Lanpirot: Позывной «Хоттабыч»#10. Конец пути

Пролог

…Ты где, старый?

– В Эдемском Саду, тут Ящер задумал один эксперимент…

– Кто? Ящер? – едва не поперхнулся от неожиданности мой собеседник. – Вы у Древа Жизни?

– Да, а как ты догадался?

– Не дай ему запус..ть процесс… – Ментальная вязь начала барахлить, проглатывая куски слов. – ….яции. Эта Тварь пожр.т вес.. р… И твой род… мир в пр.да.у…

Ящер внезапно и очень резко повернул голову в мою сторону, а его зрачки-щелки сузились до тонких черточек. Казалось, он каким-то образом почувствовал ментальный контакт.

– Кажется, что кто-то пытается нам помешать? – прошипело древнее, как сам мир существо, и воздух вокруг вдруг стал вязким, как мед. Ментальная связь с Кощеем оборвалась окончательно.

Печать на потолке завершала процесс активации. Корни Древа пульсировали золотым светом, а сами идолы теперь выглядели как безжизненные деревянные столбы – вся их сила перетекла в суперсложный магический конструкт. Я тоже чувствовал себя выжатой тряпкой и едва держался на ногах. Но я понимал – именно сейчас самый решающий момент.

– Ты обещал, что это позволит достучаться до Творца, – хрипло произнёс я. – Но Кощей утверждает…

– Кощей всегда был трусливой тварью! – Ящер резким движением руки завершил ритуал. – Он боится узнать настоящую Истину! Он даже самого себя умудрился разделить надвое! На так называемую «тёмную» и «светлую» ипостаси. А ты? Ты тоже испугаешься, когда узришь Лик Создателя?

Печать вспыхнула ослепительным светом. Каменный пол под ногами затрясся, а из центра чаши с кровью ударил столб малинового пламени. В его отблесках я увидел…

Нечто… Я даже затрудняюсь сказать, что это было… или кто … Не человек. Не бог. Не существо. Просто – Присутствие.

Оно было везде и нигде одновременно, заполняя собой пространство, но и совершенно не занимая его. Мой ум заходил за разум в жалких попытках осознать увиденное, а тело немело от первобытного ужаса. Я открыл рот, но вместо слов из горла вырвался лишь тихий хрип.

Присутствие «взглянуло» на меня – и в тот же миг пещера, Ящер, Древо – все исчезло. Я стоял в абсолютной пустоте… Ну, по крайней мере мне так казалось… И тут… Оно (он или она) заговорило со мной. Но не звуками. Не словами. Просто Знанием, возникшим в моей голове…

Я не успел… Вернее, я не смог его впитать, слишком глобальными и непознаваемыми для обычного человека, даже силовика и асура, были задействованные понятия… Пустота вокруг содрогнулась и исторгла меня вовне… Но мир вокруг «плыл». Я не мог даже понять, где нахожусь. В ушах стоял звон, а в груди пылало странное, чуждое чувство – будто внутри меня теперь было «больше», чем должно было быть…

Глава 1

Тьма отступила медленно, нехотя, словно не желая выпускать меня из своих липких объятий. Первое, что я почувствовал – боль. Острую, разлитую по всему телу, будто кто-то решил вскипятить мне кровь. А на второе – меня накрыла чудовищная слабость, какой я не испытывал, наверное, с тех времен, когда еще пребывал в своём мире ветхим и дряхлым стариканом.

– Дышит! – услышал я чей-то резкий голос, с обладателем которого я явно был не знаком.

Я попытался открыть глаза, но веки были тяжелыми, как свинцовые шторы. И у меня ничего не получилось.

– Осторожно! Он может быть в шоке…

Я почувствовал холодное прикосновение пальцев к горевшему огненной болью горлу, а затем луч фонарика, бьющий в зрачок сквозь мутную пелену. Я застонал, и кто-то тут же резко одернул того, кто светил мне в лицо:

– Ты что, дебил? Старик чуть не сдох, а ты ему глаза слепишь! У него и так, похоже, со зрением кранты, а ты ему остатки сетчатки сожжешь!

– Да ладно, Семёныч… Я вообще думал, он труп…

– Не делай из меня идиота, Андрюша! Я же сказал – дышит!

