Хочу быть вашей женой (страница 4)
– Ты решила отплатить своему автомеханику той же монетой, – пояснил я. – А это неправильно.
– При чем здесь Эдик? – густое непонимание отразилось теперь и в ее голосе. – Мы с ним расстались. Навсегда.
– Да? – пришелся по душе мне ее ответ. – Все равно. Ты собиралась провести ночь с тем парнем.
– И что? – с вызовом спросила Надя.
– Потом стала бы жалеть. А нет ничего хуже, чем невозможность исправить то, что уже сделано.
– Вы что… психолог?
– Нет, – усмехнулся на подобное предположение. – Света Солина психолог в нашем спасательном центре, я просто слышу иногда, какие слова она говорит пострадавшим.
– Это та рыжеволосая красотка, что болтала с вами на фуршете?
Кивнул, думая, что мог бы поспорить насчет красотки. Как по мне, докторша была гораздо эффектнее Светки.
– Значит, хотели уберечь от ошибки? – сканировала она мой профиль.
– Ага, – притормозил у светофора и протянул Наде упаковку яблочного сока. – Ты вроде хотела.
– Возите с собой в машине яблочный сок? – проскользнуло удивление в ее голосе.
– Не вожу. Взял с подноса у официанта, когда мы покидали вечеринку.
– Вот как…, – забрала она сок, коснувшись моих пальцев. – Ладно. Не буду на вас больше злиться.
– Твое прощение так легко заслужить? – встретился с ней глазами.
– Смотря кто просит и как, – отпивала она сок маленькими глотками прямо из пакета, а мне стало жарко и как-то неспокойно. Из-за этой девчонки я совершаю странные поступки, бросаю ее в фонтан, добываю для нее яблочный сок, хотя за ним был послан другой, тащу бутыль воды на пятый этаж. Когда это Надежда Седова успела забраться в мои мысли и заставить меня делать то, чего я обычно не делаю?
Я начал злиться на нее, но вопреки своей злости, когда зажегся зеленый свет, мягко вжал педаль газа, чтобы Надя не расплескала напиток на себя.
В ее сумочке завибрировал телефон. Сумку ей успела сунуть яркая блондинка прежде, чем мокрая докторша покинула концерт-зал. Судя по высветившейся фотографии на экране, звонила она же.
– Надюша, милая, ты в порядке? – слышал я разговор, так как звонок стоял на громкой связи.
Милая Надюша попыталась перевести режим звука, но из-за того, что в одной руке держала пакет с соком, у нее ничего не вышло. Девушка покосилась на меня и ответила блондинке.
– Ирочка, не волнуйся, я скоро буду дома.
– Новиков рвет и мечет, что упустил рыбку, – хохотнула собеседница Нади. – Как так вышло, что ты в фонтан грохнулась? Я и не поняла ничего.
– Нога подвернулась, – не стала говорить правды Надежда.
– А я тебя предупреждала по поводу шпилек твоих. Такие каблучище нацепила. Вот нога и подвернулась, – сделала свои выводы Ирина и хитро спросила: – Подруга, а что за мужчина тебя спас? Такой брутальный тип.
На щеках Нади заалел великолепный румянец, она чувствовала, что я не только слежу за дорогой, но и за ней.
– Павел спасатель из мчс, – удовлетворила она любопытство подружки и добавила злорадно: – Вовсе он и не брутальный. Он хмурый и грубый тип.
Я не сдержал смешка, когда незнакомая мне Ирочка заверещала:
– Седова! С ума сошла? Только не говори, что не заметила, какой он классный.
– Не до того было, – съязвила Надя.
– А сейчас ты с ним? В его машине? – зашептала Ирина. – Между вами есть эмоциональное напряжение?
Я с интересом ждал ответа своей пассажирки.
– Ира, он все слышит, – вздохнула Надежда. – Ты на громкой связи.
– Упс…, – захихикала блондинка. – Привет, спасатель! – дурашливо крикнула она.
– Все, Ира, пока, – отключилась Седова и сунула телефон обратно в сумку.
– Значит, хмурый и грубый тип? – такое, получается, она составила обо мне впечатление?
– Ну… иногда вы бываете душкой, – завинтила Надя крышечку на пакете с соком.
Переливчатая мелодия вторглась в наш диалог. В машине для телефонных звонков у меня была установлена блютуз-гарнитура. Так что теперь докторше пришлось слушать мой разговор по громкой связи.
– Пашка! – заполнил салон лихорадочный голос моего зятя. – Катя рожает! Воды отошли. Я со службы отпросился, домой мчусь, повезу Катюху в роддом. Тоню с кем оставить?
– Гриш, я еду, – отключаю звонок, разворачиваюсь на двойной сплошной, пофиг на штраф. Вспоминаю, что не один в машине. – Тонечку заберу и отвезу тебя домой.
Мне все равно, что она думает или хочет сказать, у меня сестра рожает и дочка маленькая.
Гарнитура вновь оживает. На этот раз мой непосредственный начальник.
– Седов, хоть до тебя дозвонился. Вы там все на вечеринке, никто не отвечает. Выручай, корова в колодец свалилась на ферме. Отправить вообще некого. Твой Коломиец к жене сорвался, Астахов с Лютиковым на вызове. Только я здесь с Молотовым.
