Павел Крашенинников: Семь жизней графа Михаила Сперанского. Биография реформатора России

* * *

© Крашенинников П.В., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2026

* * *

Редакция и автор выражают благодарность Артизову А. Н., Блажееву В. В., Гонгало Б. М., Степашину С. В., Штуковой С. В., Тараборину Р. С., Федеральному архивному агентству и Российскому государственному историческому архиву за неоценимую помощь в подготовке издания

Это был Вольтер в православно-богословской оболочке.

Но Сперанский имел не только философский, но и еще необыкновенно крепкий ум, каких всегда бывает мало, а в тот философский век было меньше, чем когда-либо.

Василий Осипович Ключевский

Предисловие

Будет правильно сразу оговориться, что герой наших очерков родился не Сперанским. Фамилии у его родителей или вовсе не было, или была другая. Графом Михаил Михайлович стал уже в конце жизни и прожил в этом графском состоянии меньше двух месяцев. Так что ни он сам, ни его современники привыкнуть к графу Сперанскому не успели. Это скорее такой «бренд», оставшийся после великого человека и вмещающий в себя различные качества (все – с подразумеваемым эпитетом «великий»): государственный деятель, юрист, финансист, администратор, педагог и философ.

Сперанский знал свою страну не по книгам. Он не только бывал в разных уголках необъятной империи, но и находился там достаточно длительное время. Обстоятельства, о которых мы скажем ниже, позволяли ему детально изучать быт, экономику, право и права не населения вообще, а конкретных граждан, проживающих на определенных территориях. Кроме того, за свою жизнь он побывал в самых разных ролях: и особой, приближенной к императору, и высокопоставленным чиновником, и гонимым режимом, униженным человеком. А восприятие жизни, людей и событий, согласитесь, уважаемый читатель, определяется прежде всего нашим самоощущением.

Спустя четверть тысячелетия с рождения Михаила Михайловича мы постараемся рассказать о жизни и творчестве этого замечательного человека, попробуем понять, кем был граф Сперанский. Он этого достоин. Надеюсь, мы справимся.

При подготовке второго издания нам очень повезло: мы нашли новые документы, непосредственно связанные с нашим героем. В их числе и донос Ростопчина Александру I, который был одним из оснований ссылки Михаила Михайловича и его семьи. Впоследствии, как мы увидим, российский император Николай I извинился за необоснованное преследование. Обнаружены доказательства общения Сперанского с Пушкиным и ряд других интересных фактов и уточнений.

Глава I
Рождение
(1772 год)
Учеба
Преподавание

Родился Михаил Михайлович в селе Черкутино Владимирской провинции Московской губернии. Поскольку даже дата его рождения вызывает дискуссию в исторической литературе, сошлемся на документ, который называется «Эпохи М. Сперанского (писано в 1823 году, 1 мая)»^[1]. На современном языке это нечто среднее между автобиографией и листком по учету кадров. Сперанский пишет: «Родился 1 января 1771 г. почти в полночь». При этом, казалось бы, о самом главном доказательстве исследователи жизни Сперанского указывают на другие, более весомые обстоятельства, в том числе церковные записи, откуда следует, что рождение состоялось 1 января 1772 г. (по новому стилю 12 января 1772 г.).

Родился и воспитывался Михаил в семье священника, отца звали Михаил Васильевич, мать – Прасковья Фёдоровна. У Миши были брат Кузьма и две сестры – Мария и Марфа. Дом, в котором Михаил учился ходить и говорить, сохранился, но по бюрократическим, а точнее по техническим и культурно-охранным причинам восстановить его практически невозможно. В 2019 г. креативными черкутинцами был отреставрирован соседний, точно такой же дом, и теперь в нем находится музей Сперанского^[2].

Когда Михаилу исполнилось 7 лет (в 1779 г.), его отдали учиться во Владимирскую семинарию. Мальчик был подготовлен к учебе: умел читать, писать, знал наизусть множество молитв и мог рассуждать на разные темы. Отец, дед Василий Михайлович и особенно дядя – священник Матфей Богословский – учили мальчика тому, что знали сами. Видя склонности Михаила к обучению и возлагая на него большие надежды, дали ему красивую и звучную фамилию – Сперанский^[3].

Михаил с удовольствием и завидным рвением обучался; наряду с богословием, историей и культурой овладевал латинским, греческим языками, учил философию, риторику, пел в хоре и вечерами сидел в библиотеке. Даже на каникулах он читал много книг, которые ему разрешали брать из библиотеки. Вместе с тем он много общался с однокашниками и обсуждал различные темы с преподавателями, семинаристами и начальством.

После обучения во Владимире Михаил занимается в Суздальской семинарии, в начале 1790 г., показав невероятные способности и дисциплину, направляется в Санкт-Петербург – в Александро-Невскую семинарию. В 1797 г. семинария стала академией. До этого события, а точнее с 1788 по 1797 гг., была главной семинарией Русской православной церкви. Именно в это время учился там Михаил Михайлович.

Начало работы этого главного духовного учебного заведения было положено Петром I, который в 1721 г. учредил Славянскую школу при Александро-Невском монастыре. С 1725 по 1788 г. школа называлась Славяно-греко-латинской семинарией. Академия (с вынужденным перерывом в 1918–1946 гг.) действует и сегодня. Ее выпускниками стали выдающиеся деятели Русской православной церкви, работающие как в России, так и за ее пределами.

В семинарии Сперанский углубленно изучал предметы, осваивавшиеся ранее, и штудировал историю, математику и французский язык.

