Но в то же самое время я постоянно чувствовал невероятное напряжение. Нет, не из-за Зои. У нас складывалась на удивление непринужденная беседа. Она делала какие-то забавные замечания относительно еды, я порой даже остроумно отвечал. Однако было что-то другое. То, что я не мог объяснить словами.

Похмелье? Да нет, точно не оно. После домашнего лечения и впихивания в себя огромного количества еды организм понял, что у него нет других вариантов, и стал постепенно включать все системы жизнеобеспечения. Можно сказать, я почти отошел.

Но я чувствовал наличие чего-то если не враждебного, то чужого. И это очень сильно напрягало. Вот Зоя весело ковыряла чизкейк, рассказывая о том, что учудил у них повар, а у меня мурашки по спине бегали, будто кто-то смотрит на тебя через оптический прицел.

В какой-то момент я вдруг почувствовал чужой хист. Так явно, словно кроме него вообще ничего не существовало. И обернулся.

Через три столика от нас сидел тот самый воеводский ратник. Который не остался в коридоре вместе с Печатником и Моровым. Который не присоединился к всеобщей попойке. Который наблюдал за мной в Подворье.

Вот и сейчас он пытался проделать во мне дыру внимательным взглядом. Но хуже всего, что я не мог сказать, сколько рубцов у этого рубежника. У него будто бы вообще не оказалось хиста. И в то же время я точно чувствовал исходящую от него силу.

У меня было много вопросов. Кто он такой? Почему преследует меня? И как нашел здесь? А в том, что этот тип явился по мою душу, никаких сомнений не было.

– Зоя, подожди минутку, я в туалет.

Глава 6

Я почему-то был уверен, что ратник проследует за мной. Нет, у нас не существовало стадно-туалетного чувства, как у большинства девушек. Это они в уборную не могут по одной ходить. Может, их пугает белый фаянс или еще что, не знаю.

Однако я стоял и медитативно мыл руки не больше секунд пятнадцати, пока ратник наконец не вошел в туалет. Нет, не сказать что я был невероятно уверен в себе – ножны предварительно расстегнул. На всякий случай. И прежде, чем отправиться сюда, забрал портсигар. Мой домашний очкошник был тише воды ниже травы. Значит, ничего особенно опасного мне не угрожало.

Рубежник прошел сначала мимо, зайдя в кабинку. Я вздохнул. Тяжело с людьми, которые не умеют говорить ртом. Я вот умел. Поэтому и воспользовался тем, что в туалете мы были вдвоем:

– Чего ходишь за мной?

Створка кабинки медленно открылась, и рубежник вышел обратно. Выглядел он смущенным, и я облегченно выдохнул. Значит, не наемный киллер. Они вроде не особо стесняются. Уже хоть это радует.

К слову, при тщательном рассмотрении оказался он чуть старше меня. Долговязый, но не худой, а скорее жилистый. С длинной челкой и вообще каким-то небрежным причесоном. Нос горбинкой, лопоухий, глаза огромные. Одет в толстовку, потертые джинсы и растоптанные кроссы. Как его только сюда пустили? А, ну да, рубежник может продавить волю любого чужанина. Все время забываю.

– Я Витя, – представился он. – Витя Следопыт.

– Хау, Витя Следопыт, я Широкая Спина, На Которую Ты Все Время Пялишься. А если без шуток, то Матвей… – я подумал и все же добавил: – Бедовый.

Почему-то мое прозвище невероятно обрадовало Витю. Он торопливо закивал, то ли соглашаясь с уместностью придуманного погоняла, то ли находясь на своей волне.

– Я ратник у воеводы, ведун, – продолжил он заниматься самопрезентацией. – Мой хист связан с поиском нужных людей.

Вообще мне начинало казаться, что бес меня в наглой форме нае… обманул. Говорил, чтобы я никому не рассказывал про свой хист, а тут все этой информацией направо и налево делятся, словно она ничего не стоит.

– Это как? – спросил я.

– Сложно. В общем, я вроде как свожу людей. Нужен кому каменщик – я его нахожу. И если человек довольным остается, то у меня хист растет.

Я еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Это немного походило на мой промысел.

