Кристен Бёрд: Руководство королевы красоты по убийствам

Kristen Bird

A BEAUTY QUEEN’S GUIDE TO MURDER AND MAYHEM

© Буянова К., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

* * *

Моей Мэйси.

У тебя есть оружие, так покажи им всем, детка!

Понедельник

Письмо мамы, месяц одиннадцатый

Дакота.

Прошло 11 месяцев с тех пор, как ты меня похоронила. Возьми полкило пеканового мороженого и устройся на диване со Жмуриком. Включи «Маму» Долли и держи коробку салфеток под рукой. Давай, дорогая.

Я серьезно.

Я жду.

А теперь, когда ты готова, давай начнем.

Когда я узнала, что в сорок лет буду матерью-одиночкой, пообещала себе две вещи. Первое: я по-прежнему буду держать голову высоко поднятой во время воскресной службы в церкви. Второе: ты никогда не усомнишься в том, что я с тобой во всем. Я и твоя тетя. Мы втроем – Девочки Грин. Я никогда не хотела, чтобы тебе пришлось обо мне заботиться, и – Бог свидетель! – точно не планировала вот так тебя оставлять. Практически лысой, изношенной и потрепанной даже в дни, когда хорошо себя чувствую.

Уверена, что ты выполнила десять указаний из моих предыдущих писем. Звездный лагерь с Лэйси, шикарный ужин с тетей ДиДи, поездка в горы с Беллой – хороший способ напомнить тебе о корнях. Вспомни эти хорошие моменты, насладись ими, потому что просьба этого месяца тебе не понравится. Но не вздумай прийти ко мне на могилу и проклинать меня из-за этого, слышишь?

Слушай, я знаю, что сейчас с финансами все не очень хорошо. Мне нравится думать, что ты вернулась в школу, но даже в этом случае ты не сможешь погасить студенческую ссуду или те долги по кредитным картам, которые от меня скрыла. Если коллекторы еще не начали тебе названивать – скоро начнут.

И на этом месте сделаем глубокий вдох. Конечно, ты сделаешь, не я – тут я тебе не компания, прости. Так вот, через несколько дней ты должна принять участие в конкурсе красоты Дворца Роз.

Знаю, знаю, что ты скажешь. Но это самый простой и быстрый способ получить деньги, которые тебе нужны. Всего неделя усилий – и у тебя достаточно средств, чтобы оплачивать жилье и погасить все эти противные долги и гору счетов. Ты сможешь начать новую жизнь, чего я тебе желаю всем сердцем.

Знаю, ты не это хотела от меня услышать. Знаю и то, что ты слышала все эти байки об исчезновении королевы красоты.

Догадываюсь, что ты никогда не была в восторге от этого огромного дома на окраине – меня эти башни тоже пугали. Но когда я поделилась своей идеей с тетей ДиДи, она согласилась, что это лучший способ для тебя разжиться деньгами. Если, конечно, ты не хочешь ограбить банк в центре города. Тетя ДиДи также пообещала – поклялась на моей могиле! – что сделает тебя победительницей.

В этом конверте ты найдешь заполненную на свое имя форму регистрации и оплаченную пошлину для участия в Столетии конкурса красоты Дворца Роз.

Так что я не шучу. Знаю, год и так был сложным, но обещаю: все будет хорошо. Особенно если ты послушаешься маму. Помни, семья превыше всего.

С любовью,

Мама

Один

Лучшее в работе с животными то, что они не люди. Мне плевать, кто вы, в глубине души вы знаете, что люди переоценены и не стоят эмоций. Готова поклясться, что если бы мать Терезу – лучшую женщину, когда-либо жившую на свете, – кто-нибудь спросил, предпочла бы она провести день с кобылой или с одной из этих дамочек из «Настоящих домохозяек»^[1], она бы выбрала лошадь.

Вот, что я сказала Белле, коричнево-белой кобыле породы американский пейнтхорс, перед тем как практически развернуть ее обратно, чтобы снова прокатиться верхом. И тут я заметила пару рук на стене загона – эти коричневые руки и кудрявая темноволосая голова были так же знакомы мне, как собственное отражение. Не то чтобы мне хотелось с кем-то разговаривать, но Лэйси всегда была исключением.

