Рейчел Мур: Библиотека теней

Rachel Moore

THE LIBRARY OF SHADOWS

Copyright © 2023 by Rachel Moore

© Кира Бугаева, перевод на русский язык

В оформлении макета использованы материалы по лицензиям © shutterstock.com

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Кристоферу, который никогда не оставлял меня в тени

1

Соседка Эсте оказалась привидением, и к тому же не самым симпатичным.

Девочка-подросток стояла за дверью из массива кедра в Веспертин-холл, 503, накрывшись простыней с орнаментом из турецких огурцов.

– О боже, Эсте, привет! Ты здесь! – сказала она.

То, чего действительно хотелось Эсте в первый день пребывания в подготовительной школе^[1] Рэдклифф, так это внимательно рассмотреть, куда она попала. Увидеть, как пробивается солнечный свет сквозь белые сосны, растущие за окнами. Понять, каково это, ходить по настоящему деревянному полу 1901 года. Осознать, что она здесь.

Вместо этого она явилась на просмотр фильма про привидение Каспера.

Согласно информационным листкам, человек, которому предстояло делить с ней комнату, – Пози Тэтч, сокурсница, «сова» и репортер-любитель. По бумагам (точнее, анкете, которую заполняли все новички, чтобы подобрать им подходящего соседа по комнате), они идеально подходили друг другу.

А на самом деле? Два зеленых глаза моргнули и выжидающе уставились на Эсте из отверстий, вырезанных в мятой простыне.

Эсте толкнула дверь, и та закрылась за ее спиной.

– И ты изображаешь привидение в нашей комнате?

– Распаковка. – Пози сняла свой импровизированный костюм. Она была в толстовке с логотипом школы. Ее ярко-рыжие волосы наэлектризовались и торчали в разные стороны, а на лице сияла широкая ухмылка. – Распаковка прощального подарка от младших братьев. На случай хэллоуинской вечеринки. Мама была недовольна. Ты знаешь, как это бывает.

– Не совсем. – Эсте поправила лямки рюкзака, лишь бы занять чем-нибудь руки.

Последние три года они с мамой провели, разъезжая по автострадам, и ни в одном месте не задерживались настолько, чтобы пожелать осесть окончательно. Скорее всего, мама и сейчас мчится вдоль Зеленых гор Вермонта куда угодно, главное, подальше отсюда. Она даже не проводила Эсте до стойки информации, просто высадила у кованых ворот школы. Конечно, горе ее слишком велико, чтобы нести его на территорию Рэдклиффа. Вы бы сказали обо всем этом соседке по комнате в первый же день? Эсте приняла другое решение.

– Я единственный ребенок.

Пози, кажется, не заметила выражения перепуганного олененка на ее лице, и продолжила:

– Да, круто. Ладно, пойдем, я покажу тебе, как тут и что.

Эсте не стала сообщать Пози, что их апартаменты слишком малы, и она прекрасно видит практически все, стоя у двери. Крошечная кухонька – мини-холодильник, микроволновка, плитка и раковина – не была никак отделена от жилой зоны. Большую часть помещения занимал диван с ножками в виде лап грифона. У стены примостился книжный шкаф, в стороне стоял журнальный столик, заваленный всякими гаджетами, которые определенно не упоминались в перечне рекомендуемых. На дальней стене гостиной – две двери с номерами 503А и 503Б.

Надо признать, это солидный рывок вверх, если сравнивать с Мотелем 6 – последним на данный момент их с мамой пристанищем.

– Я выбрала эту комнату, – заявила Пози и направилась к двери с номером 503Б. – Надеюсь, ты не возражаешь. Знаешь, я сразу почувствовала энергию, она влекла меня сюда. Я еще не сканировала частоты, но, мне кажется, здесь обитают привидения. Как считаешь?

– Э-э-э… – Эсте переступила с одной ноги на другую. – А можешь дать определение привидению?

