С самого начала китайское письмо состояло из иероглифов, представлявших собой частично изображения, частично символы. И устный язык в Китае также имеет свою особенность, заключающуюся в том, что фонетический состав китайского языка сильно ограничен: в разных диалектах насчитывается всего от 420 до 900 звуковых комбинаций.

Такого малого количество слогов сильно не хватает для того обилия предметов и явлений, которые нуждаются в звуковом обозначении. Разнообразие звуков достигается за счет тонирования – произнесения слога тем или иным тоном (их насчитывается от 4 до 9 в разных диалектах), который неразрывно связан со словом. Такая фонетическая система порождает множество омонимов в языке.

Это удивительно, но в китайском языке многие слова имеют не только одинаковое произношение, но и одинаковый тон. Нередки случаи, когда совершенно разные понятия одинаково звучат и записываются одним и тем же иероглифом. И случаи одинакового чтения совершенно разных по значению иероглифов – также не редкость.

Китайский язык не пользуется и не может пользоваться никаким алфавитом, а каждое слово его изображается в письменности особым знаком (иероглифом). Это обуславливается тем громадным различием, которое существует между разговорным и письменным языками. Звуки и корни в обоих языках одни и те же, но и только; во всем прочем тот и другой пошли разными дорогами.

Как объясняют специалисты, в китайском языке существует около 460 моносиллабов (односложных слов), которые получают какое-то конкретное значение, только будучи произнесены с известной интонацией. Этих интонаций, составляющих главную проблему для европейцев при изучении китайского разговорного языка, обыкновенно считается пять. С помощью этих пяти ударений из 460 неопределенных моносиллабов получается 2300 – уже с определенным значением. Это – так называемые корни слова китайского языка. Но так как число их очень незначительно (и увеличено быть не может), то и появилось много созвучных слов, различающимися только в письменности.

В противоположность разговорному языку китайский письменный язык очень богат. Он имеет 49 030 письменных знаков (иероглифов), но число их может быть увеличено по мере надобности; всегда можно (по известным правилам) составить новый иероглиф (что и делают и делали китайские писатели и особенно поэты). Нужно только, чтобы чтение иероглифа не противоречило фонетике и правилам составления моносиллабов в языке, а что будет одним знаком, читающимся сходно с другими, больше, это не беда: все иероглифы говорят зрению, а не слуху и в письменности ясно различаются.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Точное количество иероглифов в китайском языке сложно назвать: в одних источниках их называется более 40 000, в других – более 80 000. Однако, согласно китайским исследованиям, свободное владение китайским языком требует знания примерно 3500 иероглифов.

Понятно, что с течением времени количество иероглифов увеличивается. Например, в «Большом словаре китайского языка», изданном в 1916 году, было собрано более 48 000 иероглифов. Словарь «Море иероглифов» 1994 года содержал 85 568 иероглифов, а пятое издание «Словаря китайских иероглифов и их вариантов» содержит уже 106 230 иероглифов.

Просто стандарт грамотности в Китае – это 1500 иероглифов для сельской местности или 2000 иероглифов для городов. Считается, что знания 3000 иероглифов достаточно для чтения газет и неспециализированных журналов.

Один и тот же иероглиф, прочитанный разными тонами, может означать совершенно разные вещи. В китайском языке четыре тона (в кантонском диалекте – все восемь). Первый тон – высокий ровный, второй тон – восходящий от среднего уровня к высокому, третий тон – низкий понижающийся, а затем восходящий до среднего уровня, четвертый тон – падающий от высокого уровня к низкому.

Интонации и мелодика речи распознаются правым полушарием мозга. Исследования восприятия китайского языка, проведенные группой ученых китайского происхождения, работающих в Калифорнийском университете, показали, что человеческий мозг сначала обрабатывает в правом полушарии музыкальную составляющую, то есть интонацию слов, и только после этого происходит осмысление информации в левом полушарии. В связи с этим понятно, что человек, с детства привыкающий к интонационному различению смыслов в речи, имеет более развитое правое полушарие, чем другие.

Конечно, в китайской письменности каждый иероглиф несет в себе определенный смысл и представляет собой обозначение смысла какого-либо перцептивного^[4] образа с помощью одной картинки. Это отличает иероглифы от алфавитных систем, где символы соответствуют звукам, а слова формируются путем их сочетания.

То есть люди могут испытывать затруднения в вербальном описании разного рода перцептивных образов, но легко различают, например, четкий и размытый силуэты, если в сознании уже сформирован соответствующий первичный чувственный образ.

При чтении китайских иероглифов понимание смыслов, которые они передают, происходит мгновенно и целостно. Слова же алфавитных языков раскрывают свой смысл только после последовательного прочтения всех букв, из которых они состоят.

Таким образом, при чтении китайского текста активно задействуется правое полушарие. С другой стороны, при чтении, например, русского текста работает левое полушарие, и информация обрабатывается «пошагово», по мере ее поступления.

