2. Солнечный свет

Азрарн наделил юношу именем. Он назвал его Сивеш, что на языке демонов означает Прекрасный, а возможно, Благословенный. Он сделал Сивеша своим товарищем и осыпал, как и обещал, невообразимыми дарами. Он дал ему способность выпускать стрелу дальше и точнее, чем всякий человек или демон, и сражаться мечом так, словно бы в руке он держал десять мечей. Прикоснувшись к его лбу нефритовым кольцом, он сделал так, чтобы юноша мог говорить и писать на каждом из семи языков Подземья, а коснувшись его жемчужным кольцом – на каждом из семидесяти языков людей. А заклинанием, более древним, чем самый мир, он защитил его от ран, что наносит всякое существующее оружие, будь то сталь или камень, дерево или железо, змеиный яд, яд из растений или огонь. Только от воды не смог он его уберечь, ибо моря не принадлежали царствам земли и управлялись своими владыками. Так или иначе, Азрарн собирался однажды взять с собой юношу в холодные голубые страны Надземья и обманом заставить Хранителей Священного Колодца дать Сивешу испить эликсир Бессмертия.

Тем временем юноше предстояло многое увидеть и сделать, ибо нынче он не только сопровождал Князя в блужданиях по Друхим Ванашта и имел часть во всех его чудесных наслаждениях, но и скакал рядом с ним по диким пустошам Подземья. Азрарн дал ему, среди прочих даров, демонскую лошадь – кобылу с гривой и хвостом, подобным голубому дыму, отличавшуюся особым свойством – скакать по воде как посуху. Азрарн с Сивешем мчались галопом через озера Подземья, под ветвями деревьев из серебра или кости, или отправлялись охотиться с красно-кровавыми псами на берега великой Реки Сна, где вместо тростника рос белый лен. На этих берегах Азрарн охотился не на оленей или зайцев или даже львов, ибо мелочная жестокость человеческого рода – ничто в сравнении с безграничной жестокостью рода демонов. Важдру охотились на души спящих людей, что бежали, издавая жалостные вопли, перед псами; и поскольку лишь души безумных или лежащих при смерти становились добычей псов и лишь их те могли нагнать и разорвать – и то в конце они сбегали от собачьих клыков, – то была лишь забава для демонов. И Сивеш, который не помнил, кто он, и не знал иных законов, кроме законов Тьмы, весело и бездумно охотился со своим владыкой.

Однажды Азрарн страстно возжелал вернуться на землю над собой. И тогда он взял с собой Сивеша. Путешествовали они, конечно же, ночью, ибо демонам не по душе свет дня. Азрарн поднялся из кратера вулкана в облике орла, а Сивеша он превратил в перышко на своей груди. Все выше в небо они поднимались, и перышко дрожало у его сердца. Внизу пылали кратеры огненных гор, над ними рдел лик луны, обернутый покрывалом неба, и звезды рассыпались по нему, как алмазы. «Я ни разу еще не видел такого сияния, – подумал Сивеш. – Фонтан в саду не дает ни света, ни тепла». Ведь он был дитя земли, хоть и забыл об этом. А его смертная душа тянулась, сама того не замечая, к родине.

И так, видя, что Сивешу по нраву земной мир, Азрарн стал проводить в нем много времени.

Временами, надев одежды путников, они заходили в ночные города людей и тайно проникали в сокровищницы царей, и все драгоценные камни и металлы, что они находили там, Азрарн превращал в кучи пыли и увядших листьев, ибо находил в этом удовольствие. И часто они сбивали с верного пути караваны в пустыне или отправляли корабль на верную гибель среди скал враждебного берега. Но все это было подобно детским играм для Азрарна, а его злонамеренность превышала всякую меру и была сколь утонченной, столь и беспримерной. Тем не менее сердце его радовалось от того, как бездумно и довольно подчиняется ему Сивеш, и от того, что юноша выказывал немалые способности. Азрарн баловал его, как любимого ребенка.

Тогда однажды ночью, по пути с холмов одного земного царства, где они оставили за собой пламя и смертоубийство, скакали они на демонических конях Подземья с дымными гривами и встретили у дороги древнюю высохшую старуху-ведьму. Увидев перед собой всадников на нездешних скакунах, она тут же выкрикнула:

– Да будет благословенно имя Темного Владыки, и да не причинит он мне вреда!

