Чтобы получить клона, требовалось пройти сотни проверок и добыть десятки разрешений, но это обычным людям. Глупо было ожидать, что преступник такого уровня пойдет законным путем. Астор создал своих клонов на месте детей, которые должны были появиться из других генетических образцов. Кто-то отправлялся в приемные семьи, кто-то, как Лана, из-за сложных манипуляций оказывался в интернате.

Астор даже незначительно менял их через генетический контроль клонирования, чтобы они не были так похожи на него, чаще всего убирал гетерохромию. Разноцветные глаза он оставил только Лане: она была первой женщиной, которую он создал, он побоялся влиять на нее еще больше, чтобы не сбить главное сходство между ними. Астор следил за своими порождениями, но не вмешивался в их судьбу, ждал, когда они станут полезны.

И вот такой период наступил, Астор легко понял, что его ставка оправдалась. Клонов с установленным чипом можно было контролировать через системный инициатор. Естественно, справился бы с таким не каждый, но гениальный Астор смог.

Он использовал их, когда это было выгодно, и уничтожал, когда они отслужили свое. Сопротивляться они не могли, они до последнего не замечали, что ими управляют… все, кроме Ланы. Она в какой-то момент уловила провалы в памяти и догадалась, что происходит: Астор ведь поделился с ней своей гениальностью, и она как раз дошла до того возраста, когда он начал преступную карьеру.

Но этого было недостаточно, чтобы противостоять ему открыто, и Лана пошла на обман. С помощью чипа она перенесла мысли о противостоянии в зону маловажных теоретических исследований, ту сферу памяти, которую Астор обычно не подчищал. Удаленный контроль над чужим разумом, изначально не предусмотренный чипом, давался ему непросто, он не совершал лишних действий. Она использовала это против него.

Собрав достаточно сведений, она построила из них сложнейшую карту ассоциаций, взяв за основу теорию Хебба о постоянной совместной работе клеток, но значительно усовершенствовав этот подход. Лана сама себе оставила рассказ об Асторе, внушила подсознательные установки вроде поездки в Александровский сад или выбора нужной примерочной кабинки, а потом… разорвала связь с памятью, используя тогда еще работавший чип. Она знала, что добраться до карты сможет через триггер, и сделала таким триггером сочетание изображения, звука и запаха, объединенное в музыкальной шкатулке.

Но прежде, чем вспомнить и продолжить борьбу, она должна была выйти из-под контроля Астора и сбежать. Она подготовила все необходимые этапы пути – и устроила «несчастный случай» с аннигилятором.

У нее все получилось. Лана точно знала, что Астор мертв – и что она жива. Не знала она лишь того, что делать с этим дальше. Что в ней вообще настоящего, если она изначально была создана как инструмент для кражи данных?

Она готова была поддаться апатии, просто не успела. Саша подошел ближе, сел на пол рядом с ней и обнял ее за плечи, привлекая к себе. Тот самый Саша, который по ее расчетам должен был прижечь ее презрительным взглядом и уйти навсегда.

Расчеты оказались неверными.

Надежда возвращалась.

– Ты как? – тихо спросил он.

Он был настоящим, любовь к нему принадлежала ей, не Астору – Астору такое даром не надо. А если так, Саша мог стать одним из смыслов, определяющих ее… Ведь что есть, по сути, любое «я»? Всего лишь коллекция представлений о себе в безумии окружающего мира.

Вопрос в том, будет ли одного Саши достаточно, чтобы удержать ее от саморазрушения, спасти от той тьмы, которая сделала из Астора убийцу… Лана ведь чувствовала эту темноту в себе. Мысли теперь складывались по-другому. Любая проблема мгновенно порождала решение, которое включало убийство людей, если нужно. Голову Ланы будто заполнили чужими идеями, умными, жесткими и безжалостными. Ее это пугало…

А потом на нее упала тень, и, подняв глаза, Лана увидела перед собой директора «Заслона». Она даже не знала, что он приехал…

– Да, досталось вам, – оценил он.

