– Прости, – виновато улыбаюсь я, поглаживая по голове прижавшуюся ко мне девочку. – Я положила на колодец камни, чтобы тот… кто там сидит, не выбрался. Нашла нам ужин и ещё реку, здесь, совсем рядом.

– Правда? Покажешь?

– Давай не сегодня, хорошо? У нас осталось где-то полдня, чтобы подготовиться к ночёвке. Я выпрямляюсь и отряхиваю юбку. – А дел у нас полно. Поможешь мне?

– Конечно!

Я решаю, что первым делом нам нужно притащить в дом столько воды, насколько мне хватит сил, а потом уже можно будет заниматься всем остальным. Я отправляю Элли поискать в доме всё, что хоть немного похоже на вёдра, а сама беру другой нож и иду прорубаться сквозь заросли к разбитому окну. Если нам придётся ночевать тут, я хочу, чтобы оно было закрыто.

На это уходит меньше времени, чем требовалось на то, чтобы до окна добраться. Виноград тут спутанный, так что я разрезаю его как шторки. Плотно закрыв ставни, я стучу по дереву, чтобы плотнее держалось, и ставлю балку на специальные крюки. Теперь случайно не откроется.

Заколотить, может? Чтоб, если кто ломиться будет, повозился. Где я ещё стекло найду, чтоб заменить? Впрочем, гвозди тоже ещё придётся поискать. Поправляю виноград и, подобрав нож, иду обратно к дому.

Элли к тому времени уже выставила на крыльце три ведра. Не знаю как, но она даже нашла коромысло, которому я особенно обрадовалась. Теперь главное, чтобы моё новое, явно более здоровое тело выдержало.

– Отлично. Хватай одно ведёрко, я покажу тебе картофельный куст. Нужно будет найти лопату или что-то такое и выкопать клубни.

– Ого… Откуда ты всё это знаешь, Ви? Просто… будто не первый раз тут. – Она смущённо отводит взгляд.

«Всё просто, я не Ви», – хочется сказать мне, но вместо этого я отвечаю:

– Я просто делаю то, что мне кажется правильным сейчас.

– Но… ты так спокойна.

– Если я буду слишком нервничать, это нам никак не поможет, – усмехаюсь я, пытаясь примерится к коромыслу. – Поволноваться я могу и потом, когда мы будем в безопасности и сытые.

– А чего тогда волноваться? – усмехается Элли.

– Вот. Точно.

Доходим до пугала. Я показываю сестре картошку и предлагаю оставить тут ведёрко, а сама вместе с вёдрами, коромыслом и заткнутым за пояс ножом иду к калитке.

– Ви! Тут груша растёт! – кричит за спиной Элли. – Набрать?

– Конечно! – отзываюсь я, скидывая свою ношу в траву и извлекая нож, чтобы освободить от сорняков калитку. – Неси в дом всё, что найдёшь. Еда нам не помешает.

Отлично, деревья всё же фруктовые.

Сдираю засохшие (и не очень) вьюны и подрезая стебли, чтобы добираться до калитки. В какой-то момент повязка на моей руке зацепляется за сорняки и съезжает.

Я вздрагиваю, готовясь к боли. Если у меня там рана от сведённой метки, то, наверно, она должна болеть? Пытаюсь вернуть плотный бинт на место, но замираю, заметив на коже что-то необычное.

Мне не больно, я вообще ничего не чувствую. Оттягиваю край повязки, а по спине проносится холодок. На моём предплечье есть какой-то рисунок, и я вижу верхний его край.

Глава 14. Рейнир Ортвин

Наблюдаю за тем, как перестилают постель Жерилана. Старик давно качался над пропастью – жизнь, наконец, забрала своё.

Такие, как мы, бессмертны лишь условно. Каждый, кто владеет силой, вынужден платить за неё светом своей души, запасы которого не безграничны. Магия – тёмная материя, она ненасытна, даёт власть и почти безграничное могущество, но и отбирает не меньше.

Каждый день кто-то умирает и падает в бездонную пасть её тьмы. Хорошо, если это происходит как в случае Жерилана, тихо и спокойно, как избавление от боли. Бывает так, что душа впитывает больше, чем следует и становится тёмной. Демоном, который рванёт на сторону врагов, если я, кто другой из ларианов или наши подчинённые не успеем остановить их.

