И многозначительно подмигнул Порфирьеву. Он вообще-то хотел сострить и вспомнить расхожую шуточку про товарища майора, но вовремя решил, что Порфирьев по молодости лет ничего о шуточках времен СССР не знает, а Макс может и обидеться. Поэтому Бочкин вздохнул, деловито спрятал руки в карманах брюк и посерьезнел.

* * *

В администрации Александров и приставленный к нему следователь из местного следственного комитета вышли примерно через сорок минут: девушка торопилась домой, а потому сообщила всё, что от нее требовалось, быстро и без лишних вопросов и проволочек. Чемодан оказался тем еще путешественником – сперва он высадился в Челябинске, а уж потом, транзитом через Москву, прилетел на курорт. Список сотрудников, работавших на приемке рейсов и обработке грузов, стремительно рос.

– Н-да, – прошелестел распечатками Макс.

– Н-да, – повторил Порфирьев и заглянул через его плечо в записи. – Что будем дальше делать?

Капитан Александров рассеянно посмотрел на взлетно-посадочную полосу, он вместо ответа спросил:

– А что, долго у вас судмедэксперты работают?

Парень усмехнулся:

– Тимур Альбертович их поторопит.

Это было неплохо.

Пока он сделал запросы во все транзитные аэропорты – может, там что-то прояснят. А заодно запросил записи с камер видеонаблюдения.

– Полетишь в Москву? – спросил Бочкин, когда Макс снова вернулся в комнату к полицейским.

Макс покачал головой:

– Давай сперва дождемся анализа крови. Искать иголку в стоге сена хочется хоть с какими-то ориентирами.

Бочкин согласно кивнул:

– По базе мы пробили – никаких ЧП за истекшее время в аэропортах не зарегистрировано…

Это потенциально еще больше расширяло круг подозреваемых.

* * *

Вечером он вернулся в отель. Аделии в номере не было – на кровати лежали его шорты, которые жена временно присвоила, и одна из его футболок – вероятно, Аделия все-таки сходила за покупками. Макс быстро переоделся и заторопился на пляж – вечер только занимался, еще можно было немного «урвать» отпуска. То, что отпуск для него завершился, он не сомневался, а потому готов был сегодня купаться до отвращения, если вообще такая стадия купания и отдыха имеется.

В лифте его остановила полная дама в платье, украшенном яркими пионами. В руке она держала широкополую шляпу, плечо отдавливала объемная сумка с пляжным полотенцем.

– Вернулись? Адочка вас уже заждалась, такая покинутая ходит по пляжу, такая расстроена!

«Адочка» из уст малознакомой женщины звучало странно, тем более Аделия терпеть не могла такого рода сокращения собственного имени. Макс уклончиво кивнул, но продолжать светскую беседу не стал.

Выйдя в холл, торопливо вышел из отеля и набрал номер жены.

– Я в парке, – сообщила Аделия.

Макс поторопился к ней: этот вечер может стать единственным за текущий отпуск, и многое хотелось бы успеть. Но супруге не стал ничего говорить – он знал, что она расстроится.

Но едва он приблизился, она задала вопрос:

– Завтра уезжаешь?

Макс остановился, будто его обухом по голове ударили, моргнул.

– Ведьма! – Он рассмеялся, обнял жену и попробовал поцеловать в щеку. В самом деле, как он мог решиться что-то утаить от человека, для которого разгадывание тайн и чтение по лицам – профессия, приносящая доход. В своем эзотерическом салоне Аделия и не такое проделывала.

От поцелуя жена увернулась, посмотрела строго:

– Говори.

Макс взял коляску и толкнул ее по аллее.

– Ну я Бочкина Тимура подключил, он местный, когда-то учились вместе… Криминалист предварительно подтвердил, что пятна – кровь от колотой раны, но надо подождать результатов экспертизы, чтобы подробнее что-то искать…

Он смолк, надеясь, что допрос закончен.

– И? – Аделия шла рядом, скрестив руки на груди и мрачно поглядывая исподлобья.

Макс вздохнул: скандала не избежать.

