Послание Николаю Cтепановичу Ахматову

Оставя тишину, свободу и покой,
Оставя отчий кров, семейства круг любимый,
Во цвете юных лет, неопытной стопой
Ты в шумный круг ступил тропой
                                                невозвратимой!
Отчизне, долгу раб, в краю чужом один,
     От милых в отдаленьи,
     Обманчивой Фортуны сын!
Куда влечет тебя твое воображенье?..
На утренней заре удел твой испытать
Печали, огорченье;
Чувствительным сердцам назначено страдать
И горькою слезой платить за наслажденье.
Так, должен ты, мой друг! всем общий
                                                   жребий знать:
И твой веселый взор покроется слезою,
И вздохи кроткую улыбку умертвят,
     Зоилов стрелы пред тобою;
Но жребий низких душ – в презреньи исчезать!
Воспоминание дней ясных, невозвратных,
Мечты о счастии угасшем возвестят,
     Что, в изменениях превратных,
Рассвет твой был… блаженнее стократ
И славы громкия, и почестей ничтожных,
И честолюбия, и пагубных страстей,
     Предначертаний невозможных,
Которым нет конца средь тысячи путей.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но ум возвышенный, тебе природой данный,
Но сердце нежное и благородный дух,
Под надзиранием отца образованны,
Тебе откроют путь ко славе, юный друг;
Для кроткого царя, для родины священной —
     Приятно жертвовать собой;
     В наш век чудесный, просвещенный
Примеры славных дел сияют пред тобой!
Отечество твое, под скипетром священным
Монарха славного, закон царям дает
И простирает длань народам угнетенным!
     И изумляет свет!
Колосс надменный пал! Европа в удивленьи
Зрит победителя, свободу и закон!
Благословляя мир, повсюду в восхищеньи
     Благословляет русский трон!
Так, юноша! гордись отчизною твоею!
Спеши ей долг отдать, ее достойным быть;
     И добродетельной стезею
Спеши полезным быть и славу заслужить!
Делами славными героев восхищенный,
     Ты с благородною душой
Стремись на путь, тебе судьбой определенный,
     Неколебимою стопой!
В кругу общественных всечасных изменений,
Где в юности твоей всё ново пред тобой,
Ты будешь зрителем превратных
                                                  приключений.
И будешь сам судьбы иль случая игрой.
Приманки хитрых фей, любви обвороженье
Для сердца нежного опасны могут быть;
Но времени закон, но опыт размышленья
Сей пламенный огонь и чувства уменьшит.
И я на утре дней, страстям порабощенный,
Цирцее отдал долг, ей жертвы приносил…
Но, ах! неверными стократно обольщенный,
Светильник пламенный рассудком погасил.
Пусть добродетели закон всегда священный
Тебя к бессмертию ведет среди путей,
Сокрытых от невежд, где разум просвещенный
Находит истину и в красоте своей.
Бессмертие по смерть великим достается:
Потомство, правды глас героя возвестит,
А истинный талант препон не ужаснется.
Приятная мечта – в потомстве вечно жить!
С спокойной совестью и позднею зарею
Воспоминание приятно усладит
Дни угасающи под времени рукою;
Не вечно радости из полной чаши пить!
Придет и твой закат с приметной быстротою,
Исчезнет светлый луч, и твой веселый взгляд
Покроется навек определенной тьмою, —
Не сладостно ль своей отчизне долг отдать?
И, шуму удалясь, с пенатами, с семьею,
Протекшие часы ненастья забывать?
Подчас и с музами и с милою своею
Дни безмятежные свободно восхвалять?..

<1816>

К моим пенатам

От отческих полей, от друга отлученный,
Игра фортуны злой, коварной и страстей,
Мечтой обманчивой в свет бурный увлеченный,
Свидетель суеты, неравенства людей,
Сражаясь сам с собой, – я вижу преткновенье
На скользком сем пути и бездны пред собой.
Пенаты милые! услышьте голос мой,
Внемлите странника бездомного моленье:
Вы, в юности меня хранившие от бед,
Теперь от роковых ударов защитите
И к дому отчему скорее возвратите:
     Уже я видел бурный свет!
Как в ясный, тихий день воздушный метеор
Движеньем мрачных туч свод неба помрачает,
Так в утро дней моих меня тоска снедает,
И тщетно в будущность бросаю робкий взор:
Там новые беды грозят еще цепями…
О лары кроткие! да будет ваш покров
Над бедным путником, зовущим со слезами
На помощь вас одних; услышьте скорбный зов —
И горести мои на время прекратите…
Под небом неродным веселий, счастья нет,
Меня вы к родине скорее возвратите:
     Уже я видел бурный свет!
Честь, слава вдалеке взор слабый обольщают,
Богатство, титулы – совместны с суетой,
И Крезус пьет фиал тоски и скорби злой.
Сатрапы гордые средь роскоши скучают.
Нет, боле не хочу я славы и честей!
Знаком кровавый путь мне грозныя Беллоны,
Средь сечи гибельной, средь громов и мечей
Я слышал славы клич – и жертв невинных
                                                               стоны.
Пенаты добрые! внемлите мой обет —
И бурю над главой моею отведите
И к дому отчему скорее возвратите:
     Уже я видел бурный свет!

