Горячий отпуск для булочки (страница 2)
– Простите, не припоминаю никого с таким именем, – смущенно улыбаюсь.
– Дом твой вот тот, напротив моего, большой, бревенчатый, – махнула рукой Виола Гавриловна.
– А я думал, этот.
Показываю на бодрую избушку на правой стороне улицы.
– Нет, тут Машуня наша живет. Умница и красавица. Я вас завтра познакомлю. Вы, кстати, соседи. Дед твой домой занимался, хоть и алкаш был, прости Господи!
Гляжу на двухэтажный деревянный особнячок. И не скажешь, что мой дед спился. Бодренько все. И дом ухоженный, забор высокий.
– Спасибо, Виола Гавриловна, – благодарю, – пойду тогда разгружаться.
– Ужинать-то есть что или на полуфабрикатах? – качает головой. – Вы, городские, совсем здоровье не бережете. У меня вон и коровка своя, и курочки. Жаль, внученька давно не была. Учится. Но ничего. Надеюсь, зазову ее к себе.
– Все в порядке с ужином, – подмигиваю.
– Ты утром-то на варенички заходи, Гордей! Машенька придет, познакомлю вас.
Не знаю ничего ни про какую Машу, мой мини-Гордей жаждет вкусить сладкую булочку. Причем так настойчиво хочет, что аж зубы сводит у меня. Завтра займусь поисками своей красавицы.
– Спокойной ночи, – вежливо прощаюсь и направляюсь в дом.
Отпираю забор, загоняю тачку. В душе легкое чувство ностальгии. Словно часть меня помнит те беззаботные деньки, когда я был мелким и ни о чем не волновался.
Ладно.
Отпираю дом. Вдыхаю запах старых газет, пыли и высохшего дерева. Включаю свет. Посередине большая печь.
Несмотря на то, что сейчас лето, в доме достаточно прохладно.
Быстро ужинаю полуфабрикатами и ложусь спать. Ночью замерзаю, пиздец. Вот бы сейчас сладкая булочка согрела мою постель!
Встаю для себя неестественно рано.
Натягиваю спортивные штаны и отправляюсь рубить дрова. У деда есть еще баня, так что нужно освоить искусство мытья в чуде русской цивилизации.
А мысли раз за разом возвращаются к сладкой булочке в красном. Сейчас вот дело сделаю, найду ее и отшлепаю! А потом как следует трахну. Не могу уже, стояк замучил.
– Гордеюшка! – слышу скрипучий голос за воротами. – Ты уже встал?
– Да, Виола Гавриловна! – кричу, смахивая пот со лба.
– Я там вареничков наготовила! Со своим творожком домашним! Заходи на завтрак! Машенька уже у меня! Познакомитесь.
Блин! Я Машку не хочу… хочу свою булочку! Как бы отмазаться…
Глава 3
Маша
Просыпаюсь с первыми петухами. Вернее, с единственным петухом Виолы Гавриловны, который определенно взял на себя задачу перебудить всю деревню за час до рассвета.
– Да что ж ты так орешь-то… – бормочу, стекая с постели.
Чувствую себя паршивенько после вчерашних потрясений. Измена Ваньки, мой побег.
– Ну вот, теперь квартиру искать, – тяну, лезу в свой чемодан, достаю летний желтый сарафан в цветочек.
Бывший всегда его ненавидел. Называл колхозным. Надеваю наряд, открываю дверь бабушкиного шкафа и внимательно рассматриваю свое отражение.
Легкие складки струятся вдоль тела, добавляя образу легкость и воздушность. Бутончики и листочки вместе образуют изящный рисунок. Ярко-желтые, зеленые, бледно-розовые и голубые оттенки сочетаются очень естественно.
Сарафан не вульгарный, хотя он выгодно подчеркивает мою пышную грудь. Закрываю дверь и подхожу к окну.
Стою и наблюдаю, как новый день проникает в комнату первыми робкими лучами солнца. Рассвет окрашивает небо нежными розовато-золотистыми оттенками.
Сквозь прозрачную тюль я замечаю знакомую фигуру возле забора соседского участка.
Сначала вижу лишь силуэт, проходящий мимо густых зарослей сирени, увешанной сочными фиолетовыми гроздьями.
Затем все яснее вырисовывается его профиль: высокий рост, широкие плечи, крепко сжатые руки держат тяжёлый топор.
Низ живота обдает волной жара. Он же хамло! Испортил вчера мое платье! Облизываю губы, не переставая смотреть.
Нормального секса у меня не было больше года. Жалкие потуги Ивана не в счет. Там оргазм, как правило, был лишь в мечтах. Кончала я потом, от собственных пальцев, когда бывший уходил в душ.
