Он прищурился, естественно, не поверив ни единому слову.

«У него даже на шее татуировки… Интересно, под рубашкой тоже весь забит? А спина?..» – она с любопытством разглядывала татуировки на открытых участках кожи. Под воротником, между ключицами, выглядывающие из-под закатанных рукавов белой рубашки…

– Хватит.

– Что? – невинно спросила Эви, облизнув губы.

– Смотреть на меня.

– Ну, простите! – возмутилась девушка. – Вы встали передо мной! Куда мне еще смотреть?!

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– Нет, не знаю, – возразила язвительно она. – Вы буквально закрыли мне обзор. И у меня осталось два варианта – смотреть наверх – чем я воспользовалась, созерцая ваше недовольное лицо, или вниз, – Эви выразительно опустила взгляд на его ширинку.

– Твою мать, – выругался он и сразу отступил.

«Не смей возбуждаться. Немедленно засни, нахер ты встал?»

– Приятно знать, что я вас пугаю.

– Пугаешь? – Дамиан задохнулся от гнева, сверля ее потемневшим взглядом.

Который она встретила с завидной стойкостью.

Почти насмешливо.

«Спокойствие, она просто хочет тебе вытрепать нервы. Не поддавайся!»

– Нам нужно искать выход из ситуации, пока мы не поубивали друг друга.

«Или пока я не набросился на тебя и не заставил ответить за все дерьмо, которым ты меня кормишь. За каждое твое гребаное слово».

Дамиан ощутил желчь во рту.

Нет.

Он лучше перережет себе горло и сдохнет прямо на месте, чем когда-либо коснется этой… этой мерзавки.

Она была лгуньей.

По ее вине ты потерял самого дорогого человека.

Вот.

Да.

Наконец-то.

То самое чувство омерзения, презрения и ненависти.

Никаких слов не было достаточно, чтобы описать его.

Что-то между ненавистью и глубоким отвращением. Вызывающее чудовищную тошноту.

Оно, словно яд, заполнило его тело, растекаясь в крови, стуча в висках и впиваясь отравленными иглами в череп.

Возвращаясь.

Эви хотелось его ударить.

Ее выворачивало от выражения лица Дамиана.

Похожее на то, которое она видела в последний раз.

«Я тебя презираю… ты бы только знал, как сильно…»

Иногда Эви забывала об этом.

Глупо, наивно позволяла хорошим воспоминаниям из прошлого закрыть ей глаза.

Когда становилось слишком тяжело… Слишком больно переживать все это.

Светлые воспоминания успокаивали жжение в груди. Шипы ненависти, которые распарывали кожу.

Но как бы сильно она не пыталась концентрироваться на них… На прекрасном, добром и теплом… На целом году, который они провели вместе, как пара…

Боль возвращалась.

Всегда возвращалась.

Потому что она, казалось, навеки поселилась жить в ее крови, костях, плоти, голове, мыслях, везде…

Что бы Эви ни делала – она никогда не проходила полностью.

А ведь прошла целая вечность.

Пять лет.

Тысяча восемьсот двадцать пять дней.

Без него.

Без нее.

Так почему все эти чувства – пачкающие, тяжелые и раздирающие на куски…

Почему они так и не прошли?

Почему ей не стало все равно?

Почему до сих пор ее волнует, что Дамиан думает о ней?

«Он не заслуживает даже моей ненависти. Не заслуживает, чтобы я злилась, не заслуживает презрения. Единственное, чего достоин Дамиан – равнодушия. И как же, черт возьми, бесит, что именно этого я дать ему не способна».

Эви резко выдохнула.

Сейчас перед ними стояла более важная проблема, чем их неприязнь друг к другу.

Предстояло выбраться из леса.

Машина окончательно заглохла. Они давным-давно съехали с главной дороги и теперь находились черт знает где.

Окруженные темными деревьями, ночной тишиной и стрекотанием насекомых.

– Так и быть, я любезно приму твое предложение о временном перемирии, – Эви натянуто улыбнулась и открыла дверь машины. – Проверь мобильный, надо связаться с кем-нибудь.

Он молча последовал ее просьбе.