<1817>

Послание Петру Григорьевичу Приклонскому

Qui vit content de rien possède toute chose.

Boileau. V Epître^[1]

Мой друг! взгляни кругом на наш
                                              подлунный свет:
От трона царского до хижины убогой,
Везде увидишь след богини быстроногой.
Но постоянного для ней приюта нет.
Чем выше здание – тем ближе к разрушенью,
Опасен скользкий путь титулов и честей,
Опасны милости и дружество царей —
Кто ближе к скипетру, тот ближе к ниспаденью!
Как часто видим мы невежду и глупца
С титулом княжеским, в заслугах, уваженьи,
Который с гордостью бросает взор презренья
На долю скромную и бедность мудреца.
Но тратит ли, мой друг, мудрец свои надежды
Фортуне вопреки покоем обладать?
Нет, тою же стезей он скрылся от невежды
Под кров беспечности о слабом сострадать!
И в рубище Солон дал Крезу наставленье,
Как смежны счастие и слава с нищетой, —
Пред Киром на костре от смерти роковой
Спасло нежданное счастливца предреченье.
Лишенного очей, в темнице и цепях
Зри Велизария и с ним превратность рока…
Давно ль Наполеон, полсвета бич и страх,
Мечтал оспоривать и власть, и силу бога?
Где ж гром его побед?.. Фортуна за собой
Триумфы, почести и славу удалила.
Нет постоянного для смертных под луной,
Превратность – жребий наш, а верное —
                                                           могила!..
Чины и почести и всех богатств собор,
Когда нет мудрости, нас скукой отягчают,
Прельщается ль резцом и кистью грубый взор?..
Безумцы остроту в безумце обретают;
Страшилище ума – они в кругу своем
Нерона с Августом в величии равняют.
Херила наших дней Пиндаром называют
И восхищаются Беатуса умом!..
Сословие невежд, гордящихся породой,
Без знаний, без заслуг, но с рабскою душой,
Но с знаньем в происках до степени высокой,
Идет надменною и быстрою стопой…
Презренные льстецы с коленопреклоненьем
Им строят алтари, им курят фимиам.
Напрасно равенства мечтатели желают,
В природе равенства не может быть и нет:
Одних смирение, таланты отличают,
Других – безумие и преступлений след;
Одним назначено дней миром наслаждаться,
Другим – убийством жить и в дебрях
                                                  пресмыкаться.
Родится гений, ум, родится и глупец, —
Ужель природы дар не должен дать
                                                      перве́нство?
Начало всем одно, и всем один конец,
Но в мире нравственном не может быть
                                                     равенство, —
Лишь независимость есть мудрого черта;
Под игом деспота-тирана – он свободен…
Для пользы ближнего жить – сладкая мечта
Тому, кто чувствами, кто духом благороден!
Он тайно не острит на братий грозный меч,
Не жаждет для венка бессмертия и славы
Неистовой рукой точить ручьи кровавы,
Жилища мирные в добычу брани жечь
И доблесть исчислять числом насильств
                                                            и мести;
Ему неведом путь покорства, низкой лести
Пред знатным гордецом – вельможею царя;
Он в доле средственной нужды ни в чем
                                                             не знает
И, прихотям не раб, спокойно засыпает
С подругою своей до радостного дня!
Природы добрый сын, в объятиях природы
Он верно свой покой и благо обретет;
Не алчен к золоту, он ищет лишь свободы
И в Новый свет искать сокровищ не плывет.
Приклонский! Счастие еще не за горами,
И если от него нас жребий отлучил,
То опыт гибельный стократно научил,
Как радости ловить удачными часами;
Желанье, прихоти и страсти обуздать
Должны рассудком мы, чтоб в меру н
                                                    аслаждаться.
Довольно, милый друг, за призраком
                                                          гоняться.
Не время у́ моря погоды ожидать!..

