Леонид Андреев: В холоде и золоте. Ранние рассказы (1892-1901)

* * *

© Сенчин Р.В. Составление, предисловие.

© Бондаренко А.Л. Художественное оформление.

© ООО «Издательство АСТ».

До славы

Сложная судьба у произведений Леонида Андреева. Первый же сборник рассказов, вышедший в 1901 году, принес ему редкую, настоящую славу. Книгу сметали с полок, за последующий год ее переиздали четырежды, а затем, пополнив новыми рассказами, еще несколько раз. Общий тираж составил почти 50 000 экземпляров. Огромный по тем временам.

Андреев был одним из самых известных и модных писателей в России вплоть до Октябрьской революции. Впрочем, многие собратья по цеху постепенно разочаровывались в нем. В 1907-м дала трещину дружба с Максимом Горьким из-за рассказа «Тьма»; симпатизировавший Андрееву Лев Толстой, прочитав «Тьму», отреагировал так: «Его хвалят, и он позволяет себе писать Бог знает как»; Александр Блок, еще недавно трепетавший перед автором «Красного смеха» и «Тьмы», в статье «Ответ Мережковскому» (1910) сказал об Андрееве: «Он стал пародией своей собственной муки…»

После начала Первой мировой войны поддерживавший ее (правда, со своих позиций) писатель потерял и оставшихся товарищей, в прессе его новые произведения или ругали, или обходили молчанием, хотя книги по-прежнему раскупали – на зависть многим.

После революции Андреев оказался в своем огромном доме на территории обретшей независимость Финляндии; Петроград, в который он несколько раз приезжал в конце 1917-го – начале 1918-го, вскоре сделался недоступен – в апреле граница была закрыта.

О нем и его произведениях, многие из которых словно бы предсказали ужасы, обрушившиеся на Россию, стали забывать.

В 1930 году в Советском Союзе вышел последний сборник рассказов Андреева перед продлившимся больше четверти века молчанием. В годы оттепели его прозу и драматургию стали переиздавать, но далеко не всю; однако и это не всё породило всплеск интереса к его творчеству. Необычный, сильный, страшный писатель. Зарождавшуюся вновь моду на Андреева пригасили – кроме выпущенного в 1971 году, к столетию со дня его рождения, двухтомника «Повести и рассказы» – большинство сборников до начала 1990-х повторяли друг друга. Многие экзистенциальные его произведения советскому читателю известны не были.

В основном это рассказы 1898–1903 годов, вписывавшиеся в рамки русского критического реализма, плюс «Красный смех» об ужасах империалистической войны (в данном случае Русско-японской), «Рассказ о семи повешенных» о жестокости царских палачей по отношению к революционерам, «Полет» о смелом авиаторе. Школьникам был рекомендован рассказ «Кусака».

В конце 1980-х – начале 1990-х, когда на территории гибнувшего СССР вновь стал гулять «красный смех» и запахло новой революцией, об Андрееве вспомнили.

Написанные почти за век до этого произведения Андреева оказались своевременны. Его вновь стали называть пророком, человеком, заглянувшим, а то и вглядевшимся в бездну; оказалось, что он родоначальник не только русского, но и мирового экспрессионизма в литературе, что задолго до Камю и Сартра описал экзистенциальный кошмар, что его неоконченный роман «Дневник Сатаны» повлиял на европейскую и американскую литературу двадцатых-тридцатых годов.

В 1994 году вышли разом две книги неизвестных у нас публицистических произведений Андреева «SOS» и «Верните Россию!»; были опубликованы фрагменты дневников.

В 1990-м в издательстве «Художественная литература» начали выпуск первого с дореволюционной эпохи собрания его сочинений в шести томах. У этого собрания непростая история – издание растянулось на семь лет. Тиражи ярко демонстрируют, как вновь падал интерес к Андрееву. Если тираж первого тома, в который вошли по большей части хорошо известные, многократно переиздававшиеся рассказы и повести, составлял 300 000 экземпляров, то шестого, куда вошли малоизвестные и неизвестные произведения, – 20 000.

Поражает и такое в выходных данных шестого тома: «Сдано в набор 11.02.91. Подписано к печати 26.01.96».