Постепенно сознание прояснялось. Я смог, наконец, разомкнуть веки. Небо… Оно было серым, низким, будто придавленным дымом, валящим из трубы ближайшей котельной. А потом в поле зрения вплыли лица – напряженные, чуть испуганные. Полицейские? А рядом в белых халатах – врачи?

– Дедуля, вы нас слышите?

Я попытался кивнуть, но голова гудела, как перегретый двигатель, а шею я так и вовсе не чувствовал. Вернее, чувствовал, но только боль.

– Как вас зовут? – Вопросы не заканчивались.

Я хотел ответить, но вместо слов из горла вырвался хриплый кашель.

Кто-то из полицейских помог мне сесть. Тут я и увидел их – два трупа. Один лежал, неестественно выгнувшись, с лицом, залитым кровью. У второго – здоровяка с пустым, остекленевшим взглядом, торчала из уха синяя ручка.

– Тля…– пробормотал один из копов, глядя на меня с внезапным уважением.

– Это… вы их? – спросил другой, медленно переводя взгляд с трупов на мои трясущиеся руки.

Я молчал. Потому что никак не мог въехать в происходящее. То, что сейчас происходило… просто не укладывалось у меня в голове. Я что, вернулся?

– Эксперты говорят, один – удар в солнечное сплетение с пробитием диафрагмы, второй – проникающее ранение в мозг через слуховой проход… – негромко бормотал кто-то за спиной. – Обычной шариковой ручкой. Не дед, а ниндзя-терминатор какой-то…

– Это ж надо было так уделать ублюдков… И чего они к старику-то прикопались?

Я вздохнул, глотая воздух, как будто он мог растворить эту боль внутри.

– Они… пытались девочку… изнасиловать… – прохрипел я наконец.

– Лежи спокойно, дедуль! И молчи! – прикрикнул на меня врач. – У тебя вместо горла – сплошная каша! Как он еще разговаривать умудряется?

В глазах у полицейских мелькнуло понимание, и он прикоснулся ладонью к козырьку фуражки, словно отдавая мне честь.

– Спасибо, отец! – произнёс он. – Эти утырки думали, что дряхлый старик от одного щелчка сдохнет. Да просчитались… Он оказался старым, но не «беззубым».

Ну, а после этого мир для меня вновь погрузился в черноту. Очередное пробуждение не принесло желаемого облегчения. Белые стены, резкий запах антисептика, мерное постукивание аппаратуры. Я лежал на койке, словно разбитая кукла, с трубками в венах и датчиками на груди.

Голова гудела, как после десятичасовой пьянки, а тело совершенно отказывалось слушаться. То самое ощущение, когда понимаешь – ты снова в своём старом, изношенном теле. Ты вновь превратился в настоящую развалину, Гасан Хоттабыч!

– Почему? – прошептал я, хотя знал, что мои слова никто не услышит.

Почему меня вернули назад в мой родной мир? Всунули обратно в моё разваливающееся тело… Может быть, я в чём-нибудь провинился, а это моё наказание? Своеобразные мытарства[1]…

Или… – эта мысль обожгла меня настоящей болью и страхом, – ничего не было… ни параллельного магического мира… ни моих приключений… ничего… Мне просто это всё почудилось – галлюцинации умирающего мозга, лишенного кислорода. А сейчас, когда меня реанимировали, всё исчезло, как утренний туман…

После боя в переулке, после того, как я уделал двух утырков, а потом чуть не помер – меня доставили сюда, в больницу для ветеранов. Когда меня слегка подлечили, и я сумел, наконец-то отвечать, нагрянула доблестная полиция. Они долго меня допрашивали, но мои ответы были краткими и туманными.

А что я мог им сказать? Да, я их убил. Да, я видел, как они напали на девочку. Нет, я и сам не понимаю, как сумел справиться с этими амбалами и выжить после того, как меня избили. Но больше всего их интересовало другое – наличие свидетеля моих героических похождений.

– Дедуля, а где девочка? – задавали они мне один и тот же вопрос раза за разом. – И вообще, была она, или мне всё привиделось?

А я молчал. Потому что не знал. Когда я очнулся после темноты, её уже не было рядом. Врачи говорили, что у меня множественные переломы рёбер, повреждённые связки и раздавленная гортань, сотрясение мозга и до кучи хронических заболеваний, присущих такому столетнему старикану, как я.

