Вероника Крымова: Фальшивая вдова или Наследство на двоих

Глава 1

Мокрая рубашка липла к мускулистому телу, подчеркивая рельефные мышцы пресса под тонкой белой тканью. Он нависал надо мной, словно неприступная скала, медленно, но неотвратимо сокращая расстояние, между нами. Сильная рука уперлась ладонью в шершавый ствол дерева, а второй он нетерпеливо потянул за шнурок моего плаща. Тяжелая ткань, пропитанная дождем, соскользнула с моих плеч, унося с собой холодные капли.

– Что… что вы делаете? – мой голос дрогнул, выдав прерывистый шепот. Я попыталась вырваться, но его объятия сжались лишь сильнее, лишая меня всякой надежды на свободу.

– Не двигайся, – его горячее дыхание опалило мои губы, а тело словно пригвоздило меня к дереву, лишая воли к сопротивлению.

– Как вы смеете! – я в отчаянии стукнула кулачками по его груди. – Немедленно отпустите…

Небо расколола ослепительная молния, за которой последовал оглушительный раскат грома, сотрясший, казалось, саму землю. Электрический разряд с шипением ударил в мой плащ, что бесформенной мокрой тряпкой лежал на траве. Молнии били снова и снова, озаряя окрестности призрачным синим светом, от которого мир вокруг казался нереальным.

– Что… что происходит? – мой голос дрожал, выдавая смятение.

– Хотел бы я сам знать, – ответил он, не ослабляя хватки. Его голос был низким, с легкой хрипотцой, но я уже почти не сопротивлялась. Колени подкосились, ноги дрожали – то ли от страха, то ли от чего-то иного, что я не могла себе объяснить.

Если бы мне еще недавно сказали, что завещание покойного супруга приведет меня в смертельную опасность, я бы ни за что не поверила! Впрочем, для меня и новость о том, что я вдова, стала шоком. По той простой причине, что я никогда не была замужем.

Но обо всем по порядку.

В тот день все пошло слегка не по плану. С утра как говорится ничего не предвещало, ждали жениха с визитом. Ну как жениха…виконт де Абедьён только собирался сделать мне предложение, видимо его ослепил блеск моих глаз или заложенных драгоценностей моей маменьки, что сияли на моей шее. Мама, не моргнув глазом подписала векселя, дабы собрать меня к Первому бальному сезону как подобает. В эту весну она впервые не жалела средств на мои наряды, дабы завлечь богатого жениха. Надежды родителей сбылись в первый же бал сезона, я получила с десяток корзин с цветами, а уже после второго бала нам сообщили что ожидается визит самой леди Абедьён с сыном, разумеется.

– Викон! -победоносно воскликнула маменька.– Я буду тещей виконта. Ты слышал Стюард?

Папенька согласно кивал, меланхолично перелистывая утреннюю газету.

– Если он нравится Аннабель, значит достойный молодой человек, – одобрил папенька.

А действительно, нравится ли он мне. Нет, безусловно он, красив обходителен, но мы так мало времени провели вместе и готова ли я выйти замуж?

– Он из почтенной семьи, хорошо воспитан и он..

– Виконт, – устало закончила я за маму фразу.

– Вот именно! -засияла родительница. – Ты молодец, милая, такого жениха в сети завлекла. Ух, моя порода. Представительницы нашей семьи всегда заслуженно пользовались большим успехом у противоположного пола.

– Угу, особенно моя кузина Летти,– хмыкнула я.

Летисия была дочерью старшей сестры моей матушки и слыла в семействе белой вороной. Как шушукались сплетницы – пошла на наклонной дорожке, едва ей исполнилось восемнадцать лет сбежала из дома с каким-то сомнительным типом, представившимся полковником, а на деле оказавшимся аферистом.

– Мы давно не общались, как она сейчас? – спросила я.

– Знать же желаю! – фыркнула мама. – Распутница. Из-за нее мы все эти годы находимся в тени позора. А вдруг леди Абедьён подумает, что ты не пара ее сыну? Ох…

– Ну что ты, дорогая, – подал голос папа. – Уверен, виконт влюблён в нашу дорогу Аннабель по уши и не будет слушать досужих сплетен.