– Пока ничего. Жду… Ну, завтра быстренько смотаюсь в Москву, поспрашиваю там в аэропорту, то-сё…

Он почувствовал, как огненная стрела вонзилась между лопаток и принялась испепелять, покосился на Аделию: та смотрела на него в упор.

– В Москву? Поспрашивать? То-сё… Ты меня за идиотку держишь, то-сё?

Макс остановился, попытался обнять жену:

– Ну, Адель, не ругайся…

Она сбросила его руку, подняла к небу указательный палец:

– Один раз! За три года выбрались вместе! – У нее побледнело лицо и покраснели уши, что говорило о крайней степени сердитости. – Ты что, единственный следователь России, что без тебя ни одно расследование не обходится?!

Макс мялся перед ней, вздыхал и чувствовал себя нашкодившим подростком на директорском ковре.

– Адель…

– Что «Адель»?! Ты же в отпуске, ты к этому управлению СК никакого отношения не имеешь! Значит, сам вызвался! И не надо говорить мне, что так получилось…

– Так в самом деле получилось… – Макс закусил губу и виновато опустил голову: в чем-то жена была права.

– Молчи уже! – Она шумно выдохнула. Подбоченившись, она отошла к скамейке, плюхнулась на нее, но тут же поднялась. Заговорила тихо и трагично: – Макс, у нас проблемы? Ты разлюбил меня?

У капитана Александрова округлились глаза – как можно было сделать такие виртуозные выводы из их перепалки, он не знал. Но жена стояла перед ним, смотрела припухшими от готовых потоков слез глазами и пыталась что-то прочитать в его взгляде. Чтобы она ненароком не прочитала чего-то, чего там нет, он отвел взгляд. Аделия выдохнула с ужасом, отшатнулась.

– Ты отвел взгляд…

– Блин… Ну ты же умная женщина. У тебя два высших образования, одно из которых психологическое, – Макс ворчал. – Как, из чего ты сделала вывод, что я тебя разлюбил, а?

Он шагнул к ней и обхватил ладонями ее лицо.

– Если мужчина ищет повод, чтобы не проводить время с семьей, это говорит о кризисе в отношениях. Это я как психолог тебе говорю!

Она высвободилась и посмотрела на него с настороженной обидой. Макс улыбнулся, надеясь, что улыбка получилась не заискивающей.

– Адель, ну что ты в самом деле… Парням правда не хватает ресурсов таким делом заниматься. Останется нераскрытым. И преступник уйдет от ответственности.

– Да пошутил кто-то! По-шу-тил!

Макс упрямо качнул головой:

– Не-е, слишком сложно. Мы упаковали чемодан в пленку, помнишь? Кто-то снял эту пленку, вскрыл чемодан и подложил вещи. Они не влезали, он вытянул часть и вместо них подложил одежду тебе в надежде на то, что заявление никто у тебя не примет, что сама ты вряд ли отправишься в полицию, просто выбросишь шмотки в мусорное ведро и всё… И подсунув их в чемодан, он снова упаковал его в пленку. Не, слишком заморочено для простого розыгрыша.

Аделия чувствовала, что он прав, но было очень жаль испорченного отпуска.

– Если бы это была важная улика, то их бы скорее выбросили там же, или вообще сожгли!

– Значит, не могли ни выбросить, ни сжечь. Значит, происшествие произошло в аэропорту, где камер в связи с мерами безопасности больше, чем веснушек на твоем носу… И в этой связи то, что выбрали твой чемодан, тоже понятно – он в направлении курорта, ну, согласись, кто захочет портить себе отпуск разбирательствами с полицией, особенно если ничего существенно важного не пропало?

– Не соглашусь, есть один человек, – Аделия сверлила его взглядом. Дочка, дремавшая на свежем воздухе, закуксилась. Аделия проверила подгузник, укрыла девочку плотнее и предложила пустышку. Настюша ее схватила и снова прикрыла глаза.

Макс наблюдал за ними и улыбался.

– Верно, один есть. Но, согласись, нарваться на меня у злоумышленника вероятность была минимальная!

Глава 8

Утро началось в восемь: у Макса зазвонил мобильный. Торопливо выбравшись из постели, чтобы не разбудить жену и дочь, капитан Александров сиганул в ванную и прикрыл за собой дверь.

