Они оба склонились над крупномасштабной картой всей югославской Адриатики и одновременно указали на одну точку.

– Остров какой-то, рядом с Будвой, – сообщил секретарь, а директор дополнил, – не какой-то, а Школь… вообще-то он остров Святого Николая, но у нас все его называют Школь, то есть ракушка.

– И чего там на этом острове?

– Жилья нет, туристов возят иногда на пляжи западного побережья, там пляжи хорошие. А на востоке скалы и дикий лес.

– Тааак… – в который раз почесал репу Игнат, – а телефона службы спасения из этой Будвы у тебя случайно нет?

– Есть, конечно, только звонить туда бестолку, они строго до семи работают.

– Ладно, все равно поеду туда, может до кого-то и достучусь, – озабоченно отвечал Игнат, – спасибо тебе, добрый человек, – и он вытащил из кармана еще одну купюру, но уже в 100 тысяч динар, значит, в 10 долларов.

– Думаешь, откажусь, – весело подмигнул ему Гойко, забирая деньги, – да ни за что. Удачи тебе, парень!

А Игнат завел свою верную Юго-Корал и тронулся в дальнейший путь по побережью. Ехать до Будвы, судя по карте, было даже ближе, чем от Подгорицы до Петроваца, дорога была совсем пустой, поэтому он быстро миновал такие же курортные местечки Катун, Крстац, Свети-Стефан, а после Бечичи, откуда были уже видны огни большой Будвы, вдруг уперся в дорожный патруль, состоявший из полицейских и военных в равных долях.

– Стоп, нема пролаза (думаю, и без перевода это понятно)! – сообщил ему суровый полисмен, сопроводив свои слова поднятой вверх полосатой дубинкой.

– Шта се дисело (а вот это переведу – что случилось)? – ответил Игнат, высунувшись в открытое окно.

– Войно станье, полицийский час до йутра (военное положение, до утра комендантский час).

Игнат отогнал машину в карман, потом вернулся к полиции и начал растолковывать им суть проблемы.

– Понимаешь, брат, я русский (он достал и раскрыл свое удостоверение), у нас пропала девушка, мне надо срочно попасть в Будву, она там где-то должна быть.

– Русский, говоришь? – внимательно прочитал удостоверение полицай, – к русским у нас претензий нет, слушай меня сюда… сто метров назад пройдешь, там будет тропинка направо, по ней три километра до центра Будвы… только осторожнее, свалиться под откос запросто можно.

– Спасибо, брат, – пожал ему руку Игнат, – русские и сербы братья навек.

– Вообще-то я черногорец, но можешь считать меня сербом – удачи, брат!

Оказалось все в точности, как и было рассказано – и тропинка нашлась, и крутые склоны по правому плечу, куда запросто можно было улететь с концами, и почти что ровно через три километра Игнат оказался на центральной улице города Будвы, неофициальной столицы черногорской Адриатики. Называлась она незамысловато Ядрански пут (Ядран это всего-навсего название Адриатического моря на сербском, ну а пут он и есть пут).

Увиденное слегка озадачило Игната – минимум в четырех местах вдоль этого пути он увидел заслоны, состоящие из бронетранспортеров и танков Т-64. И военные патрули на джипах регулярно проезжали туда-сюда между этими заставами. Переворот что ли военный у них случился, с досадой подумал Игнат, надо ж, как не вовремя. Что такое комендантский час, он знал очень хорошо, поэтому, чтобы лишний раз не раздражать военных, стал передвигаться к отмеченному адресу исключительно маленькими и кривыми переулками, благо недостатка их в Будве не было. Один раз все же пришлось пересечь широкий Ядранский проспект, но Игнат выбрал место и время, когда там никого не было в радиусе сотни метров. Поэтому к месту назначения на 13-й улице (ну да, она так и называлась, прямо как в Нью-Йорке) он подобрался незамеченным.

Это оказался очень приличный особняк в восточном стиле, рядом с крыльцом висела табличка «Спасилачка служба Будве», и в доме даже горели два окна, оба по правую сторону от входа. Игнат решительно толкнул дверь и оказался внутри Будвийской службы спасения.

