Лодка, которую брали с собой, была сделана из листов оцинкованного железа. Их вырезали, выгнули, склепали, придав нужную форму, усилили рёбрами жёсткости, просмолили битумом снаружи, избавив от протечек. Получилось корыто, вполне пригодное для перевозки пяти человек. Лодка была тяжела для переноски, и до воды её катили на платформе с колёсами, сделанной из частей садовых тачек.

Братья впряглись в вожжи спереди, а Артём пошёл сзади, подталкивая лодку. Колёса периодически проваливались в жидкую грязь. Никто из троицы не возмущался этому. Парни уже свыклись с тем, каким стал новый мир, и принимали его без всякого психологического надрыва.

У самой железной дороги началась большая вода. Собирающиеся со всей округи потоки талой и дождевой направлялись к расщелине, в которой покоился целый городской район, называемый Бёрды. В самый пик весеннего таяния могучие течения были способны вырывать из земли деревья, стены домов и прочее, неся всё это в бездну. Успокоившись на ровной местности и ослабев, потоки теряли свои трофеи.

Место, где прошлым летом находились покорёженные катастрофой железнодорожные пути и вагоны, теперь походило на разрушенную плотину. Горы из панельных стен, поломанных деревьев и остовов машин, скреплённые грязью, торчали островками на тёмной водной поверхности. Пешком пройти через такой лабиринт даже не возникало мысли. Риск напороться на какой-нибудь штырь из арматуры или провалиться в болотную жижу был чрезвычайно велик.

Пропитавшаяся водой земля больше не способна была впитывать, отчего каждый весенний ливень заканчивался шумными потоками, сходящими с горы Маяк. Созданная потоками плотина росла на глазах, затрудняя сход воды в расщелину. Видя, с какой скоростью природа меняет окружающий мир, стоило поскорее позаботиться о переселении, чтобы не очутиться в один прекрасный миг посреди новоиспечённого озера, постепенно подтачивающего края расщелин.

Несмотря на нестабильную погоду, перемежающуюся тёплыми и холодными днями, испарения грязного водоёма уже отдавали болотной вонью. Не хотелось думать о сотнях тысяч несчастных горожан, погребённых под слоем грязи.

Отметка прошлого уровня воды, который замеряли два дня назад, скрылась под ней. Вода приблизилась ещё на несколько метров к лагерю.

– Слушайте, сейчас столько дождей идёт, сколько я не видел в Оренбурге за всю свою жизнь, – признался Денис.

– Да, прямо не степная столица, а тропическая во влажный сезон, – согласился Артём и посмотрел на темнеющий горизонт. – Через несколько часов снова ливанет.

Сомнений в этом не было никаких. За день случался как минимум один ливень, но чаще два.

– Грибы бы в таком климате хорошо росли, – вздохнул Фёдор, ощутив созданный в воображении вкус жареных грибов на языке.

– А ведь где-то в городе наверняка выращивали их в подвалах, и они могли пережить там пекло и дождь из кипятка. – Артём потянул за нос лодку, бесстрашно ступив по колено в воду.

– Наверняка, но я не знаю где. Надо поспрашивать в лагере, может, кто знает, – согласился Денис. – Я бы не отказался разнообразить наше питание.

Лодка заколыхалась на тёмно-бурой из-за глинистой взвеси воде. Артём упал в неё спиной назад и отряхнул ноги, прежде чем закинуть их внутрь. Денис снял с ног сапоги, ополоснул в воде, чтобы смыть грязь, и бросил в лодку. Фёдор сделал точно так же. Затем они по очереди забрались внутрь. Лодка для них была всё равно что автомобиль в прежние времена для парня – предмет гордости и обожания, тащить грязь в который было кощунством.

Под весом трёх человек лодка задела дно, царапнула обо что-то, затем свободно заколыхалась. Парни налегли на вёсла. Денис сидел на носу, ощупывая шестом дно впереди. В сторону города вода выглядела более чистой. Виднелись останки разрушенного моста через пути, поникшие столбы электрической сети да рыжие вагоны, сливающиеся с окружающим миром.

