Ольга Дашкова: Королева на всю голову

Глава 1 Каролина

Жара невыносимая.

Стою на обочине, вцепившись в ручку своего модного розового чемодана, который, клянусь, весит столько, что я не понимаю, что вообще могла туда напихать.

На ногах, естественно, шпильки – как, если не в них, начинать новую жизнь?

«Каро, ты должна быть звездой даже в побеге!»

Тонкий каблук тонет в сухой земле, а я чувствую себя актрисой, которую по ошибке закинули в сериал про деревенскую жизнь, только без сценария и с курами вместо массовки.

Куры, черт возьми! Они кудахчут и роются в пыли, как будто ищут спрятанный клад. Один петух таращится на меня с таким видом, словно я украла его корону.

– Эй, пернатый, – поправляя бретельки розового сарафана, который так и хочется снять под натиском этой жары. – Не завидуй, у тебя перья, а у меня стиль. Хотя, признаться, сейчас я выгляжу, как стиль, упавший с грузовика.

Автобус, что привез меня в эту глушь, давно чихнул и свалил, оставив меня в облаке пыли и с запахом плавящихся шин. Оглядываю так называемую «площадь». Это, конечно, громко сказано.

Кусок утоптанной земли, на котором красуется магазин с облупленной вывеской «Продукты». Рядом покосившаяся остановка, где дремлет дед в кепке, я надеюсь, что он дремлет, а не помер еще три дня назад, судя по тому, как вокруг него летает стая мух.

У магазина пара ржавых велосипедов, которые, наверняка видели революцию, а у крыльца вышагивает курица с таким важным видом, будто она здесь главная.

И почему я так недолюбливаю кур? Наверное, какая-то детская травма была, но мама не говорит.

Жара такая, что я, кажется, начинаю плавиться, а блестящие еще вчера вечером волосы грязные и покрыты пылью.

– Так, Каролина, успокойся, дыши ровно, спокойно, – бормочу себе, – ты сделала важный шаг, ты сбежала от суровой судьбы, чтобы найти себя, а не стать королевой курятника.

Роюсь в сумочке, достаю телефон и звоню Алене, молясь, чтобы в этой дыре вообще была связь. Потому что если нет, то я, похоже, попала в зону, где даже голубиная почта – это прогресс.

– Каролин? Что стряслось? – голос Алены в трубке звучит так, будто она уже готова вызывать МЧС. – Где ты?

Шмыгаю носом, стараясь не разрыдаться прямо под взглядом этого наглого петуха. Каролина Саркисян не плачет на публике, даже если публика – это куры и спящий дед. Надеюсь, что спящий.

– Алена, я на грани, – выпалила, сжимая телефон, как спасательный круг. – Родители решили, что я должна выйти за какого-то Армена, которого я видела дважды! Два раза, Ален! Он, может, и норм, но это не их дело! Они уже все за меня решили: семья, традиции, долг – как будто я контракт на поставку оливок! Я не выдержала. Сбежала. Села на автобус, уехала к морю, начну новую жизнь, найду работу, буду как все, и никто мне не будет указывать.

– Каролина, ты серьезно? – Алена явно пытается не паниковать. – Где ты? Я приеду!

– Не надо, – шепчу, чувствуя, как паника подкатывает к горлу. – Я разберусь. Или хотя бы притворюсь, что разбираюсь.

Сбрасываю звонок, не давая ей ответить. Пальцы дрожат, когда я вытаскиваю сим-карту. Смотрю на нее – маленькую, блестящую, как билет в мой старый мир, где папа с его взглядом «я всегда прав» и мама с ее «так принято, Каро» решали мою судьбу.

Ломаю сим-карту пополам с каким-то мстительным удовольствием. Щелк! Прощай, прошлое. Привет, свобода. Или что-то, что я за нее принимаю.

Бросаю обломки под ноги, вытираю руки о сарафан, будто могу стереть весь этот кошмар. Но внутри пусто. Я сбежала от свадьбы, от родителей, от их планов, но куда?

Оглядываюсь. Площадь выглядит так, будто ее проектировал человек, который ненавидел прогресс. Отутюженная солнцем земля, магазин, который, кажется, держится на честном слове, и скамейка с пожелтевшей газетой, которая помнит еще Брежнева.

