– Молодая девушка, – негромко вслух говорила она самой себе. Так ей было легче воспринимать собственные слова, потому что мысли смешивались в густую кашу. – На вид я бы дала ей лет семнадцать-восемнадцать. При условии, что она находится в этом подвале несколько месяцев, может быть, год, то странно видеть такую привязанность к игрушке. Нет, не так. Просидев долгое время в подвале, она, конечно же, могла привязаться к игрушке и сделать её частью своего мира от безысходности. Меня смущает другое… – Молли приложила пальцы к вискам, желая выжать из себя правильный ответ. – Откуда у неё этот мишка? Нашла в подвале? Или… пришла с ним?

– Дорогая, какое это имеет значение!

Молли вскрикнула и обернулась. Сердце бешено стучало, она приложила руку к груди, а увидев мужа, принялась бранить его за то, что так тихо подкрался.

– Прости, – Клайв обнял жену. – Я стоял и слушал твои рассуждения. Не понимаю, почему тебя волнует какая-то замызганная игрушка. Иди-ка ты лучше спать.

– Ты не понимаешь. Это очень важно, и я собираюсь сказать об этом детективу. У мишки вышито имя на одёжке. Это её игрушка. Я не верю, что она его нашла в подвале. Да и откуда там взяться детской игрушке?

– Значит, девушку кинули в подвал вместе с ней. Ничего сложного, Молли, пошли спать.

Клайв уже было довёл жену до спальни, но она вдруг резко остановилась.

– В таком возрасте? Сомневаюсь, что она стала бы гулять с игрушкой в шестнадцать или семнадцать лет.

– Что ты этим хочешь сказать? – устало спросил Клайв.

– Анжела попала в этот подвал ребёнком, вот что!

Всё воскресенье Молли думала об этом. Она не раз брала в руки телефон, чтобы позвонить О’Хэллорану или Орле Лири. Не терпелось рассказать о своих догадках. Её охватила удивительная гордость, и она не пыталась её скрыть. Останавливало лишь чувство стыда и смущения от того, что у этих людей тоже есть своя личная жизнь. Она не могла их побеспокоить в выходной день. Нужно было просто набраться терпения, понедельник уже завтра.

Вычистив дом до блеска и приготовив еду, Молли вышла в сад. Растения должны были привести её в чувство. Но сердце было не на месте, её тянуло в подвал к Анжеле.

Терпения надолго не хватило. Она накормила дежуривших полицейских, затем взяла тарелку сырного супа и пошла вниз. Сначала она хотела оставить суп и уйти, но какой-то внутренний голос просил её остаться.

Молли села на предпоследнюю ступеньку. Свет едва попадал внутрь, а глаза ещё не привыкли к темноте, поэтому она предпочла закрыть их.

– Знаю, ты злишься на меня, – заговорила Молли, веря, что Анжела слышит её, сидя под лестницей. – Я не собиралась отбирать у тебя Тоби. Просто хотела посмотреть на него. Это твой самый лучший друг, да? А у меня тоже в детстве был друг. Его звали Тихоня. Маленькая лошадка, которую папа привёз мне из поездки. У меня больше не было других игрушек. Только Тихоня. И я любила его, никому не позволяла прикасаться к нему. Я любила чесать его длинную гриву, разговаривала с ним, как с живым существом… И даже мечтала, чтобы он однажды ожил и оказался моим принцем, – Молли грустно усмехнулась. – Спала с ним, никогда не выпускала из рук. Но однажды, – голос старой женщины дрогнул, по щеке скатилась слеза, – я проснулась утром, а Тихони нет. Исчез. Мама сказала, что он ушёл, потому что я выросла. И только спустя года до меня дошло, что мама избавилась от Тихони, потому что девочка в тринадцать лет уже должна перестать играть в игрушки. Ни за что и никогда, слышишь Анжела, я не поступлю так с тобой.

Внезапно женщина вздрогнула, почувствовав лёгкое прикосновение к своему лицу. И она заплакала. Запах от девушки шёл омерзительный, но это не волновало Молли. Важнее того, что сейчас произошло не было ничего.