– То виконта, а то его многоуважаемая матушка, – скептически протянула мама. – Но ты прав милый, наша дочурка умница, все сделала как надо, чтобы завлечь его своими чарами. Так ведь?

А что я? Я, собственно, ничего особенного не сделала – лишь протянула руку для поцелуя да пару раз улыбнулась над шутками виконта. Надо признать, весьма посредственными. Чувство юмора у него, мягко говоря, хромало. Но разве это главное в браке? И что, собственно, нужно для счастливого союза? Если общество супруга не раздражает, это уже неплохо… наверное.

Дом с утра бурлил: служанка натирала полы до блеска, а я меньше всего думала о судьбоносном визите просителей моей руки. Мои мысли занимали… скажем так, небольшие неприятности. Точнее, в неприятности вляпался мистер Остин, владелец парфюмерной фабрики, посмевший меня обмануть. А всё потому, что он украл мою формулу Фиалкового крема!

С детства я питала слабость не к вышиванию или акварелям, как другие барышни, а к алхимии. Пока мои сверстницы музицировали, а я с упоением экспериментировала в старой кладовой, превращённой в мою личную лабораторию. После целого года опытов я создала эликсир, убирающий веснушки за одну ночь. Воодушевлённая успехом, я заложила часть своего приданного – фамильную брошь, оставленную бабушкой, и отправилась к мистеру Остину, чтобы заказать пробную партию. Я уже мечтала о триумфе, подсчитывала прибыль, грезя о том, как выкуплю папенькину закладную на дом и оплачу маменьке поездку на лечебные воды. Но, как говорится, всё пошло не по плану.

Мистер Остин, с хитрыми бегающими глазками рассыпался в комплиментах, жал мне руку, внимательно выслушал , с интересом взглянул на листок с формулой, который я с гордостью ему протянула, и …через некоторое время сообщил, что увы их технология не позволяет выпустить мой крем. Я ушла с той встречи расстроенная, а хитрый делец… гадкий, мерзкий тип просто украл мою идею! Через месяц на прилавках появился крем «Чистое лицо» обещающий избавить от веснушек и дарующий неземную красоту.

Но случился грандиозный конфуз. Спустя несколько недель после начала продаж по городу поползли странные слухи: у покупательниц крема начали расти пышные фиолетовые усы! Я-то знала о побочном эффекте – наша повариха, добровольно участвовавшая в экспериментах, помогла мне его обнаружить, и я подправила формулу. А вот мистер Остин об этом не знал. И вот теперь он грозит мне судом! Каков наглец!

Пока маменька витала в облаках, мечтая о виконте, я сидела у окна в гостиной, с тревогой ожидая не столько жениха, сколько новостей о надвигающемся скандале, который вот-вот должен был разразиться.

– Едут! – пронзительный крик служанки прокатился по дому, вызвав мгновенную панику.

– Уже? Но так рано! – всплеснула руками маменька, побледнев. – Бисквиты еще не успели как следует пропитаться сиропом! Я только что из кухни – пирожные еще не готовы! Чем же мы подадим к чаю для таких особых гостей?

– У нас есть свежее овсяное печенье… – робко предложила горничная.

– Овсяное печенье для леди Абедьён?! – маменька смотрела на нее, будто та предложила угостить виконта объедками с кухни. – Да она нас за последних бедняков примет! Немедленно беги, распорядись, чтобы заварили самый лучший чай! И неси ягодный джем, кексы, безе… всё, что найдется!

– Да все кексы вы… э-э-э… еще вчера вечером за ужином изволили выкушать, – с ужасом выдохнула служанка.

– Что?! Ах, да, точно… – на маменькином лице застыло выражение настоящего ужаса. – Что же делать-то? Господи, это катастрофа!

В гостиной поднялась невообразимая суета. Папа, услышав шум, беспомощно озирался, будто ища, куда бы спрятаться. В эпицентре этого хаоса я продолжала сидела у окна, совершенно отрешенная, наблюдая, как к нашему скромному дому подкатывает начищенный до блеска экипаж.

– Аннабель, ты меня слышишь вообще? – маменька схватила меня за руку, выдергивая из задумчивого оцепенения.

– Что? А, да… я здесь, – я встрепенулась, словно во сне.

– Приведи в порядок прическу! В каких это облаках ты витаешь, когда решается твоя судьба?

