Крыть было нечем. Каждое путешествие в это место никогда не повторяло предыдущее. За исключением времени – всегда ночью. Впервые братья вместе попали в один сон, когда оба готовились к экзаменам в девятом классе. Нервничали сильно и в какой-то момент, начитавшись истории, отрубились прямо на занятиях с репетитором. Подумали, что это получилось случайно. Пока снова не провалились в общий сон перед олимпиадой. А потом перед операцией мамы. Каждый раз, когда случалось что-то, пугающее до самой глубины души, приходили сны.

Место было странное: на горизонте возвышалось огромное древо, крона которого подпирала облака, а корни утопали в огромном золотом поле. До поля братья еще ни разу не доходили – обычно их приключение заканчивалось в каком-нибудь населенном пункте под звук будильника.

Сон услужливо подбирал правильную одежду, но не подсказывал, что вообще делать. Поэтому первое время братья бесцельно гуляли по местности, даже не пытаясь ни с кем заговорить. Издалека видели, как пробегает мимо огромный рыжий кот, в небо поднимается стая черных птиц. Самым страшным был сон в ту ночь, когда увезли в больницу маму, а с Великого древа упала огромная ветка. Небо наполнилось сотней черных птиц. Местные выли, не зная, куда бежать. А братья смотрели на поле, потерявшее в один момент все краски.

После этого случая в сон они стали попадать по своему желанию. На следующую ночь все было как обычно, только в кроне дерева появилась брешь. В эту ночь братья добрались до Доброславля и познакомились с Игнатом – прислужником в покоях царя.

– Тут есть царь? – удивился Игорь.

– Княжич, – поправил его Игнат. – Корневой Лад подчиняется его воле. Даже всякие-разные не смеют перечить! – Он гордо поднял голову, добавляя уверенности своим словам.

– Брехня! – ругнулись где-то под ногами у Вовы, отчего тот подпрыгнул и налетел на брата.

– Пошел прочь! – замахал Игнат на невидимую нечисть и виновато улыбнулся. – После того как ветка с Великого древа упала, они стали просто невыносимые. Зуб даю, все идет к концу.

– К какому концу? – не понял Игорь, но ответа не получил, да и не понял зачем ему зуб.

В этот раз сон вынес их недалеко от Доброславля, нацепив неудобные доспехи, как с картинки учебника. Этот мир имел свое чувство юмора, вытаскивая из голов мальчиков въевшиеся образы. У Игоря на поясе висел топорик, а Вова вынужден был переть длинное копье. Сбросить вещи было нельзя – они все равно появлялись в руках. Приходилось тащиться по пыльной дороге, бесконечно бряцая доспехами, поправляя шлем и ругаясь на неудачный сон.

Возле ворот братьев придирчиво осмотрели, изучили оружие, выдали пропуск в виде деревянной дощечки и отпустили.

Народу в городе было много, на главной площади зрел скандал. Два высоких мужика в кафтанах ругались с какими-то, судя по виду, не местными оборванцами.

– У него ветровка, что ли? – Игорь пихнул брата.

– Где?

Вова прищурился, изучая одежду.

– В самом деле! Еще и кеды! Это система сбой дала?

Игорь пожал плечами и решил подойти поближе – послушать, что говорят. Толпа кучковалась, образовывала вокруг скандала круг. Всем было интересно посмотреть на тех, кто нарушает правила, да еще и умудряется это делать в главном городе Ладного мира.

Доброславль представлял собой огромное поселение, полностью состоявшее из деревянных построек, домов из сруба, со старыми наличниками и высокими крылечками. Братья постоянно хихикали, когда приходили в это место. Не иначе киногород отстроили. А серьезное отношение местных вызывало еще бо́льшую улыбку. Помимо Доброславля, было еще несколько поселений, но туда чужаков не пускали – дорога не давала дойти, разворачивала восвояси.

– Погу́бите нас! – Высокий женский вопль привлек внимание, толпа загудела.

– На кой черт так явились?!

– Не чертыхайтесь без повода!

Толпа начинала распаляться, плотнее обступая со всех сторон.

– Дело плохо, – заметил Игорь. Вова кивнул.

Синхронно братья вылезли из толпы в самый центр круга и выставили вперед оружие.

