– Оно и видно, – хмыкнул Кулешов. – Ладно, завтра заедешь за мной. Адрес скину. – И, не дав Марку возможности отказаться, майор поспешил вниз по лестнице.

Яна стояла в темном коридоре, прислонившись ухом к двери. Голоса были едва слышны, но все же ей удалось разобрать, что Марк и Кулешов что-то затеяли, однако ее посвящать в свои планы не стали.

«Тем лучше», – решила Яна и, сбросив куртку и ботинки, побрела в свою комнату. Не зажигая свет, вытащила из шкафа халат и, перебросив его через плечо, направилась в ванную.

Единственный плюс работы допоздна заключался в том, что к моменту ее возвращения домой, все жильцы коммунальной квартиры уже разбредались по своим комнатам и она могла с чистой совестью принимать душ столько, сколько ей заблагорассудится. Она сделала воду погорячее и зажмурилась от удовольствия, вдыхая шоколадный аромат геля для души. Встреча с Марком и Кулешовым тут же вылетела из головы, и тихонько напевая веселую песенку, которую в последнее время очень часто крутили по радио, она с наслаждением растирала озябшую кожу мочалкой.

Яна не сразу заметила, что что-то изменилось. Только когда вместо горечей воды из крана на нее хлынул ледяной поток, она вскрикнула от неожиданности и отскочила в сторону. Из-за шторки душевой послышался тоненький смех.

– Кто здесь? – дрожащим голосом спросила Яна.

За шторкой мелькнула тень, но в ответ не раздалось ни звука. Яна еще некоторое время постояла, прислушиваясь, прежде чем решилась выйти из душевой.

В ванной ожидаемо никого не было. Яна нервно рассмеялась, решив, что от усталости ей уже стало мерещиться всякое. Правда, в последний раз, когда ей вот так что-то привиделось, оказалось, что в квартире обитает призрак, но та история осталась в прошлом, ведь так? Чтобы доказать себе, что все в порядке и никаких призраков поблизости нет и быть не может, она нарочито долго вытиралась большим пушистым полотенцем, намазала все тело кремом и даже решила нанести какую-нибудь питательную маску, чтобы немного оживить нездоровую бледность кожи, но, едва она повернулась к зеркалу, кровь разом отхлынула от лица. На запотевшей поверхности отчетливо проступало оставленное для нее послание: «Скучала?».

Яна стремительно преодолела общий коридор и заперлась в своей комнате. Первой мыслью было достать телефон и позвонить Марку, но она быстро отказалась от этой идеи. Если уж решила сохранять дистанцию, то должна делать это в любой, даже чрезвычайной ситуации. Вместо этого она направилась к письменному столу, в ящике которого хранились свечи и благовонии, оставшиеся с тех пор, как она с их помощью думала изгнать дух девушки-самоубийцы, обитавший в ее комнате. Теперь Яна знала, что ни свечи, ни кристаллы, ни какие бы то ни было магические артефакты не способны избавить от призраков, но сейчас ее это мало волновало. Она достала скрученный пучок полыни и подожгла. Следом за ним на специальном металлическом подносе появились свечи разных форм, цветов и размеров. Немного поразмыслив, она добавила еще и сандаловую палочку – лишним не будет. Комната моментально наполнилась смесью тяжелых запахов, от которых тут же закружилась голова, и Яна, чтобы не потерять сознание, тяжело опустилась на кровать. Когда она снова открыла глаза, за окном уже было серое дождливое утро.

С наступлением нового дня безрассудность ее поступка предстала перед Яной со всей очевидностью: она уснула, оставив на столе горящие свечи, курящиеся благовонии и тлеющие скрутки сушеных трав. К счастью, на этот раз все обошлось, но она могла устроить пожар, подвергла опасности не только себя, но и всех жильцов дома. Проклиная себя за глупость, она подошла к столу, чтобы выбросить огарки свечей, и с удивлением обнаружила, что воск едва оплавился, а пучок полыни лишь слегка обуглился по краю. Она с недоумением перебирала предметы на подносе, гадая, как могло случиться, что все они погасли, едва она провалилась в забытье. Единственный ответ, который приходил ей на ум, Яне совсем не нравился, потому что означал только одно – ночью кто-то побывал в ее комнате.

