– Вас… послали в качестве связного?

– Пи! – и снова кивок.

– Благодарю. Это… несколько неожиданно. Но смею заверить, что вашей безопасности ничего не угрожает. Жаль, что я не совсем понимаю вашу речь.

А в том, что писк – это не просто писк, Фёдор Фёдорович нисколько не сомневался.

– Пи, – согласилась мышь.

Бусина упала в протянутую руку.

– С ним всё в порядке? С нашим агентом?

– Пи, – мышь закивала. – Пи-пи…

И лапами махнула.

– Погодите… – это, конечно, слегка безумие, но Фёдор Фёдорович не зря уже третий десяток лет при Институте Культуры состоял, а потому в целом к лёгкой степени безумия относился с пониманием. Да и в целом обладал широким кругозором и умением видеть возможности. – Если, конечно, вас не затруднит, я бы попросил передать чистый сменный носитель.

– Пи?

– Его размер невелик. И я понимаю, что вы не обязаны работать связным, однако в свою очередь могу предложить…

Вот что можно предложить мыши?

Огромной чешуйчатой…

Сыр?

Что-то подсказывало, что услуги конкретно этой обойдутся дороже.

– Сотрудничество? – выдал Фёдор Фёдорович, поскольку усталость и бессонница явно дурно сказывались на его воображении. – И если у вас найдётся время… буквально час или два…

Этого должно хватить, чтобы считать информацию и выдать перечень инструкций.

– …на отдых… вы можете провести их здесь. Чай? Кофе? Молоко?

– Пи! – кивнула мышь.

– С пирогом, быть может? Или предпочитаете сэндвичи?

– Пи-пи.

– И то, и другое. Понял. Тогда, прошу, коллега. Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, а я…

Фёдор Фёдорович покинул кабинет. В здании было тихо и сумрачно, но ночная смена не спала.

– Ерофеев? Надо срочно снять информацию…

– Откуда? Это же…

– Переслали.

– Как?

– Ерофеев!

– Понял. Не моего ума дело, – Ерофеев наклонился и вытащил коробочку переходника, в которую ловко затолкал бусину. – Смотреть станете?

– Стану. В кабинет переводи. И сменная нужна будет. Ещё как-то инструкции бы дальнейшие… и да, буфет открыт?

– Ночь на дворе, какой буфет?

Ясно. Фёдор Фёдорович надеялся, что в комнате отдыха хоть что-то да сохранилось. К счастью, нашлись и молоко, и пряники, и даже сэндвичи. А мышь не ушла. Она устроилась на том же диване, только шлем сняла и теперь крутила в лапах.

– Что-то случилось? – Фёдор Фёдорович поставил поднос с едой на край стола.

– Пи, – произнесла мышь печально и шлем протянула.

– Треснул? Это пластик тонкий. И да, обычный?

– Пи.

– Он довольно хрупок. Нужен другой состав. Если хотите, я дам задание, чтобы сделали копию, но из более подходящих материалов.

– Пи?

– В конце концов, мы сотрудничаем. Это не займёт много времени. Отсканируем модель, а потом построим идентичную. Можно и с кирасой сразу.

Мышь задумалась, но качнула головой, соглашаясь.

– В целом… если есть потребность…

Конечно, торговля оружием – это весьма своеобразная область и так-то полномочий Фёдора Фёдоровича может и не хватить. С другой стороны, если оружие – мышам, да и не полноценное, но всего-навсего доспех…

Нет, он и доложится.

И согласует.

– Тогда позволите? Вы пока угощайтесь, а я…

На столе пиликнул селектор.

– Ерофеев?

– Фёдор Фёдорович! – голос дежурного заполнил кабинет. – Вывожу картинку, но тут… такое… в общем…

– Пи, – покивала мышь сочувственно.

И тотчас заныло за ухом. Входящий вызов вызывал ещё и жуткий зуд. Вот давно надо было зерно связи заменить на более новую модель, ведь предлагали, а он всё отнекивался. Времени не находил.

– Топыгин? – Фёдор Фёдорович надавил на едва ощутимый выступ. – Что у вас?

– Гости, – голос Топыгина был спокоен. – Подъехали. Незаметно. На жёлтом автобусе.

– Незаметно или на жёлтом автобусе?

