Юрий Тарарев: Звездный бруствер. Книга 6

Глава 1
Переговоры

Жизнь шла своим чередом. Иван был на седьмом небе от счастья. Сразу трое сыновей – это ли не чудо? Ещё недавно он с трудом верил, что такое возможно, а теперь три крошечных человечка спали, кряхтели и морщили лбы. Ирина уже пришла в норму, покинула медицинскую капсулу и теперь практически не отходила от детей. Она сама их кормила, сама переворачивала и укладывала, шептала что-то тихим материнским голосом.

– Ира, ты слишком хорошая мать, – иногда говорил Иван, наблюдая за ней с теплом и лёгким беспокойством. – Ну зачем кормить их грудью, если мы можем синтезировать молоко?

Ирина подняла на него глаза, уставшие, но светлые.

– Нет, дорогой. Они будут пить настоящее материнское молоко. С ним они впитают мою любовь, мою мудрость… и твою силу тоже. Искусственное молоко на это не способно. А материнская любовь? Иван, это же наши дети.

Она провела рукой по мягкому пушку на головах малышей, и на лице её появилась нежная улыбка.

– Ты уже придумал, как мы их назовём?

– Признаться… не знаю, что и сказать, – смущённо усмехнулся Иван. – Они похожи друг на друга, как три капли воды. Может, назвать их одним именем, а?

– Шутишь, – Ирина качнула головой. – Внешне они похожи, но характеры разные. Я их уже различаю.

– Это потому, что ты с ними всё время, – Иван слегка завистливо посмотрел на жену.

– И мне это нравится… – тихо сказала она, прижимая одного из сыновей к себе.

На миг в каюте воцарилась тёплая тишина, которую нарушал шум ветра за окном и плеск морских волн. Иван вздохнул и, будто возвращаясь в другой мир, добавил:

– Очень хорошо… А у меня переговоры с Ту’мами.

Ирина посмотрела на него с любопытством.

– Иван, с этого места – поподробнее.

Он рассказал всё, как было: о неожиданном вызове, о предложении встречи и о том, что условия Ту’мов выглядели…, слишком разумными, чтобы быть правдой.

Ирина слушала, нахмурившись. Потом задумалась, прижала к себе младенца и тихо проговорила:

– Невероятно… Этого не могло быть. Здесь что-то не так. Либо это игра и хитрость, либо там к власти пришёл кто-то, кто понимает, что такое настоящие переговоры.

Иван молча кивнул. В груди у него странно смешивались тревога и надежда.

– Ты на что намекаешь, дорогая? – Иван нахмурился, внимательно всматриваясь в лицо Ирины.

– А ты подумай, – голос её оставался спокойным, но в нём чувствовалась настороженность. – Кто контактировал с нами и со мной непосредственно? Кто захватил станцию и наш корабль «Коршун»?

– Как кто? – Иван пожал плечами, хотя внутри уже зашевелилось сомнение. – УС Ту’мов, которую мы взяли в плен.

– Все верно и которая потом благополучно была освобождена предателем Аганесяном.

– Ирочка, ну ты зря так… – начал было он, но она раздражённо его перебила, резко бросив:

– А что, не так?

– Так, – Иван развёл руками, чувствуя, что теряет инициативу в разговоре. – Но он потом исправил ошибку, увёл флоты Ту’мов и, похоже, погиб… – он замолчал, раздумывая, а в голосе звучала неуверенность.

– Вот именно – «похоже». А возможно, и нет, – Ирина слегка наклонилась к нему, глядя прямо в глаза. – И УС цела, возможно, они работают в связке. Она знает всё, что знает Микаэл. А это, я скажу, немало.

Иван нахмурился ещё сильнее, взгляд его скользнул в сторону, будто он искал ответы на стенах каюты.

– Подожди. Мы точно не знаем, как обстоят дела. Возможно, никогда и не узнаем… – он выдохнул, собравшись. – Но узнать попробуем. Тем не менее даже если так, мирный договор выгоден не только нам, но и Ту’мам.

– Согласна, – Ирина кивнула. – Косвенные признаки говорят о том, что, если даже Микаэл убедил её заключить договор с нами – это неплохо. Не стоит давать понять Ту’мам, что мы догадываемся, как обстоят дела на самом деле. Веди переговоры и заключай договор. Думаю, проблем не будет.