– Я верну «Каннибала», – прошептала Лана. – Честно…

– Не нужно. Вы прекрасно знаете, что чип подстраивается под первого владельца и становится бесполезен для других. Нам придется создать новый прототип, а стоимость этого вычесть из вашей зарплаты, раз уж вы им пользуетесь.

– Что?.. З-зарплаты?

– Ну да. А вы как думали? Конечно, медики оценят ваше состояние и рекомендуют время отдыха. Но после этого я жду вас в отремонтированном корпусе.

Лана присмотрелась к нему внимательней, пытаясь понять, издевается он или нет. Но директор улыбался ей спокойно и вполне искренне.

– Вас действительно ждут, – пояснил он.

– Но я же… Убила… И я – клон убийцы!

– Второе точно не ваша вина. Первое полиция рассматривает как самооборону. Светлана, послушайте… От Астора вам достались не только некие психические проблемы, которые вам еще предстоит побороть. Вам достался грандиозный разум, потенциал которого сложно переоценить. Не выбрасывайте его из-за слабости и страха. Разум – не оружие, а орудие. Это самый ценный ресурс «Заслона». Мы отремонтируем лаборатории и вылечим раны. Но работаем мы в первую очередь с людьми и для людей, никогда не забывайте об этом.

Вот теперь Лана наконец позволила себе улыбнуться, обнять Сашу в ответ, выдохнуть… У нее был человек, ради которого стоило жить. Была работа, придающая ее существованию смысл. А значит, все оказалось не так уж плохо, темнота отступила… По крайней мере, пока.

* * *

Александр пришел на работу первым – и он нервничал. Те две недели отпуска, что выделил им директор, прошли замечательно, Лана полностью пришла в себя. И все же порой в ней проскальзывало то, что он впервые увидел в квартире Астора. Холодная расчетливая жестокость. Безжалостная правильность решений. Эти черты могли заставить ее все-таки податься в бега, погнаться за славой, как это делал Астор, возомнить себя чуть ли не божеством… Александр пытался уберечь ее от этого. Он просто не был уверен, что его усилий достаточно.

Но сомнения мучили его недолго. Ровно до того момента, как он увидел новую запись в журнале регистрации сотрудников, постоянно открытом на компьютере ведущего кибер-профайлера.

«Астор–2 теперь в Сети».

Что я сделал
Рассказ из сборника «Полуночные сны чёрного кота»

Аннотация:

Что снится черному коту? Машина, спасающая своего водителя от смерти? Загадочная болезнь, из-за которой несколько домов оказываются в изоляции? Три женщины, которые однажды прошли по дороге из кроваво-красных листьев? Или, быть может, темная тайна, которая способна одни жизни погубить, а другие – спасти?

«Полуночные сны черного кота» – это коллекция рассказов, в которых мистика, научная фантастика и реальный мир переплетаются так тесно, что границы между ними порой исчезают… и начинаются чудеса.

Когда я проснулась, комнату уже заволокло черным дымом – ослепляющим, мешающим дышать. Я понятия не имела, как это произошло, как вообще могло произойти, но сейчас мне было не до поиска причин. Нужно было убраться отсюда, а потом уже думать, какого черта не сработала сигнализация и почему за мной никто не пришел. Я попыталась встать, и вот тут меня ждал второй после дыма чудовищный сюрприз: я не могла.

В какой-то момент мне показалось, что я парализована, но нет, все было не настолько плохо. Я просто стала непередаваемо слаба, все тело будто ватой набили, я чувствовала его и кое-как могла пошевелиться. Но на этом – все.

Нельзя сказать, что я гений всегда и во всем, однако вскакивать с кровати научилась! Неужели это дым на меня так повлиял? Не должен же! Я собрала волю в кулак и кое-как смогла приподняться, но даже это скромное достижение далось мне ценой немалых усилий. А потом я не выдержала, снова повалилась на кровать, беспомощно закашлялась. Что-то давило мне на грудь болезненно, сильно… я не сразу поняла, что это всего лишь ватное одеяло. Не мое, кстати!

