Любовь Огненная: Чайная госпожи Тельмы

Глава 1: Как ведьма инквизитора встречала

Нетерпеливый стук повторился.

– Именем Святой инквизиции, откройте! – прокричали из-за входной двери.

Резко распахнув створку, я узрела на пороге своей чайной самого настоящего инквизитора. В глаза сразу бросилась серебряная цепь из крупных звеньев-колец, подтверждающая, что ко мне явилась именно инквизиция. Причем упертая инквизиция в лице одного наглого и не умеющего пользоваться часами инквизитора!

Глубокая ночь за окном тому подтверждение!

Увидев меня, он явственно обрадовался, приосанился весь и…

Дверь я закрыла прямо перед его носом. Нет, ну а вдруг мне все-таки привиделось? Или, может, я вообще еще сплю!

Настойчивый стук повторился вновь и теперь выражал собой чашу негодования, испытываемого мужчиной. А это точно был мужчина! И дело не только в его тяжелом голосе. Просто инквизиторами являлись исключительно особи мужского пола, обладающие магией огня.

Осторожно приоткрыв дверь – ровно настолько, чтобы видеть незваного ночного гостя, – я быстро прошлась по нему оценивающим взглядом. Нет, расправляться с ведьмой на месте они не имели права: они же законопослушные, а закон не разрешал, если, конечно, ведьма сама не напала, но рассмотреть возможного противника все равно стоило.

Правда, рассматривать особо оказалось нечего. Все самое интересное скрывал черный плащ.

– Капюшон-то откиньте, – вежливо попросила я и отметила усмешку на тонких губах.

Ниже губ имелся весомый подбородок, а выше – любопытный нос, ноздри которого раздулись, будто незваный гость втягивал воздух, пытаясь ощутить аромат…

Чего? Наверное, убитых для жертвоприношений младенцев и девственниц, истекающих кровью.

Еще выше на меня внимательно и вместе с тем пронзительно смотрели голубые глаза. Широкие темные брови сдвинулись к переносице, будто ночной гость не понимал, чего от меня ожидать. Короткие темные волосы лежали волосок к волоску.

Рассмотрев инквизитора как следует, я опять закрыла дверь.

– Что делать будем? – перепуганно прошептал Дифенс, выглядывая из-под стула вместе с пушистым хвостом.

Стульев в моей чайной было целых тринадцать штук – священное число для любой ведьмы, но мне прятаться от инквизитора под ними статус не позволял, хотя кота я очень даже понимала. Если ведьма умирала, умирал и ее фамильяр.

Конечно, если никакая другая ведьма его под свое крыло не забирала.

Но проблема заключалась в том, что во всей округе не найдется больше ни одной ведьмы. Инквизиторы считали нас злом во плоти, а потому истребляли с настойчивостью бешеного кабана. Только злых ведьм на всем белом свете рождались единицы, а пострадало из-за них все ведьмовское сестринство.

И продолжало страдать. Я вот, например, сейчас очень страдала. Во-первых, потому, что отчаянно хотела спать после выматывающего трудового дня. А во-вторых, потому, что мне снова придется избавляться от инквизитора.

– Госпожа Тельма, – тем временем ничуть не отступал ночной гость, уже явно начиная злиться там, за дверью. – Не заставляйте меня применять силу.

Услышав звук угрожающе вспыхнувшего пламени, я распахнула дверь на полную и, недолго думая, окатила воспламенившегося инквизитора водой из ведра. Оно у меня было заготовлено у порога еще с тех пор, как ко мне впервые явился представитель так называемой Святой инквизиции. Запугивать своим огнем они умели просто мастерски, но на самом деле применить его по назначению могли опять же лишь в случае, если ведьма сама на них нападет.

Их кодекс я, пожалуй, знала даже лучше ведьмовского. За десять лет гонений известных мне выживших ведьм можно было пересчитать по пальцам одной руки, и этому способствовали в том числе и знания об инквизиторах. А еще тот факт, что ведьмы прятались даже друг от друга.

И я тоже хотела спрятаться. Вот прямо сейчас. Потому что у насквозь мокрого инквизитора явственно дернулся глаз. Ноздри вновь хищно раздулись. Еще миг, и от его одежды пошел пар.

