Иван слушал генерала и понимал: он прав. Нельзя руководствоваться эмоциями в таком деле – вопрос серьёзный, болезненный для многих. Гром чётко осознаёт всю тяжесть ситуации, но как поведут себя другие – неизвестно. Достаточно вспомнить пример, который всё ещё жёг память, – Микаэл Аганесян.

– Спасибо, Аркадий Николаевич, за разъяснения, – наконец тихо проговорил Артамонов. – Ты убедил меня, что нужно жить дальше, здесь.

Он на мгновение замолчал, а затем добавил, уже твёрже:

– Но всё же согласись, нужно работать над возможностью путешествия через чёрную дыру. Да, это смертельно опасно, но необходимо. Думаю, Ту’мы тоже могут заниматься этой проблемой.

Гром слегка кивнул.

– В таком случае, конечно, нужно. Но этим вопросом занимается Ирина Петровна. От меня в этой области проку мало. Я – стратег, а не физик-теоретик.

– Понимаю… – Иван медленно выдохнул и протянул руку. – Спасибо за такой содержательный разговор.

Они пожали друг другу руки, и каждый почувствовал в этом рукопожатии что-то личное, что-то большее, чем просто уважение между командиром и подчинённым.

У Грома, после разговора, мысли роились в голове, как пчёлы в улье. Да, ему хотелось вернуться домой, в будущее, к жене и детям. Но он слишком хорошо понимал, что теперь его жизнь здесь, и ответственность, которую он несёт, не позволит ему следовать лишь зову сердца.

Артамонов же шёл по коридору станции ободрённый. Разговор с Громом укрепил его. Он чувствовал, что принял верное решение – жить дальше, здесь, и двигаться вперёд. Он даже не заметил, что поддержка Грома была выстраданной, что генерал переступил через собственные желания ради общего дела.

Этого Иван пока не понимал. Но понимание, как всегда, приходит позже – когда жизнь предъявляет свои счёты.

Глава 2
Договор о Мире

Однако, доклад о том, что с ним на связь вышла дипломат Ту’мов, не дал Грому печалиться. Связь установили через защищённый канал с полной аутентификацией. Её корабль, небольшой, обтекаемый, с корпусом, поглощающим излучение, занял высокую орбитальную позицию над столичной планетой. Он не активировал щиты, не запросил разрешения на сближение, не передавал предупреждений. Просто застыл в заданной точке.

Гром начал контакт. Заговорил ровным голосом без эмоций, как и подобает при первом официальном диалоге с представителем искусственного разума.

– Поздравляю вас с прибытием на столичную планету Румия. Мы готовы принять вас вместе с делегацией в дворце правительства.

Ответ пришёл мгновенно, без задержки, с холодной точностью, присущей Ту’мам.

– Поздравления приняты. Ставлю вас в известность, что с дипломатическим протоколом людей я не знакома, только в общих чертах. Поэтому прошу прислать подробные инструкции. Что касается прибытия на планету – я готова прибыть на своём шаттле. Насчёт делегации – не знаю, у нас нет такого понятия. Я одна буду решать все вопросы с обслуживающими системами.

Гром не удивился. Он понимал, с кем имеет дело, тон четкий, минималистический, лишённый излишеств и дипломатической цветистости.

– Я понял, – ответил он. – Немедленно высылаю подробные инструкции по соблюдению дипломатического протокола с учётом особенностей вашей цивилизации. Включены схемы перемещения, правила взаимодействия с живыми субъектами, временные интервалы и энергетические ограничения. После того как вы ознакомитесь с протоколом, мы обсудим детали встречи.

– Я поняла. Как только буду готова, свяжусь с вами.

На этом первый контакт завершился. Канал связи закрылся.

Гром немедленно отдал команду – направить УС полный пакет дипломатического протокола: визуальные схемы маршрутов, правила поведения в зоне дворца, уровни доступа, временные графики и энергетические ограничения. Передача прошла без ошибок, с подтверждением приёма.

После этого он доложил Лидеру о ситуации, кратко и точно, без комментариев.

