– …жители посёлка выразили протест, – кухню заполонил чей-то бодрый голос. – Несмотря на существующее предписание они всячески…

Ульяна отряхнулась.

Нет уж.

Она не позволит! Предписание там или ещё что, но она просто-напросто не позволит лишить её дома. Мама? Её шуточки? Или это просто получилось так? Совпало?

– …мы имеем дело с организованной группой, действия которой нарушают существующее законодательство. Более того, имеются сведения, что на территории посёлка действует преступная организация, изготавливающая…

– Ложь, – выдавила Ульяна. – Какая организация… тетка Марфа и… кто организация…

Она глянула на экран.

Это… дорога. Точно. Развилка. Какая-то техника. Ульяна узнала кран с привязанной к нему гирей или как она там называется. И вон ещё пару бульдозеров. Серьёзный господин в костюме вещал о том, какую страшную угрозу для местной экологии и цивилизованного мира представляет садовое товарищество и его жители. И пухлая репортёрша старательно кивала.

– …наша задача вернуть процесс в русло существующего законодательства, поскольку…

– Я отцу звоню, – Данила вытащил телефон. – У него есть связи. Должны быть хоть какие-то… это ни хрена не законно!

– Пи! – на стол быстро вскарабкалась мышь. – Пи-пи!

Ульяна моргнула.

– Нет. Пока ничего не надо предпринимать, – она заставила себя выдохнуть. И успокоиться. В конце концов, это действительно незаконно. Речь шла о продаже участков, но пока, насколько Ульяна знала, никто ничего не продавал. Значит, этот парад строительной техники – голая провокация.

– Передай Вильгельму, что необходимо…

– Перекопать дорогу, – Данила опустил трубку. – Не берет. Всегда вот так. Когда он нужен, то занят.

Это было сказано с обидой.

– Зачем дорогу?

– Чтобы техника не прошла. Уль, надо их задержать. Потому что в суде потом можно будет доказать, что они неправы, но дома это не вернёт. Они огорчатся, сделают вид, что понятия не имели, что вот у них другие постановления и действовали они исключительно в рамках правовых норм. А потому готовы и штрафы принять смиренно, и компенсацию выплатить. Но дома уже не будет. Так что пока главная задача – остановить технику. Передай Вилли, что нужно вырыть защитные полосы.

– Пи!

– Понимаю. Время понадобится, но… будет. Идём.

И Ульяну за руку взял.

– А сатанисты… – робко крикнул вслед Никита.

– Сами козлов похитили, сами пусть и отбиваются! – крикнул Данила. – В общем так, Улька. Ты стоишь рядом со мной. Я демонстрирую дар. Обычных людей огонь впечатляет. Может, шар запулю или два. Это достаточно ясный намёк, чтоб не лезли. На технике ведь не бойцы, а просто работяги. И к ненормальному магу они не сунутся. Потом, конечно, найдут кого с глушилками, но пока одно-другое… в общем, время построить оборону будет.

– Дань, у тебя же будут проблемы. Это… это нарушение закона!

– Они его тоже нарушают, – фыркнул Мелецкий.

– Да. Но они-то отмажутся. А использование силы против неодарённых, хотя бы угроза использования силы – это уже уголовная статья, Дань. Даже если никто не пострадает… – за Данилой пришлось бежать. Шагал он широко и решительно. – Я, может, сама попробую… как-нибудь… зачаровать дорогу там или…

– Попробуешь, – спорить Мелецкий не стал. – А если не получится, то я огнём шибану. Уль, ты не думай. Я всё понимаю. Просто… просто у меня место появилось, где я себя дома ощущаю. И жизнь начала налаживаться.

Странные у него представления о налаживании жизни. Но Ульяне ли спорить? И она кивнула.

– Поэтому хрена им, а не мой дом. И вообще, я знаю эти игры. Это типичный рейдерский захват. С наскока. Пригоняют технику. Трясут документами, что у них там якобы право есть. Причём постановления эти вообще не здесь выписываются. Фирма регистрируется где-то там, за краем мира, где судья свой. Он и подписывает. Любая апелляция это постановление зарубит. Но это ж знать надо. И успеть. Вот они и спешат наехать. Люди часто пугаются, да и с судами у нас не любят связываться. И подписывают сами бумаги. Продают землю за гроши, думая, что всё равно уже её потеряли. А тех, кто не продаёт…

– Это… – сила заклубилась вместе с возмущением. – Это подло.