Всё вернулось на свои места. Спустя час Молли пришла за тарелкой и обнаружила, что Анжела съела суп. У девочки хороший аппетит, сделала вывод женщина, а это символизирует здоровье; с каждым днём в этой хрупкой девочке растёт жизненная сила. Молли не верила Орле, когда та предполагала, что Анжела может оказаться больной. Она подвижна и умна. Одно только не укладывалось в голове: если Анжела попала в подвал ребёнком, то как она выжила?

Вечером позвонил Клайв и сказал, что останется в Лондондерри в доме Джошуа, потому что возникли важные дела. Полицейские поменялись, но незнакомых лиц не было. Молли подружилась уже со всеми дежурившими ребятами. Но несмотря на чувство безопасности, Молли не могла уснуть. В конечном итоге, набросив на плечи тёплую шаль, спустилась вниз.

Не зажигая свет, она подогрела воду и сделала себе имбирный чай. Пока пила, смотрела в окно, прикидывала, куда и какие цветы посадит. Луна светила так ярко, что в саду было видно каждое дерево. И это яркое свечение охватило девичью фигурку. Молли думала, что ей показалось и вышла в оранжерею. Но рассмотрев двигающуюся фигуру повнимательнее, женщине стало предельно ясно – Анжела.

В сорочке и с шалью на плечах Молли вышла в сад. Анжела сидела под деревом и ела яблоко. Это сорт зимних яблок и они очень кислые, однако девушка не морщилась и ела с огромным аппетитом.

Она заметила Молли, но не испугалась, не убежала, не отвлеклась от еды.

– Значит, ты выходишь из подвала по ночам, – Молли сказала это в непринужденной манере, как если бы они были мамой и дочкой. – Тебе холодно? Хочешь мою шаль?

Анжела радостно закивала. Тогда Молли аккуратно укрыла плечи девушки шалью, а сама обняла себя руками.

– За меня не волнуйся. Я сейчас лягу под тёплое одеяло и согреюсь.

Молли неотрывно следила за девушкой взглядом. Та доела яблоко почти до самой веточки, вытерла рот подолом грязного платья и встала.

– А те люди из палатки тебя не заметили? – спросила Молли.

Анжела отрицательно покачала головой. Её пальчик показывал в сторону озера. Издалека доносились жизнерадостное кваканье лягушек и крики ночных птиц. Они молчали, наслаждаясь природными звуками, шорохом ветра в ветвях деревьев, лёгкими всплесками воды у берега. Молли ругала себя за то, что совсем не нашла время прогуляться к озеру. Она даже подумала завести собаку, чтобы появилась причина выходить на прогулки.

Анжела вдруг начала показывать Молли на коттедж, мол иди домой, не стой тут.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – удивилась старая женщина. Анжела нахмурилась и слегка толкнула её, что означало «да».

Боясь снова потерять ниточку, Молли послушалась Анжелу и вошла в дом, но не смогла успокоиться. Через несколько минут она сняла сорочку, надела брюки, свитер и отправилась к озеру. Она понятия не имела, что тянуло её к этому месту. Анжела показала на него рукой, и Молли охватило странное чувство. Оно и привело её к берегу, где ветви ивы скользили по воде, а под её шелковистым навесом плавала Анжела. И плавала она хорошо.

От неожиданности Молли застыла как вкопанная, соображая, каким образом Анжеле удаётся не мёрзнуть в ночной апрельской воде. Заметив свою шаль и грязное платье на земле, женщина поняла, что Анжела нагая. Она плескалась, ныряла под воду и выпрыгивала снова с другой стороны, но стараясь не выплывать из-под густых ветвей ивы.

Молли не знала, что делать. Она не могла двинуть ни рукой, ни ногой и стояла как заворожённая, наблюдая за игривыми движениями Анжелы в озере. Фигура её вся была в тени, а на голову сквозь ветки падал бледный свет луны, блеск которого резко бросался в глаза. Если бы полицейские додумались выйти сюда в это время, то как бы она ни пряталась, они смогли бы заметить её.

Когда Анжела выпрямилась, особенно отчетливо обозначились её длинные чёрные волосы и молодая, крепкая грудь.

Она вышла на берег, надела платье, закуталась в шаль и быстро начала подниматься к забору. Молли решила посмотреть, куда Анжела пролезет, чтобы попасть в подвал, но длинная трава и возраст с ревматизмом не позволили угнаться за шустрой девушкой.

