Нет, этого не может быть. Не могла Даша застать меня с Мариной. Это было бы ужасно глупо! Ну, оступился разок. Это было всего раз! Я никогда до этого не то что не спал, а даже не лапал других женщин. Да я и на Марину-то повелся, потому что все звенело ниже пояса от нехватки секса. Стал бы я так изводить себя, если бы у меня была любовница!

Ну уж нет, Даша. Никуда ты от меня не уйдешь. Из-под земли достану, но семью я сохраню.

Глава 5

Двое суток в поезде дались мне вполне легко. Выручало теплое общение с сыном и мой любимый парфюм со сладким запахом малины. Ильяс никогда не любил эти духи. Считал их слишком инфантильными.

«Тебе же не пятнадцать лет!» – было его излюбленным обвинением.

Да, мне было уже за тридцать, но разве можно такое говорить женщине? Я, конечно, практически не замечала пока признаков старения – спасибо генетике, но все равно какие-то недостатки у меня были. Я не накачивала аппетитную попу, не увеличила грудь после родов, не удалила едва заметные растяжки на животе, не накачала себя уколами красоты и филлерами. Все мои подруги и родственницы всегда осыпали меня комплиментами, что я выгляжу как девочка. Однако это постоянное напоминание, что мне не пятнадцать от мужа ужасно раздражало.

Я не стремилась выглядеть как пятнадцатилетка, но иногда хотелось чуть больше свободы в самовыражении. Ходить по дому в смешных пижамах, когда рядом сын. Кататься с ним на аттракционах в парке, потому одному ему страшно. Резвиться в центре батутов или нырять в бассейн с мягкими кубиками на детских площадках, потому что так тоже хочет мой сын. Сюда же входили сладкие конфетные виды парфюма, ярко-розовая помада, кроссовки вместо каблуков и мороженное.

Но каждый раз мне было не пятнадцать, и мне приходилось либо делать что-то тайком от мужа, либо просто не делать. К счастью, сейчас я впервые поняла что действительно «к счастью», мой муж был очень занят в последнее время, и я все чаще могла тайком позволить себе немного подурачиться с сыном.

– Мам, – выдернул меня Ромка из раздумий, – а давай мороженое купим? Папы ведь нет.

Я улыбнулась ему такой улыбкой, во время которой обычно сдерживают слезы.

Да, папы уже нет. Но мне все равно его не хватает. Я все равно люблю Ильяса, и как бы сейчас на него не злилась, но я уже скучаю.

Зачем я пришла к нему в офис? Может, лучше было не знать? Да, это было, но пусть было бы за моей спиной. Хотя… нет. Я бы так не смогла. Если бы пошли слухи, и я узнала об этом из снимков папарацци, из сплетен друзей, мне было бы еще унизительнее. Наверное, все-таки лучше знать.

– Хорошо, – я взъерошила Ромке волосы на затылке. – купим мороженого. Скоро будет остановка, мы сможем выйти на десять минут.

– Класс! – обрадовался он. – Это даже хорошо, что папу съел динозавр. А он скоро его отпустит? Давай через неделю? Чтобы мы успели еще много всего покушать?

– Ром, я не знаю, – сдалась я. – Правда, не знаю.

Я могла бы продолжить эту бессмысленную шутку. Но мне не хотелось обнадеживать сына. И так же не хотелось обрубать ему надежду. Я не рассчитывала на перемирие с мужем. Я не прощу ему предательство. Он предал не только меня, а нашего сына – самое дорогое, что у нас есть. Предал его уже давно, лишив своего внимания. Наложив на него кучу запретов. В последний год Ромка только и делал что обижался на папу. Но больше этого не будет.

На ближайшей станции, я, как и обещала, сошла с Ромкой с поезда и закупилась шестью видами мороженого.

– Только будем кушать очень осторожно, ладно? – предупредила я. – Сначала чуть-чуть подтопим его на солнышке.

– Ну, мам! – привычно заныл он. – Так совсем невкусно.

– Ты же не хочешь, чтобы у тебя заболело горло? – я сделала голос чуть строже. – Тогда придется идти к врачу.

– Нет, только не к врачу, – обиженно буркнул Ромка. – Пусть тогда полежит на солнышке.

– Умничка, – я поцеловала ребенка в щеку и снова повела его к поезду.