– Это бизнес, как сказал бы мой папенька. Ты не лезь вперёд, ладно? Там, часто, и бойцов отправляют. В подкрепление. Типа, частная охранная фирма… убивать они не рискнут, это статья…

Убивать?

Кого и за что?!

– …но покалечить могут, – Данила остановился, позволяя перевести дыхание. – Так что, если вдруг увидишь, что что-то…

– Дань! Ты видел?! Что за беспредел…

Лёшка?

И он тут.

– Ульяночка… что тут творится? – тётка Марфа растерянно озиралась, придерживая огромный бинокль. – Там бульдозеры едут! Я ж ничего… говорят, что мы тут незаконно… а как незаконно, когда матушке моей участок ещё дали?!

– Разберёмся, – Данила остановился и, окинув тётку Марфу взглядом, сказал. – Так. Нужно записать ролик… Лёх, у тебя вроде канал был? И на мой личный кинем. Шумиху поднять ответную. Отработаешь? Испуганные жители, произвол властей, стариков выгоняют из дому…

– Концепцию понял, – Лёшка кивнул. – Сделаем… только вот…

Он поднял телефон.

– Связь глушанули.

– Логично… – Данила задумался. – Надо тогда в город прорываться. Или, Уль, ты сможешь что-то сделать?

– Со связью? Не уверена. Я… попробую.

– Отставить, – Пётр Савельич вышел из дома. И в кои-то веки был он не в спортивных штанах, но в военном кителе. – Связь я обеспечу. Мой усилитель ни одна глушилка не подавит. Так, вы двое…

– Туда, – Мелецкий указал на дорогу. – Надо технику остановить.

– А сдюжишь, огневик?

– Думаю, что справимся.

– Девку зачем с собой тащишь? Одно дело на лужку красовать, и другое – беспредельщики.

– Надо так, Пётр Савельич, – Ульяна сама вцепилась в руку. – Вы тут… а мы… мы там…

– Так, я Лёшка, – Алексей протянул руку. – А вы военный? Военный пенсионер, так? А медали есть?

– И ордена тоже…

– Отлично! Надо, чтоб при полном параде. Военный пенсионер, проливавший кровь за государя и родину, встаёт на защиту… это будет реально бомба!

– Балабол…

Дальше Ульяна не слышала.

Кровь кипела.

И огонь в ней. Точнее сначала он, а потом и кровь. Сила рвалась, но Данила её сдерживал, причём получалось на диво легко. Только двигаться хотелось. Быстро и ещё быстрее.

И в какой-то миг он перешёл на бег.

А Ульяна с ним.

– Уль, Даня… тут… – запыхавшаяся Элеонора едва не врезалась в них. – Там… там техника… и Василий… он не стабилен!

Твою мать.

Только нестабильного демона им для полноты картины и не хватало.

– Он встал на дороге, но говорит, что нужен кто-то… что он ещё сдерживается, но если впадёт в ярость, то надо бежать. И я вот побежала. За помощью.

Василий и вправду стоял на дороге.

Смешной человек в белом костюме. Крохотный по сравнению с громадиной промышленного бульдозера, застывшего напротив, буквально в двух шагах.

– Уль, Эля, вы…

– Я его не брошу, – Элеонора упрямо тряхнула головой. – Васе нужна помощь!

Ага.

Значит, зацепил.

И это хорошо. Главное, чтоб не сорвался, потому что когда он больше человек, чем демон, это одно. А вот если наоборот, то совсем другое. За демона Данила Эльку не пустит.

Может, и бывшая, но всё равно ведь своя.

И он за неё отвечает.

Странное чувство, если так-то. Данила в жизни и за себя-то отвечать не стремился. А тут вот за бывшую. Она ведь и не просит. И вряд ли вообще нуждается в его опеке, но…

– Василий! – Данила отбросил несвоевременные мысли. Потом подумает. – Василий, ты…

Василий обернулся.

