Круассаны… и парочка убийств (страница 12)
4. Масло. Масло – та самая магия, благодаря которой круассаны становятся такими воздушными. И по этой причине у меня никогда не будет такого пресса, как у Лекси.
Чувствую, как ноги сами несут меня в любимую пекарню, спрятанную на маленькой улочке. Снаружи здание украшено викторианскими рамами красного и золотого цветов. А внутри едва ли достаточно места хотя бы для двоих посетителей, и пекарь может поворчать, пока вы не познакомитесь поближе. Рада сообщить, что теперь меня приветствуют двумя «бонжурами» и что он запомнил мое имя.
Чем ближе я подхожу, тем быстрее двигаюсь, как велосипедист «Тур де Франс» при виде линии финиша. Я едва ли не прыгаю на латунную ручку двери, но внезапно осознаю, что на ней уже лежит чужая рука.
– Bonjour, мадам Грин.
Вздрагиваю и останавливаюсь в дверном проеме. Детектив Жак Лоран, уже в другой, но такой же идеальной льняной куртке, теперь нежно-голубого цвета. Он выбрит начисто, и на его щеке вырисовывается заметная ямочка. Он улыбается, и я обращаю внимание на его ресницы, которым остается лишь позавидовать.
Вопросы в голове растут как снежный ком. У меня нет слов. Что он узнал? Что он здесь делает, придерживая дверь пекарни, когда ему следовало бы работать над смертью Дома и «моим» вандалом? И что делать мне? Крутить педали дальше? Запереть группу в отеле? Схватить его за грудки и умолять сказать мне что-то утешительное?
Пока догадываюсь только поздороваться.
Он тоже говорит «бонжур», но уже пожилой даме, которая стремительно приближается с двумя плетеными сумками и тростью.
Отхожу в сторону и также с ней здороваюсь. Лоран говорит, что пропускает ее. Можно подумать, иначе она бы не пропихнулась.
– Рад вас видеть, – говорит Лоран, когда женщина и ее сумки оказываются внутри здания. – Я собирался навестить вас в отеле в подобающее время. Произошли некоторые изменения.
Чувствую, как подкатывает тошнота.
– Хорошие или плохие изменения?
Думаю, у него есть время мне рассказать. С первого шага внутрь мадам и пекарь принялись драматично обсуждать погоду, как во французских мыльных операх.
Вчерашний ветер унес подштанники моего мужа, месье! Прямо у меня на глазах!
Понимаю, мадам. Ветер совершенно расшатал мои нервы. Вы слышали? Он даже сдул американца с обрыва.
Ах, месье, oui, oui. Но был ли это просто злой ветер? Я слышала, что полиция…
Лоран закрывает дверь. Вместо ответа на мой вопрос он задает свой:
– Что вы назвали бы «плохим» и «хорошим»?
Очень рада, что он спросил! Потому что у меня готов ответ.
– Вы нашли вандала, мой друг умер не насильственной смертью, что безумно трагично, но не является чьей-то виной.