– Сохраняем спокойствие, – громко сказал Игорь.

– Охрана разберется! – подхватил Вова.

– Охрана чего? – Тот же визгливый женский голос раздражал.

Игорь уже хотел огрызнуться, поставить истеричку на место.

– Княжича, – послышался знакомый голос. С помощью рослых стражников Игнат пробивал себе дорогу через толпу. – Княжич хочет получить ответ, почему вы выглядите так.

Незнакомцы переглянулись и кивнули. Они вели себя спокойно, не пытались ни на кого нападать и просто ждали, когда толпа даст пройти. До самого терема шли молча, слушая, как вокруг кто-то возмущается, кто-то охает и вздыхает. Близнецы не отставали; в Доброславле редко происходило что-то интересное, тем более с налетом современного мира.

– Это все из-за кроны, – тихо сказали в толпе. – Там все началось, вот и к нам пришло. Убивают наш дом, заразили Великое древо, теперь правила нарушают.

Игнат громко цыкнул, и в толпе замолчали.

– Куда стража смотрит? – крикнули вслед.

– Какая? – уточнили у него.

– Да хоть какая! – продолжали возмущаться. – Остались без присмотра, без помощи и защиты. Тьфу!

Голоса замолкли, только когда закрылись высокие дубовые ворота, отрезая компанию от толпы. Незнакомцы продолжали молчать, без вопросов поднялись в переднюю и так же тихо стали ждать, когда их пригласит княжич. Игнат виновато улыбнулся Игорю с Вовой и быстро скрылся.

Ждать пришлось долго. Вова успел разобрать и собрать хиленькую кольчугу, которая тонкой полоской болталась из-под доспехов.

– А вы реконструкторы? – вдруг спросил один из незнакомцев.

– Что? – не понял Вова.

– Изучаете историю, мастерите вещи под старину. – От пояснения понятнее не стало.

– Типа город реконов? – уточнил Игорь.

– Тогда уж целый мир, – хохотнул Вова. – Тут все так ходят, правила такие.

Незнакомец понимающе закивал и замолчал. Что он хотел, братья так и не поняли. Сон начинал расплываться – приходилось больше концентрироваться на разговоре, ловить детали помещения.

– А вы сновичи? – спросил вдруг второй незнакомец.

– Чего? – Игорь спросил с точно такой же интонацией, как брат.

– Прихо́дите в Ладный мир через сон. – Опять понятнее не стало.

Братья переглянулись. Они никогда не задавались вопросом, что позволяет им видеть общий сон. А особенно не пытались выяснить, является ли мир, куда они попадают, реальным. Не задумывались о том, как выглядят со стороны, когда просыпаются, выпадают посреди разговора. Да и Игнат никогда им это не рассказывал, будто это само собой разумеющееся. Выпали, поставили разговор на паузу, потом продолжат в каком-нибудь другом месте.

– Какой мир? – уточнил Вова.

– Ладный. Место, где вы сейчас.

Незнакомцы нехорошо переглянулись.

– Мы сами из кроны. – Один из них показал пальцем в небо. – Города разрушаются, людям деваться некуда: либо погибнуть, либо перейти в корни. Но тут эти правила.

– В кроне нет единого княжича, – громко заявили за спиной, и братья обернулись. В дверях стоял огромный мужчина с медвежьей шкурой на плечах. – Кто вы и что тут делаете?

– Столетние души, – хором ответили незнакомцы. – По воле Великого древа пришли договариваться о приеме душ кронного мира в корнях.

…Игорь хотел что-то спросить, но мерзкая мелодия будильника вырвала его из сна. Брат уже сидел рядом, сонно тараща глазами.

– Сходим на пары и обсудим, – сказал он брату, и тот кивнул.

Пора было собираться на первый учебный день, а в голове сумбурным комом перекатывались вопросы.

* * *

Первый курс стоял на улице и курил. Пару назначили, а аудиторию под нее не подобрали, в итоге все крупные помещения были заняты и разместить пятьдесят человек было просто некуда. В деканате обещали разобраться, устаканить расписание и возместить потерянную пару по философии.

– Если эта пара такая же занудная, как история мировых цивилизаций, то можно не возмещать, – проворчал один из близнецов, его брат кивнул.

