Прозвучало лишь это, но, когда голос затих, разговор не продолжился, уступив место напряженной тишине. Многие ожидали, что вместе с дознавателем пошлют кого-нибудь из Мастеров Контроля, и никто – что это будет Воплощение Черного Города…

Потому что только у Воплощения было право без получения особых разрешений убить не только Марка Вергера, но и всех людей, населявших Объект–803, а потом забыть о них навсегда.

Глава 3

Нужно было возвращаться к прежней жизни, но Марк пока слабо представлял, как это сделать.

У него не получалось убедить себя, что ничего не было. Сложно забыть о случившемся, когда треть поселка в руинах лежит и еще не все тела закончили собирать, что на неизменной жаре становилось проблемой. Марку хотелось не принимать это, а реагировать… Может, и не мстить, но разобраться в случившемся, чтобы быть готовым к возможному повторению.

А разобраться никак не получалось, да и не только у него. Ни у кого в поселке не было шансов выяснить, как сюда добрались хазары, это уже проблема Черного Города. Но можно ведь вычислить, кто притащил прокаженного! Это уродство не могло пройти через поселок незамеченным, причем не ночью, а в разгар дня! Кто-то должен был видеть, видеонаблюдение давно восстановили, и в первое время Марку казалось, что виновного найдут очень быстро…

Облом. Вообще не нашли. Свидетелей не было, люди, подавленные недавней трагедией, спешили по своим делам и не смотрели ни по сторонам, ни друг на друга. Каждому казалось: если снова случится нечто подозрительное, это обязательно заметят другие, вот же, целая толпа вокруг! Беда в том, что так думали все без исключения.

Но если реакцию людей еще можно понять, то сбой системы видеонаблюдения на случайность не спишешь. Камеры не отключились… это был бы не худший вариант, потому что отключение сразу заметили бы. Однако вместо этого система продолжала показывать картинку вполне мирной жизни.

Ну и что в сухом остатке? Они не знали, кто притащил прокаженного и каким образом. На фоне этого невозможно было догадаться, где он взял отродье – прокаженные ведь по округе не бегают!

Марка не покидало ощущение, что над поселком по-прежнему висит невидимая угроза. Им сказали, что ситуация под контролем, меры предприняты, бла-бла-бла… В общем, то сказали, что и положено говорить в таких ситуациях. Люди поверили, потому что только вера могла защитить их от выгрызающего изнутри страха. Ну а Марк поверить не мог, как не мог и ни на что повлиять. Тупиковая какая-то ситуация…

Ему стало бы чуть легче, если бы ему разрешили вернуться к работе, она всегда спасала от тяжелых мыслей и скверного настроения. Увы, и это оказалось недоступно. Он вроде как был героем поселка, который спас сотни жизней, который не позволил прокаженному порвать еще нескольких человек… А в итоге что?

– Я под подозрением? – холодно уточнил он при встрече с главой поселка.

– Конечно, нет, – возразил Эдуард Сурнин, отводя при этом взгляд так, что «Конечно, да» буквально висело в воздухе.

– Серьезно? После всего, что случилось?

– Марк, я сказал, что тебя никто ни в чем не подозревает! Просто тебе необходимо отдохнуть. Помощь хирурга прямо сейчас никому не нужна, с остальным справится Оля.

Говорить с ним и дальше было бесполезно, все равно ничего не выдаст: Сурнин – бывший военный, молчать он умеет. Но как это все нелепо… Марк прекрасно понимал: его назначили подозреваемым просто потому, что других нет, вот и выходит, что он сам на себя прокаженного натравил! Его дальнейшая судьба зависела от того, сколько мозгов уместилось в черепушке выбранного дознавателя.