Вот как наблюдатель, Топыгин был хорош. Потому и отрядили его к «Синей Птице». Спокоен. Внимателен. Не склонен к пустым метаниям и опрометчивым опступкам. А над докладами ещё требовалось поработать.

– Я ж говорю, что незаметно на жёлтом автобусе. Я реально его увидел уже когда тот к забору причалил. Клянусь. А по лесу он ехал незаметно!

– По лесу?

– Ага. Дорогу мы под наблюдение взяли. Но там клянутся, что автобуса не было. Так что без вариантов, он из лесу выехал…

– Был сильный мороз, – ляпнул Фёдор Фёдорович.

– Да не, лето же ж… какой мороз. Просто выехал. Из лесу.

Жёлтый автобус незаметно выехал из лесу. А ведь там, если память подсказывала, и дорог-то не было. Разве что просёлочные, но…

– Показывай, – Фёдор Фёдорович разрешил соединение, и картинка от Топыгина пошла на ноут.

И вправду автобус.

Жёлтый.

Автобус был небольшим, каким-то слегка утомлённым, но в целом даже в ночном свете вполне себе ярким. Он стоял почти вплотную к ограде, но охрана на этакое соседство почему-то не реагировала.

– Пи, – сказала мышь, указав лапой. Потом ею же бахнула по доспеху.

– Твои, что ли? – поинтересовался Фёдор Фёдорович, не удивляясь, что картинка пошла рябью.

– Пи!

– Шеф, тут это… сбоит…

– Что сбоит?

– Всё сбоит, – несколько удивлённо произнёс Топыгин. – Автобус… он вот есть. А так его нет. Но он есть!

Картинка мигнула, потемнела, а после вернулась, но уже на экране стоял забор с витками колючей проволоки, и ничего больше. Никакого тебе автобуса.

– Шеф…

– Сидеть на месте, – Фёдор Фёдорович принял непростое решение. – Просто фиксируйте, что происходит. И не вмешивайтесь.

– А…

– Если не придёт вызов, то просто не вмешивайтесь. Что бы ни случилось.

– А автобус? Может, послать кого, чтоб…

– Нет! – Фёдор Фёдорович аж привстал. – Ни в коем случае! Не приближаться. Не мешать. Это… союзники.

Во всяком случае пока.

– Пи, – сказала мышь кивая.

– И ещё… – он потёр переносицу, раздумывая, как бы сформулировать подоходчивей. Оно, конечно, можно и приказом. Приказ выполнят. Но Фёдор Фёдорович в системе работал давно, а потому пришёл к выводу, что понятные приказы выполняются куда охотнее.

И с большим толком.

– Кое-кого вам пришлю. Удалось организовать канал связи. Насколько постоянный – пока вопрос… – он постучал пальцем по столешнице, уже понимая, кому и о чём придётся докладывать.

И всё-таки надеясь ещё, что ошибся.

– Найди там место какое… приметное. И оставь коробку.

– Какую?

– Жестяную! Любую… от печенья там… в общем, погоди, от Ерофеева приедут и организуют.

Всё одно надо считыватель ставить, чтоб сразу сбрасывать информацию. Так что без компьютерщика никак.

– Раз в сутки будем закладку делать, скажем, в пять утра. А вы уже по возможности, – пояснил Фёдор Фёдорович. – Своим велю приглядывать за участком, но не лезть.

– Пи, – мышь кивнула.

– Если нужно будет записки или…

Вот смену картриджей, конечно, не продумали, что очень и очень нехорошо. Но если всё обстоит так, как Фёдор Фёдорович предполагал, исходя из имеющихся данных, долго всё не продлится. Стало быть… потерпит.

Как-нибудь.

Тайное убежище будущий властелин мира Петька Сидорчук обустроил в гараже прадеда, некогда главы профсоюза трудящихся бумажной фабрики, ударника производства и даже героя труда, а ныне – честного пенсионера Якунину. Сам Якунин, не так давно перешагнувший через девяностолетний рубеж, о существовании гаража время от времени вспоминал и даже порывался проверить, всё ли там на месте. И требовал от матушки предоставить квитанции об уплате кооперативных взносов.

Матушка предоставляла.

И обещала, что вот буквально на выходных лично проводит Якунина к гаражу, дабы он самолично во всём убедился. К выходным, правда, Якунин про гараж забывал.

Обычно.