По их мнению, я не должен был выжить после этой потасовки. Они вообще не понимали, почему я еще дышу, говорю и вообще шевелюсь. А я не мог им ничего объяснить. Потому что и сам ничего не понимал. И привычная мне магия не работала. Совсем. Так-то оно и правильно, в этом мире её не было.

Но темными ночами, когда я оставался один, и никакие медсестрички не ошивались рядом, пробовал вернуть себе свои силы. Я пытался. Скрипел зубами, стараясь не то что потрясти землю, а зажечь хотя бы маленький магический огонёк на кончике пальца. И…

Ничего. Ни тени той силы, что была у меня в другом мире. Ни магии, ни скорости, ни даже намёка на что-то подобное. И я больше не мог читать чужие мысли. Дар мозголома тоже исчез. Я был просто столетним стариком. Избитым, сломанным, но живым и пока ещё, не сломленным свалившимися на меня испытаниями. Теперь меня мучил один вопрос: зачем я тогда вообще выжил?

Лучше сдох настоящим героем в своих красочных галлюцинациях, чем влачить жалкое существование инвалида, который не в состоянии даже оторвать свой тощий зад от кровати, чтобы сходить в туалет. Больничная утка была моей ближайшей перспективой.

С утра дверь палаты скрипнула, и кто-то вошел. Я лежал, словно в забытье после очередной бессонной ночи, когда против всех доводов разума вновь пытался вернуть себе магический дар.

– Илья Данилович? – раздался немного хрипловатый голос, знакомый мне по предыдущим встречам.

Да, я вновь Илья Данилович Резников – старая развалина сто двух лет от роду, а никакой не герой Советского Союза, маг-силовик Гасан Хоттабович Абдурахманов. Надо привыкать заново к своему старому имени, которое я уже почти позабыл.

Я открыл глаза и медленно повернул голову на голос. Возле больничной койки стоял тот самый капитан-полицейский, который отдам мне честь на месте нашей схватки с бандитами. Лицо у него было усталое, а в глазах стояла странная смесь уважения и… подозрения, что ли.

– Вы можете говорить, Илья Данилович? – вежливо уточнил он, подвигая к кровати стул и усаживаясь на него.

– Могу… – прохрипел я. Горло мне врачи хоть и подлатали, но теперь я мог только тихо хрипеть. Эх, где же мои целительские заклиная, давно бы уже всё вылечил…

– Мы нашли её, Илья Данилович… – как-то не очень воодушевляюще продолжил капитан.

Я замер, с трудом выдохнув:

– Девочку?

Он угрюмо кивнул.

– Но есть проблема…

– Какая?

Он тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу:

– Она не помнит, что было в переулке…

– Как?

– Возможно, что это последствия шока… Но, я думаю, что тут дело в другом – она боится.

Я сглотнул, пытаясь протолкнуть стоявший в горле саднящий комок, мешающий говорить, но хрен у меня чего получилось.

– Боится?

– Да, Илья Данилович, – хмуро подтвердил капитан, – боится. Родители одного из убитых вами насильников оказались влиятельными людьми – им не нужен скандал. Они всеми силами стараются его погасить, нажимая на разные рычаги… И у них получается, как бы тошно не было это осознавать… – Хмуро произнес он.

Капитан замолчал, глядя куда-то в сторону окна. В палате повисло тяжёлое молчание, прерываемое только моим хриплым дыханием. Я сжал пальцы, чувствуя, как под кожей дрожит старая, изношенная плоть.

– То есть… девочку заставили молчать? – спросил я наконец. – Насильно?

– Не совсем: родители забрали её из города. Официально – для лечения. Неофициально… – Он развёл руками. – Видимо, решили, что так будет лучше.

– Лучше для кого? – Моё горло скрипело, как ржавая дверь.

Капитан посмотрел на меня внимательно, словно взвешивая, стоит ли говорить дальше.

– Для всех, кроме вас, Илья Данилович.

Я рассмеялся. Точнее, попытался. Получилось что-то вроде болезненного хрипа.

– Значит, так: бандиты напали, но их родственники – власть имущие. Девочка – единственная свидетельница, но её убрали подальше. А я – столетний призрак, который умудрился пережить собственное убийство и теперь мешается всем под ногами?