Рядом ржавая бочка с палками – то ли метлы, то ли местный арт-объект. А куры… они расхаживают, как будто это их подиум, и одна из них, клянусь, смотрит на меня с таким высокомерием, что я начинаю подозревать, что она тут босс.

– Да что ты знаешь о драмах, детка? – фыркаю. – У тебя жизнь – это клевать и спать, а у меня – выживать любой ценой. Похлопай крыльями, если понимаешь.

Достаю зеркальце, чтобы проверить, не размазалась ли тушь. Лицо, которое вечером было почти идеальным, теперь блестит, как сковородка, а глаза покраснели от слез. Волосы – отдельная трагедия.

– Браво, Каролина, – бормочу, убирая зеркальце. – Сбежала от семейного заговора, чтобы сгинуть неизвестно где.

Вспоминаю, как оказалась здесь. Вчера поздно вечером в панике я стащила из отцовского кабинета немного наличных – достаточно, чтобы протянуть пару недель.

План был гениальным: сесть на автобус, уехать к морю, затеряться среди туристов, может быть, найти работу – не очень сложную, попивать что-нибудь с зонтиком. Я никогда не ездила на автобусах – у нас всегда был водитель, который знал, что я ненавижу пробки.

Но я решила, что автобус – это идеально, чтобы замести следы. Кто будет искать дочку Саркисянов в какой-то маршрутке?

О, как я ошиблась. На вокзале было темно, шумно, пахло перегаром и жареной курицей, и я в спешке влезла в первый попавшийся автобус, который, как мне показалось, шел в Краснодар. Или Сочи. Или куда-то, где есть море.

Но дорога стала подозрительной: асфальт сменился ямами, ямы – грунтовкой, а я сидела, вцепившись в чемодан, и убеждала себя, что это часть приключения.

– Гениально, Каро, – пинаю камешек, который вызывает возмущенное кудахтанье курицы. – Ты перепутала автобусы, потому что решила, что это твой звездный час.

В чемодане – платья, косметика, три пары туфель (я не могла выбрать) и ноутбук, который я схватила на всякий случай. А еще несколько фотографий с подругой и с младшими братьями.

– Ну, Каролина, – говорю я себе, выпрямляясь. – Хотела свободы? Получи..

Каблук вязнет в земле, и я чуть не падаю прямо в лапы той самой курицы, которая, клянусь, уже планирует украсть мой чемодан.

– О, нет, подруга, даже не думай, – шиплю, вытаскивая ногу. – Но для начала надо найти кофе.

Ковыляю к потрепанному стенду, где висит расписание, написанное от руки, с таким количеством исправлений, что оно выглядит как черновик поэта-неудачника. «Автобус в город – 6:00, 12:00, 18:00».

Часы показывают полдень. Шесть часов в этой дыре. Я вздыхаю, представляя, как сижу на скамейке с дедом, пока куры устраивают вокруг меня концерт.

– Надо найти воду. Или тень. Или море, – бормочу, таща чемодан к магазину. Вдруг оно и правда где-то недалеко?

В магазине прохладно, но пахнет квашеной капустой и чем-то подозрительно кошачьим. За прилавком – женщина с рыжей прической, которая выглядит так, будто пережила три апокалипсиса и все еще держится. Она листает журнал, смачно облизывая указательный палец, и не поднимает глаз.

– Здравствуйте, – стараюсь говорить уверенно, хотя внутри все кричит: «Беги, Каро!» – У вас есть вода? Или чай? Или лучше кофе, крепкий, желательно капучино на кокосовом молоке с карамельным сиропом.

Женщина медленно поднимает взгляд, оглядывает меня, задерживаясь на чемодане.

– Еще раз.

Да, местные не отличаются сообразительностью.

– Капучино на альтернативном молоке, можно на любом, у меня непереносимость лактозы. А если нет карамельного сиропа, да и не надо, так сойдет.

– Есть чайный гриб, холодный, только утром сцедила.

Не знаю, что это, и пробовать точно не буду. Раз как-то Серега принес другие грибы, так я не помню вообще тот вечер.

– Нет, спасибо, не нужно. А море здесь далеко?

Женщина мигает, причмокивает полными яркими губами, смотрит на меня, как на умалишенную.

– Девочка, ты что, думаешь, оно за углом? До моря отсюда три дня на тракторе, если трактор не заглохнет. Капучино не держим и ничего альтернативного, у нас все только натуральное. Вода в холодильнике. Чай в пакетиках. А ты такая нарядная откуда? На свадьбу?