– Воевода как узнал, к себе взял. Я после пятого рубца могу почти точно сказать, подходит человек для работы или нет. Потому Илия часто со мной советуется.

Блин, а ведь правда крутой хист! Это почти как тот шарик, который отвечал на все вопросы, из «Трассы 60».

– Очень интересно, – признался я. – Но давай вернемся к нашим баранам. За мной зачем следишь?

– У меня последние несколько месяцев все плохо. Дела не ладятся, из рук все валится, страхи постоянно душат, и… жить неохота.

Ого, а он действительно очень похож на меня! Разница лишь в моем невероятном жизнелюбии. Но суть в том, что Витя неожиданно стал бедовым.

– Поздравляю, у тебя депрессия, – заключил я.

– Я же рубежник, – возразил Витя.

– Ой, прости. У тебя особая, рубежная депрессия.

Мой портсигар призывно завибрировал. Угу, вот и помощь зала подоспела.

– Можно, – разрешил я бесу.

Григорий вылез и осторожно, как кот, которого периодически пинали, приблизился к Вите. Обнюхал его, недовольно фыркнул и вернулся обратно в портсигар.

– Пусть кулон снимет, – буркнул он.

– Витя Следопыт, будь добр.

Рубежник нехотя стянул через голову серебряную цепь с украшением, очень похожим на мое. Тот же закрытый руками глаз, разве что форма пальцев другая. Ну, и сам кулон повнушительнее. Из разряда «уже не украшение, а штука, которой можно нанести увечье». Хотя бы понятно, почему я не видел его хист. Сейчас вот сразу определил: шесть рубцов.

– Каков ваш вердикт, доктор? – спросил я беса.

– Пахнет чем-то странным.

– Может, это одеколон?

– Проверяли меня. На проклятия и прочее. Ничего не нашли, – не разделил мою шутку Следопыт.

– Нет, на нечисть похоже, только не нечисть это, – задумчиво пробормотал «портсигар».

– Это как? – теперь уже не понял я.

– Не сталкивался я с таким раньше, – совсем смутился Григорий. – Но хист чувствую. Чужой, старый.

– Это замечательно, а от меня-то ты чего хочешь? – обратился я к Вите.

– У меня хист завязан на поиск нужных людей, – завел знакомую пластинку ратник.

– А зовут тебя Витя, и прозвище твое Следопыт, – подсказал я ему. – И мы начинаем по второму кругу.

– Я долго искал, кто мне может помочь. Результата особого не было. А вот когда ты появился, сразу все сработало. Хист проснулся!

Я вспомнил, как он торопливо пробежал мимо меня в замке воеводы. Еще подумал, что как-то странно на меня поглядел. Видимо, не показалось.

– Ты не подумай, я любые деньги заплачу. У меня, правда, не очень много сейчас есть, всего монет триста. Говорю, дела в последнее время плохо идут.

Я постарался сделать каменное лицо, услышав сумму. Хотя она впечатлила и беса, если судить по мелкому подрагиванию. Даже шутить про тракториста не стал.

– Короче, Витя, я ничего обещать не буду, но постараюсь. Как раз загляну в книжную клеть, может, по поводу тебя что найду.

– Спасибо, – даже поклонился Следопыт.

Я было подумал, что он мой ровесник. Но, судя по всему, рубежник намного старше. Всегда есть такие едва уловимые элементы манеры в поведения, которые выдают тебя с потрохами. Сразу вспомнилось штудирование наших шпионов времен Великой Отечественной, которых переучивали даже цифры пальцами показывать. У нас три – указательный, средний и безымянный, а немцы вместо безымянного использовали большой. Как там моя любимая поговорка? «Век живи, век учись, а дураком помрешь».

Попрощались мы сдержанно. Разве что Следопыт рассказал, где именно на Подворье его обычно можно найти. А потом, уже остановившись в дверях, дал самое ценное указание:

– Ты на Вранового не ходи со всеми. Не кончится это ничем хорошим. У него все небо в глазах.

– В смысле не ходить? – с некоторым запозданием спросил я у пустоты. Потому что Витя уже отчалил.

