– Пу-пу-пу, – отступая и заламывая пальцы, протянула Женя.

Мы с Русланом синхронно уставились на подругу, которая продолжала короткими шагами ретироваться.

– Простите! – Женя состроила милую мордашку. – Я так рада была тебя видеть, что побросала вещи прямо на входе, – на последнем слове она забежала в кухню, прикрыв за собой дверь.

Я повернула голову к своему молодому человеку и встретилась с его пристальным взглядом. Его глаза обладали каким-то нереальным магнетизмом. Темно-карий отлив с золотым обручем ближе к зрачку. Казалось, что смотришь прямо в космос, а вдали виднеются тысячи звезд и неизведанных галактик. В месте солнечного сплетения начало собираться тепло, постепенно пробираясь к щекам и кончикам ушей.

Руслан стянул кроссовки нога об ногу и подошел ко мне вплотную. На кончике его носа и правой щеке блестели белые пятна сливочного крема. Я не удержалась и провела указательным пальцем, снимая слой. Без раздумий я облизала палец, смакуя сладко-сливочный вкус с нотками лимона.

– Если бы я знал, что ты так соблазнительно будешь есть крем от капкейков, то измазался бы им специально. – Он прикоснулся губами к моему пальцу, который еще несколько секунд назад был у меня во рту. – Клянусь, в следующий раз так и сделаю. – Он слегка прикусил кожу пальца, запуская волну электричества по моему телу.

В следующий момент он подхватил меня на руки, и я завизжала, хватаясь пальцами за его шею.

– Постыдились бы, – прикрывая глаза, прошагала мимо нас Женя. – Я уже ухожу, не стесняйтесь, – иронично произнесла она. – Меня тут практически нет.

– Стой! – окликнула ее я. – Когда мы увидимся с тобой?

– Мы завтра утром улетаем и вернемся через три недели. Надеюсь, ты уже будешь на двух ногах, чтобы прийти за сувенирами. – Женя подошла ко мне и чмокнула в щеку.

Со стороны это все выглядело очень даже комично. Я на руках Руслана, а подруга подходит и целует меня. Но Женька не была бы собой, если бы не совершила какую-нибудь шалость. Поэтому, отойдя на безопасное расстояние, она взъерошила мои волосы и выбежала за дверь, крикнув:

– Не шалите!

– Не обещаем! – крикнул вдогонку Руслан, и по всему подъезду разнесся звонкий смех подруги, постепенно отдаляясь, пока дверь в квартиру не захлопнулась.

Я смотрела на Руслана, который радовался этому броскому ответу как мальчишка, и не могла понять, как в теле двухметрового, мускулистого, с легкой щетиной парня живет шкодливый подросток.

– Когда ты на меня так смотришь, мне хочется тебя съесть, – гортанно произнес Руслан, и вибрация от его голоса перешла к моему телу, запуская мурашки по щиколоткам.

– Говорит тот, чье лицо измазано в креме от пирожных, – хихикнула я.

– Хочешь, этот крем окажется на твоем теле, скажем так, в другом сладком месте?

– Какой ужас! – застонала я, дрыгая ногами как маленькая девочка.

Но только стоило мне это представить, как между моих ног запылало желание, и я поспешила скрыть смущение, зарывшись лицом в складки бомбера Руслана. Он донес меня до кровати и опустил на мягкий плед словно фарфоровую куклу. Я не успела ничего сказать, как мой молодой человек встал передо мной на колени и с еще большей аккуратностью поднял голеностоп, рассматривая ногу, будто у него образование травматолога-ортопеда.

Каждое его прикосновение обжигало, и я из последних сил старалась подавить громкий и жаждущий стон. С того самого дня, как я получила частичный разрыв связок на последних минутах финального матча, Руслан обходился с моей ногой как с золотым слитком. Я даже немного ревновала его к своей же ноге.

– Выглядит хорошо, – заключил Рус, покрывая нежными поцелуями лодыжку в тех местах, где тянулся фиолетово-желтый синяк.

– Боги-и-и, – не выдержав, простонала я и притянула за воротник бомбера Руслана вплотную к себе. – Раздевайся, или я сама тебя раздену.