– Лаку нощ, приятели (доброй ночи, дружище), – сказал он мужичку в униформе, который сидел в одиночестве за красивым столом и курил, как паровоз.

– Ко си ти (ты кто такой)? – сурово сдвинул брови тот.

Игнат вытащил из кармана свое удостоверение и в который раз за сегодня открыл его перед носом вопрошающего.

– Русский? – сильно удивился тот, – ну надо ж, у нас тут русских давно не было… а меня Мирослав зовут, рассказывай, чего надо-то…

– Яхта Будучност, – тут же выложил карты Игнат, – разбилась, судя по всему, где-то тут на скалах. Где-то у острова Школь. А на борту была одна наша соотечественница. Вкратце все.

– Аааа, – начал вспоминать Мирослав, – был такой сигнал, в обед где-то пришел сверху. Но у нас как раз мотор у катера сломался, его и чинят до сих пор. Так что не сложилось у нас со спасением этой вашей Будучности.

– У вас чего, один катер на всю службу?

– Ну да, а ты думал, их десять штук что ли? Будва городок небольшой, происшествия редко случаются, поэтому государство так экономит финансы… а с яхтой мы связались, конечно – никто там особо не пострадал, все выбрались на берег. Завтра плановая экскурсия на этот Школь, они и вывезут потеряшек. Вкратце все, – продублировал он финал игнатовой речи.

– Дааа, – усмехнулся Игнат, – с вами каши не сваришь, даже из пакетика. Где тут переночевать можно? И еще позвонить бы мне…

– Телефон вот, – пододвинул к нему аппарат Мирослав, более новый, чем в яхт-клубе Петроваца, даже и с кнопками, – а переночевать у меня можно, свободная комната пустует, туристов в этом году мало.

– Отлично, – ответил Игнат, но прежде, чем звонить, задал таки еще один вопросик, – а как вы с ними связались-то, с потеряшками?

– У них рация нашлась, на 5 километров берет, вот они и вышли сами на нашу волну спасения.

– А сейчас с ними поговорить можно?

– Сейчас нет, батарейки у рации сели очень быстро.

Игнат еще раз окинул взглядом спасателя и принялся набирать номер консульства. Зубань ответил после второго гудка, сидел, похоже, на службе безвылазно и ждал информации.

– Вилор Карпович, это Дорохов, – сказал третий секретарь, – докладываю о проведенном расследовании. Наталья Романова вчера утром села на борт яхты Будучност в порту города Петровац.

– В будущее, значит, поехала, – перебил его консул.

– Да, наверно, – смешался на секунду Игнат, – сегодня же утром яхта села на камни вблизи острова Школь, это рядом с городом Будва.

– Знаю-знаю, – отозвался Зубань, – и про город, и про остров. Что с пассажирами?

– Все живы и здоровы, сидят на острове и ждут, пока их заберет экскурсионное судно, завтра в районе полудня это намечается.

– Сведения точные? – хмуро спросил консул, – я же их сам знаешь, куда докладывать сейчас буду…

– Зуб даю, Вилор Карпович, – весело отозвался Дорохов. – Никуда они не денутся… но я бы все на вашем месте повременил с докладом до утра.

– Почему?

– Времени же вам… ну то есть нам, конечно… дали до десяти по Москве, вот и не надо раньше времени выбегать впереди паровоза…

– Ну что же, наверно, ты прав, – тяжело вздохнул Зубань, – отложим доклад на утро. Все новые сведения немедленно докладывай.

– Служу Советскому Союзу, – четко произнес Игнат и положил трубку.

– Да, а что это у вас тут за представление с военными? – вспомнил он еще об одной проблеме. – Военное положение, говорят, объявили…

– Хорваты независимость провозгласили сегодня, – пояснил Мирослав, – а Будва это спорная территория между ними и нами. Так что Титоград решил перестраховаться.

– Даааа, – протянул Игнат, – у вас тут совсем, как у нас на Кавказе…

Утро красит нежным светом Черногорию мою

Часов семь по местному времени было, когда к воротам дома спасателя Мирослава подъехал военный УАЗик, выкрашенный в камуфляжные цвета. В ворота грубо постучали прикладами АКМов.

