Адвокат обменялся быстрым взглядом с Константином:

– Арина Михайловна, я буду с вами предельно честен. Теоретически – да, возможно. Но это займёт годы. Потребует огромных расходов на экспертизы, свидетелей, собственную юридическую команду. И даже в случае частичного успеха вы получите не более десяти процентов от стоимости активов.

Он наклонился вперёд, его голос стал ещё мягче:

– Поверьте моему опыту: пятнадцать миллионов наличными сегодня лучше, чем призрачный шанс на большую сумму через пять лет изнурительных разбирательств.

– Знаете, что самое отвратительное в этом предложении, Игорь Валентинович?

– Что именно?

– Попытка купить моё молчание. За то, чтобы я заткнулась и не рассказывала правду о том, кто на самом деле создал "Хронос". Дёшево вы меня цените.

Я посмотрела на Константина. Он сидел неподвижно, только пальцы нервно постукивали по столу.

– Повторюсь: "Хронос" – это не просто код. Это живая система. И у неё есть одна особенность, о которой ты, Костя, забыл.

– Какая? – спросил он, впервые заговорив за всё время встречи.

Я улыбнулась. Холодно. Совсем без тепла.

– Он помнит своего создателя.

Я направилась к выходу. У дверей обернулась:

– Ваше предложение я отклоняю. Готовьтесь к суду.

За моей спиной раздался голос Крылова:

– Арина Михайловна, вы совершаете ошибку…

– Нет, – сказала я, не оборачиваясь. – Ошибку совершил он. Когда решил, что меня можно купить. Задвинуть на задний план. Сделать "временной разведёнкой".

Дверь закрылась за мной с мягким щелчком.

Лифт мчал меня вниз по стеклянной шахте небоскрёба, за его стенами проплывала Москва – серая, равнодушная, чужая. Я стояла, прислонившись лбом к холодному стеклу, и пыталась привести в порядок мысли.

Пятнадцать миллионов. Циничная цена за восемь лет жизни. Я ведь даже пошла у Кости на поводу и придушила своё желание иметь детей.

"Мы должны твёрдо стоять на ногах, милая, чтобы у нас было, что дать детям. Чтобы они ни в чём не нуждались", – всплыли в памяти его слова, убеждающие меня подождать ещё немного.

Телефон завибрировал. Сообщение от Кости: "Ариша, не принимай скоропалительных решений. Всё можно обсудить".

Я не стала отвечать. Обсуждать было нечего.

Такси довезло меня до дома за двадцать минут. Наш дом. Вернее, теперь его дом. Элитный жилой комплекс на Патриарших прудах, тридцатый этаж, панорамные окна на всю Москву. Квартира, в которой мы были счастливы. Где мечтали о будущем, где я писала код для "Хроноса" долгими зимними вечерами, пока Костя готовил мне чай с мёдом.

У входа в подъезд я набрала пароль, но он вдруг не подошёл. Попробовала ещё раз, внимательно набирая знакомую комбинацию: день нашей свадьбы. Красный огонёк мигнул отрицательно.

Сердце ёкнуло. Неужели он уже…?

– Арина Михайловна? – окликнул меня знакомый голос.

Я обернулась. Иван, консьерж, смотрел на меня с сочувствием. Мы знали друг друга четыре года, с тех пор, как въехали в этот дом.

– Здравствуйте, Иван Петрович.

– Константин Георгиевич передал, что вы… – он помялся, подбирая слова, – что вы временно будете жить отдельно. Он велел сменить все пароли доступа.

Временно. Как же это слово резануло слух!

– Понятно. А мои вещи?

– Собраны в чемоданы.

Чемоданы. Мою жизнь шустро упаковали в чемоданы, пока я сидела в переговорной и слушала про юридические тонкости развода.

– Где они?

– В камере хранения. Вот ключ, – он протянул мне небольшой металлический ключик. – И ещё меня попросили передать вам это.

Конверт. Плотный, дорогой. Я взяла его дрожащими пальцами.

– Спасибо, Иван Петрович.

Он кивнул и деликатно отошёл в сторону.