Из всех жителей поселка только Костя, пожалуй, мог бы в чем-то разобраться – но Кости больше нет. И это тоже не давало Марку покоя… Да, среди погибших было много операторов «Офицеров» и «Инспекторов», именно они пытались сдержать хазаров, чтобы выиграть своим семьям время на побег. Но Костя-то погиб не при исполнении, вот в чем подвох! Он был далеко от своего робота, в домашней одежде, он как будто готовился к эвакуации… Хотя это на него совсем не похоже: бросить товарищей по оружию и бежать, сверкая пятками, в сторону ближайшего транспорта. Быть может, он хотел довести до транспорта беременную жену, а потом вернуться к битве? В таком случае у него получилось, Неля выжила… Опять же, его тело было не возле площадки эвакуации. Как Неля добралась туда одна? Почему не погибла вместе с мужем? Все эти вопросы логичнее было задать Неле, но Марк пока не решался к ней подходить, он плохо разбирался в чужом горе и не представлял, что сейчас нужно сказать, как ее вообще утешить. К тому же, если его все-таки обвинят в случившемся, все сразу станет неважным: в Черном Городе тюрем нет, для виновных наказание одно.

Думать о таком вроде как не было смысла, а отогнать эти мысли не получалось, и Марк был рад, когда в дверь его дома постучали, отвлекая от поиска решения, которого не существует. Хотя рановато постучали, если задуматься: дознаватель вроде как должен был явиться только завтра.

На пороге и правда обнаружился не представитель Черного Города, а Вен Сычкин, которого никто не звал и не ожидал. Но Вена всю жизнь никуда не звали и нигде не ожидали, он привык являться сам.

Вен, обычно жизнерадостный и шумный, будто у него каждый день праздник, выглядел осунувшимся и каким-то… потухшим, что ли. Ну и конечно, встревоженным, но это не помешало ему броситься на Марка с объятиями, как только тот открыл дверь.

– Я так рад, что ты спасся! – объявил Вен, живым тараном вталкивая хозяина дома обратно в прихожую. – Я был на ферме, когда вся эта история с прокаженным приключилась, так не поверил даже! Уже Костика потеряли, а если бы и тебя?!

– Претензия принята, в следующий раз постараюсь избежать, тут, видишь, поддался искушению, дополнительных приключений захотелось, – невозмутимо объявил Марк.

Вен тут же побагровел от смущения:

– Да я не пытаюсь тебя обвинить, ты что! Просто… Костика нет, нас и так только двое осталось…

Их даже не двое, они по одному, но Марку не хотелось объяснять это – и настроения не было, и бесполезно Вену что-либо объяснять, если он что-то вбил себе в голову. Так, он уже несколько лет держался за непробиваемую веру в то, что они трое – друзья детства, почти братья, просто не по крови. Раньше Марк еще пытался напоминать ему, что они не могут быть друзьями детства хотя бы потому, что не ровесники – Вен на шесть лет младше, они пересеклись пару раз в Пригороде–4, разъехались и встретились уже тут. Потом стало ясно, что у Вена свой мир со своей историей. Прежде это было смешно, сейчас – грустно, ведь при таких искренних убеждениях и боль от потери Кости была сильнее.

Поэтому Вен и считал, что им нужно держаться друг за друга. А Марк ни за кого держаться не хотел, да и в поддержке не нуждался. Кое-как оторвав от себя Вена, он готовился выпроводить гостя вон, говорить им все равно незачем. Однако Вен с неожиданной для человека его комплекции ловкостью вывернулся и сам прошел дальше в дом, на кухню.

– Спасибо за приглашение! – нарочито громко, так, чтобы было слышно на улице, заявил он. – Я и сам рад поговорить про Костика!

Марк только головой покачал: когда Вен хотел что-нибудь скрыть, получалось настолько очевидно, что проще уж было правду на главной площади проорать, и то меньше внимания бы привлекла. Однако то, что он пытается тут изображать секретность, все-таки интриговало… Он-то что мог узнать? Вен работал специалистом-наладчиком, от полиции был бесконечно далек, да и остротой ума не отличался. Скорее всего, сам придумал тайну, сам в нее поверил… но проверить стоило, да и делать больше нечего.