Мощные плечи напрягаются каждый раз, когда тяжёлый топор взлетает вверх и стремительно обрушивается на полено, раскалывая его на две части. Глаза невольно следят за движениями его мускулов, играющих под загорелой кожей.
Сама не замечаю, как возбуждаюсь.
Сердце бешено колотится, кровь пульсирует в висках, ладони становятся влажными. Дыхание перехватывает, живот стягивает приятным спазмом.
Сама не замечаю, как пальцы мягко касаются набухших грудей сквозь тонкую ткань платья. Нежное касание усиливает желание ещё больше.
Мысли начинают кружиться, воображение рисует сцены нашей встречи совсем иного характера…
И хоть мозг усердно подает сигналы SOS, напоминая, что сосед – наглый и неотесанный мажор без манер и уважения к окружающим, я продолжаю смотреть. И пальчики уже шаловливо подбираются к трусикам…
– МАШЕНЬКА! – слышу скрипучий голос соседки за дверью. – Машуня!
– Да, Виола Гавриловна? – спускаюсь со второго этажа и распахиваю дверь. – Доброе утро!
– Здравствуй, – она прищуривается, – а ты чегой-то такая взмыленная? Щеки красные все… видела, как Гордеюшка дрова рубит?
Ничего себе бабулька-сканер!
– Нет, конечно! Он вчера мне платье испортил, я такого не прощаю, – откидываю волосы.
– Так пусть это… оплатит тебе чистку. Заодно вместе в город скатаетесь!
– Да я к нему в машину в жизни не сяду! – таращусь на нее.
– Ладно, – хихикает, – я вперед забежала. Вас еще познакомить надобно. Я там вареничков наделала с домашним творогом! Ты в своем мега-простигосподи-полисе не питаешься нормально! Вон, схуднула-то как! Как детей рожать с такими бедрами?
– Так от кого рожать-то, Виола Гавриловна? – опираюсь на косяк. – Не знаю, неловко как-то вас объедать.
Она всплескивает руками.
– Ты чего? Я одна живу, внучка моя уже сколько не приезжала! Давай, умойся и приходи на варенички! Поболтаем заодно про жизнь. Отказ не принимается!
И захлопывает мою же дверь.
Стойте! А как она вообще пробралась на мой участок?!
Спустя десять минут я уже ковыляю к ней в гости. Поправляю свой летний сарафанчик.
Первое, что я вижу, войдя внутрь, – это чистенькую, уютную прихожую с массивной дубовой скамьей, под которой разложены тапочки разных размеров. Потрескивающий огонь в печи освещает комнату мягким теплым светом. Под потолком висят пучки сушеных трав, испускающие легкий пряный аромат.
– Проходи, Машенька, – бабушка Виола хлопочет у стола.
Кухня маленькая, но домашняя и гостеприимная. Огромный стол, накрытый льняной скатертью, старый буфет с расписанными вручную тарелками и чашками, полки, заставленные баночками варенья и солений.
Повсюду горшочки с комнатными растениями, добавляющие интерьеру уюта и сочности.
Сажусь на стул. На столе три тарелки.
– Пойду за Гордеюшкой сбегаю. А то заработался совсем. Ты пока располагайся, вон в самоварчике водичка. Чай в шкафу.
Она уходит. Я расставляю большие чашки, беру чайные пакетики. Сахарницу располагаю на столе.
Спустя минут пять слышу причитания Виолы Гавриловны за дверью. Затем дверь распахивается, и в прихожую вваливается массивная фигура моего нового соседа.
Шумно сглатываю. Ну хоть футболку надел, и на том спасибо.
– Вот, Гордеюшка, это Машуня! Ты ее и искал, как выяснилось, – щебечет бабулька.
В смысле искал?! Ой… это из-за моей вчерашней шутки?!
Мажор стоит напротив, наши глаза встречаются, и внутри вспыхивает непередаваемое ощущение, будто ток пробежал по всей коже. В воздухе рождается напряжение.
Всё исчезает, кроме его глубоких карих глаз, мягких линий полных губ и легкой щетины, придающей образу особую мужественность. Время останавливается, пока мы смотрим друг другу в глаза, не отводя взгляда.
Я пытаюсь скрыть своё смущение, но сердце бешено колотится, словно хочет вырваться наружу. Наконец, мажор первым отворачивается, возвращая меня в реальный мир.
Стараюсь восстановить дыхание, чувствуя лёгкое головокружение.
Ну почему? Почему именно этот невоспитанный хам вызывает во мне такие яркие эмоции?
И тут он выдает то, что окончательно сбивает меня с толку…
Глава 4
Гордей
– Да я не голоден, – судорожно соображаю, как бы мне отмазаться и пойти искать ту самую пышную малышку в красном.