– Боюсь, тут большинство пар таких, – подхватил Вацлав.

– Поспешу не согласиться, – заговорил Камиль. – Чем больше копаешься в истории и ее влиянии на литературу, тем интереснее становится.

– Пока мне интересно только узнать, где бы пожрать. – Вацлав осмотрелся. – Не спорю, материал сам по себе может быть очень интересным. Я даже не задумывался раньше, чем жило общество в то время. Но как же скучно его читают!

– Учиться вообще скучно. – Вилга выпустила клубничный дым из парилки.

– Зачем вы сюда поступали тогда? – прищурился Камиль. – Освободили бы тогда места для других.

– Какой ты душнила! – Вилга с разочарованием посмотрела на Камиля и отошла к Вацлаву.

Ангелина стояла рядом и просто слушала. Согласиться хотелось и с тем и с другим. Втягиваться в учебу после месяца ничегонеделания было тяжело. А лекторы с их монотонными голосами даже не пытались втянуть в свой предмет.

В толпу аккуратно влез незнакомый парень и сделал вид, что он тут стоял с самого начала. Камиль тоже сразу обратил на него внимание и кивнул. Парень подобрался поближе.

– Старостой назначили? – спросил он.

– Видимо, сам назначился, – улыбнулся Мотов.

– Посещаемость уже отмечают?

– Расслабься, Колдуненко, – хохотнул Камиль, – даже журнал еще не оформили.

– Что-то в этом году всё в кашу. – Гриша заметно расслабился.

– А ты чего опоздал?

Колдуненко махнул рукой и стал осматривать однокурсников, пару раз кивнул знакомым лицам. Ангелина видела его во время вступительных. Спокойный, медлительный, он, как и Камиль, производил впечатление человека, которому все легко дается. За внешним спокойствием не видно было, какая внутренняя борьба шла у этого человека. Колобкова снова поймала себя на мысли, что и этот человек ей нравится. Неужели за летние каникулы она настолько соскучилась по людям, что любой ей кажется красавчиком? Либо прокачала принятие, как ей советовала школьная подруга, с которой за все лето она ни разу не списывалась. Вот так разошлась школьная дружба.

После дождя во дворе было сыро и немного зябко, но расходиться никто не спешил. Боялись пропустить важную информацию. Пока было время, всех добавили в чат курса. Камиль пообещал, что там будет появляться вся важная информация: расписание, необходимые учебники и секреты от старших курсов.

– Я видел вопросы с первой сессии. – Вацлав возвышался над всеми, даже высокие каблуки Вилги не могли с ним потягаться. – Они считают, что мы в самом деле это все выучим? Сорок вопросов, и это только по одному предмету!

– А по истории мировых цивилизаций их сто, – хитро сказал Вова.

Вацлав в ужасе посмотрел на близнеца и поежился.

– Это у нас еще СРЯ не началось, – заметил Камиль.

– Чего?

– Современный русский литературный язык, – пояснил Мотов.

– СРЛЯ тогда уж. – Игорь покрутил в голове аббревиатуру. – Но СРЯ звучит прикольнее.

– Жизнь прожита СРЯ, – подхватил брат.

– Это когда мы диплом получим, – улыбнулся Колдуненко.

Снова прозвенел звонок. Истеричная металлическая пластина полминуты билась о стенки и успокоилась. На улицу вышли старшие курсы. Они никуда не спешили, лениво прошлись до курилки за территорией института, посмотрев на первый курс, который нагло курил свои парилки прямо возле крыльца.

– О, молодежь, че-как первый день? Когда посвят?

Ангелина заметила, как нахмурился Камиль, когда к ним подошел старшекурсник в растянутых трениках.

– Нормально, как у вас? – Колдуненко вежливо улыбнулся.

– А у нас не было посвята, мы пришли и просто учиться стали. – Он явно не понял, о чем был вопрос, словно ответил на голоса в своей голове.

– Очень похоже на нас. – Вилга старалась держаться от него подальше.

– В нашем случае посвят – ждать, когда для нас аудиторию подходящую подберут, – проворчал Вацлав.

– Не сегодня, чувак, – хохотнул старшекурсник. – Поэтому стоим курим.

– Я не курю.