Наперекор страху (страница 6)
– База эвакуируется, – заявил он. – Как только погребете своих товарищей, начинайте собираться. Общий сбор к шестнадцати на нижнем ярусе центрального корпуса. Сенсорные двери будут перепрограммированы. Те, у кого есть собственный транспорт, соберитесь в ангаре к пятнадцати тридцати. Вещи с собой брать только те, что имеют отношение к вашим сверхспособностям, – подводная база укомплектована не хуже антарктической, все необходимое получите на месте. Занятия на сегодня, естественно, отменяются.
Расходились мы с тяжелым сердцем. Я думал о том, что сказал Лорд. Он, конечно, как мог, смягчил удар, но невозможно было совсем скрыть неприглядную правду – именно мы виноваты в том, что произошло. И семь гробов, которые унесли другие участники этого проекта, были частью нашей вины.
Я даже не заметил, как меня догнала Тень, лишь машинально поглаживал ее пальцы. Вчера… произошедшее сблизило нас. Та невидимая преграда, что отделяла нас, рухнула под напором пережитого, под натиском тревог и страха. В этот момент мы поняли, как нужны друг другу, и не стали этому противиться.
Условности и церемониалы, может, уместны в большом мире, но в Проекте они совершенно ни к чему. Все оказалось куда проще, если не забивать себе голову разными, ничего не стоящими вещами. Мы были словно Адам и Ева – единственные люди на огромной, пустынной земле. И то, что случилось дальше, было закономерно, как восход солнца или наступление ночи.
– Я ему не верю, – наконец тихо сказала Тень. Я взглянул на нее:
– Кому?
– Лорду, конечно, – ответила Тень. – То есть формально он прав, но тебе не кажется, что Кураторы могли бы хотя бы предупредить нас о том, что…
– А если бы предупредили, мы что, отказались бы? – спросил я. – Я – нет…
– Мы были бы осторожнее, – сказала Тень. – И мы были бы готовы к возможному ответу наших…
– Стоп, – сказал я. – Начнем с того, что между спасением Августа и атакой прошли целые сутки. За это время можно было подготовить базу к обороне.
– Точно! – воодушевилась Тень. – А они клювом щелкали, а теперь Лорд говорит, что мы во всем виноваты.
Я пожал плечами:
– Знаешь, я все равно чувствую себя виноватым. Даже без Лорда. Просто мы – не дети, мы взрослые, а взрослая жизнь – она именно такая. В ней приходится делать выбор, и любой выбор приносит что-то хорошее и что-то плохое.
– Откуда ты знаешь? – спросила она.
– Читал, слушал, анализировал, – ответил я. – Знаешь, мне, наверно, легче, чем другим. Я с детства жил с… даже не знаю, как сказать. С обреченными, с детьми-инвалидами, с теми, кто никогда не сможет сделать выбор самостоятельно. Я видел людей, потерявших близких, видел приговоренных к смерти неизлечимой болезнью…
Я рассказал ей про брата Бартоломью с его лейкемией, про потерявшего семью Августина, и, как ни странно, это ее немного успокоило.
– Это страшно, – сказала Тень, прижимаясь ко мне. – В каком аду ты жил раньше!
– Всего лишь в монастырском приюте, – улыбнулся я, – ora et labora.
Пользуясь тем, что мы немного отстали от основной массы участников Проекта, Тень остановила меня и, приподнявшись на цыпочки, легонько поцеловала в щеку.
– Я бы там, наверно, с ума сошла! – призналась она. – Мне была в тягость моя жизнь, но моя клетка хотя бы была золотой, а твоя… а главное, за что? Ты ведь ничего плохого не сделал, чтобы жить в таких нечеловеческих условиях.
– Если верить Лорду, мое преступление заключается в том, что я родился не таким, как другие, – сказал я с улыбкой. – Люди не любят непохожих, ты не замечала?
Она кивнула, а затем добавила:
– Этот Ройзельман, по-моему, был настоящим чудовищем. Пусть он и вложил в нас сверхспособности. Нам еще повезло, что мы выжили, а остальные? Те младенцы, которых перебили, та девочка из голофильма…
Я пожал плечами:
– В мире ежедневно убивают и калечат тысячи людей. И по причинам куда более прозаическим. И детей среди них тоже немало. Страдания детей R – лишь капля в море человеческой несправедливости.
Она уткнулась лицом мне в грудь (точнее, в район диафрагмы).
– Мне всегда хотелось бежать, – сказала она. – Однажды я бежала и думала, что убежала, но мир вновь меня настиг. И вот я опять бегу.
– Мы бежим, – ответил я. – Тень, случиться может что угодно, но я буду с тобой, пока я жив. Ты никогда не будешь больше одна. И, может, мы найдем место, откуда уже не надо будет бежать?
– Кто знает, – сказала она. – Но давай будем надеяться.
Я кивнул.
Призрак
Фредди урулил с Тенью, Джинн пошел помогать Дарье собирать ее кукол, куда уперся Бракиэль, я не знал и не особо хотел… я остался в гордом одиночестве и, конечно, направился в сторону своего бокса. Я так понял, что распоряжение насчет транспортных средств меня с Цезарем касается в первую очередь – che cazza, он, хоть и стал моей фичей, по-прежнему был мотоциклом, а в девичестве – вообще мопедом. Я мог его «призвать» к себе, но на это надо тратить энергию, чего я не хотел – quo cazza, когда она может понадобиться, с учетом того, что, судя по всему, в этой bucca di culo в любой момент может разгореться маленькая «Буря в антарктической пустыне».