Она бросила испуганный взгляд на дверь. Заперта. Ключ был только у нее и у хозяина комнаты, но, насколько она знала, Павел сейчас в отъезде, да и не стал бы он вламываться к ней среди ночи. Внезапно Яне стало страшно. За запертой дверью раздавались привычные звуки: торопливые шаги, шкворчание яичницы на старой тефлоновой сковороде – ежедневный завтрак соседей из комнаты напротив, шум воды в душевой, недовольное бормотание ребенка, который снова не хотел идти в школу, – все, как обычно, но вместе с тем как будто бы иначе. Яна окинула внимательным взглядом свою комнату – все вещи на своих местах, ничего не изменилось, кроме атмосферы. Воздух в комнате стал тяжелым, спертым, с трудом просачивался в легкие, не насыщая кислородом, а, напротив, словно отравляя каждую клеточку ее тела.

Яна рывком распахнула окно и высунулась на улицу, жадно вдыхая сырой московский воздух. Стояла так, пока голова не перестала кружиться, а руки не начало покалывать от холода. Все в порядке, она сама себя накручивает. Надышалась ночью благовониями, вот и мерещится всякое. Наверняка сама же встала и погасила свечи, просто не помнит этого. В последнее время с ней столько всего происходит, что провалы в памяти не самое страшное, что могло случиться. Яна понемногу успокаивалась. Прежде чем закрыть окно, она высунулась чуть дальше, чтобы сделать последний глубокий вдох, когда сзади раздался незнакомый голос:

– Подтолкнуть?

Глава 4

– Разговор начнешь ты, – Кулешов уверенно шагал в сторону высокого стеклянного офисного здания, где располагалась фирма, в которой работала Карина. Несмотря на ранний час, он был на удивление бодр и полон энергии, чего нельзя было сказать о Марке, который ночью почти не сомкнул глаз и теперь с трудом переставлял ноги, едва поспевая за следователем.

– И что я им скажу?

– Ну не знаю, придумай что-нибудь. Скажи, что планируешь устроить вечер памяти в честь годовщины смерти Карины и, возможно, кто-то из коллег захочет прийти и сказать пару слов о ней… – Кулешов услышал, как за спиной Марк резко втянул воздух и остановился. – Извини, – майор подошел и положил руку ему на плечо, – я за годы работы научился не вовлекаться в расследование эмоционально, потому иногда забываю, что для кого-то это не просто дело, которое нужно раскрыть, а личная трагедия.

– Ничего, – Марк быстро взял себя в руки, – не могу поверить, что уже скоро год, как ее нет.

– Если тебе тяжело, можешь остаться здесь и подождать меня в машине, – проявил удивительное человеколюбие Кулешов. – Скажу, что я родственник, например, брат, и сам обо всем расспрошу.

– Тебе никто не поверит. У тебя на лице написано, что ты мент.

– А что, брат не может оказаться майором полиции? – обиделся Кулешов.

– Может, но лучше уж ты посиди в кафе на первом этаже, а я побеседую с коллегами Карины.

Кулешов возражать не стал, тем более что позавтракать с утра ему так и не удалось.

Марк прошел сквозь стеклянные раздвижные двери в сияющий холл бизнес-центра и сразу направился к стойке ресепшен. Одна из девушек только закончила разговор по телефону и вопросительно взглянула на Марка.

– Добрый день, Марк Яновский в компанию «Альфа Юридикс».

– Вас нет в списках, – ответила девушка, бегло просмотрев таблицу на мониторе компьютера.

– Да, я не заказывал пропуск заранее, – Марк слегка улыбнулся. – Вас не затруднит позвонить секретарю и сообщить, что я пришел за вещами Карины Акимовой.

Девушка кивнула и снова взялась за телефон. Марк смутно припоминал, что после смерти Карины с ним связывался кто-то из ее компании, просил приехать за вещами, но тогда он был не в силах этим заниматься и теперь надеялся, что этот повод окажется достаточно веским для того, чтобы попасть в здание.

