Двое. Одна. Навсегда (страница 2)
Он смотрел на меня. Не на водоросли, не на пещеру. На меня. И в его глазах было что-то такое голодное, что я почувствовала, как по телу разливается тепло, несмотря на холодную воду.
Он снял свою маску. Потом мою.
– Лиам, что… – начала, но он уже притянул меня к себе.
Поцелуй был медленным, глубоким. Его губы были солеными, твердыми, требовательными. Он положил руку мне на затылок и зарылся пальцами в мокрые волосы. Я застонала ему в рот, обвила руками шею, прижалась ближе.
Вода вокруг нас светилась. Мы парили в невесомости, и это было похоже на сон: его язык скользил по моему, зубы прикусывали нижнюю губу, и я чувствовала, как под гидрокостюмом начинает гореть кожа.
Когда мы всплыли, я дышала так, словно пробежала марафон.
– Прости, – выдохнул Лиам, не отпуская меня. – Я не должен был… Черт. Но ты была так прекрасна там, внизу, и я… я не смог сдержаться.
– Не извиняйся, – прошептала я хриплым голосом. – Просто… не делай этого снова. Или делай. Я не знаю.
Он усмехнулся, и этот звук отозвался у меня между ног.
– Честность. Мне нравится.
Мы молча вернулись на пирс. Я стягивала гидрокостюм, чувствуя его взгляд на своей спине, на изгибе бедер. Под костюмом был слитный купальник, но из-за того, как смотрел Лиам, мне казалось, что я голая.
– Эвелин, – он шагнул ближе, и я почувствовала тепло его тела у себя за спиной. – Я хочу увидеть тебя снова. Не для дайвинга. Для… просто для нас.
Обернулась. Его лицо было серьезным, челюсть напряженной.
– Лиам, я не ищу отношений. Я переехала сюда, чтобы сбежать от них.
– Тогда не будем называть это отношениями, – он провел пальцем по моей щеке, и я прикрыла глаза. – Назовем это… узнаванием. Ты хочешь меня. Я хочу тебя. Давай не будем усложнять.
Хочу. Да, черт возьми, я хотела его.
Хотела чувствовать его руки на своем теле, слышать его голос, шепчущий непристойности, ощущать его уверенность, от которой я таяла.
Но прежде чем я успела ответить, с пристани нас окликнул чей-то голос:
– Лиам! Ты занят или можешь помочь?
Обернулась – и сердце у меня упало.
Рэйф стоял на краю пирса в рваных джинсах и черной майке, открывающей татуировки на руках. В его пирсинге отражалось солнце, а волосы были растрепаны ветром. Он выглядел как грех в человеческом обличье.
И его взгляд метнулся от Лиама ко мне. Потемнел.
– Эвелин, – его голос звучал ровно, но в нем слышалось раздражение. – Не ожидал увидеть тебя здесь.
– Она работает с миссис Коллинз, – ответил Лиам, и его рука собственнически и покровительственно легла мне на поясницу. – Осматривала подводную фреску.
– Понятно, – Рэйф усмехнулся, но улыбка не коснулась его глаз. – Тебе повезло, Лиам. Индивидуальные уроки дайвинга.
– Рэйф… – предостерегающе начал Лиам.
– Что? – Рэйф поднял руки в притворном жесте капитуляции. – Я ничего не говорю. Просто констатирую факт.
Напряжение между ними было ощутимым. Я почувствовала себя канатом в перетягивании.
– Мне пора. Спасибо за урок, Лиам.
– Эвелин, подожди…
Но я уже шла прочь, чувствуя, как два взгляда сверлят мне спину.
***
Вечером, когда я пыталась сосредоточиться на эскизах фрески, в дверь постучали. Открыла дверь – на пороге стоял Рэйф с бутылкой вина и виноватой улыбкой.
– Мир? – протянул он бутылку. – Я сегодня вел себя как мудак.
– Да, – согласилась, но посторонилась, пропуская его внутрь.
Он огляделся: крошечная квартирка, заваленная холстами, кистями и тюбиками с краской. Остановился у мольберта, на котором стоял незаконченный портрет женщины с фотографии с маяка.
– Кто это?
– Женщина с фотографии я нашла ее на чердаке маяка, она была в окружении мужчин,– я налила вино в два стакана – бокалов у меня не было. – Не могу выбросить ее из головы. Кем они были? Как жили? Вот, взгляни.
Протянула ему рамку, Рейф несколько секунд рассматривал ее, потом вернул мне, взял стакан, сел на диван – точнее, упал, раскинув ноги.
– Может, они были свободнее нас, – его голос стал тише. – Может, им было плевать на мнение других.
– Ты говоришь так, будто знаешь, – села рядом, оставив между нами безопасное расстояние.
Он усмехнулся горько.
