Галина Романова: Полезный третий лишний

© Романова Г. В., 2026

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Галина Романова – подлинный знаток человеческих чувств и отношений. В ее детективах переплетаются и кровь, и слезы, и любовь. Все как в жизни. Когда один-единственный шаг отделяет нас от любви до ненависти, от дружбы до любви, от рождения до смерти. Нежные чувства проверяются настоящими испытаниями, где награда – сама жизнь.

Глава 1

Он сам выбрал этот город, никто его не заставлял. Он добровольно покинул Москву и родной отдел.

Почти добровольно.

Нет, выбор ему, конечно, предоставили.

– У тебя два варианта: проявить себя либо опытным оперативником в крупном областном центре, либо начальником отдела в райцентре с населением чуть больше двадцати пяти тысяч человек. На выбор!

Старый друг, опытно подсидевший его и виртуозно предавший, смотрел с высоты своего трона снисходительно и почти по-доброму.

– Замечу, – друг поднял указательный правый палец с коротко обстриженным ногтем, – никому подобных привилегий после таких скверных инцидентов не предоставляется.

– Я избранный, я понял, – криво ухмыльнулся он.

– Ну, это ты, дружище, загнул. – Ноздри предателя нервно затрепетали. – Избранных нет среди нас. Мы служаки. И должны выполнять свой долг… – И Саша отключил слух, чтобы не внимать речи старого друга. Много пафоса, мало правды.

Вот интересно, а сам он верит в то, что говорит? Или, как всегда, притворяется? Как притворялся искренним и верным товарищем, помогая жене своего старого друга, пока тот лечился в госпитале, словив шальную пулю. И пока помогал, вероломно вполз в его семью и растревожил уснувшие печали Сони, его жены.

У нее же было много печалей и несбывшихся надежд. Она их за годы совместной жизни смогла как-то подзабыть, смирилась со статусом жены майора. Научилась ждать, не роптать, не обижаться, не психовать. И тут – нате вам, здрассте! Явился целый полковник голубоглазый, улыбчивый. На крутой тачке, которая не фыркает и не глохнет на светофорах. С букетами, купленными не на последнюю заначку.

И его Сонька поплыла. Купилась на всю эту суету, которую лично Саша считал неискренней. И когда его выписали через четыре месяца из госпиталя, эти двое уже все для себя решили.

Соня, смущенно улыбаясь, сообщила, что влюбилась. И просила понять ее и простить.

– Я так больше не могу, ты же понимаешь, Алекс… – шептала она нежно и трепетно. – Я хочу мир посмотреть. Детей родить. А с тобой… Это же все невозможно с тобой! Прости…

Его бывший друг, а ныне начальник, виноватым себя не считал и не чувствовал. И хмурился он не из-за угрызений совести, а из-за того, что его будто бы сильно заботила судьба друга Саши.

– Вляпался ты, брат, из-за истории со стрельбой – дальше некуда, – рассказывал он после Сашиной выписки из госпиталя. – Родня убитого тобой бандита подняла шум. Настаивают на превышении полномочий.

– А ничего, что я тоже пулю словил? – напомнил Саша. – И четыре месяца на больничной койке провел. Это как? За это кто ответит?

– Ответил бы тот, кого ты подстрелил. Я, конечно, постараюсь все замять и не доводить дело до служебной проверки, но… Из Москвы тебе лучше сейчас куда-нибудь уехать.

– Куда? У меня никого нет. Мне не к кому ехать. Мне негде остановиться.

Да и денег не было тоже, чтобы позволить себе ничегонеделанье до тех пор, пока этот так называемый «друг» тут все утрясет.

– Я же тебя не на отдых посылаю, боже упаси, – фальшиво скалился полковник. – Я предлагаю тебе перевод. Поработаешь в глубинке, пока все не уладится. А потом вернешься.

– Сколько у меня времени, чтобы подумать?