– У меня вроде бы все в порядке…

– «Вроде бы»! – фыркнула она, с отчаянием поправляя складки моего платья. – Ты должна быть безупречна, дочка! От этой встречи зависит не только твое будущее, но и наше с отцом благополучие! Пойми же!

– Ты сильно преувеличиваешь, мама, – попыталась я успокоить ее, но тщетно.

– Мы обязаны произвести неизгладимое впечатление на леди Абедьён! Она, по слухам, женщина в высшей степени требовательная, настоящая аристократка старой закалки!

Хм… Значит, заносчивая и невероятно придирчивая, – пронеслось у меня в голове. – А раз она лично сопровождает своего сыночку-корзиночку, значит, именно ее слово будет решающим в выборе невесты.

И надо же – мое и без того несильное желание выходить замуж начало таять буквально на глазах, испаряясь с каждым нервным вздохом маменьки и с каждым шагом высокомерной леди, приближающейся к нашей двери.

Дверь в гостиную отворилась, и впустила не просто гостей, а целый вихрь дорогих духов, шелеста шелка и холодного величия. Во главе процессии парила сама леди Абедьён. Ее платье цвета бургундского напитка стоило, вероятно, больше, чем весь наш годовой доход, а взгляд, быстрый и оценивающий, скользнул по обстановке, будто составляя опись недостатков.

– Как мило у вас здесь… уютно, – произнесла она, сделав крошечную паузу перед словом «уютно», отчего оно прозвучало как «бедно».

Маменька рассыпалась в любезностях, подобно райской птице, пытаясь завлечь хищника.

– Леди Абедьён, для нас такая честь! Прошу, располагайтесь.

Виконтесса величественно опустилась на диван, ее сын, Льюис, робко пристроился рядом, бросая на меня пылкие взгляды.

– Аннабель, дорогая, – обратилась ко мне леди, и ее голос зазвенел, как тонкое лезвие, завернутое в бархат. – Какое… оригинальное платье. Неужто нынче в моде такой фасон? Надо будет спросить у своей портнихи, она, конечно, служит всей высшей знати, но, возможно, провинциальные тенденции ей также будут любопытны.

Я чувствовала, как по моей спине пробежали мурашки и сжала пальцы в кулаки, спрятанные в складках юбки, заставив свои губы растянуться в подобие учтивой улыбки.

– Благодарю вас, леди. Скромность – не порок, как говорится.

Маменька бросила на меня испуганный взгляд и залебезила пуще прежнего:

– О, Аннабель такая скромница! Но зато какая хозяйка! И рукодельница!

– Рукоделие – прекрасное занятие для усидчивых натур, – снисходительно заметила виконтесса, переводя взгляд на моего папеньку, который молча сидел в кресле у камина, делая вид, что внимательно изучает узор на кафеле. – Ваш супруг, я вижу, человек немногословный. Похвальная черта. Шумные мужчины так утомляют.

В этот момент в гостиную вошла служанка с подносом, переполненным чайными чашками, но вдруг ее нога зацепилась за край ковра. Поднос качнулся. Все замерли. На лице виконтессы застыла маска ледяного ужаса и предвкушения грандиозного скандала. Маменька ахнула, судорожно хватая воздух, но девушка смогла удержаться на ногах и ловко расставила сервиз на стол.

Маменька выдохнула, будто ее только что вернули с того света и в гостиной воцарилась тягостная пауза, нарушаемая лишь звоном ложечек о фарфор. Мама лихорадочно пыталась поддерживать одностороннюю беседу, а леди Абедьён, попивая чай, продолжала метать стрелы, тщательно заточенные вежливыми интонациями.

– Ваш джем… своеобразный, – заметила она, едва прикоснувшись к лакомству. – Чувствуется рука провинциальной кулинарии. У моего сына, знаете ли, очень деликатный вкус. Он привык к лучшему.

Но тут случилось нечто неожиданное. Льюис откашлялся и тихо, но четко произнес:

– Мне джем кажется весьма приятным, матушка. В нем есть… деликатные нотки.

Виконтесса медленно повернула к нему голову, будто увидела, как заговорила садовая скульптура. Ее брови поползли вверх. Маменька замерла с чашкой в руке, а папенька даже оторвал взгляд от камина.