Аганза медленно поднялся. Его лицо было пустым и страшным, словно он уже умер. Гортанные звуки, издаваемые Банзой на древнем языке, растекались по комнате, заполняя каждый угол. Из рта Луи текла слюна и капала на пол. В дверь нетерпеливо постучали, но никто не обратил на стук внимания. Банза поднял руки вверх, и Аганза повторил его жест. Оба синхронно, как в зеркале, повторяли дикие ломанные движения, в которых было мало человеческого, только жуткая первобытность, смешанная с запахом крови, пепла и страха. Банза возвысил голос, мало заботясь о том, что его могут услышать. Черные свечи, распространяющие удушливую вонь, сгорали с невероятной быстротой. Голос Банзы почти гремел.

«Veyra'shan, morathis tal'khan,
Zephyros norath, swift'ra ven'than.
Alatus noctis, spiritus liber,
Cursus ex ventis, velox et celer!»

«Ветра земли, услышьте мой зов,
Духи воздуха, дайте мне основ.
Крылья ночи, свободу неси,
Беги быстрее птицы, лети!»

На лбу Луи выступили холодные капли пота. Тело напряглось, словно он пытался вырваться из кошмарного сна. Подойдя ближе, Банза поднялся на цыпочки, ведь бегун был так высок, и зашептал ему в ухо:

– Мой мальчик, ты непременно должен сегодня обойти всех бегунов на марафоне. Как только ты выйдешь на старт, едва дадут сигнал, ты побежишь, да так, что у тебя будут рваться жилы от напряжения, но ты не позволишь никому себя обойти. Все эти сорок с лишним километров ты будешь первым, ты сделаешь все, чтобы получить свое золото. Ты не станешь обращать внимания на боль, на усталость, ты просто будешь бежать, поскольку от этого зависит вся твоя жизнь. Нет ничего важнее, только быть первым.

Аганза слушал, его тело сотрясалось в мелких судорогах, но, когда доктор перестал шептать, лицо марафонца разгладилось, он успокоился, и только серая кожа да мокрый от пота лоб выдавали в нем недавние страдания. Отойдя от него на шаг, Банза сосредоточенно разглядывал Луи и, кажется, был удовлетворен результатами. В действенности своего метода он нисколько не сомневался, марафонец обязательно выполнит приказ, чего бы ему это ни стоило, а Банза станет не только свободным, но и очень богатым. Он подумал, что ему можно будет не возвращаться в Конго, родина давно не была ему дорога. Его манила сытая Европа, Франция, или Бельгия, или же Канада, где он мог открыть свою практику и продолжать заниматься любимым делом, а мог и не заниматься ничем. Главное – завершить сделку с премьером, лидером партии «Народное движение революции», хотя… За пределами страны тот был ему не страшен, а его спецслужбы были жалкими и слабыми. Но… Лучше подстраховаться. Кто знает, какие связи у Мигамбо?

Свечи догорели. Намочив полотенце, Банза тщательно вытер лицо находящегося в ступоре Луи. Убрав использованную атрибутику обратно в саквояж, Банза осторожно усадил бегуна на кушетку, после чего произнес: «Vigil'ra, morathis tal'khan. Surge ex umbris, servus me'than!»^[2] – и дунул ему в лицо. Аганза, словно вынырнув из глубокого сна, заморгал и потряс головой.

– Что?.. Что?.. – произнес он.

– Как самочувствие? – весело спросил Банза. – Ты будто задремал, Луи.

– Я… – Аганза прислушался к себе и неожиданно широко улыбнулся: – Я себя таким легким чувствую. Ваши витамины просто волшебные, доктор Банза. Кажется, я готов лететь, как птица. Будьте уверены, я не подведу ни вас, ни «Народное движение революции». Чувствую, что сегодня я буду первым!

– Прекрасно, – одобрил Банза и торопливо взглянул на часы. – Тебе уже пора.

Когда доктор открыл дверь, там уже стоял тренер Самсон Дамиба с перекошенным от злости лицом. Он тут же схватил Луи за плечо и выволок наружу.

– Тебе уже давно пора на старт, какого черта ты тут ждешь?