– Именем… – начал он старую песню.

– Короче, – попросила я, уже порядком подмерзая на пороге.

– Госпожа Тельма, вы арестованы за противоестественные магические способности, – выдал он как на духу, будто торопился, что я снова закрою дверь.

И я бы даже закрыла, если бы не его нога, медленно, но неотвратимо переместившаяся на границу дверного косяка. К его ноге я при этом жалости не испытывала, а вот сапоги да. Сапоги оказались хорошими, качественными, из драконьей кожи.

– Прошу прощенья, чьи способности? – устало оперлась я плечом о дверной косяк, сделав удивленное лицо.

– Ваши, – ответил инквизитор добродушно.

– Жаль вас разочаровывать, но у меня нет магических способностей. Я владелица чайной, – махнула я рукой в сторону, демонстрируя небольшой уютный зал, в котором всегда пахло ароматными травами.

Эту чайную я купила несколько лет назад у прошлого владельца, у которого отработала пару-тройку месяцев. Семейство Гельбан перебиралось в столицу, ближе к детям, а потому распродавало свое имущество.

Ну а мы что? Мы с Дифенсем привыкли здесь жить. Свою спальню на втором этаже я прежде снимала, пока подыскивала себе небольшой домик. А тут и искать не пришлось, и чайная теперь принадлежала мне, обеспечивая нас с фамильяром каким-никаким, а доходом.

– Если это все, то чайная начинает работать в девять, – попыталась я закрыть дверь, но к настойчивой ноге добавилась не менее настойчивая рука. – Что еще?

– Госпожа Тельма, одевайтесь и выходите из дома. Я должен сопроводить вас в столицу для суда.

Раздраженно сложив руки на груди, я шумно выдохнула:

– Ваши доказательства?

О да, этот этап мы уже проходили. Два месяца назад приехавший по мою душу инквизитор так и уехал ни с чем просто потому, что никаких неопровержимых доказательств использования мною магии у него не нашлось, а анонимного доноса для предъявления обвинений не хватило.

Глаза инквизитора зло вспыхнули, вежливая улыбка мгновенно стерлась с лица. Да-да, я прямо-таки чувствовала его гнев, но против правил не попрешь. Сами себе их написали!

– Нет доказательств? – верно интерпретировала я его молчание.

– Госпожа Тельма, за последние месяцы на вас поступила уже вторая жалоба от горожан. Мы с вами прекрасно знаем, что вы ведьма, а ведьме место на костре.

– Ваши обвинения голословные, – произнесла я на пике спокойствия, хотя на самом деле хотелось рвать и метать.

Я знала тех, кто отправил на меня жалобы прямиком в столичную инквизицию. Первым был господин Файнк – старик, что жил в конце улицы. Раньше он наведывался в мою чайную за чаем для мужской силы каждую неделю, но потом стал приходить чаще. Только чай я ему раньше срока не продавала. Эти травы нельзя было пить как хочется. У любого снадобья имелись четкие границы, где польза перетекала во вред.

Второй, несомненно, являлась тучная тетка Пегонья. Ко мне она наведывалась еще чаще, чем господин Файнк, чтобы приобрести порцию чая для похудения. Не понимала она, что для того, чтобы похудеть, надо есть меньше и реже, а также вести активный образ жизни. Все это я подробнейшим образом расписывала в инструкции, которая прилагалась к чаю, но тетка Пегонья заметки игнорировала, искренне надеясь, что чай, выпитый за день литрами, наутро сотворит с ней чудо.

Собственно, чудо случилось – подкралось в качестве несварения от превышения допустимого количества отвара. Обрела ли после этого тетка разум? Не обрела. Пришла за новой порцией чая, чтобы чудо, так сказать, повторилось. Именно тогда я и продала ей вместо сбора трав для нормализации обмена веществ сбор другой – успокоительный, но тетка подмену вычислила и пришла требовать оригинал.

Вкус-то у них отличался.

Никакие мои доводы никто слышать не хотел, так что совсем неудивительно, что она отправила жалобу в самое гнездо Святой инквизиции. Тем более что о моих способностях подозревал весь город. Не знали точно, нет. Я же не дура, чтобы у всех на виду колдовать. Но подозревали, а потому и за помощью обращались часто.

