– Блохин не созрел создать для сопротивления нормальный программатор, без подвоха?

– Пока молчит. Я уверена, что он думает, как сделать так, чтобы наша сила не вышла из-под контроля. У людей Филиппоса это быстрая усталость, а нам он хочет дать лучший вариант, но тоже с каким-нибудь ограничением. Например, встроить счетчик использований. Триста раз воспользовался программой слуха – все, она автоматически блокируется. Чтобы снова включить, надо куда-то обратиться и ждать разрешения.

– Или купить, – предположил Генри. – Если бы такие улучшения выбросили на рынок, люди сошли бы с ума от желания обрести их, а, поняв, что они дают, готовы были бы на многое, чтобы продлить использование.

– Какой у тебя коммерческий склад ума, – удивилась Полина. – Я даже не рассматривала этот вариант, а он такой очевидный.

– Это потому что у нас в семье надо было долго ждать, когда до тебя дойдет очередь купить новую вещь. Приходилось выдумывать себе заработок. Я, например, пек на выходных пироги с тыквой и продавал возле церкви, – поделился Генри.

– Ты пек пироги? – искренне удивилась Полина. – Я узнаю это только сейчас?

– Это не самый лучший элемент моей самопрезентации, поэтому я решил о нем умолчать. А родители так и подавно не хотели вспоминать о раннем трудовом опыте ребенка. Им было неловко перед вами. Ты такая балованная принцесса, единственная в семье, а я пироги продавал, чтобы новые кроссовки купить, – смущенно признался Генри.

– Бедный. – Полина мило оттопырила нижнюю губу. – Если бы я была там, купила бы у тебя все пироги.

– Вряд ли. Ты бы подумала: «Фу, какой несчастный мальчишка, бегающий с пирогами. Наверное, у него нет семьи или родители пьющие». Знаешь, сколько раз я ловил на себе брезгливый взгляд девушек, презирающих меня за то, что я делал? Им казалось, что у меня нет никакого достоинства, что парни должны только распускать перед ними павлиний хвост, привлекая любыми способами.

– Я бы выдрала им все космы, если бы заметила брезгливый взгляд в твою сторону. Ей-богу, Генри, мне не страшно сесть в тюрьму за убийство дуры, пытавшейся тебя унизить.

– Думаю, сейчас они поменяли свое мнение. Жизнь всех учит рано или поздно. А у меня теперь опыт есть. Я не стесняюсь зарабатывать деньги и умею печь пироги. – Генри рассмеялся.

– Так почему я ни разу не ела пирог с тыквой?

– Я ждал подходящего момента. Например, годовщины свадьбы.

– Короче, или ты мне делаешь пирог с тыквой в самое ближайшее время, или годовщины не будет. – Полина рассмеялась.

– У тебя есть духовка?

– Да. Тут была полностью автономная база, и все находится в рабочем состоянии.

– Тогда закажи ингредиенты, скажи, откуда их забрать, и жди меня.

– Договорились. Блин, теперь ждать тебя будет еще тяжелее. Мне уже начинает мерещиться аромат выпечки. Я начну переваривать себя задолго до того, как ты явишься. – Полина страдальчески откинулась на спинку стула. Ее лицо напряглось, она заводила ноздрями. – Кажется, это не пирог. Секундочку, не отключайся.

Она исчезла с экрана. Генри услышал ее ругательства и разглядел на экране потянувшийся к потолку сизый дым. Полина появилась спустя несколько минут.

– Блин, мне нужна суперпамять. Я повесила на обогреватель стираное белье и забыла, представляешь. Теперь у меня сменная одежда с прогоревшими дырами.

– Я бы на это посмотрел. – Генри манерно поиграл бровями. – Это должно быть очень привлекательно.

– Да иди ты. Я буду чувствовать себя неловко перед тобой, как мальчик с пирогами возле церкви. Я ведь хотела встретить тебя во всеоружии, как полагается молодой жене. – Полина расстроилась из-за испорченной одежды.

– Ты серьезно? Да мне без разницы, какая на тебе одежда и есть ли она вообще. Я очень соскучился, поэтому мне будет все равно, как ты выглядишь. – Генри улыбнулся в экран.