На Западе дети учатся читать в основном с помощью латинских букв, слова являются определенной их последовательностью. Китайские дети учатся запоминать тысячи живописных иероглифов, которые являются картинками. В итоге китайцы лучше видят ситуацию (картину мира) в целом, тогда как представители западной культуры легче фокусируются на деталях. Китайское мышление характеризуется более глобальным подходом в восприятии и оценке информации.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Иероглифы в зеркальном отражении воспринимаются почти так же легко, как реальные, а вот чтобы прочитать слово в зеркальном отражении, времени понадобится больше. Благодаря такой особенности языка китайцы читают свои книги гораздо быстрее, чем кто-либо другой. Отсутствие связей между изображением понятия и его фонетическим выражением позволяет не проговаривать про себя каждое слово, что значительно ускоряет процесс чтения.

Влияние таких явлений, как ярко выраженная интонационность, омонимичность и иероглифичность языка, на мышление носителей китайской культуры и на возникновение различных культурных явлений можно увидеть невооруженным глазом.

Это удивительно, но в китайском языке нет, например, такого слова, которое просто означало бы «старик». Но, с другой стороны, существует большое количество терминов, описывающих различные аспекты и состояния старости.

Слово в китайском языке – это нечто большее, чем знак, используемый для обозначения понятия. Оно не соответствует понятию, степень абстрактности и общности которого мы хотим установить как можно более определенным образом. Оно вызывает в воображении неопределенный комплекс образов.

В китайской культуре имеется множество загадок, которые появились именно благодаря омонимичности (омонимы – это одинаковые по написанию и звучанию, но разные по значению слова) слов и многозначности письменных знаков.

Многозначность некоторых иероглифов позволяет использовать такие знаки в разных контекстах, никак не связанных между собой. Совмещение этих контекстов в один рождает загадки.

Типичный пример. У китайцев есть такая примета – не дарить часы. И дело тут как раз в омонимичности: слово «часы» (zhōng) звучит так же, как слова «конец», «окончание» и «кончина» (zhōng). Таким образом, подарок якобы намекает на скорую смерть человека, принимающего его. Данный обычай, однако, касается только часов настенных либо настольных. Карманные же и наручные часы (biǎo) не имеют «фатальных» омонимов, поэтому их дарят и принимают в качестве подарка без каких-либо суеверий.

Сложности с китайскими именами

Еще один сложный для понимания вопрос – китайские имена. Они состоят, как правило, из двух-трех слогов. Фамилия пишется впереди имени и обычно состоит из одного слога. В Китае насчитывается 4000–6000 фамилий, из которых примерно тысяча наиболее распространенных. Иногда фамилии говорят о предках носителей, например, многие люди с фамилиями Ма и Ху являются мусульманами.

Чтобы было понятно, например, у Мао Цзэдуна Мао – это фамилия, а Цзэдун – имя. Его отца звали Мао Ичан. Имя Цзэдун состояло из двух частей – Цзэ-дун. «Цзэ» имеет двойное значение: первое – «влажный, мокрый», второе – «милость, добро, благодеяние». Второй иероглиф «дун» означает «восток». То есть имя целиком означает «Облагодетельствующий Восток».

Одновременно ребенку по традиции дали и неофициальное имя. Оно должно было использоваться в особых случаях как величательно-уважительное – «Юнчжи». «Юн» означает «воспевать», а «чжи» – «орхидея». Таким образом, второе имя означало «Воспетая орхидея». Но вскоре второе имя пришлось заменить: в нем отсутствовал знак «вода». В итоге второе имя получилось похожим по смыслу на первое: Жуньчжи – «Орошенная водой орхидея». При несколько ином написании иероглифа «чжи» имя Жуньчжи приобретало и еще один символический смысл: «Облагодетельствующий всех живущих». Но великое имя, хотя и отражало мечту родителей о блистательном будущем для своего сына, однако являлось также и неким «вызовом судьбе», поэтому в детстве Мао звали скромным уменьшительным детским именем – Ши сань яцзы («Третий ребенок по имени Камень»).

То же самое – Си Цзиньпин. Тут Си – это фамилия (его отца звали Си Чжунсюнь). Фамилию Си можно перевести как «привычка», а имя Цзиньпин – как «близкий», «новый», «стремящийся к миру», «спокойный», «безмятежный».

Кстати, личное имя, которым нарекали младенца в старом Китае, называется «мин» (буквально – «официальное имя») или «хуэй» (буквально – «тайное, табуированное имя»). Личное имя «мин» в древности давалось ребенку спустя три месяца после рождения, так как считалось, что тогда он уже может что-то понимать и начинает процесс познания мира. Придумывал младенцу имя отец или старший родственник-мужчина, а обряд проходил в родовом храме.