– Русский у тебя ночует? – спросил старший из приехавших, капитан в щегольской фуражке с высокой тульей.

– Ну да, здесь, – ответил, щурясь, заспанный Мирослав.

– Давай его сюда, – приказал капитан, – живо.

Через пять минут на улицу, мощеную булыжником явно еще в прошлом веке, вышел, тоже прищуриваясь, Игнат Дорохов.

– У меня приказ доставить тебя на базу, – ткнул его в грудь капитан, – поехали.

– А машина? – не нашел ничего другого спросить тот, показывая на припаркованный рядом автомобиль, – Юго куда денется?

– Давай ключи, отгоним туда же, – и военные запихнули Игната на заднее сиденье УАЗика.

Ехали не очень долго, по главному проспекту Будвы, при этом встретившиеся пару раз патрули пропускали машину без вопросов, что-то у нее на лобовом стекле висело. Городская застройка закончилась, пошли виноградники и кукуруза, а сразу за этими полями колючая проволока и КПП какой-то части. Здесь УАЗик притормозил, но ненадолго… еще через минуту поездка закончилась, и капитан скомандовал Игнату «вылезай».

Это было летное поле, на котором рядками стояли МИ-24 и МИ-8 в цветах югославской армии. Капитан с Игнатом подошли к ближайшему транспортнику, раздалась очередная команда «залезай», Игнат пожал плечами и выполнил, чего там от него требовали.

– Куда полетим-то? – только и спросил он у капитана, на что получил исчерпывающий ответ «там увидишь».

МИ-8 увеличил обороты винта, завибрировал всей тушей и оторвался от земли, тяжело покачиваясь туда-сюда. Говорить стало совсем невозможно, в полете на таких вертушках коммуникацию с соседями можно осуществить, только если орать во весь голос, да и это не всегда помогает. Внизу сначала проплыла кукуруза с виноградниками, потом Будва со своими красно-черепичными крышами, длиннейшая полоса пляжа с небольшим прибоем, а дальше пошло сплошная изумрудно-аквамариновая гладь Адриатики.

Игнат было подумал, что его везут на остров, где разбилась эта яхта мальчика-мажора, и не ошибся, вертолет резко свернул налево и сделал круг над яхтой, стоявшей у скалистого берега в полузатопленном состоянии. Сверху видно было, что яхта большая и красивая, с одной мачтой посередине и длинным бушпритом спереди. Сверху, кстати хорошо был виден и весь остров, одна половина его действительно состояла из длинного песчаного пляжа, а вот вторая половина утопает в лесах, плюс из леса местами торчали острые и высокие скалы.

МИ-8 покружил над яхтой и ближайшими ее окрестностями, выпустив пару сигнальных ракет красного цвета. На берегу показались люди, штук шесть, они тут же начали махать руками и подпрыгивать. Пилот сделал еще один вираж, обнаружил достаточно ровную площадку и аккуратно приземлился на нее. Люди, махавшие руками, добрались до вертушки за считанные минуты, а пилот снизил обороты винта, так что стало возможным говорить и слышать.

– Коначно, – прокричал парнишка, видимо тот самый мажор, – требали ти е дуго (долго ж вы добирались).

– Ниси едине у неволе, били други проблема (не вы одни в беде, были другие проблемы), – ответил капитан.

– Нам залезать сюда? – продолжил свою речь Светозар.

– Не, полетят только эти двое, – и капитан безошибочно выделил в группе русскую девушку и ее парня, – остальные чуть позже.

– Мы так не договаривались, – недовольно ответил мажор, – берите сразу всех.

– А ну отошел на два метра, – капитан вытащил из кобуры пистолет, не Макарова, что-то вроде Вальтера, – а вы двое залезайте.

Игнат наблюдал за всей этой сценой молча и ни во что не вмешиваясь, себе дороже будет, так решил он, накоротке посоветовавшись с самим собой. Мажор тоже вник в ситуацию, замолчал и отошел на указанные два метра, а Наталья с Баскоффым тоже молча залезли в распахнутую дверь и уселись на указанные места в хвостовой части.