А я смотрела на него, и внутри у меня всё перевернулось. Страх, который сковывал меня всё это время, отступил, и на его место пришла волна такого облегчения, что у меня подогнулись ноги. А потом пришло оно. Влечение. Не простое любопытство к странному парню, а что-то гораздо более глубокое, что-то, что родилось в этой сумасшедшей ночи.

Мой мозг просто отключился. Я не думала ни о чём. Не в силах сдержать этот поток эмоций, я сделала шаг к нему. Потом ещё один. Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Его карие глаза смотрели на меня с такой нежностью, что у меня перехватило дыхание. И я просто… сорвалась.

Я потянулась к нему, обхватила его лицо ладонями и поцеловала. Это был немного неловкий, немного отчаянный, но такой нужный поцелуй. В нём было всё, что я чувствовала: и уходящий страх, и накатившее облегчение, и это новое, непонятное, но очень сильное влечение. Его губы были мягкими и тёплыми, а от него самого пахло ночным холодом и чем-то ещё, чем-то неуловимо чужим, но уже не пугающим.

Его руки легли мне на талию и прижали к себе. И в этот момент, посреди грязного, холодного подвала, после всего ужаса, что мы пережили, я отчётливо поняла одну вещь: приключения только начинаются.

Глава 5. Вознесение и долг

Поцелуй оборвался так же резко, как и начался. Я отшатнулась, пытаясь отдышаться, и посмотрела на Дамира. В слабом свете фонарика на телефоне его лицо казалось до странного настоящим. На щеках проступил румянец, а в карих глазах, которые я, кажется, впервые по-настоящему видела, плясали блики. В них больше не было той пугающей пустоты, теперь там отражались растерянность и что-то тёплое, похожее на нежность.

Оставаться в этом холодном, пахнущем сыростью и смертью подвале было нельзя. Мы оба это поняли без слов. Дамир крепче сжал мою руку, и мы выбрались из подземелья в прохладную ночь. После спёртого воздуха подвала улица встретила нас запахами мокрой листвы и озона. Голова немного кружилась. Его ладонь в моей руке была тёплой, живой, и это простое ощущение заземляло, не давало мыслям разбежаться.

– Куда теперь? – мой голос прозвучал тихо и немного хрипло.

Дамир огляделся по сторонам. Его взгляд зацепился за тёмный силуэт старого сарая, который одиноко стоял на краю школьного двора, почти вросший в землю и заросший крапивой.

– Туда, – просто сказал он. – Там нас точно никто не станет искать.

Мы пробрались к сараю, стараясь не шуметь. Внутри пахло именно так, как и должен пахнуть заброшенный сарай – сухой древесной пылью, дождём и сеном. Очень много сена. Огромный сеновал занимал почти всё пространство под дырявой крышей. Мы, не сговариваясь, полезли наверх, на этот островок спокойствия посреди безумной ночи. Лунный свет пробивался сквозь щели в крыше и рисовал на сене длинные серебристые полосы.

Какое-то время мы просто лежали рядом и молчали, глядя, как пылинки танцуют в этих лунных лучах. Весь ужас, что мы пережили в парке и подвале, казалось, остался где-то далеко внизу. Здесь, наверху, были только мы, наше сбитое дыхание и тихое шуршание сена.

Я повернула голову и стала его разглядывать. Теперь, когда его глаза наполнились жизнью, я видела в них не бездну, а целую вселенную. В них была благодарность, огромная усталость и какая-то глубоко спрятанная печаль. Я протянула руку и осторожно коснулась его щеки. Кожа была гладкой и прохладной. Мои пальцы зарылись в его тёмные, чуть жёсткие волосы. Я изучала его лицо, словно ребёнок, которому дали новую, удивительную игрушку. Мне хотелось запомнить каждую чёрточку, изгиб губ, линию подбородка. Убедиться, что он настоящий, что он здесь, со мной, а не плод моего воображения.

Он накрыл мою ладонь своей и прижался к ней щекой. Этот простой жест сказал мне больше, чем любые слова. В нём было столько нежности и доверия, что у меня снова сладко защемило в груди.