– Ладно, – Иван поднялся, чуть улыбнувшись уголком губ. – Пойду поработаю.

Он поцеловал жену, обнял младенцев – тёплые, сонные комочки, пахнущие молоком – и, выдохнув, заспешил в командный центр.

Диалог с женой не выходил у Артамонова из головы. Слова Ирины, её тихая, но уверенная логика словно застряли где-то под черепом, возвращались эхом, пока он шагал по коридорам командного центра. Даже гул лифтов и тихое шипение дверей не отвлекали. Он снова и снова прокручивал разговор, представляя лицо Аганесяна и холодные кристаллы УС Ту’мов.

Когда Иван прибыл в командный центр, привычная суета сразу вернула его к реальности: офицеры что-то проверяли на тактических голограммах, дежурные докладывали о перемещении транспортов, а в центре, за консолью, находился командующий флотом. Фу-Линь.

– Лидер, – коротко кивнул он, – вы что-то хотели?

– Да, – Иван подошёл ближе и понизил голос, делясь свежими мыслями. – У меня есть предположение насчёт переговоров с Ту’мами…

Фу-Линь выслушал молча, сдержанно, только слегка покачивал головой. Лицо его оставалось непроницаемым, как всегда.

– При всём уважении, Лидер, – наконец сказал он, – скорее всего, это фантазии. Он не мог остаться в живых в тех обстоятельствах, которые случились.

– Понимаю… – Иван вздохнул. – Тогда откуда такая тяга к переговорам у Ту’мов? Они за миллионы лет согласились на это только один раз. И то – когда инициатором был Лидер Создателей.

– Как же, помню ту историю Нелоцита, – Фу-Линь чуть усмехнулся уголком губ, но взгляд его оставался серьёзным. – С другой стороны, нам-то разве не всё равно, почему они пошли на переговоры? Главное, что для цивилизации это сейчас выгодно.

– Не могу не согласиться, – медленно проговорил Артамонов. – Но всё же… Надежда умирает последней.

Фу-Линь кивнул, отступая на шаг.

– Хорошо. Блажен, кто верит. Время покажет, как оно будет. А пока я готовлю флот и кадры для него.

Он вдруг посмотрел на Ивана чуть теплее и добавил:

– Кстати, у тебя ведь родился сын?

– Да, – лицо Артамонова тут же смягчилось, словно солнце выглянуло из-за облака. – Родился. И не один, а целых три близнеца!

– Ого, Герой! – Фу-Линь улыбнулся искренне. – Замечательно. Поздравляю и тебя, и Ирину Петровну. Когда будем обмывать?

– Спасибо, что напомнил. Я как-то даже не подумал… Тянуть не будем. Приходи сегодня к нам вечером.

– Договорились, – ответил Фу-Линь, с широкой улыбкой.

На этом дело, конечно, не закончилось. После разговора он связался с Ириной и рассказал о разговоре с Фу-Линем.

– Дорогая, нужно пригласить наших друзей и показать наших малышей.

– Конечно, я займусь этим, а ты работай. Вечером всех соберу.

– Договорились, не забудь полковника Бернса.

– Как его забудешь? У них с Эммой тоже скоро прибавление в семействе.

– Ты права, будет шумно, – отозвался он. – Много гостей.

– Ну и замечательно, – улыбнулась она в ответ. – Пусть приходят. Должны же у нас быть праздники.

– Тогда до вечера.

Отключился и подумал: «Полковник Бернс. Пора бы ему стать генералом».

Осмотрел оживлённый командный центр. Впереди его ждали переговоры, флотские задачи, политические игры. И всё же, где-то глубоко внутри, он чувствовал тихую радость. Домой он вернётся не только командующим, но и отцом.

После всех приготовлений он подключился к каналу связи со стратегом-аналитиком Громом Аркадием Николаевичем. Тот ответил мгновенно, как будто и не отходил от консоли.

– Аркадий Николаевич, что там у нас с дипломатическим кораблём Ту’мов? – голос Ивана прозвучал твёрдо, но внутри ещё теплилось послевкусие недавней радости.

– Только хотел вам доложить, – кивнул Гром. – Корабль уже на орбите. Предлагаю следующий формат переговоров. Сначала – встреча дипломата, затем переговоры в узком составе, только вы и УС. Потом – расширенный круг: высший совет и представители правительства. После – выработка итогового документа. Потом снова встречи, согласование по пунктам, и лишь затем – подписание.