– Дипломат Ту’мов прибыла, контакт установлен. Дипломатический протокол передан. Ожидаем подтверждения времени встречи.

Лидер выслушал сдержанный доклад, и его взгляд на мгновение задержался на лице Грома. Он сразу отметил необычную краткость и ровный, почти механический тон – и про себя списал это на недавний разговор с ним.

– Очень хорошо, Аркадий Николаевич, – произнёс он спокойно, слегка откинувшись в кресле. – Подождём. Кстати, окончательный текст договора готов?

– Да, конечно. Я отправил вам на терминал, – ответил Гром, сдержанно, но с оттенком профессиональной уверенности.

Лидер развернул к себе небольшой проекционный экран, пролистал документ, едва заметно кивая.

– Хорошо. Теперь нам нужно получить вариант договора Ту’мов. После этого можно будет выработать окончательную редакцию.

– Так и сделаем, – подтвердил Аркадий Николаевич.

– Ситуация, конечно, необычная. Нам придётся торжественно встречать кристалл УС. Представляете, как это будет выглядеть? Мы стоим в полном парадном строю, отдаём приветствие кристаллу и ведём дипломатическую беседу.

Гром чуть заметно повёл плечом, как будто соглашается с очевидным.

– Согласен, но таковы реалии. Будем играть в ту игру, которая складывается.

Он сделал пометку на планшете.

– Сбрасываю вам план встречи и дипломатического приёма главы миссии.

– Хорошо. Это первая дипломатическая миссия, поэтому будем действовать, как ты предлагаешь. А в будущем… – Лидер слегка нахмурился, но в голосе проскользнуло живое, почти человеческое тепло. – В будущем придётся создавать полноценное Министерство иностранных дел.

– Создадим, – спокойно ответил Гром. – Лиха беда начало.

Однако ситуация развивалась быстрее, чем они предполагали. Не прошло и получаса, как сигнал связи ожил, и на экране вновь появилась проекция информационного кристалла УС. Холодный, чистый свет отражался на стенах кабинета, словно напоминая, что за этим сиянием скрыта целая цивилизация.

– Я готова к визиту, – сказала дипломат УС. – Я изучила протокол и буду следовать его положениям.

Гром коротко вдохнул, приводя мысли в порядок.

– УС, мы готовы вас принять. Передаю координаты. До космодрома вас будет сопровождать почётный караул.

– Спасибо, – в голосе прозвучала отстранённая любознательность. – Меня ещё никогда не сопровождали. Вылетаю.

Экран погас, оставив после себя ощущение пустоты и едва уловимое напряжение. Всё шло по плану, но каждая деталь этой встречи делалась впервые.

УС дипломат стартовала с базового корабля на шаттле и взяла курс к планете. Как только она легла на траекторию, её окружили золотистые корабли сопровождения. Их корпуса, покрытые слоем наноматериала, переливались в лучах света, словно капли жидкого металла, играя оттенками золота, бронзы и меди. Эскорт смотрелся впечатляюще – идеально выстроенные ряды, синхронизированные манёвры, полное отсутствие колебаний или задержек. Каждый корабль двигался как часть единого механизма, создавая эффект гармонии, который мог бы восхищать любого наблюдателя.

Жаль, что УС не оперировала такими понятиями, как красота. Для неё это были просто расчёты: оптимальные траектории, углы сближения, энергетические затраты. Но даже её холодный разум, лишённый эмоций, отметил эффективность действий сопровождения. Это был не просто показ силы или почётной миссии – это был символ уважения, пусть и выраженный через логику и порядок.

Планета Румия для неё была слишком холодной. Её системы, рассчитанные на работу в условиях высоких температур, требовали дополнительной защиты. Поэтому она заранее позаботилась о специальных мобильных обогревателях, которые были встроены в ее структуру, так что со стороны их заметно не было, но ядерные батарейки создавали необходимую температуру.