Тем временем администратор завершила разговор и с улыбкой протянула Марку белую карточку:

– Восьмой этаж, лифт там, – она кивнула в сторону небольшого коридорчика за турникетами и одарила Марка дежурной улыбкой. Он поблагодарил ее и направился в указанном направлении.

Поднимаясь на восьмой этаж, он представлял, что чуть меньше года назад точно такой же путь проделывала и Карина: заходила в лифт, нажимала кнопку нужного этажа, перебрасывалась ничего не значащими фразами с коллегами… Как странно, что ее нет уже несколько месяцев, а жизнь вокруг все так же идет своим чередом: люди по-прежнему спешат по делам, смеются, грустят, строят планы на будущее, тогда как для Карины ничего этого уже никогда не будет. Она никогда больше не зайдет в этот лифт, не пройдет по этим коридорам, не улыбнется администратору на первом этаже, не поздоровается с приятелями… По какой-то неведомой причине мир все так же существует, как будто не замечая, что ее больше нет. Осознание этого накрыло такой неожиданно мощной волной, что у Марка перехватило дыхание. Он схватился рукой за поручень, закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Тоже частенько накрывает в лифтах, – раздалось справа, и чуть скосив глаза, Марк увидел невысокого мужчину в строгом деловом костюме. – С детства клаустрофобия, ненавижу замкнутые пространства.  Но все же лифт пугает не так сильно, как подъем по лестнице на двадцать пятый этаж.

Мужчина улыбнулся собственной шутке, а Марк лишь сдержанно кивнул. Наконец, двери лифта разъехались, и он пулей вылетел из тесной кабины.

Немного отдышавшись и промокнув выступивший на лбу пот, он двинулся по коридору, следуя указателям, ведущим к нужному ему офису.

Едва он подошел к стойке ресепшен, из-за нее выскочила девушка и сунула ему в руки небольшую коробку.

– Добрый день, – удивленно произнес Марк.

– Ой, извините, пожалуйста, – смутилась девушка, – здравствуйте!

– Это вещи Карины, как я понимаю?

– Да-да! Здесь все, что было на ее рабочем месте.

– Спасибо, – протянул Марк, удивленный такой встречей. Судя по нервному виду девушки, она хотела, чтобы он поскорее ушел. Это сбивало с толку, но ему нужна была информация, поэтому он проигнорировал ее очевидные намеки. – Я вот еще что хотел узнать, – начал он, пристраивая коробку обратно на стойку ресепшен, от чего девушка испуганно дернулась, – через несколько месяцев годовщина смерти Карины, и я планирую организовать вечер памяти, возможно, кто-то из ее приятелей-коллег захочет прийти. Не могли бы вы подсказать мне, с кем Карина дружила или общалась?

– Нет-нет, – девушка отчаянно замотала головой. – Никто не придет! – Но увидев отразившееся на лице Марка удивление, секретарь поспешила сгладить резкость своих слов. – Я хотела сказать, мы, конечно, сочувствуем вашей утрате, но вряд ли кто-то из сотрудников сможет присутствовать на поминках.

– Как же так? – искренне удивился Марк. – Она всегда с таким восторгом говорила о своей работе, неужели у нее были проблемы с коллективом? Почему вы считаете, то никто не захочет почтить ее память?

Девушка не успела ничего ответить. За спиной Марка раздался строгий голос:

– Что здесь происходит? – Марк обернулся и увидел перед собой высокую женщину в очках. Тем временем, пользуясь возможностью увильнуть от неприятного разговора, а, может быть, чтобы избежать гнева начальства, девушка-секретарь, испуганно спряталась за стойкой, где принялась сосредоточенно перебирать бумаги, имитируя бурную деятельность.

– Добрый день, – Марк решил взять удар на себя, – прошу пощения, что вмешиваюсь в ваш рабочий процесс. Меня зовут Марк, я приехал за вещами своей погибшей невесты Карины Акимовой, – в подтверждение своих слов, он похлопал ладонью по стоявшей перед ним коробке.

– А я вас знаю, – задумчиво протянула женщина, внимательно изучая его лицо.

– Простите, – Марк смутился, – никак не вспомню вашего имени.