Прохладный ночной воздух гулял по сараю, пробирался под одежду и холодил кожу, но там, где наши тела соприкасались, было жарко. Я не знала, кто он и из какого мира пришёл. Но в тот момент мне было совершенно всё равно. Он спас меня, а я, кажется, спасла его.

Он притянул меня к себе, и наши губы снова встретились. Этот поцелуй был совсем другим – не испуганным и отчаянным, как в подвале, а медленным, глубоким, изучающим. Его руки осторожно легли мне на плечи, потом скользнули вниз по спине, к талии, прижимая всё ближе. Я чувствовала жар его тела даже через одежду. Моя старая куртка и его пальто давно уже были сброшены в сторону и забыты. Царапающее сено, прохладный воздух и его горячая кожа – всё смешалось в один вихрь ощущений.

Его губы целовали мои, а потом стали спускаться ниже – по подбородку, к шее, к ямочке у ключицы. От каждого прикосновения по телу пробегала дрожь. Пальцы Дамира нашли пуговицы на моей рубашке и, помедлив всего секунду, стали медленно, одна за другой, их расстёгивать. Я затаила дыхание, чувствуя, как прохладный воздух касается обнажённой кожи. Он отстранился, только чтобы посмотреть на меня, и в его тёмных глазах я увидела столько нежности и желания, что у меня перехватило дух.

Он провёл ладонью по моему животу, и тихий стон сорвался с моих губ. Его прикосновения были лёгкими, почти невесомыми, но от них внутри всё сжималось в тугой, сладкий комок. Он целовал мои плечи, ключицы, спускаясь всё ниже, к груди, заставляя меня выгибаться ему навстречу. Каждый поцелуй был обещанием, открытием, исследованием самых потаённых уголков моего тела и души. Я вплетала пальцы в его волосы, не в силах сдержать дрожь, которая сотрясала всё тело. Это было не просто желание. Это было что-то большее. Словно две половинки, которые наконец-то нашли друг друга.

Когда его губы коснулись самых запретных, самых чувствительных мест, я окончательно потеряла голову, и тихие стоны превратились в нечто более откровенное. Он раздел меня полностью, нежно и неторопливо, будто перед ним было величайшее сокровище. И в тот момент, когда он вошёл в меня, я почувствовала острую, но сладкую боль, которая тут же сменилась всепоглощающим удовольствием. Я была не просто готова к этому – я этого ждала. Я жадно целовала его, притягивая к себе ещё ближе, желая, чтобы этот миг, когда два разных мира – мой, простой и понятный, и его, полный теней и тайн, – слились в одно целое, не кончался никогда.

И в самый пик, в тот момент, когда, казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, произошло нечто невероятное. Мир вокруг просто исчез. Пропал запах сена, скрип старых балок, холодный ночной воздух. Я ощутила абсолютную, полную невесомость, будто мы вдруг оказались в космосе.

Я открыла глаза.

Мы парили примерно в полуметре над сеновалом. Нас окутывало мягкое, жемчужно-серебристое сияние, которое исходило от наших сплетённых тел. Оно не слепило, а наоборот, успокаивало. Я видела лицо Дамира совсем близко. Его глаза были закрыты, а на губах играла лёгкая, безмятежная улыбка. В этом не было ничего пугающего. Только покой и ощущение, что всё именно так, как и должно быть. Это длилось всего одно короткое, но бесконечное мгновение. А потом так же плавно, как и поднялись, мы опустились обратно на шуршащее сено. Сияние вокруг нас медленно растаяло, будто впиталось в кожу.

Некоторое время мы просто лежали, пытаясь отдышаться. Я смотрела в дырявую крышу, на далёкие, холодные звёзды, и не могла поверить в то, что только что произошло. Моё тело было наполнено приятной слабостью, а в голове была звенящая пустота.

– Ты спасла меня, – вдруг произнёс Дамир.

Я повернулась к нему. Его голос изменился. Он больше не был тихим и отстранённым. Теперь он звучал глубоко и уверенно. В нём появилась сила.

Он лежал на спине, закинув руки за голову, и смотрел куда-то вверх.

– Ты не просто прогнала Сумеречника. Ты вернула мне мою суть. Моё эхо. Без него я был лишь тенью, пустым сосудом.

Он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд был серьёзным и твёрдым.