Мы подружились еще в детском саду, когда у меня появился первый питомец – кот, принадлежавший одному из маминых пациентов в хосписе.

Когда я рассказала одноклассникам о его смертельном происхождении, половина скривилась, а другая перестала со мной разговаривать. Все, кроме Лэйси. Она спросила, как выглядит котик, сколько ему лет и как я его назвала.

– Жмурик, – ответила я с усмешкой.

С тех пор мы с Лэйси стали лучшими подругами. И сейчас у нее явно было кое-что для меня.

– Я принесла тебе следующее письмо, – сказала Лэйси, как только я спрыгнула и закрыла ворота. Пыль и грязь закружилась облаком, грозя накрыть нас обеих, как это всегда бывает в солнечный день с легким ветерком.

Я коротко кивнула, делая вид что вовсе не жду слов из конверта в ее руке с замиранием сердца. «У меня есть еще час, давай».

Лэйси попыталась топнуть ножкой в «Джимми Чу» – единственная причина, по которой мне был известен этот бренд, в том, что Лэйси заботилась о туфлях так, будто они люди. Мы с ней очень разные.

– Да уж можно как-нибудь выделить пять минут, – протянула Лэйси, осматривая каблуки. – Едва ли тебе платят хотя бы прожиточный минимум.

Обойдя загон, я начала остужать Беллу и проигнорировала комментарий.

– Ну и что в этом письме? – крикнула я через плечо.

Лэйси открыла рот в притворном ужасе:

– Как ты смеешь намекать, что я бы открыла нечто, адресованное тебе!

Я вернулась, и подруга передала мне послание. Характерный мамин почерк поднял новую волну горя. Я моргнула, чтобы не расплакаться, и попыталась пошутить.

– Я и не намекаю. Я знаю, что ты их читаешь.

В глазах Лэйси плясали смешинки.

– То, что письма от твоей умершей матери уже были открыты и переписаны, когда ты их получила, совершенно не значит, что я сую нос в чужие дела.

– Ну-ну, – я прислонилась к оцинкованным прутьям загона. Белла ткнулась носом мне в плечо, словно тоже хотела прочитать письмо.

Это было одиннадцатое письмо, которое я получила за все это время. Мама знала, что если отдаст мне все двенадцать – по письму за каждый месяц после ее смерти – разом, я прочитаю их одно за другим, неделями не вставая с кровати. А так я смогу хотя бы отвыкнуть от ее голоса.

– Ты же знаешь, я читаю эти письма, потому что твоя мама меня попросила, – сказала Лэйси, глядя, как я просовываю свой загорелый палец под край конверта. – Она сказала, что кто-то должен знать, о чем она тебя просит, – и чтобы быть уверенной, что ты не замкнешься окончательно. Кстати, это письмо лучше прочесть сидя.

Так я и сделала – плюхнулась задницей на землю, а Белла выдохнула, раздувая хвост моих каштановых волос.

– Я не это имела в виду, – сказала Лэйси, присаживаясь рядом.

Мои глаза впились в содержимое письма – так, наверно, смотрит на оазис человек, умирающий от жажды после дня на кромешной жаре.

Дакота.

Хм. Мама обычно звала меня Пчелкой, чтобы я преодолела страх перед ними. А еще потому, что с тех пор, как начала ходить, я обожала помогать ей в саду с овощами, персиковыми деревьями, кустиками черники и дикими цветами. Дакота – это серьезно.

Прошло одиннадцать месяцев с тех пор, как ты меня похоронила. Возьми полкило пеканового мороженого и устройся на диване со Жмуриком.

Уголок моего рта пополз вверх. Я практически видела выражение маминого лица, когда она писала эти слова. Ее курносый нос, ямочку на левой щеке, которую я унаследовала, тонкие губы, застывшие в почти постоянной улыбке…

Закончив читать, я вернула письмо обратно Лэйси и протянула руку, чтобы погладить белую переносицу Беллы. Как будто мама только что не попросила меня сделать кое-что абсолютно нелепое.