– Правда? – Голос Полины дрогнул.

– Конечно.

– Я тоже соскучилась. – Она осмотрела на просвет майку с темными сожженными полосами. – Да и ничего так получилось, на тигрицу буду похожа. – Полина прислонила майку к телу и рыкнула в экран. – Похоже?

– По виду нет, но по сути да. Сильная, опасная и красивая.

– Ладно, поверю, что ты меня любишь в любом виде. – Она обернулась и посмотрела на висящие на стене старинные механические часы. – Так, у меня скоро сеанс связи с Блохиным, и мне еще надо подстраховать группу из города в горе. Часов восемь я буду точно недоступна. Если снова что-то пойдет нештатно, отправь на мою почту звуковой сигнал опасности, чтобы я переключилась на тебя, – попросила Полина.

– Хорошо.

– Тогда до связи. Люблю, целую.

– И я тебя.

Полина отключилась. Вспомнив о работе, она мгновенно превратилась из добродушной соскучившейся жены в деловую участницу сопротивления. Генри не нравилось, что Полина чаще отдавала приоритет работе, а не ему и их отношениям. Он ревновал ее, но понимал, что лучше нее все равно никого нет. Все те девушки, которые нравились ему ранее, на фоне Полины казались слишком простыми и скучными. Возможно, в качестве жен они годились лучше, но это была бы слишком обыкновенная семья для слишком обыкновенной жизни.

Генри смоделировал, как бы развивалась ситуация, если бы он не встретился с Полиной. Скорее всего, он женился бы на Саре, девушке младше него на два года, живущей неподалеку от их дома. Она не особо нравилась ему, но у них была хорошая семья, которая нравилась родителям. А они считали, что выбирать жену умом намного правильнее, чем отдаваться чувствам, которые могли оказаться порочными. Генри и сам так считал и был уверен, что Сара – лучший выбор, чтобы прожить жизнь спокойно.

Однако настоящий он, переживший и осмысливший многое, вернувшись в прошлое, приказал бы себе не связываться с Сарой. Было в желании спокойной жизни что-то затухающе больное, деградирующее, неправильное. Получив яркий и сложный опыт, Генри почувствовал, как его внутренний мир наполнился ценным содержанием, которое ни за что не получить, убегая от проблем. В принципе, его жизненный опыт прекрасно переносился и на весь мир, сделавший целью жизнь без проблем. Такой мир был скучен, сонлив и обречен.

Поселки за окнами машины сменились однообразными пейзажами, заснеженными полями, изломанным рельефом, озерами, реками и низкими корявыми карельскими березами. Машин на дороге становилось все меньше, и чаще других попадались трехосные полноприводные «вахтовки», умеющие переходить в режим движения на воздушной подушке. Экологи требовали сохранять медленно восстанавливающуюся природу Севера и потому старались сводить к минимуму количество дорог, особенно ведущих к временным разработкам.

Генри немного поиграл на терминале, потом задремал, наслаждаясь отпечатком теплых солнечных лучей на своем теле, как домашний кот. Пообедал и долго смотрел в окно. Весна понемногу одолевала зиму. Выпавший накануне снег, собранный в отвалы вдоль дорог, проседал и плавился под солнцем. Генри приоткрыл окно и вдохнул приятный аромат талого снега и поднимающегося от нагревшегося асфальта пара. Запахи кружили голову надеждой на то, что просыпается не только природа, но и весь мир, пребывавший до этого в долгой зимней спячке.

Перед закатом природа поменялась кардинально. Количество деревьев серьезно уменьшилось, а ландшафт превратился в переваливающиеся друг за другом холмы. Дорога петляла между ними, но иногда прорезала насквозь и еще реже проходила поверху. Ночь опустилась быстро. Генри сделал панорамную крышу прозрачной и лежа смотрел в небо, на миллионы перемигивающихся звезд. Он ощущал себя маленькой частицей, которая по иронии судьбы научилась осознавать свое «я» и за это получила вечное смятение разума.

Полина набрала сама. Выглядела она крайне задумчивой.

