Глава 5. Молодой Петр, который не «Алексеевич»

С подачи Дмитрия Михайловича в стране установился триумвират, о чем и было объявлено на заседании боярской думы, что справа и слева от государя будут сидеть два Великих князя: Белозерский и Пожарский. Причем роль первого буду исполнять я, а не отец царя. Причин – достаточно много. Дмитрий Михайлович прекрасно помнил ситуацию, когда он два года не мог пройти через «Белый город» и реально осадить Кремль. Ему не давали развернуться именно бояре, выполнявшие в тот момент собственные задумки о дальнейшем развитии Руси. Почти все нацелились на освободившееся место «царя-батюшки». Иван, который был «Грозным», оказался последним из государей, который реально правил страной сам. Увы, несмотря на то, что его рекорд длительности правления еще не побит, род пресекся, да еще и с большими последствиями. Не был он свободен и от генетических заболеваний, передаваемых по наследству. Чем грешили многие боярские рода или роды. Кстати, система наследования на Руси была одна из самых передовых, но и система выбора цариц самим царем, не спасала от этого недуга. За этим «выбором» следили «ближники царевы», в случае чего применявшие любые методы для устранения «неправильной невесты». Кстати, Петра Дмитриевича уже оженили, и невеста – Собакина, по девичьей фамилии. И они рвутся к трону. Дескать: мы же родня! Должны делить и распределять налоги! Только потому, что новый царь показал пальцем на нашу дщерь! Да, действительно 15-тилетний пацан показал на эту девушку пальцем, при этом она не была ему знакома, он ее видел впервые в жизни. Очень напоминало все это карточную игру: «знал бы прикуп – жил бы в Сочи»! В тот момент, когда предстояло сделать этот выбор, ни Дмитрий Михайлович, ни сам Петр еще не понимали всей сложности ситуации, в которой они оказались. Казалось бы, что многолетние их усилия перехватить управление страной оказались успешными. Земский Собор понял, что из всех бояр за страну радеют больше эти люди, чем все остальные. В Земстве были представлены не только и не столько бояре, сколько и основной костяк активного населения страны. Эти люди «делали историю», не щадя собственной жизни и исправляли ошибки, допущенные ранее. Но, после них придут «собакины»! «Шурочка» была «страшна» именно этим! Сама по себе – красавица, кровь с молоком! Аппетитная девица, все на месте: прическа, пропорции, взгляд интригующий, красивые волосы, высокая грудь. Но, куча «мамок», образование чисто религиозное, из храмов просто не выползает, несколько «наставников» из чернецов. Мне она сразу показалась нашей могильщицей. Все, что мы делаем, будет похоронено ею или её детишками. Однако, это уже сделано, и требуется всё это устранять! А как устранить то, что развивается в её матке? Способ есть, конечно! Требуется к потомству приставить тех людей, которые смогут дать мальку образование и необходимые навыки. В этом направлении и надо развивать наши отношения с Пожарскими. Соответствующую задачу я поставил и Маргарите, и Катрин. «Шурочку» требуется перевоспитать, мягко, играя на её самолюбии. Неожиданную помощь в этом направлении мы получили от самого Петра. У нас предстояли переговоры с Густавом, мне требовалось уехать из Москвы, чтобы завершить раздел Польши. Задача стояла сложнейшая! Да, гвардия Густава была разбита, но он – вояка, и не самый плохой. А Петр – мальчишка, не совсем понимающий то, что необходимо делать. Когда я стал собираться в Свеаборг и Хапаранду, Петр попросился поехать вместе со мной. Дмитрий Михайлович возражать не стал, остался в Москве наводить порядок. Москва еще грешила вольницей и прежними послаблениями. За ней глаз да глаз нужен! И за Шурочкой приглядит.

