Алиса Колман: Девочка, которая искала магию

Моему мужу, Дэну,

который делает каждый день

волшебным

Серия «Когда просыпается магия. Фэнтези для подростков»

Alyssa Colman

THE GILDED GIRL

Copyright © 2021 by Alyssa Colman

This edition is published by arrangement with Sterling Lord Literistic, Inc. and The Van Lear Agency LLC.

Перевод с английского Т. П. Орловой

© Орлова Т., перевод на русский язык язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

Разжигание

Декабрь, 1905

Сквозь трещину в двери Иззи наблюдала, как юные девушки в гостиной воспламенялись. Искры, начинавшиеся на кончиках их пальцев, взбегали вверх по рукам как длинные шёлковые перчатки, пока девушки занимали свои места на танцевальном полу. Церемония Разжигания началась.

Жар струился из комнаты, и глаза Иззи заслезились от дыма. Директриса прошла вдоль линии, прикасаясь своим кольцом с бриллиантом к кольцу на правой руке каждой из девушек. При каждом прикосновении они что-то бормотали. Неслышимые слова были как керосин для пламени, но Иззи знала, что слова были кое-чем намного более могущественным – они были магией.

Недавно установленное электрическое освещение было отключено, так что единственный свет в гостиной исходил от студенток, пока они синхронно двигались в изящном тайном танце, который даст силу их магии. Иззи никогда не видела балета, но полагала, что даже лучшее представление в мире не могло быть более красивым и сложным, чем этот танец. Она подавила страх и попыталась запомнить каждую деталь.

Пара учителей держались около обшитых белыми деревянными панелями стен, заламывая руки и наблюдая, как пламя разрастается вокруг тел их учениц. На подготовку к этому моменту ушли два года работы, но теперь они не могли ничего сделать, кроме как кружить по комнате в длинных чёрных платьях, как бдительные матери-вороны. Иззи думала, что магическое пламя будет причинять боль, но на лицах разжигающихся учениц читалась напряжённая сосредоточенность, а не боль.

Небо за окнами было тёмно-серого цвета зимних сумерек. Магия покалывала в испачканных полиролью для ботинок кончиках пальцев Иззи, когда каждая из юных леди подняла чистую руку с кольцом с драгоценным камнем. Красные рубины, зелёные изумруды, голубые сапфиры и пурпурные аметисты сверкали в свете камина. Девушки вращались идеально синхронно, в то время как пламя кружило их, как партнеров по танцу.

Если они пройдут разжигание, то каждая будет вознаграждена сияющим кольцом с бриллиантом на праздновании после. Таким образом, всякий, кто увидит их, будет знать, что они одни из Бриллиантовых Девочек мисс Постерити. Только элите было дозволено пройти через Церемонию Разжигания, чтобы сохранить свою магию, и все говорили, что Бриллиантовые Девочки были лучшими выпускницами среди всех школ разжигания в Нью-Йорке.

Иззи нервно заёрзала, но не сводила глаз со щели между двойными дверями. Ей следовало вернуться на кухню, пока её никто не увидел, но она не могла оторваться.

Скользя в унисон, девушки вращались и вращались, двигая руками с непринуждённой элегантностью, которая требовала многолетней практики. Красные и золотые вспышки, окружавшие их, освещали благоговейные лица наблюдателей. Иззи была слишком увлечена, чтобы услышать приближающиеся шаги позади неё.

– Что ты здесь делаешь? – Грубая рука Стряпухи потянула её назад за плечо. – Ты не должна на это смотреть!

– Я хотела увидеть, как… – Иззи бросила взгляд на двери.

– Невежественная девчонка. – Блестящее лицо Стряпухи покраснело от гнева, когда она указала на дверь гостиной. – То, что они там делают, не для таких, как мы с тобой.

– Это несправедливо! – Иззи сжала вытянутые по бокам руки в кулаки. Маленькие вихри ветра закружились вокруг её лодыжек, взъерошивая фартук и униформу служанки. – Почему они могут разжечь свою магию, а остальные из нас не получают ничего? Мы больше в этом нуждаемся!