Это и не важно, меня охватывала паника, думать уже не получалось, сил на новую попытку встать не было. Я задыхалась в мире, который внезапно стал маленьким и черным. Я слышала близкий гул пламени, чувствовала нарастающий жар. Я знала – еще чуть-чуть, и меня не станет, я умру в собственной спальне, в самую обычную ночь, когда ничего плохого не должно было случиться!

К своей смерти нельзя подготовиться, но я все же пыталась, потому что ничего другого мне не оставалось. Как оказалось, напрасно. К реву пламени добавились крики, тяжелый топот, треск ломающихся дверей, звон стекла. Кто-то пришел за мной, все-таки пришел! Я попыталась позвать, крикнуть, но добилась лишь очередного приступа кашля, разрывающего горло в кровь. Пришлось ждать, надеясь на чудо…

И вот мое чудо ворвалось в заполненную дымом комнату. Человек в защитном костюме подскочил ко мне, подхватил, завернул в то самое одеяло, которое не позволило мне встать. Я хотела сказать ему, что я в доме не одна, где-то рядом мои родители, и раз они сами не пришли за мной, значит, им сейчас еще хуже! Но у меня не получилось произнести ни слова, я даже стонать не могла, я задыхалась, пока на меня не надели кислородную маску. С ней тоже особо не поговоришь, и мне оставалось лишь надеяться, что остальных спасут без моих подсказок.

Меня вынесли из дома в ночь, под холодные струи ливня. Впрочем, их я чувствовала недолго – меня положили на носилки, скоро я оказалась в светлом салоне «Скорой». Все было проделано так быстро и грамотно, что я не успела толком оглядеться по сторонам. Кажется, здесь были другие «Скорые»… Для моих родителей? Очень на это надеюсь!

В голове вертелись десятки вопросов, но ни один из них я не могла задать. Мне только и оставалось, что прислушиваться к беседам окружающих… А они несли бред!

– Похоже, молния попала… Как спичка хибара вспыхнула!

Вот и как это понимать? Нет, я знала, что ночью будет гроза. Про это говорили в прогнозе, и я, засыпая, слышала ее первый далекий рокот. Но так не должно было случиться, никак! Даже если бы в наш дом попала молния, к чему бы это привело? Ни к че-му! Это трехэтажный каменный особняк, да еще с громоотводом. Такой пожар случился бы, если бы грозовое облако предварительно облило нас бензином! Да и потом, если бы где-то загорелся огонь, сигнализация бы уже выла вовсю, я помню, какой отвратительный звук она издавала при тестировании. Мне не пришлось бы просыпаться от удушья!

Но предъявлять претензии было некому. Дверцы «Скорой» захлопнулись, я почувствовала, как машина двигается с места, а надо мной склонилась молодая врач в облепленной пеплом куртке. Она увидела, что я в сознании, но дурацкую маску не сняла, просто погладила меня по руке.

– Вы не переживайте так, все будет хорошо!

Было что-то странное и в ее словах, и во взгляде, устремленном на меня, и в этом подчеркнуто вежливом тоне… Со мной так обычно не разговаривают! Она не пыталась меня обидеть, дело не в этом, просто… не разговаривают и все. Но думать еще и об этом, только выбравшись из преисподней, я не могла.

Меня довезли до больницы, определили в палату. Я по-прежнему была одна – никто, совсем никто ко мне не приехал! Это ненормально. Это вообще законно?

Мне сделали какой-то укол, и я отключилась, а когда проснулась, за окном уже было светло. Хотя, может, меня и привезли перед рассветом? У меня так точно не было чувства, что я хорошо отдохнула! Голова дико кружилась, во рту было омерзительно сухо, болели мышцы, а во всем теле сохранялась такая слабость, как будто я вчера пробежала пятнадцать марафонов! Со мной в жизни такого не случалось, даже во время самого тяжелого гриппа.