Артамонов помолчал, глядя на серьёзное лицо аналитика, и негромко проговорил:

– Однако… Мероприятие не простое.

– Более чем, – подтвердил Гром. – И мы всё ещё не знаем, как поведёт себя УС. И, что она предложит.

– Ладно, – кивнул Иван. – Согласовывай протокол. Как только будет готов – доложишь.

Он уже собирался отключиться, но вдруг вспомнил, и в голосе его прозвучала тёплая нотка.

– И вот ещё что, Аркадий Николаевич. Приходите сегодня к нам в гости, вместе с семьёй.

– Обязательно приду. А, что за повод? – Гром удивился, приподняв брови.

– Сыновья у меня родились, – с гордостью произнёс Артамонов.

– О-о-о, Иван Вселодович! – лицо аналитика впервые за долгое время озарилось настоящей радостью. – Поздравляю! Только я приду один. Моя семья… Жена и трое детей… Остались там. В будущем.

Эти слова прозвучали тяжело, почти глухо. Иван замер, всматриваясь в экран.

В этот момент он по-настоящему понял, что Аганесян, возможно, был не так уж и неправ.

Став отцом, обретя семью, он вдруг ясно ощутил, что не готов её потерять. Не готов представить, что они могут исчезнуть или что он когда-то окажется вдали от них. А ведь многие, кто служил рядом, тоже имели семьи, и они остались там, за гранью времени.

Почему же он раньше отказывал другим людям в праве вернуться к своим близким? Почему считал долг важнее человеческой тоски?

Иван неожиданно даже для себя произнёс:

– Извини, Аркадий Николаевич. Понимаю, как тебе непросто.

Он сделал паузу, с трудом подбирая слова, которые раньше казались ему лишними.

– Я вот тебя о чём попрошу. Проверь, сколько у нас таких, как ты? Тех, у кого семьи остались в будущем. И кто, хотел бы вернуться.

На лице Грома появилось выражение изумления. Он нахмурился, пытаясь понять, к чему клонит Лидер.

– К чему этот разговор, Иван Вселодович? – наконец проговорил он, в голосе звучало недоверие. – Я, как никто другой, знаю, что вернуться назад невозможно. Поэтому смирился с потерей семьи.

– Моя вина, – перебил его Артамонов и тяжело выдохнул, словно проглатывал ком в горле. – Нужно было раньше заняться этим вопросом. Семья – это святое. По большому счёту, надежда всё ещё есть. Мы не пробовали.

Он замолчал на мгновение и добавил, чуть тише, почти сдерживая дрожь в голосе:

– Если учесть, что сюда, в прошлое, мы каким-то образом попали, значит, возможно и в будущее тоже можем попасть. Нельзя лишать людей надежды.

Гром смотрел на него, как поражённый громом в прямом смысле. Он ожидал от Артамонова жёсткого расчёта, привычной дисциплины, рассуждений о долге и миссии – чего угодно, только не этого. Не такой мягкости, не этой человечности, прорвавшейся сквозь броню командира.

Внутри аналитика что-то болезненно сжалось. Он уже смирился с потерей семьи. Смирился до такой степени, что думал о жене и детях только в редкие ночи. Он знал, что там, в будущем, они уже похоронили его. «Коршун» ушёл в чёрную дыру и не вернулся. Для всех он – погиб.

Гром заговорил хриплым, сбивчивым от волнения голосом:

– Признаться…, не ожидал такой реакции от вас, Иван Вселодович.

Он замялся, пытаясь упорядочить мысли.

– Тут всё не так просто. Люди… Они ведь смирились с тем, что случилось. Они уже обживаются здесь, в новом времени. Строят дома. Заводят детей. Начинают новую жизнь. И когда мы подписывали контракт и улетали на «Коршун», понимали, что можем не вернуться. И мы не вернулись.

Аркадий тяжело сглотнул и добавил почти с горечью:

– Главное – мы живы. У нас есть новое будущее.

Он наклонился чуть ближе, будто хотел, чтобы Лидер почувствовал его искренность.

– Если сейчас дать людям надежду на возвращение, они могут всё бросить. Работу, новые семьи, всё, что начали строить. Они будут жить только ожиданием. Такая поведенческая мотивация простительна – ведь они всего лишь люди!!!