Луи не ответил и торопливо направился к месту сбора. Дамиба потянул носом, торопливо обшарил взглядом углы медицинского кабинета, но Банза быстро закрыл дверь у него перед носом, пресекая попытку пройти внутрь. Вонь сгоревших свечей отчетливо витала в воздухе, и Самсону могло быть известно их предназначение. А если он увидит содержимое саквояжа, проблем только добавится, уж до кого, а до Самсона доходили жутковатые слухи о методах доктора Банзы.

– Что здесь происходит? – настороженно спросил Дамиба.

Банза запер дверь и сухо ответил:

– Не суйся не в свое дело. Иди и заставь Аганзу бежать. Сегодня он будет лететь, как птица, уж поверь мне.

Последняя фраза ему очень понравилась. Банза рассмеялся и повторил:

– Уж сегодня он будет лететь, как птица!

Старт марафона был назначен на 17:15. Банза ежился. Для него стало слишком холодно, градусник показывал всего плюс восемнадцать, переменчивая московская погода была для него мучительной. С утра, понадеявшись, что распогодится, он оделся слишком легко, к тому же все время, пока он занимался древним ритуалом, его то и дело бросало в жар, но сейчас Банзе было холодно, слишком холодно, адреналин схлынул, перестав поддерживать организм.

Идти на Лужнецкую набережную, где стартовали бегуны, вообще было лишним, ведь бежать спортсменам предстояло несколько часов, но Банзе требовалось увидеть результат. Луи перед стартом казался спокойным и заряженным на победу, даже Самсон Дамиба был удивлен его состоянием и нервно оглядывался на Банзу, подозревая некий подвох. Доктор сделал вид, что не замечает его подозрений. Если все пройдет хорошо, нужно обработать еще одного спортсмена, боксера в среднем весе, но бокс – это не бег, здесь недостаточно одной скорости, а метод Банзы умения держаться на ринге не прибавлял. Ладно, марафон так марафон, любая медаль в зачет команды Конго будет смотреться весьма солидно.

На фаворитов гонки Банза старался не глядеть, спортсмены из СССР, Нидерландов и ГДР явно на голову превосходили Луи Аганзу и в его сторону даже не глядели. Никому не известный африканский бегун их не волновал. Лица марафонцев были хмурыми и сосредоточенными, а воздух вокруг наэлектризовался от напряжения так, что малейшая искра могла его воспламенить.

Когда судья выстрелил из стартового пистолета, бегуны ринулись вперед. Луи стоял где-то далеко, но после хлопка бросился бежать, едва ли не расталкивая своих конкурентов. Буквально через пару минут он обогнал большую часть марафонцев и устремился вперед по набережной. Проводив его взглядом, Банза начал продираться сквозь толпу. Дольше стоять не было смысла. Марафонская трасса проходила вдоль Москвы-реки по нескольким набережным, успеть за бегунами было трудно, транспорта хватало не всем, потому Банза решил добраться до середины марафона и уже потом доехать до Бережковской набережной, там бегуны должны были развернуться. Многие тренеры уже мчались следом за своими марафонцами.

Растолкав болельщиков, Банза вышел на тротуар. Маршрут был ему примерно известен, но шансов догнать Луи не имелось. Неподалеку в автомобиль «Волга» втискивались тренеры из команд Замбии и Эфиопии. Банза кинулся к ним, надеясь, что ему тоже хватит места, но эфиопский тренер закрутил головой: занято, занято, все занято…

– Доктор Банза!

Это кричал Самсон Дамиба, который нашел машину. Банза кинулся к нему и втиснулся в переполненный автомобиль. Ему досталось неудобное место в середине. Зажатый с двух сторон Самсоном и тренером из Танзании, Банза сжимал свой саквояж, надеясь, что его содержимое не пострадает. Утром, когда он вернулся с завтрака, ему показалось, что вещи лежат немного не так, чемодан сдвинут. Опасаясь за тайник, Банза торопливо проверил его содержимое и успокоился: нет, никто не нашел его схрон.

– Аганза очень хорошо стартовал, – горячо зашептал Самсон ему на ухо.

Банза покосился на тренера из Танзании: он мог не понимать языка банту, в Танзании говорили основном на английском и суахили, но кто знает, кто знает… Шофер, который вез их к месту назначения, белый, русский, все косился в зеркало заднего вида и морщился, наверняка был приставлен КГБ.

– Аганза сильный спортсмен, – спокойно ответил Банза. – Он справится со своей задачей. Партия ему доверяет.