– Ты забыл? Коломиец муж моей сестры. А сестра присматривает за моим ребенком. Но именно сейчас не может, так как ей срочно надо в роддом, – жаль мне, конечно, корову, но …
– Паш, ну попроси соседку какую-нибудь за девочкой посмотреть. За пару часов вытащим животину и поедешь домой к дочке.
– Я посижу с Тоней, – неожиданно предлагает Надежда.
– Слышу, вопрос улажен, – обрадовался шеф. – Павел, дуй к нам. Барышня, а вас целую в щечку, – расшаркался он.
– Извини, – припарковался у дома, где уже стояла Нива Григория. – Испортил тебе весь вечер.
– В кино как-нибудь пригласите, и я вас прощу, – из-под пушистых ресниц взглянула она на меня.
– Договорились, – заранее решил, что фильм, на который мы пойдем, буду выбирать я.
ГЛАВА 7. НАДЯ
Павел и его беременная сестра вместе со своим мужем испаряются так быстро, что я не успеваю задать ни единого вопроса.
Тонечка стоит в сетчатом манеже, держится крохотными пальчиками за его борт и увлеченно смотрит на экран большого подвесного телевизора. Девочка даже смеется. Над рекламой. Тоня смотрит рекламу стиральных порошков, детских подгузников, собачьего корма и роботов-пылесосов.
Замечаю работающий дисковод, подключенный к телику. Выходит, либо Павел, либо Катя записали целый диск с разными рекламными роликами.
Любовь малышей к просмотру рекламы давно объяснена умными людьми. У маленьких детей слабая фиксация внимания, они не способны сосредотачиваться дольше, чем на три минуты. Так что коротенькие ролики с законченным сюжетом, подкрепленные яркими картинками и незатейливыми репликами, воспринимаются ими как сказочки.
– У меня мокрое платье, – присаживаюсь на корточки перед манежем. – Ты подождешь, пока я переоденусь?
Тоня улыбается мне и не выказывает беспокойства. Она весьма симпатичная девочка, скорее больше похожая на папу, чем на Олимпиаду.
Не знаю, в какое время крошку укладывают спать, но стрелки настенных часов и темнеющие силуэты за окном подсказывают, что пора.
– Надеюсь, твоя тетя Катя не обидится, если позаимствую что-нибудь из ее вещей, – раскрываю платяной шкаф.
Но никакой женской одежды в доме нет, ни на первом этаже, ни на втором. Тогда я с колотящимся сердцем достаю с полок одну из футболок Павла и его спортивные штаны. На белой футболке синий логотип хоккейного клуба «Динамо». Мой папа не одобрил бы, в нашей семье все болеют за ЦСКА.
Штаны на талии фиксирую веревками, а снизу подворачиваю. Свое платье и нижнее белье вешаю на раздвижную сушку, обнаруженную на террасе коттеджа.
В моей сумочке всегда лежит резинка для волос, заплетаю косу, чтобы не навредить Тоне случайно запутавшимся волосом.
– Значит, вы с папой вдвоем живете, – вынимаю девочку из манежа.
Тоня доверчиво прижимается головой к моему плечу. Предполагаю, это из-за футболки Павла. Мне тоже нравится чувствовать на себе его запах. В юности любовь представлялась мне идеальными картинками – ласковыми улыбками, переплетенными пальцами, уютным молчанием, заботой друг о друге. Этакая идиллия и бесконечное счастье. Повстречав на своем пути отца Тони, я осознала, что у любви гораздо больше граней и оттенков. Это чувство захлестывало, сбивало с ног, путало сознание и не имело ничего общего с идеальностью.
Мы отлично проводим время вдвоем с Тоней, хотя мне и приходится сталкиваться с препятствиями, так как я вынуждена искать, где находится та или иная вещь.
– Где у нас пульт? – расхаживаю с малышкой на руках по комнате, которая, вероятно, служит гостиной.
Пульт прятался в детском манеже.
– Что ты кушаешь перед сном, милая? – устраиваю девочку за столиком.
Нахожу в холодильнике фруктовый творожок. Вполне подойдет.
Кормлю ее маленькой ложечкой, Тоня ест и одновременно играется железными крышками от банок из-под варенья. Стоит мне убрать крышки, она плотно закрывает рот.
– Ах, это у тебя ритуал такой…, – смеюсь я и возвращаю интересные железяки обратно.
– Во что будем переодеваться? – заворачиваю Тоню в махровое полотенце после купания и представляю, что она моя дочка.
Детская обустроена на первом этаже, я кладу осоловевшего ребенка в кроватку, застегиваю липучки подгузника и из нескольких пижам выбираю розовую с зайцами.
Читаю сказку о рукавичке, Тоня быстро засыпает, а я сажусь на широкий подоконник, подперев кулаком подбородок. Пока занималась девочкой, у меня была возможность изучить дом Павла. Никаких торчащих проводов, отошедших плинтусов и скрипучих лестниц. Мужчина открылся мне с новой стороны – он хозяйственный. Такой не станет перекладывать утомительные хлопоты на женские плечи.