Ещё бы не понимать – комната разнесена качественно! Ни один следователь не пропустил бы этот факт.

– Но, если учесть, что слизни не успели сделать гнездо, – начала размышлять она вслух. – То с того момента, как они оказались в вашей комнате, прошло меньше суток. Я бы даже сказала, существенно меньше суток.

– Значит, подкинули слизней в то время, когда мы с Олегом Довлатовым отмечали знакомство… – подвёл я итог. – Но почему тогда слизни не напали ночью на Сеню?

– Да, странно, – проговорила Синявская.

– Варвара Степановна, – спросил я. – А может быть такое, что слизни точно знали свою жертву? Ну, то есть, их подготовили к нападению только на меня? Поэтому они Сеню и не тронули.

Синявская усмехнулась и покачала головой.

– У них нет разума, – сказала она.

А я вспомнил седого слизня и босоногую девчонку. И вспомнил, как обычные слизни там, в пустоши, улепётывали с места боя ещё до того, как мы с седым слизнем начали биться. А это значит, что хотя бы зачатки разума у них есть.

Но развить эту тему я не успел. Вернулся медбрат с двумя парнями. И начался квест по поднятию меня любимого на ноги.

Парни, которых привёл медбрат, отнеслись ко мне не в пример бережно. И под руководством Синявской подняли и поставили на ноги так, что боли я почти не испытывал.

Более того, помогли мне дойти до кровати и лечь.

Варвара Степановна, мило улыбаясь парням, спросила:

– Вы же у меня оба числитесь в должниках?

– Да, – смутились парни.

– Я засчитываю вам экзамен! – торжественно сообщила она.

– Серьёзно? – удивился один.

– Я похожа на шутницу? – с лёгкой агрессией спросила преподавательница артефакторики.

– Нет-нет! – заверили её парни. – Спасибо вам большое!

– Это вам спасибо! – сказала Варвара Степановна, и махнула рукой, чтобы они уходили.

Счастливые парни, не веря в своё счастье, слиняли в мгновение ока.

– Забавно, – сказал я. – Они радуются тому, что теперь не нужно учить предмет. То есть, знаний по артефакторики у них будет меньше, и им это нормально…

– Ну… Не всем дано понять ценность знаний, – улыбаясь, ответила Синявская.

Поправив на мне одеяло, она взяла лечащие артефакты и проверила их.

Открыла выдвижной ящик тумбочки. Там, естественно было пусто – никаких артефактов на зарядке не стояло.

Варвара Степановна нахмурилась. Убрала разряженные артефакты в выдвижной ящик и сказала:

– Пойду, поищу этого оболтуса. Пусть принесёт заряженные артефакты. Они тебе сейчас нужны. Странно, что вообще нет на зарядке.

Мне как раз это не было странно. Но рассказывать Варваре Степановне о моём конфликте с работниками медблока я не стал. Что я, ребёнок что ли, чтобы жаловаться – вот сейчас мамочка придёт и всё разрулит… Нет уж! Свои проблемы я буду решать сам! И уж точно без помощи женщины. Пусть даже и строгой преподавательницы.

Пока я раздумывал, Синявская вышла из моего закутка, и я остался один. И снова остро ощутил то, что нет ни Мо Сяня, ни Шамана.

Ну ладно, Шаман мог отправиться на охоту. В конце концов, это ночное животное. А вот Мо Сянь… Где же он? Неужели что-то случилось? Спросить про него у Синявской? Может, она знает? Наверное, так и сделаю.

И когда Варвара Степановна вернулась, я сразу же спросил у неё:

– Вы не знаете, где Мо Сянь? Он сказал, что пошёл за иголками для акупунктуры, и что-то нет до сих пор. Я волнуюсь, не случилось ли чего.

Синявская удивлённо посмотрела на меня и ответила:

– Так он ушёл с территории академии. Ещё светло было. Я сама видела. Мы встретились с ним, он очень торопился.

Меня эта новость огорошила. Не думал, что Мо Сянь пойдёт за иголками в китайский квартал. Если только он пошёл за иголками…

Вошёл медбрат и принёс лечащие артефакты. И с готовностью начал активировать их и расставлять вокруг меня. Причём выражение лица у него было торжествующее. И мне оно очень не понравилось! Очень!