– А тебе партия доверяет? – прошипел Самсон. – Наверное, очень, раз тебя направили на Олимпиаду? И не думай, что ты можешь так легко меня обмануть. Я знаю возможности Луи, он не в силах выдержать эту дистанцию и не способен обогнать наших конкурентов. Что ты сделал с ним?

– Я тебя не понимаю.

– О, не прикидывайся. Ты меня очень хорошо понимаешь. Я знаю, откуда ты родом, Пол. Я знаю, что ты приехал в Конго из Бенина, и знаю, чему тебя учила твоя семья. Думаешь, я не смог бы распознать вонь твоего проклятого вуду? Я помню этот запах с детства. Я помню, как болел отец и мать позвала к нам колдуна, эти черные свечи, эта кровь и запах… Я помню это, Банза! Африка такая большая и такая маленькая, Пол! Мы все здесь на виду, особенно такие, как вы. Все знали, что Мигамбо не просто так пришел к власти, сколько ни говори о партии, но люди в курсе, что он обращался к колдунам вуду, и ты – один из них. Ты заколдовал моего бедного Луи, и он помчался быстрее птицы, ты ведь сам мне это сказал. Мы ни за что не взяли бы ни одной медали без колдовства. Нам нужно было чудо, и ты сделал его, Банза! Иначе зачем было менять доктора команды?

– Врача сменили, потому что моя квалификация лучше, – сухо ответил Банза. – Вот и вся причина. Я практикую много лет. Нет других причин.

Самсон помолчал, а потом упрямо добавил:

– Если Луи победит, это будет нечестно.

– Если Луи победит, какая тебе разница, что для этого пришлось делать? – грубо ответил Банза.

Самсон перевел взгляд на саквояж Банзы и спросил:

– Что у тебя там?

– Инструменты. Лекарства. Тебе какое дело?

– Какие инструменты? – настаивал Самсон. – Куклы с иглами? Пепел мертвецов?

– Закрой рот, – приказал Банза.

Вряд ли его тон остановил бы Дамибу, но машина уже затормозила на Фрунзенской набережной. Пассажиры торопливо покинули автомобиль и бросились к ограждениям, с нетерпением ожидая бегунов, которые маячили вдалеке разноцветными точками. Банза, стиснув ручку саквояжа, щурился и переводил взгляд с одной точки на другую, на таком расстоянии ему было не понять, кто бежит впереди. Самсон Дамибу стоял рядом, подпрыгивая от нетерпения, а потом он завопил:

– Мой мальчик! Мой мальчик! Он бежит первым!

Луи Аганза действительно лидировал, на пару корпусов опережая спортсмена из ГДР. Следом бежал марафонец из СССР, а за ним, уступая буквально считаные сантиметры, бегун из Нидерландов. Банза впился взглядом в лицо Луи и похолодел. Что-то было не так. Аганза явно выбился из сил, что на половине дистанции было очень плохо. Его выпученные, покрасневшие глаза налились кровью, а дыхание сделалось прерывистым и напряженным.

– Он слишком быстро бежит! Слишком быстро! – заволновался Самсон.

Банза скривился, обругав себя последними словами. Чертов марафон! Почему ему не пришло в голову запрограммировать Луи так, чтобы он экономно расходовал силы? Но Банза велел ему бежать быстрее всех, и Луи побежал, исполняя желание своего нынешнего повелителя. Доктору показалось, что даже с такого расстояния он видит, как выпрыгивает из груди сердце спортсмена. Недоброе предчувствие шевельнулось в голове Банзы. Но пока Луи бежал, не просто бежал – летел как птица.

На повороте нидерландский бегун обошел марафонца из СССР и стремительно сократил расстояние между собой и Аганзой. Луи увидел это и прибавил ходу, и в тот же момент подвернул ногу. Банза ахнул, увидев, как Аганза взмахивает руками и падает, его нога издает сухой хруст, ломается, на дорожку брызжет кровь, а кость выскакивает наружу. Самсон закричал в ужасе, Луи издал душераздирающий вопль. Со своего места Банза видел, как Аганза пытается подняться и продолжить бег, волоча за собой ногу. Перескочив через ограждение, доктор побежал к нему. Луи выл, прыгал вперед, волоча ногу, что грозила оторваться. Банза вместе с Самсоном уложили его на землю. Послышалась сирена «скорой». Вращая безумными глазами, Луи вырывался и все пытался бежать.

– Принеси воды! Быстро! – приказал Банза.