1817

Мое прости друзьям

Кисловскому и Приклонскому

Друзья! налейте кубки!
Ударим край о край
И в скорбный час разлуки
Запьем свое «прощай!»…

Не глас иноплеменных,
Не пушек близкий гром,
Не клик врагов надменных
С увенчанным челом,
Но нежный глас природы,
Восторги и любовь
Под верный дружбы кров
В объятия свободы
От вас меня зовут.
О други, между вами
И мой тернистый путь
Усеян был цветами.
Довольно ясных дней
Близ вас я видел, други!
Клянусь во дни разлуки
Вас часто вспоминать,
В мечтах одушевлять
Час дружеской беседы,
Где острых слов победы
Вы знали замечать
И в шутках повторять!..
Где царство и народы
В кругу прямой свободы.
За чашей пуншевой,
При дыме трубок сидя,
Пристрастья ненавидя,
Судили пред собой!
Где тайной скорби силу
И близкую могилу
Я с вами забывал
И радостью счастливой
В час думы молчаливой
Мой дух воспламенял!
Где злобу и пороки
Бесчувственных людей,
Тщету заслуг, честей,
И скрытые дороги
Искателей, льстецов,
И страстное сужденье,
И к истине презренье
Смешных лжемудрецов,
Где суд невежд пристрастный
Дает невеждам путь
Ко славе безопасный,
Где знания безгласны,
Где ум, талант гнетут, —
Мы видели – учились…
И к почестям стремились
Неробкою стезей!..
Исчезни, пламень мой,
Когда я вас забуду,
Свободные друзья!
Вот вам рука моя,
Что свято помнить буду
Союз сердец святой.
Скорее луч денницы
В предвестии гробницы
Угаснет надо мной!

Друзья! налейте кубки!
Ударим край о край
И в скорбный час разлуки
Запьем свое «прощай!»…

Приклонский, нам с тобою
Еще сквозь мрачных туч
Блестит надежды луч —
Быть может, Марс трубою
Из мертвого покою
Нас в поле воззовет
Приманчивыя славы
И след войны кровавой
Нас к цели доведет;
Быть может (сокровенье
Кто может предузнать?),
В пылу огней, сраженья,
Как к рати двигнет рать
Погибельной стезею,
Нам суждено с тобою
В добычу смерти злой
Предвременну могилу
Узреть в земле чужой!..
Но нет, и мысль унылу
Забвенью предадим,
За чашей круговою
Веселою мечтою
Свой дух воспламеним!..
Оставя жизни бурной
Неласковый прием
И блеск честей мишурный,
Ты истинным путем,
Кисловский, друг свободы,
Под сень самой природы
Нетрепетно идешь,
Где время золотое
В беспечности, покое
Ты мирно проведешь…
Ни громы в отдаленьи,
Ни ядер звонкий шум
В минуты сладких дум,
В часы отдохновенья
Тебя не воззовут!..
Под кровлею родною
Там счастие с тобою!..
Там дружества приют!
И дни твои беспечно,
Но быстро, скоротечно
В довольстве пробегут.
Доколе юность с нами
И огненная кровь
С свободными сердцами,
Друзья! дотоль любовь,
И дружбы глас священный.
И кубок позлащенный
С пенящимся вином,
Честь, истина с добром  —
Нам будут утешеньем
И долгом в жизни сей!..
Прямое наслажденье —
Не блеск пустых честей,
Не славы шаткой сила,
Не милости царей,
Не злато богачей;
Их ранняя могила
Во мраке погребет…
Нет, к счастию ведет
Путь чести благородной,
Где ум души свободной,
Где совести покой
Упрекам неподвластен,
С рассудком и душой
И с честию согласен!
Но, други, час бежит…
День ясный вечереет,
И в кубках дно яснеет…
Всё, кроме нас, молчит,
И троица стоит
Коней удалых, рьяных,

И солнца свет багряный
За дальнею горой
Сменился темнотой!
Природа в неге спит!..
Луна-путеводитель
Путь дальний серебрит.
Да гений-покровитель
В разлуке вас хранит.
Итак, нальемте кубки,
Ударим край о край
И в скорбный час разлуки
Запьем свое «прощай!»

1817 (?)

Каменец-Подольск