– Госпожа Тельма, вы зря усложняете, – приосанился инквизитор, все еще надеясь обманом вынудить меня пойти с ним добровольно.

Но я не собиралась давать ему ни единого шанса на победу.

Молча повернувшись к нему спиной, так и не закрывая дверь, я подошла к стойке, за которой прятался старенький кассовый аппарат. Пробежавшись взглядом по маленьким сувенирным пакетикам, отыскала успокоительный сбор. Желание взять вместо него послабляющий оказалось нестерпимым, но я сумела удержать себя от неразумного поступка.

Он уедет. Завтра инквизитор уже уедет.

Вернувшись к порогу, я протянула незваному гостю пакетик. Смотрел он что на меня, что на него с подозрением, но все же взял.

– Это вам на дорожку. Поезд до столицы отходит от станции утром, – прокомментировала я подарок и подала ему пустое ведро. – Это тоже вам. Фонтан от вас справа на площади. Всего доброго.

Дверь я закрыла, очень гордая собой и своей выдержкой. Любая на моем месте уже тряслась бы от страха, но за годы, проведенные в ожидании инквизиторского костра, я научилась держать лицо в любой, даже самой неординарной ситуации.

Громко топая по деревянному полу, добралась до стойки и на цыпочках вернулась обратно к двери, чтобы приложить ухо к створке. Но, как назло, ничего не услышала. Ушел или стоит?

– Чавк, чавк, чавк! – вдруг раздалось где-то совсем рядом, а я даже подпрыгнула от неожиданности.

Сердце колотилось как ненормальное, а страх пронизывал до самых кончиков пальцев.

Медленно обернувшись, я вооружилась метлой и пошла на звук. Если инквизитор забрался ко мне в дом через окно на кухне…

– Да чтоб тебе похудеть, морда ты рыжая! – воскликнула я, обнаружив там Дифенса.

Забравшись на стул, опершись лапами о столешницу, он нагло и беспардонно то ли ужинал, то ли завтракал моими сардельками, прежде повязав себе на шею черный платочек. Фамильяра я манерам обучила – это да, но вот нахальство из него выбить никак не получалось.

Оно, видимо, родилось вместе с ним. Ко мне он попал еще совсем котенком, но уже тогда воровал что цыплят из амбара, что сметану из погреба, особо не утруждая себя угрызениями совести. С тех пор он поднабрал килограммов, научился говорить, обзавелся манерами и минимально необходимыми для фамильяров знаниями, но много, часто и вкусно кушать любить не перестал.

Лично я его на руки поднимала исключительно в крайних случаях, а по ночам своей любовью он и правда имел все шансы меня задушить. Просто потому, что спал вместе со мной, напитываясь растраченной за день энергией. Я тоже восстанавливалась рядом с ним – в этом плане мы друг друга дополняли и жить друг без друга полноценно фактически не могли.

– Попрошу без осуждений! – ничуть не отвлекся он от своего блюда, уминая предпоследнюю сардельку за обе шерстяные щеки.

– Да ты же на кровать уже сам не залезаешь! – возмутилась я и отобрала-таки у него последнюю сардельку.

Сев на стул под обиженным взглядом зеленых глаз, демонстративно откусила и прожевала кусок побольше. Взгляд сделался укоризненным, но меня не проняло.

– Хорошего кота, знаешь ли, должно быть много. Я хочу нести добро в массы, – заявил он, убрав лапы со стола.

– Или массы в массы, – усмехнулась я, дожевывая холодную сардельку.

– Да у меня же стресс! Нас опять на костер отправить хотят! – перепрыгнул он со стула на кухонную столешницу, чтобы добраться до кастрюль, за что и получил тапочкой по мягкому месту.

Тапка прилетел прицельно – за годы нашей дружбы натренировалась, так что рыжему пришлось ретироваться вниз, на пол. А я полы, между прочим, вечером не мыла, оставив это нехитрое дело на утро, а он, между прочим, по ним лапами ходит, а потом на стол!

– Не нас, а меня, – исправила я, с разочарованным вздохом рассматривая пустую тарелку.