– Павел? – изумленно таращится она на меня большими карими глазами.

– Ага. Спасать вас приехал. А что только одна баклажка? – перевожу взгляд на пустую емкость.

– Тяжело носить. Я на пятом этаже живу, – поправляет она футболку, но та не слушается, вновь соскальзывает по плечу.

Мы молчим, пока вода набирается в пластик, но, прежде чем Надя успела уйти, вытаскиваю из кабины девятнадцатилитровую бутыль для кулеров вместе с помпой.

– Пойдем, – вполне могу я отлучиться, все жители дома уже разошлись.

Уголок ее губ трогает благодарная улыбка, она разворачивается, задевая кончиками волос мой локоть.

Поднимаюсь вслед за ней по широким ступеням лестницы. С интересом пялюсь на ее ноги. И не только ноги. Заставляю себя смотреть выше. Волосы, убранные в хвост, открывают вид на тонкую белую шею. Я вижу, как бьется на ней жилка.

– Куда поставить? – останавливаюсь в коридоре неожиданно просторной квартиры с высокими потолками.

– На кухню, – скидывает Надежда сандалии и указывает мне путь.

Ставлю ношу на высокий табурет, сталкиваюсь с девушкой взглядами.

– Как ваша жена себя чувствует? – чуть прикусывает она губу, будто смущается от своего вопроса.

– Не знаю, – честно отвечаю я.

– Как это? – недоверчиво глядит она на меня из-под темных ресниц. – Я же только сегодня вас вместе видела. У Кати срок большой, рожать скоро.

– Катя моя сестра. Я ведь вас представлял друг другу, – отмечаю про себя, что девчонка невнимательна.

Она переступает с ноги на ногу босыми ступнями, а я зачем-то добавляю:

– С женой я развелся.

– И забрали у нее дочку? – кажется, воображает меня докторша тем еще типом. Неудивительно, учитывая, как грубо я повел себя с ней.

– Забрал, – мог бы обойтись и без подробностей, но все ж таки поясняю: – Олимпиада актриса театра. Она Тоню родила и ушла. Поняла, что семейная жизнь не для нее, мешает карьере.

Следующий вопрос девушки утонул в шуме захлопывающейся двери. Надя подскочила, словно испуганная косуля, и метнулась по направлению коридора.

– Надюша…, – заняла собою все пространство прихожей впечатляющая фигура Эдика с двумя девятнадцатилитровыми бутылями в руках, точно такими же, как та, что поднял я.

Неужели помирились? – отчего-то портится у меня настроение.

Я здороваюсь с автомехаником и ухожу, не прощаясь с хозяйкой квартиры.

Возвращаю пустую цистерну на служебную стоянку и еду со своими парнями на вызов, поступивший с лесопилки. На рабочего упало дерево. Не соблюдал технику безопасности.

При извлечении из-под бревна важно работать слаженно. Вовремя подкладывать клинья, подносить гидравлику, фиксировать ствол, вытаскивать и перекладывать пострадавшего на жесткий щит или носилки.

Делаю работу на автопилоте, а в голове крутится образ тонкой белой шеи с бьющейся жилкой.

ГЛАВА 5. НАДЯ

– У меня клиент сегодня один из вашего дома был, сказал, третьи сутки без воды сидите, – объясняет свое появление Эдик. – Вот я и решил подсобить.

– Эдик, и зачем ты пришел? Я же не просила подсобить, – сержусь на бывшего жениха ужасно. У меня тут сердечная радость, а он все испортил.

– Так я помочь хотел, а ты с мужчиной флиртуешь, – обижается он.

– Флиртовать не то же самое, что изменять, – спешу напомнить ему.

– Я же попросил прощения, а ты не даешь мне шанса все исправить.

– Иди к Аделаиде, она тебя пожалеет, – выпроваживаю Эдуарда за дверь и мечтательно прикрываю глаза.

Павел оказывается вовсе и не женат. Я бы ни за что не стала встречаться с женатым. Ирочка вот может, а мне такое претит. У Малышки затяжной роман с главврачом нашей больницы, и подругу все устраивает. Это ее жизнь, я не вмешиваюсь.

Почти полночи трачу не на сон, а на светскую хронику. Лежу в кровати и щелкаю мышкой по экрану ноутбука, рассматривая фотографии актрисы Олимпиады Шакуровой. Редкое имя позволило мигом вычислить бывшую жену Павла.