– Да.

– Хорошо быть в отпуске, дрыхнуть можно до обеда! – голос Бочкина говорил, что он эту фразу готовил с вечера.

Макс посмотрел на часы:

– Во-первых, сейчас восемь утра, а не обед, во-вторых, и тебе не хворать… Чего звонишь-то?

Тимур Бочкин откашлялся:

– Пока вы почивать изволили, у нас экспертиза пришла. Факир был пьян и фокус не удался – это кровь, притом кровь женская, с содержанием фрагментов тканей почки…

Это была скверная новость – такие ранения могли закончиться смертью, если пострадавшему вовремя не оказать помощь.

– … Удар нанесен в брюшную полость слева острым предметом круглым в сечении, примерно три дня назад. Запрос по базе сделал, трупов с такими повреждениями не обнаруживалось.

– Может, жива?

– Может, но в базе данных из больниц таких заявлений не поступало, то есть или все-таки жертва умерла и тело еще не найдено, или травма имеет сугубо бытовой характер и жертва решила заняться самолечением, или жертва находится в частной клинике, которая готова прикрыть такого рода травму…

– Ну, оно им тоже вряд ли надо, потом с таким трупом возиться, объясняться, – Макс с сомнением пожал плечами.

Тимур саркастически усмехнулся и сменил тему:

– Уголовное дело мы возбудили, тебя в состав следственной группы включили. Твое руководство в курсе и не возражает, документы тебя догонят… – Он вздохнул. – Дуй, дружище, в Москву, а потом в Челябинск. Надо там все посмотреть на месте, да поопрашивать народ. Работки много, я тебе не завидую, но рад, что ты с нами и все такое, типа, добро пожаловать в команду! Командировочные пришлем вдогонку, документы на подписи у начальства, передам в аэропорту.

Макс простонал, протер лицо, надеясь смыть угрюмый вид.

– Аделия меня убьет.

Тимур хохотнул:

– Хорошо, что ты это сказал, теперь мы знаем, где искать твое хладное тело!

– Дурак… Она правда расстроится. Три года в отпуске не были. И не просто не были, а в последний момент что-то срывалось… А сейчас вообще.

Он сделал неопределенный жест, напоминающий удавку на шее, махнул рукой – товарищ его все равно не видел и изменить уже ничего не мог.

– Сочувствую. Со своей стороны обещаю за ней приглядывать… Ну там, мало ли – температурка у ребенка, больничка.

Макс вскочил:

– Типун тебе на язык, Тимур Альбертович!

– А типун тут совсем ни при чем, это практика такая: всякий раз, когда приезжаешь в отпуск в пик бархатного сезона, получи бонусом кишечную инфекцию и полежи в больнице. Традиция такая!

– Черти что, – Макс положил трубку.

Опершись на край раковины, посмотрел на свое небритое лицо.

Он посмотрел расписание рейсов – до вылета оставалось полтора часа, а ему еще нужно документы забрать у Бочкина. И как-то помириться с Аделией.

* * *

Проводив Макса, Аделия смотрела какое-то время вслед его такси. Мягкий южный октябрь с пропитанной уходящим теплом прохладой и терпким ароматом тропиков остался в ее руках, но наслаждаться им придется в одиночку. Тянуло похандрить и позлиться, а еще покультивировать обиду на мужа – из нее мог получиться отличный кейс для будущих клиенток. Аделия даже придумала тему мастеринга: «Люби себя и плюй на всех». Хотя нет, это уже кто-то раньше сказал в мультике про Тринадцатого чертёнка. Аделия усмехнулась, вспомнив незадачливого и вихрастого персонажа. Что ж, можно прорабатывать обиду, а можно отправиться на море.

– Мапа… – Настюша протянула ручки за уехавшим Максом, скривила личико, собираясь разрыдаться.

«Мапа» – это почти что папа, только чуть меньше, чем «мама». Изобретение Настюши.

– Папа поехал работать, – вздохнула Аделия, чмокнув дочь в нос. – А мы поедем купаться в бассейн?

– Дя! – дочь хлопнула в ладоши и взвизгнула, а одно мгновение переключившись на радостное предвкушение.