– Ну так ты сам же вчера кричал, что надо Вранового найти и это, как его… – бес высунулся из портсигара и поморщился, вспоминая, – размотать.

– Я так сказал?

– Ага, хозяин. Ты вообще говорливый, когда пьяный, как выяснилось.

Мне казалось, что бес не мог скрыть своего ликования. Ну да, нынче я выступал в роли плохого парня. Но что точно, пить мне не надо. Я и раньше об этом догадывался, а теперь осознал определенно. Твердо и четко!

– Хватит скалиться. Давай-ка залезай внутрь и веди себя нормально.

На последних словах в туалет вошел пожилой мужик. Он поглядел на меня, который, по его мнению, давал себе наставления перед зеркалом, и покачал головой. А на беса и внимания не обратил. Ладно, пора возвращаться к Зое. А то я и так порядочно задержался.

– Что, совсем плохо? – спросила Зоя, когда я сел обратно. – Не справляется организм с последствиями корпоратива?

– Я просто задумался.

– Согласна. Я тоже прихожу в какое-нибудь кафе и сразу в туалете пропадаю, подумать.

– Да ладно, че ты начала. Молодой человек, можно счет?!

Нет, все-таки я, определенно, не скоро привыкну к тому, что можно тратить такие огромные суммы на еду. Во времена жесткой экономии у меня месячный бюджет такой был. Хотя что мне не грозило точно, так это «поймать звездочку». Слишком долго был бедным, и эта самая бедность въелась почти до костей. У меня постоянно сидел внутри страх, что я оказался здесь случайно и все самое плохое может вернуться. Как это называется по-умному, синдром самозванца?

Зоя предложила проводить ее до дома, а я был совсем не против. Из головы не шел Витя с его особым случаем. Ведь у рубежников всегда все так складывается, что необходимое постоянно идет в руки. Надо только это вытянуть и взять. Нужно денег – держи. Хочешь рубец – выполняй простые вещи, которые не противоречат хисту.

Главное, не попасть в зону интересов чужого промысла. Как, например, я мог закуситься с тем же Моровым, если бы захотел спасти толстого мужика.

– Матвей, ты для меня загадка. Мне раньше казалось, что ты скучный и понятный парень, – остановилась Зоя.

– А теперь?

– Теперь не знаю. Только мне кажется, что я начинаю тебя понимать, как ты будто блок какой-то выставляешь. Вот, к примеру, сегодня. Все начиналось так хорошо, даже несмотря на твое похмелье, а теперь тебя словно подменили.

– Виноват, исправлюсь.

– Видимо, не сегодня. Мы пришли, – Зоя махнула рукой на многоэтажку за своей спиной.

Ого, и правда. Это же как я в себя глубоко ушел, что не заметил, как мы до новостроек добрались. Пешком! Офигеть.

– Я бы даже проявила инициативу и поцеловала тебя, несмотря на тонкие нотки перегара. Но мне кажется, что ты этого не заметишь. Пока, Матвей.

– Пока. Зой, извини, я в следующий раз точно исправлюсь, – сказал я уже ей вслед.

И тяжело выдохнул. Нет, Мотя, ты форменный идиот. Когда в последний раз такая девушка давала понять, что ты ей небезразличен? Вот именно, никогда. А ты продолжаешь упорно топтаться на граблях.

Вот и бес относительно меня был настроен весьма категорично:

– Хозяин, тебе бы на курсы паркура.

– Пикапа, – поправил я его.

– Пусть так. Я в этой молодежной фигне не разбираюсь. У нас проще: пузырь взял, на стол наметал закуски – соответственно, серьезность намерений проявил.

– Ты не поверишь, Григорий, такой метод до сих пор работает. Вот только не с теми девушками, которые мне нравятся. И, наверное, слава богу.

По всем прикидкам, надо было ехать домой. К тому же уже заметно стемнело. Хороший у тебя, Мотя, график. Пьешь всю ночь, потом спишь до обеда.

Проблема в том, что я вроде как пришел в себя. И теперь жуть как хотелось узнать, что же я там такого вчера наговорил. Поэтому вызвал такси – ловить первого встречного чужанина и заставлять ехать по моим делам мне не хотелось. А затем отправился в Подворье.