Он присоединился к гостю на кухне, кивнул на банки с остатками кофе и чая, но Вен лишь отрицательно покачал головой, причем с таким энтузиазмом, будто пытался стряхнуть с макушки паразитического псевдо-кальмара. Он торопливо достал из поясной сумки личный компьютер и теперь что-то на нем разыскивал.

– У тебя тут прослушка не установлена? – уточнил Вен.

– Без понятия… Я бы не стал устанавливать: сам с собой я не говорю, а людей не пускаю, если сами не ворвутся.

– Ты понимаешь, как я из-за тебя рискую?

– Я даже не понимаю, зачем.

– Неблагодарный ты человек, – укоризненно посмотрел на него Вен. – Но в память о Костике я не могу отступить! На, гляди!

Он повернул к Марку монитор компьютера, на котором уже была открыта запись – похоже, фрагмент видеобеседы. Маленькая камера личного компьютера кое-как захватывала двух людей, даже при том, что они потеснее прижались друг к другу, чтобы точно попасть в кадр. Мужчина и женщина старшего возраста, оба в рабочих комбинезонах, женщина очень похожа на Вена – точнее, он на нее. Вену не нужно было объяснять, что это его родители, Марк помнил их еще со времен Пригорода.

Знал он и о том, что с ними случилось позже. В Пригороде они считались ценными специалистами, там завели ребенка, там прожили большую часть жизни, так и не дотянув до Черного Города. Они, вероятнее всего, и мечтать об этом перестали, их вполне устраивал Пригород… проблема заключалась в том, что Пригород перестали устраивать они. Один из супругов получил понижающий коэффициент, то ли по возрасту, то ли по еще какой причине. С таким коэффициентом следовало уехать, остальные члены семьи могли остаться, но они не захотели.

Роман и Елена Сычкины сумели многое пережить вместе, и они не собирались разлучаться, поэтому вместе направились на бессрочное дежурство в одну из наблюдательных башен – Марк не помнил точный номер их Объекта, да и не имело это такого уж большого значения. Вен, обожавший родителей, хотел поехать с ними, но это запретили как раз они. Они вполне справедливо считали, что подросшему сыну нужно получить профессию и завести семью, а сделать это в Объекте, где кроме него только мать и отец, проблематично. Вен неохотно согласился, но после получения профессии выбирал Объекты поближе к семье и постоянно выходил с родными на связь вопреки всем запретам.

Он сейчас действительно рисковал, показывая Марку это: после нападения хазаров любая связь по личным нуждам оставалась под запретом. Однако Вен не был бы собой, если бы отказался от ежедневных бесед с родителями, а они неожиданно сообщили кое-что важное.

Он запустил видео, и разговор просто возобновился – похоже, Вен обрезал запись чуть ли не посреди реплики.

– …Не коснется, – говорила Елена. – Но для Марка это будет очень важно. Еще раз: данные не подтвержденные! И все же очень многие люди, которых мы уважаем, верят этим слухам, есть повод для беспокойства. Говорят, что в ваш Объект уже выдвинулся кто-то из Воплощений.

– Мы не знаем, кто именно, – подхватил Роман. – И никто не утверждает, что будет прямой допрос Марка, но… Ему не помешало бы подготовиться!

На этом запись оборвалась, Вен быстро спрятал компьютер обратно в сумку и с тревогой посмотрел на собеседника. Марку, пожалуй, тоже следовало сейчас чувствовать такую тревогу, но ее почему-то не было.

– Откуда твои родители такое знают? – только и спросил он.

Вен, явно ожидавший другой реакции, от удивления даже не стал возмущаться и ответил по делу:

– Так они же часть разведывательного сектора, они в башне работают, много с кем общаются… Подожди, это все ерунда! Ты почему не в ужасе?

– Лимит за месяц исчерпал.

– Ты что, не знаешь, что такое Воплощение?!

– Нет. И ты не знаешь.

– Ну… не знаю, – еще больше смутился Вен. – Но догадываюсь!

– Точнее, воображаешь. Наверняка ты сказать не можешь, а даже если бы мог… Что я тут сделаю?