По окончании учебного заведения в 1792 г. Сперанский был оставлен преподавателем математики и красноречия, через год возглавил кафедру математики и физики, а спустя еще два года начал преподавать философию и стал префектом семинарии, занялся нравственным воспитанием семинаристов. Для тех, кто учился в советских и современных вузах, здесь можно провести аналогию – это должность нынешнего проректора по воспитательной работе.

Обращает на себя внимание сочинение Сперанского, опубликованное только после смерти, в 1844 г., но датированное 1792 г. Называется оно «Правила высшего красноречия». Автору, между прочим, чуть более 20 лет^[4]. Сперанский рассказывает, какое может быть вступление к речи: оно не должно быть слишком далеким от сути и не должно близко подходить к ней. Подробно говорит о доказательствах и убежденности в выступлении. О страстном изложении пишет: «Под страстным в слове я разумею сии места, где сердце оратора говорит сердцу слушателей, где воображение воспламеняется воображением, где восторг рождается восторгом». Цитируя Горация, он говорит: «Плачь сам, ежели хочешь, чтоб я плакал». Далее он пишет о природе страстей, способе сочинений, о высоком в мыслях и страстях, о вкусе и слоге^[5].

Занятия педагогической и организационной работой только добавляли Сперанскому тяги к знаниям. К тому же у Михаила появились новые возможности и, что немаловажно, деньги – жалованье префекта было приличным. Он приобретал литературу, не в последнюю очередь – на французском языке.

Блестящее образование наряду с выдающимися способностями и фантастическим трудолюбием плюс умение ладить с разными людьми сделали Сперанского популярным.

После четырех лет преподавания им стали интересоваться не только в церковных кругах, и Михаил Михайлович делает неожиданный выбор: он отказывается от пострижения в монахи с перспективой достижения архиерейского сана и выбирает карьеру государственного служащего.

По-видимому, в этот момент он если не осознал, то ощутил свое призвание – стать реформатором Российского государства и права.

Глава II
Государева служба при Павле I и Александре I

1
Канцелярия генерал-прокурора

Переход Сперанского на госслужбу не случился в одночасье. Первоначально Михаила Михайловича порекомендовал митрополит Гавриил Алексею Борисовичу Куракину в качестве домашнего секретаря без оставления службы в семинарии. Князь нуждался в помощи делового и бюрократического свойства. Михаил готовил служебную и личную переписку князя, участвовал в подготовке государственных отчетов, докладов, планов и т. п. Куракин был доволен и доверял Сперанскому все больше и больше, в итоге Михаил Михайлович переехал жить к князю.

После смерти Екатерины Великой на престол 6 ноября 1796 г. взошел ее сын Павел I. Уже 4 декабря 1796 г. он назначил Алексея Борисовича Куракина генерал-прокурором – будущие император и генерал-прокурор росли и воспитывались вместе.

Братья Александр и Алексей Куракины всячески поддерживались императором. А. Г. Звягинцев и Ю. Г. Орлов пишут о том, что «Александр Куракин стал вице-канцлером, а Алексей Куракин 4 декабря 1796 г. занял посты генерал-прокурора, главного директора Ассигнационного банка и присутствующего в Императорском Совете»^[6].

Куракин без промедления пригласил своего домашнего секретаря на работу. 2 января 1797 г. Сперанский уходит из семинарии в канцелярию генерал-прокурора. «Вступил в гражданскую службу в январе 1797 г., минуло 26 лет», – сообщает в «Эпохах» сам Михаил Михайлович. В письме от 26 января 1797 г. Сперанский пишет: «Князь Алексей Борисович, сделавшись генерал-прокурором, милостивейшим образом принял меня в свою канцелярию титулярным советником и на 750 р. жалованья. Таким образом, весы судьбы моей, столь долго колебавшись, наконец, кажется, приостановились; не знаю, надолго ли; но это и не наше дело, а дело Промысла, в путях коего я доселе еще не терялся»^[7]. Одновременно с исполнением обязанностей в канцелярии в ноябре 1798 г. Павлом I Сперанский был утвержден герольдом (распорядителем) ордена Святого апостола Андрея Первозванного^[8].

В декабре 1799 г. у Сперанского еще одно совместительство: он назначается правителем канцелярии комиссии по снабжению Санкт-Петербурга^[9]. Здесь он познакомился и стал общаться с цесаревичем, великим князем Александром Павловичем, будущим императором Александром I.

* * *

С 1797 по 1799 гг. произошло много событий в жизни Михаила Михайловича. Он быстро двигался по служебной лестнице в канцелярии генерал-прокурора. Изменилась и его личная жизнь.

В октябре 1798 г. Михаил женился. И не из расчета ускорить свою служебную карьеру, и не для того, чтобы стать богатым, а исключительно по любви. «Считаю себя счастливейшим из мужей»^[10], – пишет он. В сентябре 1799 г. у него родилась дочь Елизавета.

Не все в окружении Сперанского оценили этот порыв. С. Н. Южаков писал: «…женился по любви на бедной англичанке Елизавете Андреевне Стивенс, дочери гувернантки, без связей и состояния. Он горячо любил жену и был, по всем свидетельствам, очень счастлив с ней, но и года не прошло этому счастью, как она умерла от скоротечной чахотки, оставив мужу грудную дочь да свою мать, его тещу, особу необузданного и невыносимого характера. Удар, нанесенный этой кончиной, был тем ужаснее, что Сперанской был мало приготовлен к нему»^[11].

В ноябре 1799 г., сразу после смерти жены, Сперанский ушел из дома, друзья нашли его в одном из монастырей. Он болен. В январе он писал архимандриту Евгению, будущему епископу Костромскому: «…Никто и ничто не даст уже мне счастия на сей земле, где привязан я одною только дочерью и где каждую минуту теперь я чувствую, что такое есть жить по необходимости, а не по надежде»^[12].