Когда он расставил артефакты и активировал все, то подчёркнуто вежливо поклонился Варваре Степановне. Причём, во взгляде его скользнуло высокомерное презрение.

Поклонившись, он сказал:

– Пойду проверю других больных.

И тут же вышел из палаты.

Варвара Степановна присела на краешек кровати и спросила:

– Как самочувствие?

– Нормально! – ответил я. Но на самом деле меня грызла тревога.

В голове крутилось, что Мо Сянь ушёл, ничего не сказав мне. А ведь он мой телохранитель!

Плюс взгляды, которыми наградил нас с Синявской медбрат, просто кричали о том, что он что-то задумал. Явно какую-то пакость. Знать бы ещё что.

Глава 8

Узнали мы с Варварой Степановной про пакость медбрата, к счастью, не слишком поздно.

На улице по-прежнему была глубокая ночь. Хотя нет, на востоке уже появилась тонкая светлая полоска.

Я очнулся от того, что рыжий котяра стоял у меня лапами на груди и тщательно вылизывал мне лицо.

Что касалось Синявской, она без чувств лежала на моих ногах – они аж занемели под её весом.

Как только я пришёл в себя, котяра отправился будить Варвару Степановну.

Она очнулась, едва кот коснулся её лица.

– Что это было? – поморщившись, спросила она.

– Не знаю, – пожал я плечами, осматривая свой закуток в поисках того, что так на нас подействовало. А подействовало странно. Я вот только всё нормально воспринимал. А потом раз! И словно выключили свет. И теперь гудела голова и совсем не было сил.

А кот тем временем начал скидывать лечащие артефакты на пол.

– Ты что делаешь? – подорвалась Варвара Степановна, но я её остановил:

– Подождите! Кажется с артефактами что-то не так.

Нет, я в них не разбирался. Просто Шаман уже не раз показал себя, не раз спас мою шкурку. Так что, я ему доверял. И раз он выбрасывает артефакты, значит, с ними что-то не то. Особенно, если учесть, что мы с Синявской вырубились на ровном месте практически сразу после того, как медбрат их активировал.

Варвара Степановна взяла ближайший артефакт и начала его внимательно рассматривать.

Что значит специалист своего дела! Для меня все артефакты были на одно лицо, но Варвара Степановна очень быстро обнаружила, что артефакты испорчены.

Причём, именно испорчены, а не испортились.

Она решительно собрала их и спрятала в выдвижной ящик тумбочки и достала настоящие, которые уже немного подзарядились. Самую малость зарядились! Но Варвара Степановна сказала:

– Пока хватит и этого.

Как только нормальные лечащие артефакты заработали в штатном режиме, я почувствовал явное облегчение. Во всяком случае у меня прояснилось в голове, и я смог мыслить логически.

– Всё дело в свёртке! – сказал я Синявской.

– Каком свёртке? – не поняла она.

– В том, который медбрат принёс в лечебницу. Он прятал его от нас. Помните, вы ещё выдернули у него из-под мышки. Мне тогда очень захотелось развернуть его и посмотреть, что там внутри.

– Ну а чего не развернул? – спросила Синявская.

– Решил в барышню сыграть, – рассмеялся я. – Застеснялся…

– Тоже мне, барышня! – усмехнулась Синявская. – Ладно, лежи! Сейчас выясню, в чём тут дело!

И она вышла из моего закутка.

А мы остались вдвоём с Шаманом – расправившись с испорченными артефактами, он занял своё место у меня под боком и теперь тарахтел потихоньку.

– Где ж ты был, котяра? – спросил я рыжего засранца, почёсывая ему за ушами.

«Мр, у меня что, не может быть своих дел, мррр?» – прозвучал в моей голове его голос.

– Почему же не может? – не стал я спорить. – Может, конечно! Просто я переживал за тебя и за Мо Сяня.

Кот фыркнул.

А я добавил:

– За Мо Сяня до сих пор переживаю.

«О себе лучше переживай!» – глубокомысленно заметил кот, жмурясь от наслаждения.

– Да что со мной случится?! – отмахнулся я.

И кот тут же больно цапнул меня за руку.

«Не испытывай удачу!» – практически прошипел он.