Молли сдалась и вернулась в дом.

Утром она проснулась от того, что кто-то карябал ногтями входную дверь. Ей именно так и показалось – ногтями или когтями. Решив, что это кошка или собака, Молли поднялась с кровати с намерением прогнать животное.

Набросив халат, она вышла в коридор, по пути глянула на часы, которые показывали половину шестого. Двор начинал наливаться заревой светильной, что означало – скоро наступит рассвет. А пока пришлось зажечь свет в прихожей, чтобы не споткнуться о нечаянно оставленную под ногами обувь.

Не спросив «кто», Молли смело открыла дверь, ведь она была уверена, что кошка, скребущаяся нагло в дом, сразу же отскочит. Но это была не кошка. На пороге прямо на каменной лестнице сидела Анжела.

Глава 9

Молли набрала номер и долго ждала ответа. А услышав долгожданное «алло», с ходу спросила:

– Софи, милая, Клайв всё ещё у вас?

– Нет, мам, – отозвалась невестка. Софи обращалась к Молли ласково, называя её «мама», ведь у самой матери лет десять как не было. – Они уехали минут пять назад по делам, – сонно произнесла она.

Голос Софи звучал хрипло, Молли понимала, что разбудила её, но ей необходима была помощь. Даже хорошо, что Клайв занят с Джошуа.

– Софи, моя просьба покажется тебе безумной, но мне нужна твоя помощь.

– Что случилось, мам?

Молли понизила голос.

– Значит, слушай…

Спустя полтора часа «ниссан микра» ярко-красного цвета подъехал к дому на Майоли-стрит. Молли наблюдала за тем, как невестка паркуется у ворот, затем идёт по дорожке к крыльцу, поправляя на ходу колготки, что ясно говорило о том, как она спешила, собираясь в Клорейн. Женщина не стала дожидаться звонка, она распахнула дверь как раз в тот момент, когда Софи потянулась к заветной кнопке.

– Спасибо, милая, – с волнением в голосе произнесла Молли, закрывая за невесткой дверь. – Заходи и постарайся не шуметь. Нам нельзя её спугнуть.

– Что она делала всё это время?

– Ничего особенного. Я покормила её, затем развлекала детскими книжками. Ей очень понравились картинки. Она на кухне.

Однако там Анжелы не оказалось. Молли уже было испугалась, что девочка сбежала через окно, и едва не запричитала. Вовремя заприметила её в оранжерее. Это пристройка к коттеджу, выполненная из металлического каркаса и стекла. Фактически это ещё одна комната, которая расширяла площадь дома, ставшая продолжением столовой. Молли пожелала, чтобы зимний сад составлял единое целое с домом. Анжеле приглянулось это место. Она с интересом разглядывала те немногие растения, которыми Молли успела обзавестись со дня въезда в дом. Она щупала бархатные листья эписции, калатеи и необычные разноцветные листочки маранты трёхцветной. Долго разглядывала кустарник кариссы с не очень большого размера плодами, внешне похожими на сливу. Молли не боялась, если Анжела вдруг задумает съесть плод, их можно употреблять в пищу, они обладают отменными вкусовыми качествами. Мякоть, имеющая аромат земляники, очень нежная и сочная. Молли с радостью выращивала бы это дерево в саду, да климат не позволит растению выжить. Анжела долго изучала кустарник, но так и не решилась прикоснуться к плодам.

Софи внимательно следила за осторожными движениями девушки. Иногда Анжела нагибалась понюхать цветок, тогда её длинные сальные волосы падали вперёд и закрывали лицо.

Молли смотрела на девушку, как заворожённая. Ведь теперь, при утреннем свете, смогла как следует рассмотреть её. И первое, на что она обратила внимание: Анжела щурилась и отворачивалась от ярких солнечных лучей, но не боялась света. Она не была грязной и Молли теперь знала почему. Анжела купалась в озере по ночам. Полностью грязь она не смывала, конечно, и неприятный запах чувствовался даже на расстоянии. На ней было надето прямое платье до колен. Подол был неровным, отовсюду торчали нитки. Горловина растянута, а рукава лишь слегка прикрывали локти. Судя по блеклым разводам, платье когда-то было зелёным, но со временем вещь утратила первоначальный цвет, полиняла, и теперь стала грязно-серого цвета.