Я чувствую, как щеки горят. Свадьба. Это слово – как нож в сердце.

– Нет, – выдавливаю, стараясь улыбнуться. – Просто… путешествую. Ищу приключений. И море, видимо, тоже.

Она хмыкает, явно не веря, и кивает на холодильник. Беру бутылку воды, расплачиваюсь, выхожу под палящее солнце.

Стою с водой в руке, чемоданом у ног, в сарафане, который уже не такой розовый. Куры продолжают свой парад, дед вроде бы храпит, а я понимаю: это только начало.

Моего большого, нелепого, пугающего приключения. Но я не сдамся. Нужно просто добраться до любого большого города,  там купить билет к морю, и все будет в шоколаде.

Глава 2 Каролина

Жара душит, пот и пыль пропитали каждый миллиметр кожи. Я стою у магазина, привалившись к облупленной стене, пью воду из бутылки, которая пахнет, скажу я вам, странно, это не VOSS.

Чемодан стоит рядом, покрытый пылью, будто решив стать частью этого деревенского апокалипсиса. Туфли – вот зачем, спрашивается, я напялила туфли на высоком каблуке? Чтобы доказать себе, что я такая смелая и отважная?

Браво, Каролина! Я сбежала от свадьбы, от родителей, от их планов, чтобы оказаться в этой дыре? Но, кстати, как раз именно в такой дыре меня никто искать не будет.

Но эта мысль мелькнула в голове и исчезла.

Площадь пустынна, если не считать деда на скамейке, который, я надеюсь, все-таки спит, а не ушел в мир иной. Пожелтевшая газета трепыхается на ветру, ржавая бочка с торчащими палками стоит у магазина. Для чего она, неизвестно.

В голове крутится разговор с рыжей продавщицей, которая с ухмылкой сообщила, что до Черного моря «три дня на тракторе».

Она это серьезно? Или это шутки местных обитателей?

Мое море, коктейли, новая жизнь – все похоронено. А я стою тут с водой, которая воняет, в сарафане, который уже не розовый, а какой-то серый.

Волосы спутались, тушь, наверное, размазалась, но лезть за зеркальцем нет желания. Если я выгляжу так же паршиво, как себя чувствую, то это мой личный антирекорд.

Но как только я хочу отойти в тень деревьев за остановку, тишину разрывает резкий треск, вздрагиваю, чуть не роняя бутылку. На площадь врываются три парня на мопедах, моторы тарахтят, колеса поднимают облака пыли.

Они выглядят так, будто только что вылезли – даже не могу предположить, откуда, я в таких местах точно не была. Мятые и грязные майки, на ногах сланцы, волосы сальные, ухмылки, которые не предвещают ничего хорошего. Один, без одного переднего зуба, подъезжает ближе и орет:

– Эй, лялька! Заблудилась? Или приехала к нам в гости?

Лялька? Серьезно? Меня даже в клубах называют по имени и отчеству, хоть мне всего двадцать лет.

Двое других ржут, их мопеды кружат вокруг меня, пыль забивается в горло, кашляю, щурясь, чтобы не ослепнуть. Сердце колотится, пальцы сжимают бутылку до хруста.

Я надеюсь, это они так шутят, как рыжая продавщица. Но шутка звучит как угроза.

Страх вспыхивает, холодный и тяжелый, как в тот вечер в клубе, когда нас с Аленой схватили в заложницы. Руки тех людей, их смех, взгляды до сих пор сидят в памяти, как заноза. Тогда мы были в заложниках в подсобке, пока Алену не увел главарь, а потом начался штурм, настоящий ад. Но сейчас я одна, в этой глуши, без Алены, без ее майора Морозова и его сослуживцев, без подмоги, зато с тремя клоунами, чьи ухмылки становятся все наглее.

– Чего такая хмурая, лялька? – подает голос второй, с татуировкой на шее, похожей на грязное пятно. – Поехали с нами, пивка хряпнем! У нас тут весело!

– Ага, – подхватывает третий, с серьгой в ухе и кепкой, надетой задом наперед. – Покажем тебе наши места, городская! Будет романтика!

Они ржут, мопеды ревут, пыль становится гуще, чувствую, как страх сдавливает грудь.

Они знают, что я одна. Это их заводит.