– Потому что всё устроено так, и пора тебе научиться принимать это. Когда Разжигающие Ветра дуют в декабре, магия каждого двенадцатилетнего ребёнка или гаснет, или разжигается. Для таких, как мы, нет чего-то между, нет выбора. – Стряпуха нахмурилась, поглядев на крошечные ураганы пыли, со свистом кружащиеся по плитке. В её глазах что-то промелькнуло. Может быть, зависть. Иззи не была уверена. – Твоя магия погаснет в следующем году, как случилось с моей. После этого станет легче находиться среди них, вот увидишь.

Взгляд Иззи метнулся обратно к дверям. Шаги танца прокручивались в её голове.

– Я могу попробовать разжечь свою магию, когда придёт моё время в следующем году. Думаю, я смогла бы запомнить, как это сделать. По крайней мере, хотя бы частично.

– Тебе же лучше, если ты этого не сделаешь. Директриса вышвырнет тебя, если услышит, что ты об этом болтаешь, или сообщит в полицию. Ты этого хочешь? – Стряпуха наклонилась ближе. Её дыхание было приторным от шоколада, который они сервировали для празднования после церемонии. – Это слишком опасно.

– Я её не боюсь.

Стряпуха нахмурилась.

– У тебя есть хоть капля здравого смысла в этой твоей головке, девочка? Тебе следует её бояться, но дело не только в этом. Люди умирали, пытаясь неправильно разжечься. – Стряпуха похлопала её по плечу, и Иззи вздрогнула. Она привыкла к шлепкам, а не к сочувствию со стороны Стряпухи. – Лучше забыть об этом, так я тебе скажу. Так уж устроен мир, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Завитки ветра вокруг лодыжек Иззи опустились с неохотным вздохом.

– Пойдём. – Стряпуха подтолкнула её вперед. – Назад на кухню, где тебе и место. Заливное из креветок нужно сервировать перед вечеринкой. Бриллиантовые Девочки нагуляют аппетит от всего этого горения.

Из гостиной раздался звук вежливых аплодисментов. Кончилось. Теперь появится ещё одна группа избалованных Бриллиантовых Девочек, которые не будут знать и дня без магии. Они пойдут в старшую школу и научатся использовать свою недавно разожжённую магию, в то время как Иззи останется скромной служанкой, обречённой наблюдать, после того как её магия угаснет в следующем году.

Зависть кольнула сердце Иззи. У этих состоятельных девушек было всё. Магия, которая трепетала в венах Иззи, была единственной вещью, которая действительно принадлежала ей. Несмотря на то, что сказала Стряпуха, она знала, что сохранить её стоило любого риска.

Она не позволит своей магии угаснуть. Каким-нибудь образом она найдёт способ разжечь её в следующем году.

С кончиков её пальцев посыпались искры, когда она последовала за Стряпухой назад на кухню.

Один
Академия Практической Магии мисс Постерити

Январь, 1906

Эмма

Когда золотой автомобиль остановился на углу 64-й улицы и Пятой aвеню, Эмма подумала, что это, должно быть, какая-то ошибка.

– Ты уверен, что мы приехали в то место? – спросила она, хотя медная табличка над железными воротами утверждала, что это действительно Академия Практической Магии мисс Постерити.

– Адрес верный. – отец сверился с бумагой, которую держал в руке, а затем прищурился, глядя сквозь покрытое инеем стекло машины.

Все остальные дома на улице были выкрашены в яркие цвета, как и подобало особнякам Нью-Йоркского Джем Роу^[1], но принадлежащий мисс Постерити выглядел так, как будто кто-то поместил чёрно-белую фотографию на его место среди сугробов. Тяжёлая входная дверь и внешняя отделка были покрыты чёрным лаком, но всё остальное было тёмно-серым. С левой стороны дома круглая башенка устремлялась в небо как обвиняющий перст.

