Хозяин всего на мгновение расслабил пальцы на моих плечах. Резкий рывок. Лёгкий нож ловко оказался в моей руке и я целилась в вену на шее Викентия. Ему не уйти от меня, не сбежать. Он слишком жирный и неповоротливый.

Лезвие остановилось почти у его шеи. Гордиан вцепился в мои волосы и оттащил от удивлённого жирдяя. Ловко выбил нож из ладони и закрутил руки за спину, прижимая к себе. Сопротивляться его силе бесполезно. Чем сильнее я брыкалась, тем крепче он выкручивал руки.

Я не чувствовала ни боли, ни страха, только жалость, что не хватило проклятой секунды, чтобы перерезать горло предателя.

– За такое я тебя сурово накажу, – шипел хозяин на ухо, схватив меня за шею.

Побледневший от страха Викентий вышел из оцепенения и хищно улыбался.

– Да, да, надо строго наказать. Рабыня чуть не убила гостя! Где такое видано?

– Приношу свои извинения, друг Викентий. Немедля прикажу исполнить наказание.

Толстяк мялся на месте, разглядывая то меня, то хозяина.

– Выпорешь? Клеймо поставишь раскалённым железом? Или, может, в кандалы, да на потеху горожан? – с нездоровым любопытством спросил он.

– Я предупреждал непокорную царицу, что за любую провинность отдам её гладиаторам. К ним на встречу она и отправится.

– А можно посмотреть? – заискивающе спросил Викентий, потирая вспотевшие ладони.

– Конечно, друг мой. Уверяю, представление будет ничуть не хуже настоящего состязания на арене.

Одного кивка хозяина было достаточно, чтобы нас окружили слуги и охрана. Теперь меня держали двое крепких мужчин и тащили прочь из зала. Гостям было совершенно наплевать на происходящее. Они были слишком увлечены послушными рабынями и собственной похотью.

Меня выволокли во двор и протащили через посыпанную песком площадку. Один из охранников открыл скрипучий замок на железной двери, и мы долго плутали по тёмным коридорам подземелья, едва освещаемые факелами.

Чем дальше шли, тем тяжелее становился воздух. Плесень, пот, сырость и гарь стояли тяжёлой пеленой, усиливаясь у просторных клеток, где отдыхали гладиаторы хозяина. Мужчины с осторожным любопытством разглядывали гостей, но подниматься с мест не спешили.

– Чего грустите, воины арены? – громко произнёс Гордиан и его голос эхом отразился от каменных стен темницы. – Сегодня большой праздник. Задабривать велено не только богов, но и людей.

Мужчины заметно воодушевились. Потные, почти голые, они нехотя поднимались на ноги, ожидая подношений от хозяина.

Охранники подвели меня к железным прутьям, практически впечатав в них. Вялые попытки вырваться ещё больше подогревали интерес мужчин по ту сторону клетки.

– Ваш подарок, воины, – довольно улыбнулся Гордиан и обратился к высокому чернокожему мужчине в углу камеры: – Нубу, проследи, чтобы не убили. Не хочу для неё быстрой смерти.

– Не обещаю, хозяин, – фыркнул здоровяк.

– Это не просьба, а приказ. Следи, чтобы не затрахали до смерти.

Последний замок остался в руках одного из охранников. Дверь со скрежетом распахнулась. Тяжёлая рука толкнула меня внутрь под жиденькие аплодисменты Викентия.

– Ох, как волнительно! Скорее запирайте клетку, не терпится посмотреть, что будет дальше!

Сально улыбаясь, мужчины окружали меня, переглядываясь друг с другом. Негласно решали, кому я достанусь первой.

– Не подходите, – шептала я, пятясь назад. – Не смейте. Я царица Фрейна, владычица северных земель…

Спина упёрлась в железные прутья. Дальше отступать некуда. Ни мой титул, ни толпа в тёмном коридоре не могли остановить мужчин, в чьих глазах горела похоть. Кто-то толкнул меня в спину и, звонко взвизгнув, я полетела в объятия гладиаторов.

Десятки рук потянулись к моему телу. Натруженные пальцы, привыкшие держать оружие, бесстыдно лапали все, до чего могли дотянуться, толкали друг друга, рвали ткань и тонкие цепочки. Каждый потный мужик желал прикоснуться к моему телу, заполучить его первым.