«Ни хрена себе! Шкаф умеет быть послушным?!» – мысленно поразилась девушка и тоже начала шарить в машине, пытаясь отыскать свой телефон.

– У меня нет зарядки.

– Чего и следовало ожидать… – закатила Эви глаза.

Дамиан скрестил руки на груди, наблюдая за ней.

– Что бы ты без меня делал, – она по-кошачьи потянулась.

– Без тебя я бы не попал в такую нелепую ситуацию, – мрачно огрызнулся он.

– Диктуй номер мистера Гринберга.

Девушка набрала его.

Воцарилась абсолютная тишина.

– Ну? – нахмурился Дамиан, когда молчание затянулось.

– Гудков не слышно.

Она посмотрела на экран и убедилась: связи не было. Совсем.

К тому же ее батарея тоже была на пределе. Не продержится больше часа.

– Мы в полной зад… – Эви прикусила язык и исправилась. – Западне.

– Придется выбираться отсюда. Надо искать путь, – заявил Дамиан, и впервые за вечер Эви не хотелось с ним спорить.

К сожалению, иного выбора у них не оставалось – нужно было выйти на главную дорогу и искать магазины, что угодно – лишь бы получить источник связи. Позвонить и попросить, чтобы кто-нибудь послал за ними машину. Потому что ловить попутную машину посреди ночи было слишком опасной затеей. Они, как никто другие, знали: некоторые люди охотятся по ночам не хуже хищников.

– Дерьмо. Почему из всех людей мира я должен был угодить в такую ситуацию именно с тобой? – проворчал парень.

– А вот моя мечта сбылась! Всегда жаждала оказаться с тобой ночью в лесу!

– Правда? – неожиданно ухмыльнулся в ответ Дамиан. – Чего раньше не говорила? Я бы устроил нам ночевку еще тогда, детка.

Ее глаза расширились. Девушка не нашлась, что ответить на его слова. Это было вне плана.

«Эй, придурок, ты должен был разозлиться или смутиться. Но никак не флиртовать со мной в ответ!»

Эви растерянно моргнула.

– Успокойся, – он тихо рассмеялся. – Я не буду кусаться. Пока.

Девушка издала фырканье, вложив в него как можно больше пренебрежения. Но Дамиана было не провести.

«Ага, нервничаем, Огонек?»

Эви выпрямила плечи и уверенно пошла по тропинке вправо.

«Кажется, мы ехали с той стороны».

– Ну, и куда ты пошла? – прилетел ей вопрос в спину.

– Надо выйти к главной дороге.

– Идем налево.

– Нет, нам направо.

– Мы приехали с другой стороны! – начал спорить парень.

Эви даже не остановилась:

– Как твоей темной душе угодно, зайчонок. Иди в ту сторону, куда решил. А я направлюсь в другую.

– Замечательно, – пробормотал Дамиан, наблюдая за тем, как она отдаляется. Все дальше… и дальше… Почти исчезает из виду.

«Эта сумасшедшая правда уходит! Одна! В гребаном лесу!»

Бросив на хрупкую одинокую фигуру убийственный взгляд, Дамиан развернулся и побежал за ней.

– Подожди! – догнал он вскоре девушку.

Эви с трудом скрыла улыбку:

– Что, испугался?

– Сделал тебе одолжение.

– Прислушиваясь к здравому смыслу? – язвительно отозвалась она.

– Какая же ты упрямая, Господи.

Девушка пожала плечами, ускоряя шаг. На это ей было возразить нечего.

Прошло несколько минут, хотя по ощущениям казалось – часов.

– Почему ты уверена, что мы приехали с этой стороны? – завел разговор Дамиан.

– Я все детство провела в скаутских лагерях и часто гуляла по лесу, бывала и в горах с папой, поэтому подготовлена к любым экстремальным ситуациям. Я правда нормально ориентируюсь в любой местности, хочешь верь, а хочешь не верь.

– Почему я об этом слышу впервые? – удивился он.

– Да как-то речь не заходила на эту тему раньше.

Они неловко замолчали, продолжая путь.

– Смотри не свались, – услужливо предупредил Дамиан, когда девушка совсем неизящно споткнулась об камень.

– Не волнуйся, прихвачу тебя с собой.

– И это мое спасибо?!