На что Азрарн с улыбкой ответил:

– Довольно вреда уже причинили тебе когти времени.

– Истинно так, – воскликнула ведьма, и глаза ее жадно заблестели. – Может ли Темный Владыка оказать благодеяние и вернуть мне юность?

На что Азрарн холодно рассмеялся:

– Я нечасто оказываю благодеяния, старуха. Но хоть я не верну тебе юность, я сделаю так, что ты более не будешь стареть!

И молния выскользнула у него из руки и ударила ведьму. Нет мудрости в том, чтобы просить блага у демона.

Но ведьма не умерла сразу и, лежа на земле, устремила свой взгляд на Сивеша. Заметив, как красиво его лицо, поняла она, что тот из смертных людей, и проговорила:

– Смейся надо мной, пока можешь. Ты, рожденный на земле, тоже глупец, раз доверяешь демонам и их роду и скачешь на кобыле из дыма и ночи. Что демоны любят, они в конце убивают, а дары их приводят в западню. Так пусть тающий конь никуда не отвезет тебя, ибо мечты тебя предадут.

И тогда она опустила голову и прекратила свои речи.

Близился рассвет, и Азрарн с нетерпением ждал возвращения к центру земли. Но Сивеш, на удивление расстроенный словами ведьмы, слез с коня и склонился над ее телом. И вот он встал на колени, но тут странная бледность разлилась по небу, и он посмотрел вверх с любопытством. И над гребнями холмов он увидел сияние, подобное распустившейся розе.

– Что это за свет? – спросил он Азрарна, весь во власти удивления и благоговейного ужаса.

– Это свет дня, что мне глубоко противен, – ответил Князь. – Давай же, садись на коня, и поскачем во весь опор, ибо я не желаю видеть солнце.

Но Сивеш стоял на коленях на земле, словно бы окаменев.

– Иди со мной, или же я оставлю тебя здесь, – сказал ему Азрарн.

– Что ж, правду ли сказала эта женщина? Истинно ли я рожден на земле?

– Истинно так. Солнце для тебя, возможно, выглядит красивым, но для Владыки Тьмы оно отвратительно и мерзко.

– Мой владыка! – воскликнул Сивеш. – Разреши мне остаться тут на один день! Разреши мне увидеть солнце. Я не смогу успокоиться, пока его не увижу. Но все же, – добавил он, – если ты прикажешь вернуться с тобой, я вернусь, ибо ты мне дороже всего на свете.

Эти слова смягчили сердце Азрарна. Он не хотел давать юноше разрешения остаться, однако предвидел, что тот впадет в беспокойство, если сейчас лишить его дневного света.

– Оставайся же, – проговорил Азрарн, – на один день. – И, бросив ему кусочек серебра в форме змеиной головы, сказал: – Посвисти в это в сумерках, и я приду к тебе, где бы ты ни находился. А пока – прощай.

Тут он пришпорил коня и унесся прочь быстрее, чем мысль, и кобыла Сивеша, которая била копытом и беспокойно ржала под светлеющим небом, тоже ускакала.

Сивеш вдруг почувствовал страх – ведь он остался совсем один в мире людей, в холмах рядом с телом ведьмы, под ужасным оком дня, что заливало палящим светом восток. Но тут душа его наполнилась счастьем, и звучало оно в его сердце подобно музыке. Так он почувствовал себя, когда Азрарн впервые заговорил с ним в Друхим Ванашта, но в этот раз не было никакой причины такому чувству – разве что свет над холмами.

Поначалу небо сделалось нефритовым, затем рубиновым, а потом золотой диск с огненными, подобными стрелам, лучами заставил весь мир вспыхнуть. И тогда цвета наполнили окружающий мир, и смертный, живший дотоле в Подземье, никогда таких не видел – таких зеленых, и шафрановых, и красных; и все тело его, казалось, засветилось с ними, как мир запылал в солнечном огне. Никогда в полуночных залах Азрарна или в полнящихся тенями блестящих улицах демонского города не видел он подобного великолепия. И он стоял и рыдал, как сирота, что вдруг обрел родной дом.