Миниатюрная блондинка. Не от мира сего. Неудивительно, что мужчина влюбился в нее, такие женщины притягивают своей неземной красотой и кажущейся беззащитностью. Даже мне она нравится, несмотря на ревность.

Очень много информации об ее успешной театральной карьере, переговорах сниматься в кино, поклонниках. О замужестве упоминается вскользь, а о Тонечке, как ни странно, совсем ни слова. Либо актриса скрывала сам факт беременности и рождения ребенка, либо платила журналистам за молчание. Несложно догадаться, почему она так поступает. Боится запятнать кристально чистое портфолио. Вряд ли поклонникам ее таланта понравится, что их любимица бросила новорожденного ребенка.

Благодаря статьям об Олимпиаде, собираю по крупицам информацию о Павле. Актриса сама охотно дает интервью, где сообщает, что бывший муж ушел из московского подразделения мчс, предпочтя вернуться в город, в котором вырос. Якобы потому у них и возникли разногласия, дива покидать столицу отказалась.

В моей голове складывается полный пазл. Павел бросил службу в Москве и перевелся в местный спасательный отряд из-за дочери. Здесь живет его сестра, кому он может доверять присматривать за девочкой, пока сам работает. Теперь он для меня настоящий герой и мужчина с большой буквы, мужчина, ради которого я готова бежать на край света.

Всматриваюсь в редкие фотографии, где журналистам удалось заснять Павла и Олимпиаду вместе. На нее он не смотрит так сурово, как на меня. Ее он держит за руку. Видимо, ей он прощал все на свете. Возможно, она все еще владеет его сердцем, его мыслями. Думать об этом неприятно, но засыпаю я все же с улыбкой на губах – он больше не женат, он был сегодня в моей квартире, потому что захотел помочь мне.

***

– Седова, мы через пятнадцать минут заедем за тобой. Не опаздывай, – велит мне Ирочка.

Я могла бы поехать на фуршет и на своей машине, но мы с Малышкой планируем повеселиться, так что пусть ее герой-любовник побудет сегодня нашим водителем.

Прибываем на городское мероприятие, когда в концерт-зале уже довольно-таки людно. На сцене-подиуме кафедра для выступающих и диджейская аппаратура позади. Сам зал поделен на зоны. Кресла, уходящие рядами до самого потолка, круглые фуршетные столики, барная стойка, танцпол и даже настоящий фонтан. Ума не приложу, как его тут организовали? Кто-то из администрации расстарался.

Официальная часть заканчивается достаточно быстро, видимо, всем не терпится перейти к неофициальной с музыкой, танцами, закусками и неформальным общением.

И вот, когда все начинают подниматься с кресел, я замечаю Павла. Все то время, что я слушала ораторов и рассматривала хрустальную люстру под потолком, он сидел где-то в первых рядах, тогда как мы с Ирочкой затесались в серединке поближе к своим коллегам.

По позвоночнику пробежала горячая волна, когда я встретилась с тяжелым взглядом спасателя.

– Надежда, – дергает меня за запястье Малышка. – Я чертовски проголодалась. Скорее к столикам.

Иду за ней, а в ушах грохочет пульс, из-за полуопущенных ресниц наблюдаю за гостями, где-то среди них мой спасатель.

Ирина подбирается к одному из столиков, а я застываю в нерешительности и делаю шаг назад. Павел стоит ко мне спиной и разговаривает прямо-таки с невозможно эффектной девушкой. Жгуче-рыжеволосая. Кошачьи глаза мерцают янтарем. Фигурка, затянутая в золотистое платье с блестками, совершенна. С ее данными прямая дорога на разворот гламурного глянцевого журнала или на страницы мужского контента с грифом восемнадцать плюс.

Стряхиваю с себя оцепенение и встаю так близко, что моя рука касается рукава его пиджака.

Он сдержанно кивает мне, а затем отворачивается, словно я предмет декора, и переключается на прерванный разговор с красоткой.

Ну и ладно, – подцепляю с блюдца клубнику и надкусываю сочную ягоду, тотчас ловлю на себе взгляд Павла. Интересно, он просто раздражен моим присутствием, или он в бешенстве?