Прежде всего, комната казалась неимоверно розовой. Пози произвела серьезные дизайнерские изменения, поскольку в школе едва ли допустили бы использование одного цвета в таких количествах. Четыре плаката на каркасе кровати были увиты рождественскими гирляндами, а поверх матраса лежало одеяло в горошек. Рядом с гигантским принтером, произведенным как минимум лет десять назад, стаканчик с кучей гелевых ручек, стопка ароматических свечей. Но и это далеко не все.

На стене Пози развесила целую мозаику памятных фотографий разных лет: вот она обнимает за плечи друзей на футбольном матче и целует чью-то загорелую щеку, а вот в нарядном платье на выпускном, на одной полусогнутой руке лежит букет цветов, на другой висит какой-то парень. Несколько семейных фото, где она рядом с братьями и между ними, у всех на лицах широкая улыбка и россыпь веснушек. Вероятно, Пози впервые уехала из дома, впервые ей предстояло жить самостоятельно и становиться на ноги.

Грудь сдавило. Эсте очень хорошо знала, что такое одиночество. Оно оставило на сердце раны глубокие, будто каньоны, и витиеватые следы русла высохшей реки. Она не представляла, как теперь его наполнить. А может, даже не стоило и пытаться это делать, ведь оно может высохнуть снова.

Пози сделала широкий жест рукой, словно Эсте должна была сразу заметить очевидную паранормальную активность, происходящую прямо перед ее глазами.

– Ну, знаешь, всякие духи, призраки, фантомы, которые застряли и не могут двигаться дальше. Школа Рэдклифф – третья в стране по количеству привидений, так что я совсем не удивлена. Не поверишь, сколько раз я уже видела, как мигают лампы.

– Для этого тебе нужны все те вещи, что лежат в гостиной? Для охоты за привидениями?

Прямо на глазах Пози воспарила духом, оказавшись в своей стихии. В ее глазах вспыхнул свет. Будто она только и ждала этого вопроса.

– Ага. Я потратила все деньги, которые заработала летом, чтобы хорошо подготовиться.

Эсте заставила себя улыбнуться. Нет, у нее не хватит духу сказать, что в привидения она не верит. Больше не верит. Едва ли будет легко прожить вместе целый учебный год, если соседка узнает о ее скептическом отношении. Что же касается друзей, тут приходилось признать, что в сумме у нее их полный ноль.

В отличие от святилища в духе «Ти Джей Макс»^[2], созданного Пози из комнаты 503Б, отведенная Эсте 503А в точности повторяла картинку в рекламном буклете. Дизайн для жизни, а не для красоты. Кровать, шкаф и небольшой письменный стол в углу. Грязь на окнах определенно была ровесницей века, потому даже в такой солнечный день света в комнату попадало не много.

Подготовительная школа Рэдклифф была особенным заведением, связующим звеном между школой и колледжем для учеников одиннадцатого и двенадцатого классов. Тех, кто собирался продолжить обучение в одном из университетов Лиги Плюща. И теперь здесь предстояло учиться Эсте.

Сердце переполнял восторг. Это место – единственное, больше всего похожее на дом из виденного ей за последнее время. Эсте упала на кровать и высыпала рядом все небогатое содержимое рюкзака. Пози удалилась в гостиную и вскоре вернулась с каким-то устройством, извлеченном из кучи на журнальном столике. Издалека оно было похоже на приставку «Нинтэндо Свич», видимо, охота за привидениями предстояла серьезная, раз подготовлено такое оборудование.

– Что ты делаешь? – осторожно спросила Эсте. – Разве соседки по комнате тоже должны… участвовать?

Гаджет Пози застрекотал в ответ.

– Это считыватель электромагнитного поля. Я проверяю электромагнитные частоты, – объяснила соседка и сунула сканер под кровать Эсте. – Он точно определяет присутствие сверхъестественного.

– И как? Работает? – Эсте на всякий случай прижала к груди стопку свитеров, создав своего рода защиту, а поразмыслив, развернула складную тройную фоторамку. Теперь с каждой из трех фотографий на нее смотрел папа. Конечно, этого ничтожно мало, если сравнивать с комнатой Пози, но все это ее собственное.