– Позвонила пожелать спокойной ночи, – произнесла она.

– Какие-то проблемы?

– Да. Группа, про которую я тебе говорила, попала в засаду. Никто не погиб, слава богу, но я поняла, что одними потоками мы не обойдемся. Киборги Филиппоса рассчитывают вероятности развития событий и ставят на ключевые места засады. Я почувствовала их в тот момент, когда машина с нашими бойцами попала им на глаза. Его люди отправили запрос на подтверждение открыть огонь, и нашим ребятам хватило времени уйти из-под обстрела.

– Так они скоро и город в горе вычислят, – предположил Генри.

– Несомненно. – Полина встряхнулась. – Ну, как ты? – спросила она бодрым голосом.

– Нормально. Все бока отлежал, все мысли передумал, а дорога никак не кончается.

Полина проверила по карте местонахождение вэна и улыбнулась.

– Оставшееся время в пути три часа сорок минут, – сообщила она.

– Класс. Давно у меня таких долгих поездок не случалось. Безумный тип еще этот заставил меня понервничать. Ты слышала, что он собирался войти в состав какого-то карательного отряда?

– Нет.

– Наверное, в Сети есть объявления о наборе в спецотряды для подавления очагов сопротивления. Якобы дослужившимся до командира взвода там дают суперспособность ускоренного метаболизма. Этот тип был преисполнен очарования ею и уверенностью, что работа непыльная. Правда, когда с него спросили за опоздание, очарование рассеялось, и он передумал вступать в отряд.

– Я проверю, – пообещала Полина.

– Пока я бездельничал в машине, пришла идея, что нам надо создать службу дезинформации, выставляющую новые власти в дурном свете перед людьми. Я уверен, что нам будут верить охотнее, чем ей, даже если они попытаются что-то опровергать, – предложил Генри.

– Уже придумал, как это сделать?

– Для начала годится несколько самостоятельно устроенных провокаций, снятых на городские камеры. Думаю, тебе не составит труда выудить их.

– Генри, я одна и почти ничего не успеваю. Я сплю три-четыре часа в сутки от силы, – неожиданно пожаловалась Полина.

Генри сначала осекся.

– Так вот почему у тебя проблемы с памятью. Ты совсем не отдыхаешь. Скажи Блохину, пусть делает устройства для выхода в Сеть для других, – посоветовал он.

– Он близок к этому решению, но хочет просчитать все варианты. Ему важно, чтобы программы нельзя было копировать. Умения должны быть только у тех, кто действительно способен применять их для дела, а не маяться дурью, сталкивая машины на дороге.

– Но ты же скоро надорвешься тянуть на себе все сопротивление! – Генри сильно расстроился, узнав, что жена в одиночку обеспечивает прикрытие всех операций.

– Поэтому нам нужны базы на Луне. Там есть все, чтобы делать программаторы в любом количестве, не опасаясь контроля со стороны Филиппоса. Нам нужен космодром и продукты. Вот это наша ближайшая цель. Селениты обещали помочь с расчисткой орбиты для полетов кораблей, – выпалила Полина. – Блин, не хотела говорить об этом по связи.

– А мы потянем? – Генри взвесил свои силы и испытал сомнение в том, что отряду под силу удерживать космодром, да еще и организовать подвоз продуктов, в которых нуждались жители лунных баз.

– Приедешь – поговорим об этом, – ответила Полина. – У Мориц есть идеи. Не зря же она работала в Интерполе. – Она зевнула и вытерла выступившие слезы.

– Полин, ложись спать, – почти приказал ей Генри. – Как доберусь до поселка, позвоню тебе и ты мне расскажешь про дальнейший алгоритм действий.

– Хорошо. Я и вправду чувствую себя как в легком бреду. Тогда до связи?

– До связи. – Генри отключился.

Двоякое чувство осталось от разговора. С одной стороны, поговорил с Полиной, отвел душу. С другой, появилось чувство, что никакой семейной жизни у них не предвидится и его права на жену сугубо номинальные. Из-за своих умений она принадлежала всему сопротивлению, а не только ему. Им требовались программаторы, чтобы освободить Полину от ведущей роли в процессе.