Я пыталась оттолкнуть мужчин, убрать жадные лапищи, но мои слабые сопротивления сильнее распыляли их задор. Они толпой окружили, пальцы скользили по соскам и забирались между ног, исследуя то, что я им отдавать не собиралась.

Я хочу сбежать. Исчезнуть. Это не мой мир!

Свежий воздух и запах мандарин ударил в ноздри. Перед глазами снова возник пустой магазинчик, хмурый старик и взволнованная Лина. Я тряхнула головой, прогоняя дурное наваждение.

– Эй, ты в порядке? – Лина потрепала меня по плечу, приводя в сознание.

– Ты, старый извращенец! – закричала я на старикашку. – Да как ты посмел!

Дед растянул нахальную улыбку:

– Ты потребовала желание, я исполнил. Хорошим людям – хорошие желания. Таким, как ты – заслуженные.

– Ты что о себе возомнил, старый пердун! Да я тебя… Я на тебя… В порошок сотру! Папика натравлю! Ты знаешь, кто он? Ты, вообще, представляешь, с кем связался?

Лина схватила меня под локоть и попыталась вывести из магазина. Попутно ещё и извинялась перед старым извращенцем.

– Не переживай, милая девушка, – обратился к ней старик. – В следующем году, если увидишь мою лавку, исполню твоё желание.

– Я тебя засужу! – кричала я в закрывающуюся дверь. – Ублюдок! Извращенец!

– Да всё уже, успокойся, – ворчала Лина, оттаскивая меня подальше. – Пошли в торговый центр, пока не закрылся. Ты же хотела красивое бельё купить.

Чем дальше мы уходили от лавки деда, тем быстрее исчезали воспоминания. Словно яркий сон, который забываешь наутро. Осталось только гадкое чувство унижения и непроходящая тревога, которая крепко засела в мозгах и лишала всякой радости.

Ночной охотник

Рация в нагрудном кармане неприятно зашипела, выдёргивая меня из глубоких раздумий.

«Охотник, отслеживай периметр. Крысы засели в развалинах напротив и попытаются занять здание».

Привычным движением я выхватила рацию и ответила «принято». Пронеслась знакомая до боли мысль о необходимости найти наушники. Шипящая рация может выдать местоположение.

Откуда я вообще знаю, как пользоваться это штукой? Рацию в руках держала впервые, но она казалась чертовски привычным реквизитом.

И почему я лежу брюхом на пыльном полу, а перед носом снайперская винтовка?

Вроде меня остановил какой-то старикашка, и я долго ему жаловалась, что проиграла отборочное соревнование в команду биатлонистов. Он понимающе кивал и добрым голосом пытался поддержать. Смысл в его поддержке? Моя жизнь рухнула! В команду не попала, парень бросил, выбрав ту мерзкую блондинку, которая в команду прошла. Негодяй! Предатель!

«Штурмовой отряд, проверьте развалины, – шипела рация. – Охотник, прикрой».

Я на автомате прильнула к прицелу. Движения, отточенные годами не только в прошлом, но и в настоящем. Когда смотришь в прицел, нет времени на дурные мысли. Сейчас от меня зависит безопасность ребят внизу.

Третий этаж, дыра в стене, вокруг меня удачно разбросаны бетонные глыбы, за которыми удобно прятаться. Прицел выхватывал руины здания напротив, засыпанную обломками дорогу и ржавые остовы машин. Несколько фигур в военной форме с автоматами в руках перебежали дорогу и скрылись в развалинах. Свои. Их задницы мне и надо прикрывать.

Вокруг ребят всё спокойно. Навряд ли у Крыс есть свой снайпер, оружие в нашем мире – дорогое удовольствие. Но они могут неожиданно выбежать из укрытия с ножами и палками.

Прицел плавно двигался вокруг ребят, изучая разрушенное здание. Тишина. Она пугала. Уж лучше крики и выстрелы.

На секунду в прицел попали тяжёлые тучи. Мы солнце вообще давно не видели, но именно эти тучи напрягли. Сквозь тёмно-серых клочьев выглядывали ядовито-зелёные облака. Это плохо. Очень плохо.

«Зелёный шторм второй категории. Идёт прямо на нас», – прошипела рация.