Я вздохнул, прокручивая в голове последние события и получая больше вопросов, чем ответов.

Подброшенные в мою комнату слизни, странная ситуация с Сеней, девчонка эта босоногая, исчезновение Мо Сяня… Плюс испорченные лечебные артефакты, чёрт бы их побрал вместе с медбратом! Интересно, эти события связаны? И если да, то как?

Вернулась Синявская и сообщила с порога:

– Что-то я нигде не нашла этого проходимца. Надо будет дождаться Евгения Юрьевича и расспросить его.

Надо-то надо! Но, блин, скоро рассвет! И если я могу спокойно спать днём, То Варваре Степановне придётся идти на работу. Как она после бессонной ночи будет работать со студентами?

– Уже поздно… Точнее, рано, – сказал я. – Может, пойдёте отдохнёте?

На что Синявская ответила:

– Ну уж нет! Я хочу знать, зачем он проделал этот фокус! Как я поняла, испорченные артефакты не должны были убить нас, а только усыпить. Ну и заблокировать на время магическую силу. Так что, подождём.

Подождем мою маму, подождем твою мать… Эх, кофейку бы сейчас!

Но я не успел эту мысль даже додумать, как в палату буквально ворвались ректор со своим заместителем, старший лекарь и ещё какой-то солидный мужик с брюшком и бакенбардами.

Ко мне за ширму они буквально ввалились и с видом обвинителей, застукавших нас за непристойным занятием, начали, что называется, обличать.

– Варвара Степановна, – орал мужик с брюшком. – Как вы могли?! Разве вы не знаете, что отношения со студентами у нас в академии запрещены!

Он не успел договорить, как у меня пазл сложился.

– Так вот зачем он всё это проделал! – пробормотал я, не обращая внимания на мужика с бакенбардами.

– Похоже, ты прав, – ответила мне Варвара Степановна.

– Да как вы смеете! Варвара Степановна! – разорялся ректор. – Это же увольнение из академии, а для студента – однозначное отчисление! А вы… Вы ведёте себя…

– Но одно не понятно, откуда он узнал, что вы придёте? – не обращая внимания на крики, спросил я.

– Варвара Степановна, я к вам обращаюсь! – проорал, брызгая слюною мужик с бакенбардами. – Перед вами глава попечительского совета! Извольте проявить уважение!

– Да это-то просто! – с усмешкой ответила мне Синявская. – Как думаешь, откуда я узнала про расследование и опасность для тебя?

– Получается, вас специально вызвали? – спросил я, совершенно, однако, не удивившись её словам.

– Не вызвали! – поправила Варвара Степановна. – На это бы я не среагировала. Мне просто дали услышать некоторую информацию. Случайно, ха-ха!

– Варвара Степановна! – ректор совершенно вышел из себя. – Вы вообще понимаете, что происходит?!

Синявская повернула к нему голову так, как будто только заметила и ответила:

– Понимаю гораздо лучше, чем вы, уважаемый Данила Евграфович. И вы, Арсений Васильевич! Да и вы тоже, Евгений Юрьевич. Хотя на ваш счёт я не уверена!

Господи, сколько достоинства было в этой женщине! Она и бровью не повела на обвинения. Хотя и ректор, и мужик на говно исходили. Но осадила их красиво!

А вот старший лекарь от её слов поёжился. Знает кошка, чьё мясо съела!

– И что же вы знаете, Варвара Степановна? – встрял заместитель ректора.

До сих пор он держался за спинами и в скандал не лез. И вот теперь спросил спокойно и вежливо.

Синявская повернулась к нему и уверенно ответила:

– А это, Виктор Павлович, продолжается история со слизнями.

И сразу же в палате повисла тишина. Как будто Синявская произнесла страшное заклинание и выключила звук.

Лишь время спустя ректор проговорил:

– Почему вы так думаете?

– Потому, Данила Евграфович, что вижу не только то, что мне хотят показать, а смотрю несколько шире.

– Объяснитесь! – потребовал мужик с бакенбардами.

– Извольте, Арсений Васильевич! – сказала Варвара Степановна. – Вы не будете отрицать, что демонические слизни в комнату Владимира были подброшены явно не с добрыми намерениями?