Выехали мы вчетвером, если не считать конный конвой в сто сабель и нескольких подвод с боеприпасами, продовольствием и другими грузами. Марго и Катрин расположились в безопасной карете. Мы с Петром верхом, но в первый же вечер Петра девушки «припахали» французским языком и французскими манерами, поэтому он пересел к ним в карету. Помимо языка и светского поведения, Катрин решила провести с ним занятия по математике, физике и философии. Увы, с этим вопросом у него было не слишком хорошо. Слышал или проходил мимо. Вопрос образования в стране стоял весьма остро. Даже сын далеко не бедного князя имел максимум трех-четырехлетнее образование, которое не включало в себя ничего, кроме письма, арифметики и чтения священного писания. Так что, постигать науки он начал в походных условиях по дороге в Псков. Пересев на корабли, за него взялись ещё более серьезно, так как навигацией и управлением парусным судном царь тоже не владел. А там куча весьма специфичных терминов и навыков. Да, кстати, плавать его тоже не учили, но погода не позволила проводить эти занятия. Подогреваемый бассейн у нас был только в Хапаранде, до которой ехали почти месяц. В ноябре, перед самым ледоставом туда прибыла шведская делегация, но первый контакт с ними был в Свеаборге. К тому времени Петра переодели в цивильное платье: французский костюм и шляпу, шерстяной плащ-пальто, сапоги с ботфортами, и он перестал выделяться среди нас своей одеждой. Мальчишка оказался понятливым, и абсолютно верно решил не показывать того, что он – царь всея Руси. Слушал, запоминал, скрипел пером, оттачивая как русскую, так и французскую письменность. Познакомился он и с нашими учебниками, написанными уже на русском языке, а не церковно-славянском. Не без изысков, так как современный нам язык ещё не родился. Многие выражения весьма сильно грешили церковным писанием. Тем не менее, навигацию Петр начал изучать по вполне нормальному учебнику. Уже по снегу и льду Ботники на аэросанях попал в Стокгольм, а потом и в Бранденбург, так как вопрос присоединения территорий пришлось решать и там. Благо, что мы весьма хорошо знакомы с дочерью курфюрста, и она взялась утрясать вопрос с Габсбургами. Священная империя – это католики, шведы уже были лютеранами, ну, а Россия трясла двуглавой курицей. Польшу под крылышко «взяли» именно Габсбурги, у которых герб тоже был двуглавый, но черного цвета. Петр на переговорах представлялся боярским сыном Семионом, двоюродным братом царицы Александры, которого она отправила изучать дипломатическое искусство. По окончании переговоров с Матвеем и Фредериком II, двумя братьями-кайзерами, Петр, взяв с собой всего 12 человек личного конвоя, отправился в Лейден, в университет, слушателем. Катрин сумела дать ему основы латыни, и наставила на путь истинный. Не обошлось и без этикета, и кое-каких иных «наук», необходимых при дворах. Герцогиня де Роган кое-что знала в этом направлении. Тем более, что мальчишка ей понравился именно своей необузданностью, свойственной молодым и физически сильным молодым людям. Увы, королевские дворы в то время высокой нравственностью не слишком блистали. В отличие от патриархальной России, они ушли в другом направлении весьма далеко. Но я не рекомендовал мальчишке увлекаться этими направлениями.

– Лейденский университет и навигационная школа в Амстердаме – это твои альма-матер. Окончательное образование получишь в Девкиной Заводи. Отец с тобой направил дядьку Алексея, прислушивайся к тому, что он говорит. Сильно девками не увлекайся, не для этого туда едешь. Летом пришлю за тобой в Амстердам галеон и жду тебя в Кольском крае. Основная учеба будет там. Здесь, в Европе, многому не научишься, но эти знания будут тебе полезны в будущем.