В вагоне мы продолжили наши игры в шахматы и монополию. Ромка был настолько активен даже умственно, что умудрялся играть в две игры одновременно. Правда, шахматы ему только полюбились, и мне приходилось с ним играть больше в поддавки, но все же я была рада, что сын выбирает настольные игры вместо телефона.

– А садик? – вдруг спросил он. – В садик не пойдем?

– Пока нет, – отвечала я между ходами. – Буду заниматься с тобой сама.

– Ура! – обрадовался он. – А тренироваться мы тоже будем?

В садике он занимался тхэквондо и явно не планировал пропускать тренировки.

– Будем, – задумчиво отвечала я, пытаясь успевать за мыслями и ходами ребенка.

– И что, мне можно тебя бить? – удивился он. – Папа всегда говорил, что нельзя.

– Мы что-нибудь придумаем, ладно? – я окончательно сбилась и в разговоре, и в играх. А «мы что-нибудь придумаем» было моей стандартной фразой, когда я хотела взять небольшой перерыв в какой-то теме.

– А бабуля сварит блинчики? – Ромка продолжал пытать меня вопросами, ловко скупал здания и зажимал меня фигурами на доске.

– Сварит, – я уже испытывала небольшой стресс от мультизадачности.

– А мячик мы точно взяли? Я хочу с дедой поиграть в футбол, – продолжал мучить меня Ромка.

– Взяли, – отвечала я, а мои мысли окончательно запутались.

– Мам, а почему ты так пошла? Ты что не знаешь, лошадка так не ходит! – он довел меня до точки кипения расспросами, и я сокрушенно выдохнула.

– Заяц, мне нужно сходить в туалет, – тихо сообщила я. – Пожалуйста, подожди меня здесь.

– А ты быстро? – не унимался он.

– Быстро, – кивнула я и направилась к двери.

– Ты не взяла салфетки, – напомнил он.

– Да, – я вернулась, взяла салфетки и наконец вышла из купе.

Однако в туалет не направилась. Я лишь приоткрыла окно в проходе, и позволила ветру сорвать слезы с моих глаз.

Я все выдержу. Мне просто нужна минутка передышки. Но я все выдержу.

Глава 6

Ильяс

Первым делом решил позвонить начальнику службы охраны в своем офисе.

– Андрюх, ну-ка по-быстрому выясни мне одну вещь, – сходу дал ему распоряжение. – Узнай кто там был сегодня на входе и приходила ли моя жена в офис или нет. И по камерам проверьте. Только живо! Пять минут на выполнение!

Андрей выдал свое армейское согласие и разъединился. Я же принялся ходить по квартире как тигр в клетке.

То, что было написано на зеркале совсем не указывало на Дашу. Она у меня была вся такая святая. Я в жизни не слышал от нее ни одного матерного слова.

Родом она была из семьи нищих интеллигентов, поэтому чтобы опуститься до такого, она должна быть не в себе как минимум.

Помню именно это меня в ней и привлекло: умение держать себя с достоинством в любой ситуации. Я не помню случая, чтобы она сорвалась на меня, оскорбила, накричала. Даже осуждающего взгляда с ее стороны никогда не было.

А я, пресыщенный дальше некуда этими капризными мажорками, что вились вокруг меня, вдруг встретил такую утонченную, одухотворенную и воспитанную Дашу.

Такой бриллиант, в таком навозе.

Она ведь обычным репетитором для племянницы в мой дом устроилась. Зато держала себя так достойно, что я сразу влюбился как дурак.

Смешно, я такой прожжённый и циничный, перемахнувший за тридцатник, и вдруг запал на тихую училку-эстетку.

Сначала поиздеваться над ней хотел. В какую-нибудь ситуацию неловкую поставить и посмотреть, как выкрутиться эта курочка. Но Дашка будто видела меня насквозь. И вроде попадалась в мои ловушки, но мне аж самому стыдно становилось, что я ее в чем-то подставлял.

Так продлилось всего дней десять, а потом у меня случилась большая вечеринка дома, Дашка только закончила урок и как раз спускалась по лестнице. И тут парочка моих друзей откровенно загляделись на Дашку. Я тогда выпил, естественно. Ревность взыграла. Я взял и сделал ей предложение, причем в очень грубой и собственнической форме.