Лэйси пристально смотрела на меня. Как и большинство людей в нашей маленькой деревушке, она считала конкурс Дворца Роз безобидным времяпрепровождением. Она никогда не участвовала в этом шоу, отказавшись быть чернокожей девушкой ради пиара, но в этом году ее наняли координатором мероприятия. Так что она внезапно заинтересовалась шоу, потому что теперь была в некоторым смысле ответственной за него.

Мама воспитывала меня так, чтобы я относилась к конкурсу красоты как к неизбежному злу ради экономики нашего маленького городка. Она каждый год отмахивалась по поводу участия в этом тети ДиДи, говоря, что это всего лишь ее работа. Мы обе знали, что это неправда. Моя тетя жила и дышала всем, что связано с конкурсом.

– Ты в порядке? – спросила Лэйси.

– Да, – ответила я, хотя мое сердце колотилось о грудную клетку со скоростью взмаха крыльев колибри. Думаю, я уже тогда предчувствовала, чем все это закончится. И что мне придется сделать то, что перевернет все мое существование.

– Ну да, как же, – возразила Лэйси, изучающе глядя на меня и скрестив руки на груди.

– Я в порядке, – повторила я, ведя Беллу в конюшню. – Я не собираюсь этого делать. Я никогда не стану участвовать в этом отвратительном шоу!

Лэйси знала, что я уже подчинялась маминой воле на четвертый месяц, когда она попросила устроить пикник возле ее могилы за Первой баптистской церковью. А еще я еле согласилась, когда она заставила меня попробовать пару свиданий вслепую в «Спунфул Диннер», которые Лэйси организовала на девятый месяц. Но это?! Участвовать в конкурсе Роз?! Похоже, я ошибалась, когда думала, что химиотерапия не повредила мамины мозговые клетки… В любом случае она могла преследовать меня сколько угодно – я только за. Потому что в таком случае могла бы высказать ее призраку все, что думаю об этой абсурдной просьбе.

– Ни за что! Я не собираюсь наряжаться и рассекать на высоких каблуках ради денег, – заявила я, заводя Беллу в стойло и надеясь, что мама слышит меня оттуда.

– Даже за третье место дают приличную сумму, – сказала Лэйси. – Мы обе знаем, что тебе нужны деньги.

Я отстегнула седло и подняла бровь.

– Я не собираюсь занимать никаких мест, потому что не буду участвовать. Дворец Роз, – я попыталась подобрать правильные слова, – смертельно опасен для женщин с мозгами.

– Эй, это конкурс красоты, а не «Голодные игры»! – ответила Лэйси, вытаращившись на меня.

– Да что ты говоришь! А как же победительница, которая пропала, когда мы были детьми? – Я ненавидела говорить уничижительным тоном, но ничего не могла с собой сделать.

Лэйси скривилась.

– Помнишь, когда мы были в старшей школе и делали тот огромный проект по истории города для урока миссис Эмбер? – задумчиво спросила она.

Я нахмурилась из-за смены темы, но все равно ответила:

– Конечно. Я писала о самой первой больнице.

– Точно. А я пыталась написать о пропавшей победительнице конкурса красоты. О настоящем преступлении до того, как это стало модным.

Я внимательно слушала, толком не припоминая ничего об этом.

– Я была вынуждена сменить тему, – сказала Лэйси. – Мне не удалось найти даже имя той женщины в архивах новостных газет. Как будто всю информацию об этом стерли напрочь.

– Знаешь ли, это не особенно мотивирует участвовать…

– Я всего лишь хочу сказать, что мы не можем руководствоваться событиями, произошедшими более двух десятилетий назад. Если бы мы так делали, никто бы не ездил по Хикори-лейн после той ужасной автокатастрофы. Или не ходил бы на Фестиваль персиков из-за приезжих, которые бросали фрукты в мэра несколько лет назад, – пожала плечами Лэйси и расслабленно улыбнулась. – В любом случае конкурс красоты сейчас не такой, как тогда, – в основном всем управляют женщины, включая твою тетю. Нужно оставить прошлое в прошлом.

Прекрасные последние слова, так и хотелось мне сказать. Но вместо этого я сняла с Беллы седло, повесила его на стену и попробовала применить другую тактику.