Картина в сторону выезда из города отличалась кардинально. Выглядела она по-настоящему апокалиптически уныло, тревожно и безнадёжно. Напоминание о людях вымывалось дождями и хоронилось в расщелинах. Вода, содержащая в себе большое количество солей, попавших в неё, когда она была раскалена подступающей магмой, разъедала металл, на глазах превращая его в труху. Природа позаботилась о том, чтобы стереть напоминание о человеческой цивилизации.

Денис нащупал шестом препятствие и быстрыми движениями определил его размеры.

– Лево руля, – скомандовал он братьям.

– Что там? – спросил Артём.

– Кажется, автомобиль.

– Надо отметку оставить, недалеко от берега, можно вытянуть, раздербанить.

– Вряд ли сможем. Он там по дверки в грязи, и в салон натянуло, скорее всего, – предположил на основе прошлых попыток Денис. – Если люди Дамира не прибрали себе Маяк, стоит надеяться, что там будет из чего выбирать.

– Ну весь-то не приберут, подавятся, – буркнул Фёдор.

В лагере хотели верить, что благоразумие людей возьмёт верх над желанием конфликтовать. А ещё больше хотелось верить, что в общине, возглавляемой Дамиром, нашёлся тот человек, который осмелился его скинуть. Будь сейчас у власти Шурик вместо Игоря, жизнь в общине могла пойти совсем по другому сценарию. То, что он был бы гораздо хуже имеющегося, ни у кого не вызывало сомнений.

– Стоп! – выкрикнул Денис, упёршись шестом во что-то угловатое.

Артём и Фёдор без задержки сделали несколько гребков в обратную сторону. Лодка закачалась на волнах.

– Чего там?

– Не пойму, – Денис ощупал шестом препятствие. – В прошлый раз его здесь не было. Ящик какой-то, железный.

– Сейф? – с надеждой предположил Фёдор.

– Нет, не похоже, хотя утверждать не буду. Какой-нибудь распределительный щиток для электричества.

– Здесь так мелко? – спросил Артём, предполагая, что ящик гораздо ниже автомобиля.

– Да, мы сейчас как раз плывём над путями.

– Давай, Денис, вдоль них, до моста, а там немного перетащим лодку и снова на воду. В прошлый раз петляли между развалин, как в лабиринте, – предложил Артём.

В предыдущий раз путь на Маяк решили разведать по прямой и попали в настоящую ловушку. Территория между железнодорожными путями и проспектом Братьев Коростелёвых, являвшаяся до катастрофы складской зоной, изобиловала развалинами этих самых складов, поставленных на высокие фундаменты. Денис зарисовал маршрут, который они в итоге разведали, но в быстро меняющейся обстановке он мог стать неактуальным.

Другой маршрут казался сложнее из-за большего расстояния и островков суши, которые требовалось преодолевать, перетаскивая лодку руками. Зато там вода была чище от всякого мусора, а территория просматривалась далеко.

– Ладно, давайте по старому пути. Эти развалины меня пугают.

Они повернули лодку и поплыли между столбами электрических опор, на которых когда-то висели провода, питающие электровозы. Небо темнело. Стал доноситься гром, усиливающийся с каждой минутой. Со стороны вокзала приближалась пелена дождя. Воздух дохнул едкой прохладой, которую приносили ливни, приходящие с южной и восточной стороны.

Парни оказались у разрушенного моста почти одновременно с началом дождя. Лодку успели перевернуть вверх дном и спрятаться под обвалившейся плитой. Под плотным ливнем поверхность воды стала похожа на кипящую. Дождь шумел, перекрывая остальные звуки. Молнии впивались в землю, оглушая громом. На привычных к этому людей беснующаяся стихия не производила никакого эффекта. Она была для них как обед по расписанию.

Спустя минут двадцать ливень пошёл на спад. Серая пелена ушла за город, унося за собой гром и молнии. Разрушенные улицы наполнились шумом бегущих ручьёв, вливающихся в широкие реки, оканчивающиеся водопадами в расщелинах. У опор моста течение стало заметно стремительнее.

– Погнали, чтобы не попасть на открытом пространстве под второй ливень. – Денис выбрался из-под плиты и заскользил по глинистой дорожке вниз.

