Генри задремал, а проснулся от писка, напоминающего, что поездка окончена. Он собрался, сложил сиденья и по привычке убрал в машине, чтобы следующий пользователь не накатал на него жалобу за оставленный в машине мусор и не сложенные сиденья. Снаружи было зябко. Чувствовалось близкое дыхание моря, проявляющееся в высокой влажности. Он набрал Полину и сбросил.

В этот раз она ответила не сразу. Она выглядела заспанной, когда появилась на экране терминала.

– Блин, я на самом деле заснула, и время пролетело как один миг, – произнесла она удивленно. – Ты на месте?

– Да. – Генри провел камерой вокруг себя, показывая пустую площадь поселка, освещенную двумя фонарями.

– Иди по улице, на которой я мигну тебе фонарями. По дороге увидишь магазин «Лукошко». Заберешь шестнадцатый заказ. Это то, о чем мы говорили.

– Ингредиенты для пирога?

– Ага. Прости, но я должна узнать тебя ближе. – Полина рассмеялась. – Потом пойдешь по этой же улице до причала. Там будет стоять шестиместный подводный дрон. Садись в него и жди, пока он не пристыкуется к моей базе. Вот и все.

– Даже жарко стало от мысли, что мой дрон пристыкуется к твоей базе, – пошутил Генри.

– Пошляк, – ответила ему Полина. – Начинаю ждать.

– Тогда не будем терять времени на лишние разговоры. Целую и до встречи. – Генри чмокнул в камеру.

– До встречи.

Он убрал терминал в карман и огляделся. Народу вокруг ни души. Погода и самом деле не располагала к ночному променаду. На одной из прилегающих к площади улиц несколько раз мигнули фонари. Генри направился к ней. Прошел пару кварталов, пока не увидел светящийся вход в магазин «Лукошко». Зашел внутрь. В широком фойе находилась стойка с дверцами, запертыми электронными замками. Генри выбрал шестнадцатый номер и приложил к нему прибор с «паленой» ДНК. Замок открылся без проблем. Внутри находился пакет с готовым заказом. Генри забрал его и вышел на улицу.

Пошел по той же улице, слушая, как нарастает шум моря. Погода по меркам Севера была тихой, поэтому прибой шелестел, рассыпаясь по каменистому берегу. Причал освещался хорошо и оказался не таким, каким его представлял Генри: что-то вроде самодельного деревенского пирса с привязанными к нему моторными лодками. Это было строение с крышей, но без стен. Внутри находились два тридцатиметровых пирса. Перед причалом расположился волнолом. У пирса покоились два катера и один подводный дрон.

Генри подошел к турникету, загораживающему вход. Приложился к экрану чужим чипом и прошел внутрь. Каждый раз, когда он использовал чужой чип, непроизвольно возникал страх, что в этот раз он не пройдет и будет объявлена тревога. Дрон едва заметно покачивался на воде, бесшумно касаясь каменной стенки причала резиновым ободом. Пришлось коснуться чипом круглого люка, чтобы открыть замок.

Все прошло штатно. Генри забрался внутрь тесного помещения с тремя рядами двухместных кресел и сел вперед, ближе к овальному иллюминатору. Включился экран, высветив надпись: «Если вы готовы к поездке, подтвердите». Генри в очередной раз коснулся устройства чипом. Когда-то он не придавал значения процессу постоянной идентификации, это было так же естественно, как дышать, но не сейчас. Лоб покрывался испариной от ожидания неприятностей.

Дрон ожил, завибрировав работающими винтами. Погрузился на небольшую глубину, проверил герметичность корпуса и, убедившись, что все нормально, двинулся к базе, в которой Генри ждала любимая жена.

Так как дрон являлся научным, то и свет ему впереди полагался весьма условный. Луч едва проницал несколько метров воды, пугая небольшие косяки селедки и в последний момент выхватывая колышущиеся ламинарии. Генри волновался, как будто не виделся с Полиной целый год. Он даже боялся, что расставание могло охладить их отношения, дать понять, что и друг без друга им может быть хорошо. Но чем ближе дрон подплывал к базе, тем напраснее казались страхи.