Я вскрыла конверт прямо у входа. Внутри: банковская карта и записка, написанная знакомым почерком:

"Ариша, на счету десять тысяч рублей. На первое время. Надеюсь, ты одумаешься и мы сможем всё уладить по-человечески. К."

Десять тысяч?! На первое время. Милостыня.

Он думает, что я, привыкшая к куда более внушительным суммам, тут же переменю своё решение и приползу к нему на коленях?!

Как бы я его ни любила, сейчас ненавидела не меньше!

Я разорвала записку пополам и бросила клочки в урну. Карту сунула в карман: деньги мне понадобятся, эта подачка станет подспорьем в грядущем противостоянии.

Камера хранения находилась в подвале. Три больших чемодана и коробка с личными вещами. Вся моя прежняя жизнь поместилась в багажнике такси.

Водитель, молодой парень с добрыми глазами, помог мне загрузить вещи:

– Переезжаете?

– Можно и так сказать.

– Куда вас отвезти?

Я задумалась ненадолго. К друзьям? Большинство наших знакомых были связаны с бизнесом Кости – коллеги, партнёры, клиенты. Им нельзя было доверять. А близких подруг у меня так и не появилось за эти годы. Я всегда была одиночкой, человеком, который лучше понимает код, чем людей. Те немногие знакомые, что остались с университета, давно стали чужими, я была слишком поглощена работой и супругом, чтобы поддерживать дружбу с ними.

Ко всему прочему, я была уверена, Константин заблокировал все мои счета. А то, что было у меня, нужно беречь для реализации плана мести.

Решение пришло быстро: я достала телефон и быстро нашла в интернете подходящее место с приемлемым количеством звёзд и неплохими отзывами. Хостел "Рублёвка" возле метро "Беляево". Восемьсот рублей за койку в общей комнате. Максимально далеко от моей прежней жизни.

– На Профсоюзную, 56.

Глава 3

Хостел встретил меня запахом немытых носков, дешёвой лапши быстрого приготовления и чего-то ещё – кислого, застарелого. В общей комнате на восемь человек я была единственной постоялицей старше тридцати. Остальные являлись студентами, туристы с рюкзаками, молодые люди, для которых ночёвка в хостеле была приключением, а не падением.

Моя койка находилась у окна. Вид на парковку и мусорные баки. Матрас продавленный, подушка пахла чужими волосами, постельное бельё было чистым, но застиранным до серости.

Я села на край кровати, окружённая тремя чемоданами с остатками роскошной жизни, и почувствовала, как реальность, наконец, настигла меня. Ещё вчера я спала в кровати за триста тысяч рублей под египетским хлопком. Сегодня на койке, которая стоит дешевле моей ночной рубашки.

Соседка по комнате, девочка лет двадцати с дредами и пирсингом в носу, с любопытством смотрела на мои дорогие чемоданы:

– Ты из богатых?

– Была, – коротко ответила я.

Она кивнула с пониманием, как будто падение с финансового олимпа было обычным делом.

– Меня Кира зовут. А тебя?

– Арина.

– Классное имя. Надолго к нам?

– Не знаю пока.

Кира пожала плечами и вернулась к своему ноутбуку – древнему ThinkPad, заклеенному стикерами панк-групп.

Механически, словно робот, я поставила чемоданы за изголовье кровати, я знала, что там: дорогие платья, которые я иногда надевала на особенно важные встречи, где в привычных блузках и джинсах появляться было неуместно; туфли за сотню тысяч; украшения, их я выну завтра утром и отнесу в банк, положу в ячейку для хранения.

В коробке же лежали фотографии. Наша свадьба. Отпуск в Тоскане. Я за компьютером, Костя рядом с чашкой кофе, именно тогда мы придумали название "Хронос". На всех снимках я выглядела счастливой. Идиоткой, но счастливой.

Я перевернула коробку, вытряхивая остатки. И замерла.

Рабочего ноутбука не было.

Кинулась к чемоданам. Перерыла всё, вывернула каждый карман, проверила каждую папку. Ничего. MacBook Pro, на котором были резервные копии всех моих проектов, личные файлы, старые версии "Хроноса" – всё это исчезло вместе с ноутом.

Костя его украл. Вероятно, уничтожил.