– За что? – Эви повернула к нему голову. – Хотя, забудьте. Меня восхищает ваше умение подмечать очевидные вещи, мистер Йохансен. Я вас благодарю.

– Не испытывай мое терпение, – он втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– А то что?

– Поверь, ты не захочешь знать. И, знаешь, учитывая твою роль в нашем положении…

– Как будто все по моей вине произошло! Наглый придурок, – ее щеки вспыхнули от гнева. Разъяренная девушка ускорила шаг. Огненные волосы дико вились у ее лица.

– Мне правда надоело с тобой спорить, – отозвался резко Дамиан, раздраженный тем, что рассматривает ее.

– Можно подумать мне весело, – парировал источник его головной боли.

– Ты просто больная.

– Прости, я не знаю язык идиотов, – девушка подарила Дамиану снисходительную улыбку. – Но ради тебя готова его изучить.

– Следи за словами, мать твою. Я уже на пределе.

Эви смерила его взглядом, но ничего не ответила. Выражение ее лица говорило больше, чем слова.

«Она меня ненавидит. Правда ненавидит», – вдруг подумал он.

Не просто одна из. Не просто какая-нибудь бывшая подружка.

«Огонек меня ненавидит. И больше никогда не полюбит».

И почему-то от этого ему стало только хуже.

Действительно плохо.

Словно он только увидел, что с ними стало.

Его сердце словно остановилось. Пиканье кардиостимулятора замедлилось.

Дамиан непроизвольно прижал руку к груди.

«Я ведь знал… Упорно добивался именно этого… Тогда чему теперь удивляюсь?»

Нет. Удивление было меньшим из того, что он сейчас испытывал.

Паника. Беспомощная, ослепляющая паника.

Словно Дамиан терял прямо сейчас самое важное, словно перед ним снова кто-то умирал, а он до сих пор не мог сделать ничего, чтобы остановить этот черный круговорот кошмаров.

Ему хотелось встряхнуть Эви за плечи и убедиться, что они просто спят, а этого ужаса не происходит на самом деле.

Что это просто игра разума, ложь, страшный сон…

Что они никогда не расставались.

Что не предали свои клятвы.

Что она не смотрела на него так, словно он был никем.

Абсолютно-мать-его-никем.

Пустое место.

Незнакомец.

Случайный человек.

Ничего не значащий для нее.

Будто жив Дамиан или мертв, ее больше не волнует.

Единственный способ унять пульсирующую боль внутри – нападение. Когда он злится, рассержен и в гневе – ему не так сильно больно.

– Так, если ориентироваться по деревьям, то… – беспрерывно что-то бормотала себе под нос Эви.

– Ты постоянно будешь болтать? – рявкнул на нее Дамиан.

«И чего он психует?»

– Раз тебя бесит, то да.

«Как же холодно…»

Девушка сжала зубы. Она чертовски жалела о том, что сегодня надела черное платье. Оно было по колено, на бретельках и с завязками на спине. Идеально подходящее деловой встрече и офисной работе, но явно не ночной прогулке по лесу, которая продлится не один час.

«Нужно было взять с собой куртку».

В середине осени по ночам температура уже ощутимо падала.

Ее плечи покрылись мурашками. Девушка дрожала, но продолжала идти вперед, как ни в чем ни бывало.

– Держи, – Дамиан снял пиджак и набросил на ее плечи. – И только посмей его снять, – предупредил сразу, увидев, как девушка вцепилась в него, чтобы, очевидно, швырнуть ему в лицо.

– Мне не нужны твои подачки, – нахмурилась Эви и неожиданно чихнула.

Он бросил на нее укоряющий взгляд:

– А мне не нужны сопливые работники.

Некоторое время они шли молча.

– Как думаешь, нам еще долго?

– Кажется, придется идти до утра. Выйти бы на главную дорогу, а дальше полегче будет, – ответила Эви.

– Можем сделать передышку? – попросил он тихо, поморщившись от боли в груди.

Интересно, сколько ему еще осталось?

Эви сразу остановилась.

«У него ведь больное сердце… Ему нельзя такие нагрузки!»

Ее реакция была неосознанной. Мгновенной. Подсознательной.