Из толщи темной воды показалась покрывшаяся илом и ракушками стенка станции. Мелкие рыбешки в лучах фонаря искрами метнулись в стороны. Дрон самостоятельно нашел стыковочный узел и присосался к нему. На экране появилась надпись: «Шлюзы готовы для перехода». Генри взял сумки и направился к выходу.

На входе промежуточного отсека воды осталось по щиколотку. Она просочилась в ботинки и обожгла ступни ледяным холодом. Полина со слезами на глазах ждала Генри на своей стороне шлюза. Бросилась на шею и чуть не задушила мужа в объятьях. Романтический момент прервал сигнал оповещения о том, что дрон собирается отстыковаться и требуется задраить люки. Полина с сожалением оставила Генри и принялась привычным движением закручивать маховик запорного устройства.

– Тебе сюда часто что-то доставляют? – спросил Генри.

– Бывает.

– Продукты?

– Нет. Тут большой запас консервов и витаминных препаратов. Запасы рассчитаны на автономное проживание коллектива из восьми человек в течение месяца. А мне так на год хватит. Блохин любил делать сюрпризы. – Полина закрутила маховик до упора и обстучала ладони. – Готово.

– А что за сюрпризы? – Генри они не понравились заранее.

– Ты же понимаешь, что я нужна Блохину не просто так. Он изучает мою физиологию и потому заставляет участвовать в его опытах. Он отправляет мне приборы для сдачи анализов или вообще отправляет роботов, чтобы просветить мне голову.

– Я его ненавижу. – Генри сжал губы.

– Ненавидишь – значит проиграл. Относись к нему не как к человеку, а как к обстоятельствам. Блохин – великий человек, но представления о морали у нас разные. Да и вообще, ничего страшного со мной не происходит. Я просто сдаю анализы, как перед поступлением в универ. – Полина поцеловала Генри. – А теперь мне будет вообще весело. – Она схватила мужа за руку и потянула в небольшой отсек.

Полина привела его в небольшой камбуз, рассчитанный на четыре человека. Посередине стоял крепкий железный стол, прикрученный к полу. Вокруг него четыре стула с вращающимися сиденьями. На всем виднелся отпечаток старины. Старомодный закругленный дизайн, топорщившиеся обивки с выглядывающим из дыр ярким губчатым материалом, исцарапанная ножом поверхность стола. На нем стояла чаша с блюдом, в которое были воткнуты свечи. Полина зажгла их газовой зажигалкой.

– Это салат, если ты не понял, – пояснила она. – Он же торт.

– Здо́рово. Никогда не ел салат, который был тортом.

– Тебе со мной повезло. Я могу придумать кучу блюд, про которые ты раньше не слышал. Мороженое из свиных ножек, суп-каша, свежевыжатый луковый сок и так далее. – Она улыбнулась и указала Генри его место. – Садись, будем праздновать.

Полина потянулась к навесному шкафу и вынула из него бутылку вина.

– Я думаю, муж мне разрешит, хоть еще и нет двадцати одного. – Она поставила на стол бутылку и два граненых стакана. – Изящная посуда тут не предусмотрена.

– Муж разрешает. – Генри взял бутылку в руки. – Человек, на плечах которого держится весь мир, не может находиться в рамках условностей, доставшихся нам от старого благополучного общества. Даже для меня ты больше не та Полина, с которой я только познакомился. Ты повзрослела лет на двадцать.

– Какой ужас. – Полина подала тарелки и вилки.

– Я не про внешность. Твоя мудрость ее никак не коснулась. Но глаза у тебя стали другими. Это даже твой отец заметил.

Упоминание об отце вызвало у Полины протяжный выдох.

– У них все нормально. – Генри разлил вино по стаканам.

В воздухе тесного камбуза разлился приятный аромат.

– Я знаю, но все равно скучаю. С удовольствием бы сбежала отсюда в город в горе.

– Блохин не позволит? – догадался Генри.

– Да. Я сказала Мориц, что наша безопасность очень сильно завязана на настроении профессора. Если мы начнем его злить, он в конечном итоге подставит сопротивление под удар, от которого мы не сможем оправиться. – Полина взяла в руки стакан. – Так, муж, давай сегодня больше ни слова о работе или о мрачных перспективах. Я так долго ждала тебя, что не хочу портить радость встречи невеселыми мыслями. – Он потянулась через стол, чтобы поцеловать Генри.

– Согласен. Сегодня только веселье и утехи.