Глаза его светились красным, причём в сочетании с белым лицом смотрелось жутковато. Данила застыл, подняв руки, показывая, что он, конечно, идёт, но исключительно с мирными намерениями. И мысленно попытался представить, что делать, если Васька и вправду с катушек с летел. Ну не швыряться же в него огнём, в самом-то деле.

Василий стоял.

Смотрел.

И не моргал. А потом моргнул и что-то изменилось.

– Контрастами работаешь? – Данила широко усмехнулся, сдерживая вздох облегчения. Швыряться огнём в демона не хотелось категорически.

– Они заявили, что имеют право ликвидировать данное поселение, – голос Василия звучал глухо. – И потребовали их пропустить.

Пара бульдозеров. И такая штука, которая дома разваливает. И ещё краны. И техники согнали и вправду прилично.

– А люди где? – сознание выцепило деталь, которая не вписывалась в общую картину.

– Я их прогнал, – демон выдохнул. – Кажется, проходит.

– Как прогнал? – Данила крутил головой, но и вправду. Ни одного человека. Пустота в кабине грузовика. И бульдозер остывает. Где-то там, дальше, тарахтит мотор, но никто не пытается двинуться. А совсем рядом съехал на обочину зеленый внедорожник и застыл с распахнутыми дверями.

– Ужасом. Любой высший демон способен испустить низкоэнергетический импульс, который у подавляющего большинства живых существ вызывает весьма определённую реакцию организма. Он воздействует на нейронные связи, вызывая подавление воли и способности мышления, вместе с тем частично парализуя некоторые отделы головного мозга, вследствие чего воздействие ощущается не только на психическом, но и на физиологическом уровне. Разные свидетели описывали ощущение как всеобъемлюзщий иррациональный ужас. Но раньше у меня не получалось.

Василий вытянул руку и посмотрел на неё.

Потом на вторую.

И почесал лоб. Данила прищурился, потому что ему показалось… нет, точно показалось. Или нет?

– А теперь получилось? – уточнил он, прислушиваясь к себе. Ужаса не ощущалось, скорее растерянность и некоторая обида, потому что выходило, что он опять вроде бы как не при делах. Готовился грудью встать на защиту, а оно уже и не надо.

– Случайно. Мне удалось направить волну и сохранить контроль над ней и собой. Но кажется, началась локальная аллергическая реакция. Лоб чешется.

И поскреб.

– Не, это у тебя… руку убери, – Данила подождал, пока Василий отнимет пальцы. – Это не аллергия, Вась… это у тебя рога режутся.

Глава 14
О важности соблюдения правил личной гигиены

Самозванца повесили и выслали на север.

О важности правильного оформления сложных приговоров суда.

Стас очнулся.

Сон был хорошим.

Таким… в нём мама была жива. А он заканчивал мед и уже договорился о прохождении ординатуры под руководством Млынского, который редко кого к себе звал, но Стаса заметил. И сказал, что у него талант. И отец в кои-то веки не стал ворчать, что можно бы дару найти другое применение, видно, тоже гордился. А Данька сказал, что у него и сомнений не было.

И сам…

Вот тут как раз сон и закончился. И Стас открыл глаза. Не хотелось. Опять будет потолок, гладкий и ровный, такой раздражающий, чтоб ни лишней трещинки, ничего. И серое пятно вместо окна. И в целом ожидание, выпустят сегодня хоть куда-нибудь.

Но потолок оказался другим.

Стас моргнул. А потом вспомнил. Перевели же. Авария. И суета. И появление санитаров, которые вкатили укол вне графика. Он-то давно научился отслеживать время по внутренним часам. И дозу дали промежуточную, оглушающую, но не выключающую. А Стас, к счастью, успел немного восстановиться с прошлого сеанса, вот и запустил вывод снотворного.

И дорогу запомнил.

Корпус, тот самый, который их красить оставили. А он тогда сумел до телефона добраться, только…

Нет, этот потолок тоже был другим. Совсем. В палате его, как и его соседа – тощего парня с землистым лицом – привязали к кроватям. Не сильно, поскольку давно уже никто не пытался вырваться, скорее порядка ради. Привязали и велели вести себя хорошо. Будто бы силы оставались вести себя плохо. Стас и лежал, глядя на потолок. И этот определённо был другим.

Белый.