Мы расстались в начале января и полгода от него не было никаких известий. Но на галеон он сел, и в сентябре прибыл в Девкину заводь, где попал как кур в ощип: я его на первый курс военно-морского училища направил, где он еще полгода изучал военную науку и осваивал механику, кораблевождение и тактику морской пехоты. В феврале 1621 года мы вернулись в Москву. К тому времени был проложен тракт из Печенги до Невской губы, вдоль которого встали заправочные станции. У меня были готовы еще четыре пароходо-фрегата, пятый достраивался в Виндаве. В Хапаранде фрегат строился чуточку быстрее, и ушел оттуда в Виндаву ещё до морозов. Девкина заводь не замерзала, там успели провести ходовые испытания и полностью укомплектовать экипажи. К тому же именно там были построены танкер и снабженец, так что, экспедиция в Новый свет была подготовлена практически полностью. Оставались еще работы, которые я хотел закончить до весны. Однако стало известно, что нас в покое никто оставлять не собирался. Джанибек Гирей и его брат Девлет, по наущению Фредерика II, готовят большой набег на Русь, собираясь взять Москву, «оставшуюся вновь без царя». Про Петра ходили дикие слухи, что умер, убит на дуэли (было, но обошлось двумя царапинами), заболел срамной болезнью и назад не вернется, принял лютеранскую веру. Я, тоже, уделить много времени Москве не мог. Дмитрий Михайлович один отбивался ото всех, не без моей помощи, так как у меня там был целый полк из трех батальонов, два из которых – аэросанные. До Москвы мы доехали достаточно быстро, так как главным направлением работы командиров батальонов и князя Пожарского были именно топливные станции и дороги. В этот раз мы были без Марго и Катрин, зато третий батальон привели на новой технике. В его обозе для двух первых батальонов везли новую летнюю подвеску. Отныне аэросани могли двигаться не только по снегу, но и выходить на пляжи. Мне же не дают возможности привезти достаточное количество каучука! За четыре года 200 тонн смогли доставить, а это – капля в море. Из нефти с Колгуева начали получать бутадиеновый каучук, весьма сомнительного качества, но для покрышек артиллерии он годился. Поставить аэросани на колеса я не мог, но Смоленск уже вернулся к нам. Новые шасси позволяли сделать амфибии из саней. А речные танкеры начали выпускать в Новгороде. Путь из Варяг в Греки был немного восстановлен. Так что, всем нам предстоял поход по Днепру.

При встрече Дмитрий Михайлович поделился информацией о том, что ему пришлось пережить за эти полтора года: три попытки отравить, четырежды собирался Земский Собор «выбирать нового царя», затем мальца, которого родила Александра, Алексея, Собакины попытались назначить царем. Московское царство сузилось до размеров Кремля, чуточку расширяясь зимой. Реформы налоговой службы Сюлли пока не работают, но Тульский завод строится. Подросшего и окрепшего сына отец обнял, а вот переодеваться в охабень сын отказался. В честь возвращения Петра Никодим устроил крестный ход. Затем собралась боярская дума. Петр был в форме морской пехоты, я тоже в полевой форме. Петр в Голландии научился бриться, носил только усы. Державу и скипетр в руки не брал, для них в ручках трона есть места, оттуда он их не доставал. Говорил громко, часто применял новые слова, которых он в избытке нахватался. Заговорил он о школах, университетах и училищах. О необходимости набрать преподавательский состав и учредить Академию Наук. Просить Катрин де Роган возглавить ее. Затем резко перешел на «внутренние дела». Дело заключалось в том, что Собакины, вместо того, чтобы направить в Голландию послов и деньги, в том числе, и для продолжения его учебы, вместо денег направляли слезные письма с требованием немедленного возвращения государя, а затем и вовсе решили вместо него посадить на трон Алексея, объявив о смерти Петра. Сделать регентом Александру, а самим – править. Дмитрий Михайлович их арестовал, но смертный приговор в исполнение не приводил, дожидаясь приезда сына. Несколько, посланных Пожарским, курьеров пропали в Литве, на новых русских землях. То есть, против царя вполне серьезно играли родственники его супруги.

– Я ехал в Европу для обучения, так как выяснилось, что совершенно не знаю: как управлять государством. Не знал ни историю, не ведал о географии, навигацких науках, не знал ни одного языка, кроме русского и церковно-славянского. Благо, что рядом со мной первое время находились люди, приехавшие в Россию вместе с великим князем Белозерским. С их помощью научился латыни, читать по-французски, сам выучил голландский. Несколько месяцев пришлось работать на верфи плотником, чтобы дождаться галеона из Колы. Поэтому утверждаю приговоры, вынесенные Тайным приказом. Попытка Собакиных захватить власть в стране была совершенно незаконна. Алексей, по малолетству, ответственности за это не несет. Роль царицы Александры надлежит расследовать. Вместо того, чтобы выполнять мой наказ: во всем и всегда слушаться Великого князя Дмитрия Михайловича, она пошла на поводу собственных родственников, никакого права на престол не имевших. Только закончили одну смуту, так бояре Собакины начали новую! Прикрываясь младенцем! Необходимо расследовать и случаи покушения на Дмитрия Михайловича. Коли Земский Собор выбрал меня царем, а патриарх Никодим сам вручил мне царские регалии, то решение Земского Собора никакие Собакины отменить не могут. Граф Толстой, займитесь этими вопросами. – Петр замолчал на некоторое время, ему гвардейцы подали кубок, из которого он сделал несколько глотков.