А Дашка лишь глаза опустила и ушла прочь. Мать моя на следующее утро влетела ко мне в комнату и стала ругать, что я на учительниц бросаюсь. Во время разговора Дашка в очередной раз проходила мимо, закончив урок. Спокойно так, со своим привычным достоинством, заявила, мол, она все понимает, предложение не принимает, пусть маменька моя остаётся спокойна.

Продолжила работать. Зато я после этого ни о чем другом думать не мог. Уже на тот момент хотелось, чтобы больше на нее никто не смотрел. Никто не смел заигрывать с ней, кроме меня.

Даже мать моя и то сказал, что вот уж действительно достойная девушка. Не охотница за деньгами. Сама благословение дала. Сказала, что может хоть Дашка из меня гориллу вытравит и человеком сделает. Однако настояла, чтобы я всё-таки брачный договор составил с условием, что все имущество после развода останется за мной.

Даше достанется лишь квартира в городе – и так роскошный подарок в ее положении. Однако Дашка заявила, что ни я, ни квартира ей не нужны.

Вот и добивался я эту крепость неприступную несколько месяцев. Мать окончательно влюбилась в нее и заставила меня поехать к родителям Даше в какую-то глушь и там просить ее руки.

Так и сделал. Только после этого Даша, наконец стала моей.

И я ни разу не пожалел о нашем браке. Пять лет вместе. Потом родился Ромка. И ещё пять лет вместе. Да, в последние пару лет у нас не клеилось, но я бы хрен когда задумался о разводе.

Я все ещё был влюблен в эту по-прежнему неприступную интеллигентку. Просто думал, что вот разгребусь с делами и все. Вот ещё немного, и я увезу куда-нибудь семью на отдых.

А тут такое!

Да я ее из-под земли достану! Моя она! Только моя! Дура провинциальная! Из-за какой-то ерунды нос воротит! Куда она без меня?! Найду и выдеру как следует. Пусть знает от чего я ее уберегал!

Со злости лупанул кулаком по зеркалу, пытаясь хоть так вытравить то, что написала эта интеллигентка.

Что я с тобой сделаю, Даша, когда найду! Так вытрахаю, что на своих двоих стоять не сможешь. На четвереньках ползать будешь. А я тебя тут же вытрахаю ещё раз.

Берег тебя, дуру. Думал, не заслуживаешь обращения как со шлюхой, но нет. Каких бы мнимых голубых кровей ты ни была, но драть тебя надо было как кобылку. Тогда бы была тихая и послушная.

Раздражённо зарычал, когда с костяшек брызнула кровь на бежевый ковер. Сразу представил, с каким бы укором на меня посмотрела Дашка за такое. Коза такая! Чистоплюйка! Ну подожди, доберусь я до тебя!

Наконец мне позвонил Андрей и все доложил:

– Да, Ильяс Тимурович, по камерам видно, что ваша жена и сын приходили к вам сегодня.

– Почему не дошли? – сквозь зубы рыкнул я, прекрасно понимая почему.

– Тут видно, что Дарья Владимировна открыла дверь в ваш кабинет, но вроде передумала входить. Почти сразу пошла обратно. Может, забыла чего?

– Забыла! – машинально повторил.

Как же! Голову она свою забыла! Вот зашла бы и наорала на меня. В волосы бы Маринке вцепилась. Ну хоть какая-то гордость должна быть у женщины! Нет, она тупо ушла.

– Слушай меня, – я угрожающе зашипел на Андрея. – В следующий раз, когда моя жена придет, чтобы тут же мне докладывали! Идиоты! И того, кто проглядел ее на входе, уволить к чертям! Сейчас же! С занесением в личное дело! Если к нам вот так можно пройти незамеченным, то гнать такую охрану!

– Я вас понял, Ильяс Тимурович, – Андрей принял информацию. – Все сделаю.

Я сбросил звонок и вновь принялся ходить со злости.

Тут вариант только один: она к родителям своим отправилась. Больше некуда.

С этими курицами элитными моя Дашка не общалась. Из мужиков у нее точно никого не было. Не раз ревновал ее и специально проверял. Куда она ещё могла уехать, кроме как к матери?

Ещё и поездом трястись!

Ну, Дашка! Найду и выдеру! Мяукнуть не успеешь! Моя ты. Никуда от меня не скроешься. И Ромку не дам! Я за вас когтями рвать готов!