Весь день Сивеш бродил по долинам и склонам холмов, и что он там делал, никто не знает. Возможно, он заклял диких лисиц, дабы они следовали за ним, или живущих в воздухе птиц, дабы они садились к нему на ладони. Возможно, он остановился у хижины пастуха, где нашел красивую девушку, что поднесла ему молока в глиняном сосуде, а может, и напиток из более глубокого источника – того сосуда, что боги доверили женщине. Итак, делал он то, что делал, а солнце село, подобно огненному приливу в море, и он, измученный, лег на склоне холма и уснул, и не вспомнил, что надобно подуть в дудочку, что Азрарн вручил ему.

И вот Азрарн пришел на землю, пролетев подобно чернильно-черному ветру через нее, и он искал Сивеша. А тот не ушел далеко, и Князь легко отыскал его. Азрарн был в гневе, но, увидев его спящим с закрытыми глазами, что смежила усталость, он утишил свой гнев и пробудил юношу нежным прикосновением. Сивеш сел и огляделся, и быстро различил Азрарна среди порывов ветра.

– Ты не соизволил призвать меня, – сказал Азрарн, – и мне пришлось искать тебя, подобно рабу или твоей собаке.

Тем не менее говорил он спокойно и даже с веселостью.

– Мой повелитель, прости меня, но я увидел столько…

– Ничего не говори мне об этом, – резко прервал его Азрарн. – Я ненавижу день и его порождения. А теперь вставай, я отведу тебя в Друхим Ванашта.

И так они вернулись, и юноша шел с запечатанными устами и печалью в лице, так как он желал поделиться радостью, что почувствовал на земле, ибо он любил Азрарна.

Каким же холодным и унылым показался ему теперь город, и все его драгоценности и всё его великолепие потускнели в сравнении с сиянием солнца. А вечно холодный свет Подземья показался ему ледяным дыханием, остужающим душу.

Азрарн прочел все это в глазах Сивеша, однако утишил, как и прежде, гнев в своем сердце. И он решил отвлечь юношу от его мыслей.

Азрарн призвал дринов, искусных карликов-кузнецов Подземья, и повелел им построить за одну ночь просторный дворец на высоком месте в Друхим Ванашта. И был тот дворец из золота, а надо сказать, что демоны не слишком жалуют этот металл, и залит светом тысяч разноцветных ламп, и опоясан рвом, полным вулканической магмы. Ничто не могло соперничать с этим домом, даже среди различных чудес города не нашлось бы ему равных. Сивеш изумился ему, однако не сумел скрыть свои мысли от Азрарна: золото вовсе не походило на золото солнца, а магма во рву не грела его.

Затем Азрарн собрал своих людей на пир и, бережно ведя Сивеша под руку, провел его среди сверкающей толпы гостей.

– Пришло время тебе попробовать женщину, дорогой мой. Ты должен выбрать невесту, – сказал он. – Смотри, среди важдру и эшва находятся самые чарующие красавицы моего царства. Выбирай, и любая из них будет твоей.

Сивеш огляделся, однако миловидные лица женщин-демонов походили на бумажные маски, черные волосы были тусклыми, глаза подобны застойным прудам, а движения – змеиными. И он еще более побледнел от горя и не смог дать ответ. Азрарн же просто погладил его по голове и улыбнулся.

Ночью он в одиночестве пришел на холм, где нашел спящим Сивеша, и там, приняв облик черного волка, вырыл когтями яму. Вскоре он нашел крошечное семя, что уже проросло. Споро он схватил его и в самом быстром своем облике – сверкающей молнии – помчался обратно в Подземье. Там в темном саду рядом с огненным фонтаном он посадил семя в землю, и произнес над ним некие слова, и присыпал его некими снадобьями. А потом послал за Сивешем.

Сивеш встал рядом с Князем Демонов и поначалу ничего не увидел – лишь участок развороченной земли. И тогда центр клумбы рассекла извилистая трещина, а за первой последовали шесть других. Вскоре земля раскрылась, и оттуда высунулся, подобно носу крота, кончик чего-то растущего.

– О мой повелитель, что это? – спросил Сивеш, помертвев от ужаса и восхищения.

– Я вырастил для тебя редкий цветок, – ответил Азрарн и, положив руку на плечи юноши, приказал ему смотреть и ждать.