Дождь на время сделал потоки более полноводными, поэтому лодку пришлось тащить до ближайшей воды гораздо меньше, чем раньше.

Фёдор оттолкнулся от берега и запрыгнул последним, сделав это привычным способом, спиной назад. Скинул, держа ноги на весу, обувь, затем окунул их в воду и смыл с подошв приставучую рыжую оренбургскую глину.

– Не, в прошлом году город ещё был похож на себя, только разрушенный. Улицы, дороги, всё было на месте, а в этом году я его вообще не узнаю. После схода снега он уже и на город не похож, – поделился своими наблюдениями Денис, сидя на носу и проверяя палкой дно перед лодкой.

– Мы с Фёдором вообще не знаем, осталось от нашего посёлка хоть что-нибудь или нет. Если всё так изменилось, мне кажется, мы его не найдём, даже если будем стоять на руинах родного дома.

Фёдор согласно закивал.

– Теперь мой дом здесь, – произнёс младший брат. – Уходить далеко от города опасно. Трещины, топи, смрад, каннибалы, чтоб у них все зубы выпали от авитаминоза.

– Да никто тебя и не просит никуда идти. – Артём решил, что брат принял его сожаления за готовность к действиям. – Я просто так сказал, чтобы вы поняли, как изменилось всё вокруг.

– И продолжает меняться. Трещины осыпаются. Скоро вместо них будут русла рек. А все эти бурления под ними превратятся в родниковую подпитку, – предположил Денис.

– Кипятком? – удивился Фёдор.

– Ну не вечно же им кипеть. Хотя кто знает. Может быть, первые реки будут горячими, остывающими в течение столетий.

– Да ну на фиг такие реки. Я не пельмень, я купаться хочу.

– Ты будешь купаться, как в прошлом году загорал под двухсотградусной жарой.

– На наш век особого комфорта не ждите, – мрачно спрогнозировал Денис. – Нам, как первопроходцам, придётся учиться выживать и учить этому своих детей.

– Я решил, – серьёзно произнёс Артём, – что пока не встану на ноги, не куплю квартиру, машину, кота, собаку, большой телевизор, не съезжу в Таиланд, не женюсь и детей заводить не стану. Мужчина должен быть обеспеченным и состоявшимся, чтобы привести в дом женщину.

Фёдор слушал брата с открытым ртом, не сразу оценив иронию. Прошло время, прежде чем он засмеялся. Артём и Денис снисходительно переглянулись.

– Младший, – пояснил Артём.

– Идите вы к чёрту, умники. За дорогой следите лучше. Вон на камни плывём.

Денис достал палкой до дна, чтобы повернуть нос. Её конец провалился в жидкую землю, не особо помогая с манёвром. Артём налёг веслом на свою сторону и развернул лодку.

– Этих камней здесь не было в прошлый раз, – заметил Артём. – Куча приметная, а маршрут тот же.

– Значит, потоками принесло, – предположил Денис.

Он посмотрел вперёд, чтобы разглядеть промытые водой в земле овраги, тянущиеся с Маяка. До катастрофы этот район города не воспринимался Денисом как гора. Пока он был застроен, этого не было заметно. Зато сейчас, когда он становился лысым, возвышение ландшафта над остальной территорией делалось всё заметнее. Тёмная серая возвышенность была оплетена паутиной светлого оттенка из подушек гранитного щебня, оставшегося после исчезновения асфальта, прямоугольников геометрически правильных фундаментов, цепочками выстроившихся вдоль них, и хаотичных, расширяющихся к основанию горы оврагов.

Денис, наблюдая за превосходством природы над памятью человечества, обратил внимание, что вода за бортом пошла рябью.

– Мужики, это что-то новое, – кивнул он на неё. Поверхность пришла в волнение.

– Землетрясение, – предположил Фёдор.

– Скорее всего, просто через воду мы его не чувствуем, – согласился с ним брат.

– Гребите активнее, – поторопил их Денис, предчувствуя недоброе.

Братья налегли на вёсла. Вода зашлёпала по бортам лодки волнами, как на море. Денис обернулся назад и чуть не онемел. На его глазах гора камней погружалась под воду.

– Мужики, гребите ещё быстрее. – Он сам принялся отталкиваться от дна своим шестом.