Одна из фотографий была сделана в день, когда ей исполнилось восемь. Она прижимается к папе и держит в руке свой первый библиотечный читательский билет. У нее косички. У папы усы. Для обоих это был не лучший период в жизни.

На следующем снимке папа пожимает руку статуе фонтана во дворе. Эсте проходила мимо этого фонтана, когда шла к общежитию. Она узнала его, и сердце на мгновение остановилось. По фото сразу было видно, как отец и дочь похожи. Она унаследовала его каштановы волосы, карие глаза и красиво очерченные губы. В глубине ее рюкзака лежит свитер с потертыми рукавами – старая форма Рэдклиффа, которую он носил.

На последней фотографии папа – тощий шестнадцатилетний парень, ровесник ее теперешней. Позирует на фоне двери 503А Веспертин-холла. Фотография потускнела от времени, на краях – заломы, внизу – надпись, размазанная тыльной стороной левой руки: «Первый день в Рэдклиффе, сентябрь 1997 года».

Эсте отсканировала фотографию и отправила куратору с просьбой – ну хорошо, с мольбой – поселить ее в ту же комнату. Тогда она получила весьма расплывчатый ответ: «Ваша заявка получена и будет рассмотрена».

И вот она здесь. Стоит в том же месте, где когда-то стоял папа. Заполняет собой то же пространство.

Бормоча что-то себе под нос, Пози встала.

– Здесь определенно присутствует нечто, способное наводить ужас.

Сдерживая улыбку, Эсте пристроила фоторамку на стол и принялась рыться в рюкзаке в поисках книги. Кончиками пальцев ощутила знакомую текстуру зеленого переплета. Томик сказок – папин подарок. Кажется, она знает каждое слово, напечатанное на этих потрепанных страницах, но все же открывает книгу снова и снова, не в силах отказаться от благостного чувства покоя, наступающего в такие минуты.

Она помнила каждую черточку, чернильное пятно, загнутый уголок. Любила водить пальцем по пустым страницам в конце, оставленным специально для того, чтобы написать собственную историю. На форзаце – поблекшие строки, выведенные знакомым папиным почерком: «Из библиотеки Эсте Логано». И подчеркнуто. А ниже: «Есть жизнь, есть смерть, есть любовь – и любовь есть величайшая из них».

Он умер через несколько лет после того, как написал эти строки, и тогда Эсте стало ясно, что он все понял неправильно. Его похоронили на одном из ничем не примечательных кладбищ недалеко от их маленького синего домика в Пасо-Роблес, и он останется там навсегда, сколько бы любви она ни посылала ему из самого сердца.

Некоторое время Эсте отчаянно пыталась поверить в существование призраков, мечтала получить шанс увидеть папино лицо или хотя бы услышать голос. Она вглядывалась в появляющиеся с темнотой тени. Все это напоминало расчесывание заживающих ран. В какой-то момент ей все же пришлось оставить попытки. Привидений не существует, иначе она бы давно их увидела.

Эсте была рада уже тому, что может касаться тех вещей, что и он, и таким способом ощущать его присутствие. Аппаратура Пози издала звук, похожий на крик бездомного кота, увидевшего мышь.

– Хьюстон, у нас привидение!

– Мне так кажется, – осмелилась заметить Эсте, наблюдая, как Пози крутит сканером в поисках источника, – что из мертвых здесь только батарейки.

– Если ты меня слышишь, пошли нам знак. – Пози забралась на кровать Эсте и вытянула руку со сканером к потолку. Так мама искала сеть в пустынной местности. – Тебе не кажется, что в комнате стало прохладнее? Температура явно падает.

Где-то дальше по коридору хлопнула дверь, брови Пози поползли вверх, но Эсте лишь покачала головой. Впрочем, надо отдать Пози должное – она была более чем настойчива.

– Сегодня день заезда, – напомнила Эсте и перелистнула несколько страниц. – Мы не в сериале «Призрак дома на холме»^[3].

Пози с шумом спрыгнула на пол, поднесла детектор к двери кладовки, затем к узкому окну с одной створкой и, наконец, к письменному столу. Эсте потянулась, подлезла под руку упрямой соседки и положила книгу рядом с фотографиями.