– Моя бывшая жена ушла, потому что я «недостаточно нормальный». Слишком много татуировок, слишком мало амбиций, слишком… я. Она хотела мужа-юриста, а получила художника-бродягу.
– Прости, – коснулась его руки, и он вздрогнул.
– Не надо, – он перевернул ладонь и переплел наши пальцы. – Я здесь, чтобы начать все заново. А потом… я встретил тебя.
Он провел большим пальцем по моему запястью, и я почувствовала, как участился пульс.
– Рэйф…
– Я видел, как Лиам смотрел на тебя сегодня, – он придвинулся ближе, почувствовала запах его одеколона – что-то пряное, с дымком. – Он хочет тебя. Но и я тоже, Эвелин. И я не из тех, кто отступает.
Его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. Я видела золотистые искорки в темных глазах и шрам над бровью.
– Это безумие, – прошептала. – Вы оба… я не могу…
– Почему нет? – его губы коснулись уголка моего рта. – Кто сказал, что ты должна выбирать?
– Я не… я не такая, Рэйф. Я не умею играть в эти игры,– отстранилась, сердце бешено колотилось.
– Это не игра, – он поднялся и посмотрел на меня сверху вниз. – Но если ты не готова, скажи. Я уйду. Мы оба уйдем. Но если ты хочешь… если хоть какая-то часть тебя хочет узнать, каково это – быть желанной для двух мужчин одновременно…
Он не договорил. Просто оставил визитку на столе и вышел.
Я сидела в тишине, дрожа всем телом. Между ног пульсировало, соски терлись о ткань футболки. Тело хотело того, от чего разум в ужасе отшатывался.
«Мы выбрали любовь, а не правила».
Может быть, та женщина на фотографии была смелее меня. А может, она просто позволила себе почувствовать. Взяла визитку Рэйфа. Адрес тату-студии.
Господи, во что я ввязываюсь?
Глава 3
Два дня я не выходила из квартиры. Работала над эскизами фрески, пила дешевое вино и пыталась не думать о визитке Рэйфа, которая жгла дыру в моем кармане. О поцелуе Лиама, от которого до сих пор кружилась голова.
«Кто сказал, что ты должна выбирать?» Слова Рэйфа звучали в голове как проклятие. Или как обещание.
В субботу утром я проснулась от звонка телефона. Миссис Коллинз, конечно же.
– Эвелин, дорогая, сегодня вечером в городе устраивают небольшой фестиваль на пристани. Музыка, еда, фейерверки. Тебе нужно выбраться из квартиры. Ты же не можешь вечно прятаться.
Хотела возразить, что прекрасно могу, но она уже отключилась. Проклятый маленький городок, где все знают о твоей жизни больше, чем ты сама.
Посмотрела на свое отражение в зеркале. Бледная кожа, круги под глазами, растрепанные волосы. Когда я в последний раз чувствовала себя живой и желанной? Когда Лиам целовал меня в пещере? Когда Рэйф смотрел на меня так, будто хотел сожрать?
Хватит прятаться, Эвелин.
Достала красную помаду, медленно накрасила губы. Потом надела белое летнее платье, которое купила в местной лавке и ни разу не носила. Оно было простым, но подчеркивало талию и плавно спадало до колен. Майкл ненавидел такие. «Слишком откровенно», сказал бы он.
Отлично. Сейчас это именно то, что мне нужно.
***
Пристань была заполнена людьми. Гирлянды огней натянуты между столбами, играла живая музыка – какая-то местная группа исполняла кавер на старую блюзовую песню. Пахло жареной рыбой, сладкой ватой и морем.
Я бродила между лотками, пытаясь раствориться в толпе, но чувствовала взгляды. Город маленький – новая девушка в белом платье с яркими губами привлекала внимание.
– Эвелин!
Обернулась. Лиам шел ко мне сквозь толпу, в темной рубашке с закатанными рукавами, которая подчеркивала загорелые предплечья. Волосы слегка растрепаны ветром, на лице – улыбка, от которой что-то сжалось в груди.
– Ты пришла, – его голос был теплым, довольным. – Я не был уверен, что увижу тебя здесь.
– Миссис Коллинз настояла, – призналась, а он рассмеялся.
– Она умеет быть убедительной. Хочешь прогуляться?
Кивнула, его рука легла мне на поясницу – так естественно, будто она всегда там была.
Мы шли вдоль воды, музыка становилась тише за спиной. Лиам рассказывал о том, как вырос в этом городке, как уехал учиться морской биологии, но вернулся, потому что океан звал его обратно.
– А ты? – спросил он, останавливаясь у края пирса. – Почему сбежала сюда?
Посмотрела на воду, на отражение луны в черной глади.
– От прошлого. От человека, который разбил мне сердце и заставил усомниться в себе.