Правда, у нового собрания (издательство «Наука»), на сей раз «Полного собрания сочинений и писем», академического, судьба еще сложнее. Первый том вышел в далеком уже 2007 году. С тех пор выпущены – почему-то вразнобой – тома пятый, шестой, тринадцатый, четвертый и последний на данный момент (если не ошибаюсь) – седьмой в 2022 году. Тираж не указан, найти эти книги в продаже очень сложно, а некоторые тома и невозможно…

Так что большинству читателей Леонид Андреев известен по давно сложившейся обойме произведений – «Баргамот и Гараська», «Ангелочек», «Иуда Искариот», «Красный смех», «Большой шлем», «Жизнь Василия Фивейского», «Жизнь человека», «К звездам» и еще десятку повестей, рассказов и пьес, которые, перетасовывая, регулярно выпускают различные издательства.

Это лишь вершина айсберга, по которой узнать творческое наследие Леонида Андреева и его самого как личность – практически невозможно.

История совершает очередной виток. И вместе с этим витком возвращаются произведения Андреева, вроде бы давно потерявшие свою значимость и актуальность. Например, повесть «Иго войны», вышедшая впервые в альманахе «Шиповник» весной 1916 года («без последующей перепечатки») и переизданная в шестом томе собрания сочинений в 1996-м. Примерно тогда я – двадцатипятилетний, еще бессемейный – ее прочел и, оценив как недостоверную, слабую, перекачанную этой пресловутой, теперь уже абсолютно искусственной андреевской мукой, казалось, о ней забыл.

Повесть, написанная в форме дневника, показывает мысли и эмоции сугубо гражданского человека, немолодого и не вполне здорового, во время войны. Страх, стыд, недоумение, горе, патриотический подъем, депрессия, попытка покончить с собой, просветление, скорее всего, временное и ложное…

На третьем году СВО я вспомнил об «Иге войны». Перечитал и поразился, насколько точно Андреев показал в том числе и мое состояние. Да, в том числе… Заглянул в интернет, увидел свежие отзывы на эту повесть: «Невероятно сильная книга. Особенно сейчас», «Это самое сильное, что я прочитала в последнее время. Вроде бы никаких сверхдел, сверхтрагедий. Какой-то служащий, его мысли, его непринятие происходящих событий. Но буквально с первых страниц я себя поймала на мысли, что он озвучивает мои мысли, очень неправильные и неудобные».

А на портале «Горький» недавно вышла большая статья Ивана Слепцова, посвященная повести, приводятся обширные и щемящие сердце цитаты. Да, «Иго войны» предельно злободневно сегодня. К сожалению…

Новый всплеск (а может быть, это будет более продолжительный период) интереса к Андрееву произошел совсем недавно в связи с выходом в «Редакции Елены Шубиной» книги Павла Басинского «Леонид Андреев: Герцог Лоренцо».

В центре внимания автора детство, юность и молодость Андреева, которая закончилась со смертью его музы и первой жены Александры Велигорской в 1906 году.

Кроме известных, переиздававшихся произведений своего героя, Павел Басинский упоминает или останавливается на тех, что не входили в андреевские книги – «В холоде и золоте», «Он, она и водка», «Розочка», «Из записок алкоголика», «После государственных экзаменов»…

Я предложил «Редакции Елены Шубиной» выпустить сборник ранних рассказов и повестей, которые сам Андреев не включил в прижизненное собрание сочинений; нет их и в собрании сочинений 1990-х. Думаю, читателям будет интересно, с чего начинал один из лучших русских писателей рубежа позапрошлого и прошлого веков, что он посчитал недостойным переиздания, а то и публикации. Но что бережно, в отдельных папочках хранил до конца жизни.

Согласие было получено, и вот сборник выходит.

Что же найдет в нем читатель?

Принято думать, что Леонид Андреев оказался в литературе почти случайно. Дескать, писал для московской газеты «Курьер» судебные очерки, однажды ему предложили сочинить пасхальный рассказ, и он сочинил. Вернее, взял случай из своего орловского прошлого. Так появился «Баргамот и Гараська», после публикации которого Андреев проснулся знаменитым. И рассказы, повести посыпались как из рога изобилия.