– До утра, – сухо ответил полковник. – Или перевод, или рапорт на увольнение. И у тебя шикарный выбор, я тебе скажу, майор. Ни с кем бы я так возиться не стал. А тут я тебе сразу два места предлагаю. Хочешь новых ощущений и драйва – выбирай областной центр. Хочешь тишины и покоя – поезжай в район. И да, я тебя очень прошу: не смей стучаться в высокие кабинеты. Звонить, оправдываться, просить о снисхождении. Там тебя не поймут. Пока тихо, пока замяли, сваливай, Саня.

И он не стал ни к кому обращаться, звонить, жаловаться, просить о помощи. И не в его характере это было. Да и просто не хотелось. Так, значит, так. И выбрал районный городок с населением чуть больше двадцати пяти тысяч человек. Все свои вещи отправил багажом, поездом. Сам поехал налегке на машине. На Сониной машине.

– Это теперь твой автомобиль, – вложила она ему в ладонь ключи от новенького внедорожника, подаренного ей родителями. – Твой я продала на запчасти.

– Мне не надо. Это подарок тебе от родителей, – попытался он возразить.

– Они дарили машину не мне, а нам. «Нас» теперь нет… – В этом месте голос Соньки странно дрогнул. – Мне Виталик уже заказал новую.

Виталик, значит! Очертенеть!

– К тому же, я надеюсь, ты не станешь претендовать на свою долю в квартире? – глянула она тревожно.

– Не стану.

Он взял ключи, сел в машину и уехал. Переночевал в ведомственной общаге у знакомых. И наутро поехал в райцентр, расположенный аж в пятистах километрах от Москвы. Друг постарался, отправил бог знает куда.

К слову, областной центр располагался еще дальше.

Пока он ехал, ему позвонили.

– Привет, Сашок! – зазвучал в ухе чуть хрипловатый, усталый женский голос. – Уже укатил?

– Так точно, товарищ полковник! – Он тепло улыбнулся. – Сколько лет, как говорится, сколько зим!

– Ладно тебе, Сашок. – Она закашлялась. – Я своих любимых учеников-курсантов из виду никогда не упускала. И про тебя все знаю.

– Да, вляпался, Анна Ивановна, конкретно. Вот сбегаю.

Саша сбавил скорость, увидев присланное Виталием сообщение. Читать он его пока не станет. Хорошего ничего тот написать не мог. Успеется.

– А бежать-то тебе и не надо было, Сашок.

Анна Ивановна снова закашлялась. Наверняка сидит у окна и курит. Невзирая на проблему с легкими. Бились с ней врачи, грозили болезнями, бесполезно. «Заядлой курильщицей жила всю жизнь, ею и помру», – отмахивалась она с раздражением.

– В смысле, Анна Ивановна, не надо было бежать? Полковник Худоногов нарисовал мне точную картину моего безрадостного будущего. И чтобы избежать служебной проверки, я написал рапорт о переводе.

– В тьмутаракань? Уже слышала, – печально вздохнула его бывшая преподавательница из академии. – Не было бы и быть не могло никакой проверки, Сашок. Худоногову жена твоя понадобилась. Вот и спровадил тебя куда подальше. Все вопросы уже получили свои ответы в отношении тебя. Худоногов все затягивал и задавал новые. Не те, что надо было, задавал. Думаю, намеренно. И ведь вышло у мерзавца, а! Ты пошел у него на поводу, Саня! Что так? Сдался?

– Наверное, – не стал он спорить. – Не хочу я с ним бодаться. Я же понимаю, зачем он меня спровадил. Чтобы глаза не мозолил ни ему, ни моей бывшей жене.

– Вот никогда не нравился он мне. Глазки голубые сверкают, рот улыбается, а душа мертва. Ладно, не об этом сейчас… Я тут позвонила своему бывшему ученику, Сашок. Он тебя встретит в областном центре. И проводит до района. Представит коллегам как положено. Жильем обеспечит. Только ты не очень пугайся.

– Что меня должно испугать, Анна Ивановна?

– Жилье, которое тебе выделят.