Однажды он, правда, наткнулся на ключи и, подчинившись душевному порыву, двинулся к гаражу, но был перехвачен Петькой у лифта. Сам-то Петька ходить к прадеду не особо любил, но и мамке перечить не смел.

А в тот раз удачно вышло.

До гаража дошли.

И замок, как ни странно, открылся. И прадед, заглянувши внутрь, вспомнил, что машину он лет пятнадцать как продал, отчего огорчился и позволил отвести себя домой. Там-то Петька его и накормил, и спать уложил. Ключики же гаражные себе прибрал. Тогда-то он, конечно, не думал ни о чём таком, скорее уж просто получилось.

Может, это та самая рука судьбы была.

Может, уже тогда Вселенная начала откликаться на неоформленный позыв души.

В общем, про гараж Петька, уже вставший на путь личного преображения и тёмной магии, вспомнил, когда пришла нужда спрятать кое-какие вещи, видеть которые матушке было не нужно. Она-то, конечно, о гараже знала. И взносы в кооператив «Сокол» платила регулярно. И как-то даже подумывала продать, но желающих прикупить кирпичную развалину с протекающей крышей не нашлось. Потом и вовсе слух пошёл, что гаражи будут сносить под застройку, а стало быть всем владельцам компенсацию выплатят. В компенсацию Петька не поверил, но главное, что поверила матушка. И продавать передумала к великой Петькиной радости. Ему как раз прадедов гараж и пригодился.

– Итак, – он обвёл собравшихся на внеочередную встречу. – Наступают новые времена!

Нет, так-то в гараже пришлось убираться. Спускаться в яму, выкидывать мумифицировавшийся картофель. Банки выносить, которые, судя по этикеткам, ещё прабабка закатывала. Так они и стояли, разменяв не один десяток лет.

Мыть.

Чистить.

Петька ещё стены намеревался выкрасить в зловещий чёрный. Но краска стоила прилично, да и как знать, вдруг да матушка решит заглянуть? Или сразу с комиссией? Если ж компенсация, то и комиссия быть должна. Так что стены пришлось оставить, как есть. Пару плакатов Петька раскатал, конечно, таких, готической тематики, и ещё прикупил чёрной ткани, которой задрапировал тахту и пару кресел. Ткань, правда, оказалась дешёвой, поэтому весьма скоро полиняла к превеликому Петькиному огорчению. А ведь он на неё, считай, недельный заработок потратил, соврав мамке, что с оплатой его кинули.

– Давай уже, – сплюнул Потапов. – Рожай…

Ишь, развалился.

Как тахту с помойки тащить – а чего, почти новая, разве что кошаками чутка подрана, но под тканью этого не видать – так у него дела. А как сесть, Светку приобнявши, так это он может.

В душе шевельнулось желание принести в жертву уже самого Потапова.

– Времена наступают!

– Слышали уже.

– Отвянь, – Светка шлёпнула Потапова по руке. – И не мешай Зелушке…

Тьфу, блин. Он Азазеллум! А туда же. Зелушка. Как козелушка. Но злиться на Светку не получалось. Оставалось лишь грозно хмурится и шевелить бровями.

– Наставник сообщил, что час настал! И завтра вечером мы должны быть готовы! Звезды встанут…

– Раком! – хохотнул Потапов, за что получил тычок в рёбра.

– Хватит, – Петька нахмурился и махнул Светке, чтоб пересела. – Ты или с нами, или свободен. И вообще, надо решить, кто идёт до конца, а кто так… играть остаётся.

Стало тихо.

И слышно было, как где-то там, в дальнем углу, капает вода.

– Да чего ты, – Потапов сел. – Я ж так… ты в натуре хочешь козлов… ну, того?

– Не хочу, – честно ответил Петька, опираясь на кресло. Кстати, тоже с помойки. Если знать места, можно вполне приличной мебелью разжиться.

И даже ковром.

Пусть он с одной стороны прожжённый, но если сунуть край под диван, то и не видно. Почти. И вообще жаль будет, если гараж и вправду снесут. Как-то тут Петька и пообжился даже. Вообще одно время собирался переехать, чтоб мамка с бабкой мозг не выносили, но потом осознал – не получится. Станут искать. И в полицию заявят. А полиция, тут и думать нечего, скоренько пробьёт. И тогда про это вот место станет известно.

А оно Петьке надо?

Вот-вот…