– Солина, ты объявила мне бойкот? – вырастает подле рыжей высокий мужчина с коротким ежиком волос. Он кладет свою руку ей на талию, и мне сразу становится ясно, меж кем здесь любовь. Эти двое отчаянно влюблены друг в друга, о чем говорят их пылающие взгляды.

– Ангелов, ты заставляешь меня краснеть, – выскальзывает из его объятий красотка, подмигивает мне и устремляется на танцпол.

Мужчина лениво следует за ней, а меня неожиданно разворачивают.

– Наденька, вот ты где, – широко улыбается мне хирург Алешка Новиков. Бабник. Второй раз женат, в обоих браках дети, что не мешает ему развлекаться на стороне. Не зря говорят – рыба гниет с головы. Наш главврач позволяет себе адюльтер, оттого и подчиненные не стесняются вести себя подобным образом.

– Потанцуешь со мной? – откровенно лапает меня Новиков.

Прежде я не велась на его тупые подкаты, но сегодня…

– С удовольствием, – беру под руку ошалевшего от моей лояльности доктора. Украдкой гляжу на Павла, спасатель сжал челюсти, и я чувствую удовлетворение.

Я люблю танцевать и быстро вливаюсь в компанию пляшущих. Лешка ужом вьется вокруг меня, не догадывается, что ничего ему не обломится. Цветомузыка подбавляет настроения и пыла. Я начинаю подпевать. Флиртую с хирургом нарочно, упиваясь обжигающим мрачным взглядом, каким одаривает меня Седов. Моя зависимость от этого мужчины усиливается поминутно.

– Наденька, рыбка моя, пропустим по бокальчику? – тянет Алексей за руку, подводит к фонтану и проникновенно шепчет: – Сбежим?

– Принесешь яблочный сок? – многообещающе смотрю на мужчину. На его висках капельки пота, в голубых зрачках откровенная похоть.

– Уже бегу, – готов он расстараться и исполнить любое мое пожелание.

На этом праздничное мероприятие для меня заканчивается. Стоит Новикову метнуться к барному островку, Павел как бы невзначай толкает меня. Высокие шпильки не могут удержать мои ноги, и я валюсь в фонтан. Изумрудное платье, пошитое у портнихи, мокрой тряпкой облепляет тело, завитые волосы исчезают в воде, уничтожающей мои парикмахерские старания.

– Ты в порядке!? – первой реагирует на происшествие рыженькая красотка.

– Света, она в порядке, – вытаскивает меня из воды Павел. Тон у него грубый и сухой. – Я отвезу девушку домой, – укутывает он меня в свой пиджак.

Меня провожают сочувствующими взглядами, пока я, сняв испорченные туфли, иду за спасателем.

Его машина припаркована неподалеку. В салоне пахнет кожей и им. Запах туманит сознание розовой ватой.

Он заводит двигатель, а я делаю вид, что очень зла. На самом-то деле душа поет, а сердце мурлыкает.

ГЛАВА 6. ПАВЕЛ

Я заметил докторшу сразу, как только она вошла в зал. Катюша сказала про нее, что она хорошенькая. Я бы сказал – красивая. Как-то упустил тот момент, что однофамилицу тоже могут пригласить на фуршет.

В мою сторону Надежда не глядела, зато белобрысому верзиле улыбалась призывно, танцевала с ним и позволяла до себя дотрагиваться. Вот же вертихвостка. Конечно, чего ей на меня глядеть, я для нее уже взрослый мужик, к тому же с ребенком. Вряд ли знакомство со мной она сочла приятным.

Не знаю, что на меня нашло, но, когда она пообещала сомнительному типу сбежать с ним, я толкнул ее в фонтан. Чтоб не сбежала. А ушла со мной.

Думал, закатит сцену, но ничего… обошлось без криков. Видимо, от потрясения у нее временно пропал голос.

В машине Надя молча пристегнулась и отвернулась к окошку, явно собираясь игнорировать водителя.

– Злишься? – выкрутил руль, выезжая с большой парковки.

– Вы сбросили меня в фонтан, – не поворачивая головы, без особых эмоций произнесла она.

– Уберег от ошибки, – включил печку, хотя салон автомобиля нагрелся за день. Я переживал, что девушка может простыть после незапланированного купания.

– От ошибки? – соизволила все ж таки оторваться она от созерцания городского пейзажа и направить непонимающий взгляд на меня.