– Без воды и отопления? – невесело хохотнул Саша. – С печкой и туалетом на улице?

– Нет, не с печкой, не ёрничай, – проворчала Анна Ивановна Суворова. – У них там местный олигарх преставился пять лет назад. И дом свой завещал районному отделу. Под гостиницу, учебный центр, общежитие… В общем, на благо. Большое руководство такому подарку ни черта не обрадовалось. Застеснялось, елки! И дом этот на баланс не поставили. Стоит бесхозным, но под зорким наблюдением. И время от времени используется. Теперь вот тебя там поселят. Платить за услуги придется, сразу говорю. Прислуга не полагается. Есть собака. Осталась от прежнего хозяина. Зовут Бэллой. Она добрая и мудрая. Не обижай ее, Сашок.

– А если она меня не примет?

– Постараешься – примет. Тебе больше надо заботиться о том, чтобы город тебя принял. Непростой он, городок тот. Со своими тайнами и сюрпризами. Твой предшественник, который тоже жил в этом доме и чья, кстати, собака, плохо кончил.

– И как же?

– Повесился в лесу…

Глава 2

«Старуха», если присмотреться пристальнее, вовсе не была таковой. Зря ее все так называли на прежнем месте работы. Не по имени, не по фамилии без нужды и необходимости, а просто – Старуха. А она была женщиной средних лет, просто забывшей, что когда-то обладала молодостью и привлекательностью. Уставшей отвоевывать дни у старости и махнувшей на все рукой. На кремы и лазерные процедуры (перевод деньгам). На каблуки (неудобно и опасно порой, можно щиколотку вывернуть). На красивые платья (кому они нужны в городе, а тем более в этом захолустье?).

Вся ее одежда теперь состояла из спортивных костюмов и кроссовок. Летом наряд включал в себя широкие шорты и футболки. Осенью – толстовки и штаны. Зимой – толстые стеганые брюки и куртки. Удобно, практично, тепло. Как она при этом выглядит и что сказали бы ее прежние знакомые, ей было плевать. Она их больше не желала знать. Они ее, к слову, тоже. Расстались некрасиво.

Ей удалось отсудить у компании, в которой она проработала полтора десятка лет, приличную сумму вознаграждения за полученную на производстве травму и еще пожизненную пенсию. И сколько ее ни уговаривало руководство, обещая все решить тихо и мирно и даже более щедро, она не согласилась. И протащила боссов своей компании через такие судебные разбирательства, что они потом полгода не могли без содрогания вспоминать об этом случае и о ней тоже.

Это ей уже донесли бывшие коллеги по отделу.

А ей было плевать. Она совеститься не собиралась. Она права, и получила все по закону. А руководству вместо того, чтобы отписками заниматься, следовало по-настоящему заниматься безопасностью на производстве.

– Ну, вы, Мария Сергеевна, сущий дьявол! – плевался гневом один из руководителей, выслушав решение судьи. – Просили же вас решить все по-хорошему!..

Мария Сергеевна была и оставалась женщиной умной и понимала, что все обещанные ей блага не получила бы ни за что. Потому и проявила настойчивость.

На вырученные деньги она купила в районном городке, откуда была родом ее мать, дом. Квартиру в Москве сдала на долгий срок приличным интеллигентным людям. И жила тихо-мирно, ни на кого не обращая внимания и не задевая. Летом копалась в огороде и саду. Ближе к осени закатывала банки с разными вкусностями, рецепты находила в интернете. За зиму все съедала сама, дарить ей было некому. И считала, что пользы от ее закруток куда больше, чем от резиновых зимних помидоров, продающихся в супермаркетах.

На третий год своего проживания в маленьком районном центре Мария Сергеевна заскучала. И не потому, что была одинокой: она всегда такой была. А потому, что ничего не происходило в ее жизни и жизни ее соседей. Никакого скандала или приключения.

Правда, что-то похожее на скандал произошло за соседним высоким забором большого особняка. Но ее до него не допустили. Никто не пожелал делиться новостями.