Кто-то одновременно со мной увидел опасность с неба. Зелёные тучи ещё хуже, чем засевшие в руинах враги.

«Температура падает, вероятность тумана», – ответил другой голос.

Туман – это верная смерть. Ядовитые пары душат медленно, но неотвратимо. Час в таком мареве и лёгкие кровавыми ошмётками выдут вместе с непрекращающимся кашлем. Спасения нет, лечения нет.

В нашем мире больше ничего нет, кроме нескончаемого поиска скудных припасов и чистой воды. В резервуарах под зданием, которое мы заняли, полно воды. Чистой, пригодной для питья. Без боя мы её Крысам не отдадим.

«Сворачиваемся, – послышался голос командира. – Охотник, прикрой нас. Вернёмся после тумана».

Я всегда ухожу последняя, поэтому на секунду оторвалась от прицела и притянула к себе рюкзак. Небольшой запас воды, провизии и мой лучший друг – противогаз с красивой надписью «Ночной охотник». Кажется, я пятая, кто гордо его носит.

Все думают, что Ночной охотник один и он непревзойдённый снайпер. Мной пугают врагов и маленьких детей. Брехня! На деле – мы расходный материал. Если умру сегодня, завтра мою винтовку отдадут другому.

Снизу послышались крики и выстрелы. Всего на мгновение отвлеклась, а ребята начали веселье без меня.

Где-то Крысы нашли лазейку под завалами и пёрли на ребят с разных сторон. Двое противников уже валялись на земле. Один из наших хромал, держась за ногу. Я мгновенно прильнула к прицелу и сняла двоих. Третий полз из какой-то дыры за разломанной плитой с торчащей в разные стороны арматурой. На этой плите враг и остался.

Шальная пуля звонко пролетела над головой и врезалась в стену за мной. Следом ещё одна, по той же траектории. Не шальная и не рикошет. Кто-то целился именно в меня.

Ну и кому там жить надоело?

Я надёжнее спряталась за бетонную глыбу, выискивая среди руин стрелка. От меня ещё никто не уходил, этого тоже достану.

Пока выискивала снайпера, внизу началась настоящая заварушка. Враги выползали из всех щелей, бросались на моих ребят с кусками арматуры, битами и тесаками. Наши отстреливались, но врагов становилось всё больше.

Я растерялась. Надо и ребятам помочь, и свою шкуру спасти. Как чёрт всех подери, делать два дела одновременно?

Вишенкой на проклятом торте стал моросящий дождь, переходящий в ливень. Надо срочно отходить, иначе есть все шансы застрять в этом месте до тех пор, пока дождь и туман не пройдут. А туман может затянуться и на день, и на два.

Чтобы уйти, надо расчистить дорогу парням. Так что плевать на снайпера, с ним мы ещё пересечёмся. Ребята важнее.

Едва дуло опустилось на дорогу, как очередная пуля пролетела над макушкой. Теперь стрелок промахнулся так лихо, что попал в бетонное перекрытие над головой. Придурок косоглазый.

Ещё один выстрел. И снова в перекрытие. Кажется, я заметила, откуда он стреляет. Но сейчас не до него.

И снова выстрел. Да он издевается! Нельзя же трижды так тупо промазать!

Расчёт у снайпера был иным. Он не промахивался, а прицельно бил по балке. Конструкция еле держалась, и после третьего выстрела посыпалась на меня пылью и обломками. Я едва успела подскочить, чтобы увернуться от огромной глыбы, летящей прямо на голову.

Что-то сильно дёрнуло плечо. Следом сверху посыпались остатки балки. И как-то тихо стало. Голоса ребят удалялись, выстрелы стихли. Ушли. Без меня. Минутку отлежусь и пойду за ними.

***

Шаги. Совсем близко. Похоже, ребята вспомнили обо мне и вернулись, чтобы забрать. Ещё бы! Никто не посмеет бросить легендарного Ночного охотника. И уж точно не оставит ценную винтовку.

Горячая рука обхватила лодыжку и резко потянула из-под завала. В спину больно впились камни и осколки. Свои. Вернулись за мной. Хотя охотников обычно бросают.

Я застонала, окончательно приходя в себя.

– Можно же понежнее, – вырвалось из пересохшего горла вместе со стоном.

– Охренеть! Так ты девка?