– По законам моего мира, тот, кто возвращает утраченную суть, становится кредитором. А тот, кому её вернули – должником. Я твой должник, Алиса. И я должен отдать свой долг. Я исполню одно любое твоё желание. Каким бы оно ни было.

Глава 6. Уговор на рассвете

Желание? Какое ещё, к чёрту, желание? Он что, издевается надо мной? Моя голова и так шла кругом от всего, что случилось за эту безумную ночь, а он предлагает мне загадать желание. Словно он какой-то джинн из сказки, а не парень, у которого вместо крови по венам текут настоящие чернила. Я только что видела, как из тьмы появляются дымные волки, я была в гостях у существа, которое питается ночными кошмарами, а потом мы занимались любовью в стоге сена. Какое тут, к дьяволу, может быть желание?

Я смотрела на него и не могла отвести взгляд. Его глаза были такими тёплыми, карими, живыми. Растрёпанные тёмные волосы падали на лоб, а губы, которые всего пару минут назад так отчаянно целовали меня, были слегка приоткрыты. И в этот момент в моей голове билась только одна-единственная мысль, до смешного простая и глупая. Я хотела, чтобы он остался. Чтобы эта ночь не кончалась. Чтобы этот старый сарай с его терпким запахом сена и пыли, его сильная рука, сжимающая мою ладонь, – чтобы всё это оказалось правдой, а не сном, который растает с первыми лучами солнца.

Но я молчала. Слова застряли где-то в горле. Ну что я ему скажу? «Пожалуйста, не уходи, останься со мной»? Или, может, «Давай сбежим вместе, таинственный парень из другого мира, в мой скучный посёлок, где из всех развлечений – только пьяные разборки у клуба по субботам»? Бред. Он бы только посмеялся надо мной.

Поэтому я сделала то единственное, на что у меня хватило духу. Я подвинулась к нему ближе, почти вплотную, чувствуя, как под нами шуршит сено. Заглянула в его глаза, пытаясь без слов показать ему всё, что творилось у меня в душе – и страх, и надежду, и отчаянное нежелание его отпускать. А потом притянула его к себе и поцеловала. Это был не нежный, а скорее требовательный, даже немного отчаянный поцелуй. Поцелуй-просьба, поцелуй-мольба, в который я вложила всю себя без остатка. Я закрыла глаза, полностью растворяясь в этом мгновении, стараясь запомнить каждую деталь: тепло его кожи, вкус его губ, его ни на что не похожий запах.

…А в следующий миг я резко села на своей кровати, тяжело дыша.

Солнце било прямо в глаза сквозь щель в шторах, заставляя щуриться. В голове гудело, а тело ломило так, словно по мне проехал трактор. Я ошарашенно огляделась по сторонам. Моя комната. Всё на своих местах: старый шкаф, заваленный одеждой стул, стопка книг на подоконнике. Всё до тошноты знакомое и обыденное. С кухни доносился запах бабушкиных оладий и тихое ворчание телевизора. Запах обычного, ничем не примечательного утра.

Сон. Это был просто сон.

Я опустила голову на руки и криво усмехнулась. Ну конечно, Алиса, чего ты ожидала? Дешёвые коктейли на вечеринке, дурацкие страшилки про Хэллоуин, усталость… Вот и весь рецепт для твоего ночного «приключения». Мозг просто смешал в кучу все мои подростковые страхи, добавил пару сюжетов из дешёвых фэнтези-книжек и выдал этот яркий, безумный, но такой реалистичный сон. А последняя сцена… ну, тут всё ясно. Пора завязывать с чтением любовных романов на ночь.

Мне было и смешно, и до слёз обидно. Обидно на себя, на свою дурацкую доверчивость. Я чувствовала себя так, будто у меня украли что-то невероятно ценное, хотя этого «ценного», по сути, никогда и не было. Пустота.

Я с трудом сползла с кровати. Ноги были ватными, каждый шаг отдавался тупой болью в мышцах. Нужно было умыться ледяной водой, чтобы окончательно прийти в себя и выкинуть всю эту чушь из головы. Я поплелась к тумбочке, чтобы взять резинку для волос, и уже протянула руку, как вдруг замерла.