– Фу, бессовестный. Ладно, будем считать, что это отель, который мы сняли на медовый месяц.

Они поцеловались, после чего чокнулись стаканами. Звук получился совсем не звонкий. Генри выпил за раз половину и вытер губы.

– Хорошее вино, – произнес он. – Как раз чтобы торт-салат выглядел аппетитней.

Полина рассмеялась.

– Ну, прости, я понятия не имею, что можно приготовить из консервов. Я пробовала красиво выложить это на тарелки, но еда выглядела так, как будто ее до нас уже ели. «Кармашки» сюда не возят, иначе у меня не было бы этой головной боли. Ты же выполнишь свое обещание испечь пирог?

– Конечно. Я вижу, что тебе это очень нужно. – Генри обвел взглядом неказистую унылую обстановку камбуза. – И как ты тут одна жила?

– Существовала. Признаться, было страшно. Когда начался шторм, в стены постоянно что-то стучало, и это меня нервировало до галлюцинаций. Я даже начала на время надевать водолазный костюм. Боялась, что в корпусе появится дыра и у меня будет всего несколько секунд, чтобы успеть его надеть. Короче, параноила по полной. – Полина приподняла стакан и выпила все вино разом.

– Ого, а я даже предполагаю, как ты спасалась от паранойи, – усмехнулся Генри.

– Ты неправильно думаешь. Даже мысли такой не было. – Полина посмотрела на мужа глазами, в которых прыгали чертики. – Я считаю, что не стоит затягивать с обедом, надо поскорее переходить к веселью и утехам.

Исследовательская станция многое повидала на своем веку, но проводить в ней медовый месяц здесь точно никому не приходило на ум.

Глава 4

«Подарки» от Блохина приходили без оповещения. Полина по звуку стыкующегося с базой дрона понимала, что это от него. Профессор не сообщал заранее об отправке из соображений безопасности. Информация приходила в момент стыковки. В этот раз у Полины тоже тренькнуло в ухе. Она открыла терминал и прочла, что это посылка от Быкова Петра Ефимовича, ученого-океанолога, который когда-то работал на этой базе. Блохин использовал чужой идентификатор, только убедившись в том, что его обладатель сейчас слишком стар и несамостоятелен, чтобы поднять панику по этому поводу.

Генри нервничал, предполагая, что под видом посылки могли явиться люди Филиппоса или доставлена взрывчатка.

– Ты так ему доверяешь? – спросил он, глядя на спокойное выражение лица Полины.

– А что мне остается? Если накручивать себя, только проблем наживешь. Пока Блохин нуждается во мне, я спокойна. Если боишься, возьми гарпун. – Она кивнула на встроенный в стенку коридора ящик с гарпунами для подводной охоты.

Генри не стал отказываться и взял хорошо лежащее в руках ружье. Вставил туда гарпун и взвел ружье, уперев в пол до щелчка.

– Нептун, – усмехнулась Полина, глядя на боевого мужа.

– В нашей семье ты будешь отвечать за мир, а я за войну, чтобы гармония была, – пояснил он.

Тусклая красная лампочка над дверью шлюза потухла и загорелась тусклая зеленая. Полина раскрутила маховик и медленно приоткрыла люк. Генри заглянул в щель, выставив в нее гарпун. На полу медленно покачивался на остатках воды типовой посылочный ящик.

– Ну? – спросила Полина, ожидая разрешения.

– Коробка какая-то. Наверное, бомба, – предположил Генри.

– Не дури. – Полина широко открыла дверь.

– Я возьму. – Генри не позволил ей приблизиться. – Иди к костюмам.

Полина ничего не сказала. Позволила мужу проявить заботу и героизм. Ему это было нужно. Сделала как он просил. Генри потыкал гарпуном в посылку. Она беззаботно поколыхалась на волнах, пока не уперлась в стенку. Он убрал оружие за спину и взял коробку в руки. Потряс ее, чтобы определить содержимое, но там ничего не громыхало и не каталось. Генри осторожно раскрыл ее, предполагая, что взрывной механизм среагирует на этот процесс. Взрыва снова не произошло. Внутри лежали плотно уложенные в пенопласт устройства, предназначение которых по одному внешнему виду он не определил.

– Ну, что там? – спросила Полина.