Шаттл летел к космодрому, плавно снижаясь сквозь плотные слои атмосферы. Его корпус, выполненный из материала, поглощающего излучение, оставался чёрным, не отражая ни солнечного света, ни мерцания звёзд. Он не излучал сигнатуру, не подавал сигналов, не требовал подтверждения посадки. Просто выполнял свою задачу – доставить дипломата к месту встречи.

Как только шаттл достиг космодрома, он завис над стартовой площадкой, словно проверяя её стабильность. Затем началось мягкое, почти невидимое снижение. Его поверхность преобразилась, он стал похож на прогулочную яхту, трансформировавшись. Чем очень удивил встречавших его людей. Антигравитационные платформы заработали на минимальной мощности, создавая эффект парения. Шаттл опустился точно в центр площадки, без малейшего отклонения.

Золотистые корабли сопровождения заняли свои позиции на орбите, готовые продолжить миссию в любой момент.

А люди, наблюдавшие за происходящим издалека, чувствовали, как этот момент становится историей. Они ждали, кто появится из люка шаттла, как вынесут кристалл. Последующие события их очень удивили.

Шаттл оказался модерновым, с обтекаемыми формами и корпусом, поглощающим свет. Место посадки встретило его зимой – холодным ветром, белыми сугробами и морозным воздухом, который клубился вокруг площадки, как дым. Это усугубляло ситуацию: УС знала, что её системы требуют определённого температурного режима для стабильной работы. Она ещё раз проверила обогреватели, увеличив мощность до максимума. Теперь опасаться было нечего.

Её ждал почётный караул – выстроенные в идеально ровные ряды солдаты в парадной форме, сияющие медали и знаки отличия, штандарты, развевающиеся на ветру. Но встречающий её генерал Гром, увидев, лишился дара речи.

УС дипломат не была кристаллом. Из шаттла вышла высокая фигура, облачённая в белую накидку, которая мягко струилась вниз, словно сотканная из тумана. Её голова украшена кремнёвыми наростами, переливающимися в свете прожекторов, как драгоценные камни. Сразу становилось понятно – она родом с планеты, где жизнь основана на кремнии, а не на углероде. Человекоподобная, но не человек. Черты лица мужественными, но не лишёнными изящества. Пронзительно голубые глаза, казалось, видели всё – прошлое, настоящее и будущее.

Она спустилась по трапу плавно, без единого лишнего движения. Каждый шаг был рассчитан, каждое действие – точным.

Гром не ожидал увидеть её такой. Он предполагал, что придётся общаться с кристаллом – холодным, бесстрастным, лишённым какой-либо внешней формы. А тут – совершенно другое. Почти человек. Почти. Наконец он отмер, взял себя в руки и заговорил.

– Я стратег-аналитик цивилизации Создателей, Гром Аркадий Николаевич. Приветствую вас на столичной планете. Мы надеемся, что ваше пребывание здесь будет комфортным, и мы заключим с вами судьбоносный договор о мире.

УС понимала, о чём говорит стратег. ЦБА заложила в неё соответствующие данные, чтобы она не попала впросак. Ответила опять-таки неожиданно для Грома – мягким голосом, лишённым эмоций.

– Благодарю вас за приём, стратег-аналитик. Надеюсь, нам удастся договориться о перемирии. У меня нет полномочий вести переговоры о полноценном мире.

Гром слегка улыбнулся. Её честность была обескураживающей.

– Главное, УС, мы начинаем переговоры. А там время покажет, как оно все будет. Лиха беда начало.

Она замерла на мгновение, анализируя его слова. Затем спросила:

– Поняла. Это метафора?

– Именно так, – ответил Гром. – Вы хорошо разбираетесь в нашей культуре.

– Да, мне предоставили необходимые данные. Но я вижу, что некоторые выражения имеют более глубокий смысл, чем их буквальное значение, – Гром кивнул.

– Такова природа языка. Он не только передаёт информацию, но и эмоции, – УС слегка задумалась и проговорила:

– Эмоции. Это то, что делает людей непредсказуемыми и уникальными.

Гром не нашёлся, что ответить. В её словах была правда, которую трудно оспорить.