На самом деле он мечтал (и готовился) стать писателем с юности. Девятнадцатилетним написал в дневнике: «…Я хочу в своей книге подействовать на разум, на чувства, на нервы человека, на всю его животную природу. Я хотел бы, чтоб человек бледнел от ужаса, читая мою книгу, чтоб она действовала на него как дурман, как страшный сон, чтоб она сводила людей с ума, чтоб они проклинали, ненавидели меня, но все-таки читали ее…» (Дальше цитировать по нынешним временам небезопасно.)

Такой будущей книгой виделась не беллетристика, а философия. Андреев был увлечен Шопенгауэром, Гартманом, трактатом «В чем моя вера?» Толстого.

Но в итоге все же шагнул в беллетристику – в 1892 году в петербургском еженедельном журнале «Звезда» (которую за легковесность материалов называли «Звездочкой») был опубликован рассказ студента-первокурсника юридического факультета Петербургского университета Леонида Андреева «В холоде и золоте».

Рассказ был подписан «Л. П.», что можно расшифровать как «Леонид Пацковский», по девичьей фамилии матери. Позже Андреев подпишет этим псевдонимом рукописи рассказа «На избитую тему» и сказки «Оро». Рассказы «Он, она и водка», «Загадка», «Чудак», напечатанные в «Орловском вестнике» в 1895–1896 годах, подписаны «Л. А.». С такими криптонимами славы ожидать, конечно, сложно.

В своей книге Павел Басинский делает интересное замечание – литературный дебют Андреева совпал с дебютом Максима Горького – публикацией в газете «Кавказ» рассказа «Макар Чудра». (Кстати, Горький отстал на полгода.) Но будущий «буревестник революции» сразу занялся писательством всерьез и спустя шесть лет, когда появился андреевский «Баргамот и Гараська», встретил молодого автора в ранге почти классика.

Сюжет, герои Андреева отсылают к «Бедным людям» и «Униженным и оскорбленным» Достоевского. (Через два десятка лет он заявит: «Из ушедших писателей мне ближе всех Достоевский».) Герои – забитые нуждой мать и ее сын-студент. Денег платить за квартиру нет, сын идет по объявлению наниматься репетитором. Дом оказывается богатый, действительно – в золоте. «Господи, роскошь-то, роскошь какая!» – восклицает мысленно студент. На его удивление хозяйка дома встречает его ласково, даже дает аванс. Но тут появляется ее муж и заявляет, что репетитор уже найден; студент уходит, оставляя аванс на столике. А муж выговаривает жене за то, что принимает «прощелыгу». Далее автор настойчиво показывает нам, что хозяйка дома находится здесь в золотой клетке, муж ее мучает, правила света ей тягостны. Ей жаль и юношу-студента, и себя, и из глаза ее выкатывается слезинка…

Для двадцатилетнего человека рассказ вполне неплох. И его публикация Андреева поначалу воодушевила.

В письме своей орловской знакомой Дмитриевой он сообщает: «Ну, голубушка моя, кажется, в моей жизни наступает поворот к лучшему. Есть два факта. Один, о котором я вскользь упомянул Вам, состоит в том, что рассказ мой будет напечатан. Это было моим первым опытом – и, к счастью, удачным. Теперь я с уверенностью последую своей склонности и займусь не на шутку писательством. Я уверен, что меня ожидает успех». И добавляет, что писал рассказ «всего 4 дня».

Радуется публикации и в дневнике, по своему обыкновению подробно описывая чувства и планы на будущее:

«…Как должна будет радоваться мать, так как, помимо этих невещественных радостей, рассказ даст ей радость самую реальную: деньги. Чего доброго, гордиться мною начнет. Хорошо все это и потому, что составит лишнее побуждение к дальнейшему труду в той же области, а успех зависит вновь именно от того, насколько я хочу работать. У меня уже явилась тема нового рассказа…»

За первый рассказ начинающий литератор получил гонорар – «всего» 20 рублей. (Лев Толстой за «Детство» в «Современнике» не получил ничего.)