Из глаз Руса моментально исчезла нежность, сменившись желанием. Он в два счета стянул худи вместе с футболкой, и мне открылся потрясающий вид на подтянутое тело и длинную дорожку волос, тянущуюся от груди до пояса джинсов. Я проводила взглядом линию туда, где, по моей памяти, заканчивалась та самая дорожка. Чем дольше я смотрела на желанное место, тем выпуклее становилась ткань его джинсов.

– Твой взгляд… – произнес он с вожделением, – я не могу ему сопротивляться. Ты – моя Снежная королева.

Руслан навис надо мной, расставив руки по обе стороны от головы. Он склонился над правой ключицей и легонько подул на нее, заставляя кожу покрыться мурашками. Я выгнулась ему навстречу, но он моментально отстранился.

– Пойду умою лицо, – весело сказал он, подмигивая мне, и, поиграв грудными мышцами, направился вон из комнаты.

– Гад! – приподнявшись на локтях, крикнула я ему вслед и кинула подушку, но, к сожалению, промахнулась и попала в стену.

Басистый смех разнесся эхом по всей квартире, сменяясь топотом босых ног о паркет. Я расплылась в улыбке и бухнулась обратно на подушку, предвкушая продолжение наших заигрываний. Распластавшись по кровати, я попросила умную колонку включить расслабляющий плейлист и в такт битам дирижировала пальцами.

Я не сразу услышала вибрацию телефона и, увидев на экране неизвестный номер, насторожилась. К паникерам я себя не относила, просто не любила спам-звонки. И ведь не угадаешь, звонят тебе мошенники или человек из доставки.

– Алло, – произнесла я, но ответом мне была тишина.

Только я собралась сбросить вызов, как из динамика донесся громкий выдох и хриплый голос:

– Привет, Снежуля…

Глава 2. Снежана

– Добрый день, я бы хотела купить новую симку.

– Здравствуйте, ваш паспорт, пожалуйста.

Открыв паспорт, я зависла. Рыжова Снежана Алексеевна, родилась пятого ноября две тысячи третьего года. Я ненавидела свою фамилию и человека, давшего ее мне. Отец бросил нас с мамой и братом, когда мне было семь лет. Все еще помню, как он собирал вещи на моих глазах, повторяя одну лишь фразу: «Так будет лучше, вы ни при чем». Я не плакала и даже не грустила, во мне бурлили злость и капля надежды, что он вернется, всегда возвращался… Но он больше не вернулся. Тогда я и возненавидела фамилию и человека, давшего мне ее.

– Паспорт, – теряя терпение, повторила продавец-консультант, протягивая руку за документом.

– Держите, простите…

Консультант отошла в сторону и принялась заполнять документы. Я же стояла и нервно покусывала губу, оглядываясь по сторонам, словно я скрываюсь от кражи, а не просто меняю номер.

– Снеж, – раздался рядом любимый голос, – прости, что долго. Удивительно, что в будний день нет свободного места на парковке.

– Все хорошо. Уже заполняют документы.

– Какие планы после? Может, съездим поедим?

Я была безумно благодарна Руслану, что он не стал допытываться по поводу моего резкого порыва сменить номер. Он просто безоговорочно доверял мне, и сейчас, продолжая покусывать губу, я чувствовала себя предателем. Мне не хотелось лишний раз тревожить его. Хватило того, что он чуть не сошел с ума от моей травмы.

– Мы вчера вечером съели два килограмма роллов. Я больше не могу есть. А если ты продолжишь меня откармливать, то на поле я вернусь не в роли игрока, а баскетбольным мячом – таким же круглым.

– С нашими-то кардио! – произнес он, поигрывая бровями, и я стукнула ему локтем в бок.

– Тише ты, – шикнула я, указывая взглядом на девушку, которая, улыбаясь, заполняла документы.

– Ты выглядишь прекрасно, – с нежностью произнес Руслан и оставил на щеке сладкий поцелуй. – Если не хочешь в ресторан, поедем ко мне. Эвелина тебя заждалась, но учти, мама точно накормит тебя, и ее ты уже не сможешь провести словами «я поправлюсь».

– Все готово, – отвлекла нас девушка, выкладывая на стол паспорт, договор и новую симку. – Оставьте подпись здесь и можете пользоваться.