Уголки ореховых глаз отца весело сузились.

– Какой прекрасный пример викторианского дома в стиле королевы Анны. Отличное состояние, хотя цветовая палитра и вправду странная. – он легонько ткнул Эмму локтём. – Тебе не нравится? – Отец озабоченно посмотрел на дочь, и морщины прорезали его лоб.

Она с трудом подыскивала нужные слова.

– Чудесный. Очень серьёзно выглядит.

– Что ж, изучение магии – дело серьёзное. – он постучал по кончику её носа. – О, не смотри так мрачно, дорогая. Это всего на год. – Папа затолкал бумагу обратно в карман пиджака.

Эмма схватила его за руку до того, как он открыл дверь машины.

– Но другие девушки моего возраста здесь уже целый год! Что, если я не впишусь?

Он гордо выпятил грудь, выглядя почти как один из голубей, расхаживающих по Центральному парку через улицу напротив.

– Сколько раз мне нужно тебе повторять? Мы, Харрисы, не вписываемся – мы выделяемся!

Именно этого она и боялась. Эмма теребила золотую пуговицу на своём розовом пальто. Она получила его в подарок от отца, когда они приехали в Нью-Йорк два дня назад, и оно, как и всё в её жизни сейчас, казалось непривычным и новым.

– Эмма. – отец положил свою крепкую руку на её. – Они полюбят тебя. Ты совершенство, прямо как твоя мать.

Она с усилием сглотнула. Её мать умерла от лихорадки, когда Эмма была ребёнком, и Эмма собирала каждую крупицу информации о жизни своей матери, как будто это была инструкция для её собственной. Мама была художницей с прекрасной магией и, казалось бы, безграничными достоинством и самообладанием. По рассказам папы, она была добра ко всем и ей не составляло труда держать себя в руках, не то что Эмме.

Эмма расправила плечи. Совершенству было непросто соответствовать, но ради папы она всегда будет стараться.

Розовый кварц в её ожерелье сверкнул магией, когда она перекрасила своё пальто в тёмно-синий, под стать папиному. Это не продлилось бы долго – неразожжённая магия детей действует всего мгновение или два, но это заставило её почувствовать себя лучше.

Водитель обернулся с переднего сиденья автомобиля. Эмма успела забыть, что он там. Как только её фокус дрогнул, магия угасла и пальто снова стало розовым.

– Прошу прощения, сэр, – сказал шофёр. – Вы выходите или мне следует объехать вокруг квартала? Кажется, мы привлекаем внимание публики.

И правда, на другой стороне улицы собралась небольшая толпа. Даже на фешенебельном Джем Роу золотая машина привлекала внимание. Женщина, выгуливающая далматина с фиолетовыми пятнами, так засмотрелась, что почти столкнулась с уличным фонарём. Несколько дворников разинули рты, их тележки и мётлы были временно забыты позади. На углу мальчишки-газетчики в бриджах вытягивали шеи, чтобы посмотреть, кто может быть внутри автомобиля.

– Спасибо. – папа надел свой шёлковый цилиндр. – С твоего позволения, дорогая.

Он выбрался из машины и хлопнул в ладоши. Драгоценный камень в его карманных часах вспыхнул магией, и снег превратился в ярко-красную ковровую дорожку, развернувшуюся на тротуаре. Она позабыла о зеваках, когда он протянул руку и помог ей вылезти наружу.

Эмма встретилась лицом к лицу со своей новой школой. Она знала, что год её разжигания придёт с тех пор, когда в семь лет золотые искры слетели с кончиков пальцев, знаменуя то, что у неё есть способности к магии. Теперь она была здесь, недавно отпраздновав двенадцатилетие, а вскоре должна будет стать Бриллиантовой Девочкой. В этом году ей не придётся учить арифметику, географию или любой из обычных предметов, которыми она занималась с репетиторами. Школы Разжигания преподавали только магию.