Слёзы потекли по щекам сами собой. Не от обиды, от бессилия. Без компьютера я была как хирург без инструментов, как художник без кистей. Голыми руками против империи не пойдёшь!

– На, выпей, – перед лицом появился стакан с водой. Надо мной стояла Кира и сочувственно смотрела на меня и на разбросанные вокруг дорогие шмотки, среди которых, правда, было больше кофт, джинс и футболок.

– С-спасибо, – икнула я и жадно выпила холодную воду. Чуть отпустило. В желудке противно заурчало, сегодня я лишь позавтракала. Надо бы заварить себе дошик.

– Начинать с нуля всегда тяжело. Но ты жива и здорова, а это уже немало, – проницательно добавила девушка и вернулась на свою кровать.

Я задумчиво посмотрела ей вслед и всё же смогла взять себя в руки. Соседка права – моя голова осталась при мне и никто не сможет отнять у меня мои мозги! С этой мыслью я встала и принялась собирать разбросанные вещи назад в чемоданы.

Управившись, села на кровать и достала телефон. Сначала проверила банковское приложение, и пусть я ожидала нечто подобное, сердце всё равно предательски ёкнуло. Все общие счета заблокированы. На личном осталось сорок семь тысяч – остатки последней зарплаты. Костя действовал методично, отрезая все пути.

Открыла контакты, нашла номер Светланы Борисовны, юриста, с которой мы работали над патентами. Набрала, борясь с вдруг накатившим головокружением.

– Арина? – голос был настороженным.

– Да, я. Света, прости, что звоню во внеурочное время, но мне нужна помощь. Константин меня обокрал…

– Стоп, – перебила она. – Арина, я не могу в это вмешиваться. Костя мой клиент. Давний и очень важный клиент.

– Но ты же знаешь, кто на самом деле создал "Хронос"! – в моём голосе, как я ни старалась, всё равно прорезалось отчаяние.

– Знаю только то, что указано в документах. Извини.

Гудки. Она сбросила.

Я откинулась на подушку, чувствуя, как кружится голова.

Начала мысленный отсчёт, пытаясь совладать с эмоциями, с тем холодом, что острыми когтями царапал нутро, заставляя болезненно сжиматься сердце. И сама не заметила, как уснула…

Утро красит нежным светом… Где-то оно, вероятно, что-то действительно красит, здесь же я проснулась оттого, что задыхалась в тесном помещении от жары и от бьющего в глаза света кем-то включённой лампы.

Посмотрела на экран телефона. Семь утра.

Желудок скрутило голодным спазмом. И я, кряхтя, как старушка, встала с кровати.

Пошла, умылась, благо очереди в ванную не было. Накинув куртку, вышла на улицу проветриться и заодно купить продукты. В круглосуточном ларьке неподалёку взяла буханку хлеба, колабсу, лапшу быстрого приготовления и пять пакетиков кофе три-в-одном. Сонная продавщица сложила мои покупки в прозрачный пакет-майку и протянула мне. Я, благодрано кивнув, отправилась назад в хостел.

Включив электрический чайник, села за стол. Итак, нужно понять, что происходит в мире, который я покинула всего несколько часов назад. Пальцы сами набрали в поиске «Romanov Motors». Первая же ссылка вела на свежую статью, опубликованную аккурат полчаса назад в деловом электронном журнале:

«IT-магнат Константин Романов и его муза Яна Лебедева на благотворительном вечере».

На фото сияющий Костя обнимал не менее счастливую Яну за талию. Это что же получается? Жену за порог и сразу же на вечеринку?

Нож и без того, торчавший у меня между лопаток, взял и провернулся. Новая волна боли едва не заставила меня застонать вслух – настолько было мучительно осознавать всю глубину совершённого им предательства.

«Именно поддержка Яны, ее вера в меня, помогли мне завершить главный проект моей жизни. „Хронос“ – это в каком-то смысле дитя нашей любви».

Дитя ИХ любви.

Он украл у меня не только код. Он украл нашу историю, наши слова, наши воспоминания и отдал их ей. Я начала задыхаться. Со свистом втянула спёртый воздух. И память, словно спасаясь от этого глянцевого кошмара, унесла меня туда, где всё было настоящим…