Расписавшись, я забрала симку и сунула ее в карман. Рус приобнял меня за плечо, и мы медленно направились за букетом для его мамы. Я все еще прихрамывала, но не от боли, а из-за бандажа, что был на ноге. Он ужасно стягивал мышцы и кожу – в общем, сплошной ад, и я считала дни до его снятия.

Пока мой парень расплачивался, я сжимала в кармане пластиковую карточку с такой силой, что казалось: если я ее отпущу, то моментально умру. Мне не терпелось вставить новую сим-карту, но для начала надо было заменить во всех мессенджерах и приложениях старый номер на новый.

* * *

– Снежа-а-а-а! – с воплями подбежала ко мне сестра Руслана и крепко обняла.

– Эви! – с такой же радостью встретила я ее, обнимая крошку в ответ.

Крошка, правда, была ростом сто семьдесят семь сантиметров в четырнадцать лет, и в их семье это было нормой. Руслан был два метра ровно, Николай Максимович, его отец, был сто девяносто три сантиметра, и только Анна Кирилловна, мама Руслана, была среднестатистического роста – сто семьдесят один сантиметр. Я не бегала за ними с линейкой. Просто в их доме был отдельный уголок с засечками роста, и если у родителей уже давно ничего не менялось, то плашка Эви с каждым годом становилась все выше.

– Эвелина, поаккуратнее, – с нажимом произнес Руслан, напоминая сестре про мою травму.

– Бу-бу-бу, – ответила она, показывая ему язык. – Как ты терпишь этого зануду? – обратилась она ко мне, специально провоцируя брата.

На самом деле Руслан и Эвелина жили душа в душу и крайне редко ругались, эта сцена была наигранной. Такие вот проделки младшей сестры, чтобы позлить старшего брата. Эва просто очень скучала по Руслану, ведь теперь он жил отдельно от родителей, заскакивая к ним между матчами или, как сейчас, на каникулах.

– Пойдем скорее, покажу, как я покрасила баскетбольную стойку. – Эви взяла меня за руку и потащила во двор за домом.

– Что ты сделала?! – выкрикнул Руслан.

– Покрасила щит, столб и корзину в розовый, – весело ответила она. – Папа сказал, что ты все равно уже не будешь пользоваться этим.

– Па-а-а-а-ап! – во все горло заорал Руслан, заходя в дом. Мы с Эвелиной переглянулись и в унисон засмеялись.

– Честно тебе скажу, теперь баскетбольная стойка выглядит в сто раз лучше, – приобняв сестру Руслана, я посмотрела на окрашенную инсталляцию, которая выглядела, как никогда, стильно. – Может, еще стразы на столб наклеим?

– Никаких страз! – раздалось негодование из-за наших спин. – Что они сделали с тобой, друг? – Рус подбежал к столбу и обнял его, будто тот был человеком.

– Это теперь подруга. – Эвелина продолжала подтрунивать брата.

– Они сделали из тебя трансвестита! – взвыл мой парень, и мы согнулись пополам от хохота.

* * *

Семья Коноваловых была образцом гармонии и тепла. Их бескорыстная любовь и поддержка друг друга создавали атмосферу, в которой каждый чувствовал себя важным. Совместные обеды и ужины, наполненные смехом, и активные выходные с приключениями давно стали обыденностью этой семьи. Я даже несколько раз примеряла фамилию Руслана. Так делают все девочки… «Снежана Коновалова» звучало так лаконично, так по-домашнему. Гораздо лучше, чем «Снежана Рыжова».

– Снеж, покидаем мяч после обеда? – спросила Эви, поглядывая то на меня, то на брата.

– Да, можно даже сыграть в тридцать три.

– Только осторожно, – добавил Николай Максимович, по-отцовски положив руку мне на плечо и слегка потрепав. – Эвелина иногда может быть слишком азартной, – по-доброму улыбнулся он, смотря на дочь. – И в некоторых моментах не задумываться о других, – он перевел взгляд на меня. – А твое восстановление нам очень важно.

В моих глазах моментально собралась влага. Я до жути сентиментальный человек и плачу над всеми мультиками и фильмами даже со счастливым финалом. Поэтому слова отца Руслана зародили во мне что-то необыкновенно нежное, теплое и родное, что было давно растоптано собственным отцом. Я кивнула Николаю Максимовичу, обещая быть осторожной, и улыбнулась, смотря на Эвелину.