Впрочем, сказать наверняка, что старик станет или не станет тьмой, можно будет лишь к утру. Не думаю, что что-то пойдёт не так. Ощущения не те.

– Лорд Ортвин. – Сестра, облачённая в струящееся серо-белое одеяние, склоняет голову. – Его отнесли вниз. Хотите, чтобы мы принесли туда что-то для вас?

– Нет, – хмыкаю я. – С ним будет кто-то другой. У меня своих дел хватает.

– Но… Лорд, – пугается девка, округляя большие карие глаза. – А что, если он…

– Я не чувствую сгущения магической энергии, – кривлюсь я. – Лучше скажи мне, не было ли в его смерти чего-то необычного? Следы? Может пропало что?

– Кажется, нет. – Она задумывается.

– Значит, он просто валялся здесь столько времени, а потом взял и умер?

Делаю шаг к ней. Знаю, что она боится меня, девчонка мелкая, ростом с Вивиан, даже до плеча мне не достаёт, только фигура не такая выраженная и соблазнительная. Сестра роняет взгляд и вжимает голову в плечи.

– Так бывает, господин.

– Получается, он использовал магию, чтобы ускорить свой уход. Почему сейчас? Что сделал, выяснили?

Девчонка тушуется ещё сильнее. Надо сбавить немного, а то в обморок бахнется, потом из неё никакой информации не достанешь.

Я знаю, что старик мог валяться здесь ещё с десяток лет. У таких, как мы, есть всего два варианта: либо не пользоваться магией, либо искать то, что может этот свет восполнить. Очевидно, что он что-то сделал, но был это просто спонтанный магический всплеск или направил его на что-то?

Например, на помощь Вивиан…

Её палата находилась через стену. Окно приоткрыто. Теоретически, могла бы перебраться через окно, но… Рискованно, конечно.

Да и стал бы такой, как Жерилан, помогать просто так?

Для каждого из нас тьма определяет свой порок. Если я правильно помню, его – это похоть. В принципе он мог бы помочь моей жене, окажи Вивиан определённое… содействие.

От мыслей становится противно. Вивиан – изворотливая лгунья, но ублажать старика… Не хочется верить, что это может быть правдой.

Чувствую, что снова закипаю, и усилием воли отталкиваю смердящие мысли подальше. Дракон тоже отказывается верить, что девчонка способна на такое. Стоит только вспомнить её дерзко вздёрнутый носик, когда она пыталась спорить со мной. После ритуала что-то в ней изменилось, но у меня было слишком мало времени, чтобы понять, что именно.

К тому же я не могу её найти!

– Господин, – возвращает в реальность голос лечащей сестры. – Может, вы всё же останетесь, чтобы… всё наверняка было в порядке?

– Кого-нибудь из стражей хватит, – отмахиваюсь я.

Я и правда не чувствую ничего особенного. Обычно перед появлением тёмного воздух липко оседает в гортани, отдающей серой горечью. Сейчас ничего такого нет. Да и Жерилан знал, что следующее дыхание силы его убьёт. Может, он просто устал ждать развязки? Создал какой-нибудь световой шарик, чтобы тот освятил его уход во тьму?

Или всё же он поспособствовал исчезновению Вивиан?

Ладно, тьма с ней.

– Если что-то изменится, замок рядом. Там всегда есть кто-то из ларианов, – бросаю я, выходя из палаты Жерилана. – Даже если здесь появится тёмный, в чём я сомневаюсь, с ним есть кому разобраться.

А мне нужно в поместье. Тарос уже должен приступить к сбору информации, касательно того, что знает Джата. Нужно поспешить, пока он не увлёкся и не превратил её мозги в желе.

Не тратя время на спуск по лестнице, я выхожу на специально оборудованный балкон башни и прикрываю глаза. В крови распускаются огненные цветы, меняющие мой облик.

Отливающая медью чешуя ловит лучи заходящего солнца, становясь практически золотой. Раскрываю крылья и, вдохнув полную грудь ветра, спрыгиваю в пустоту. После обращения в крови всегда кипит жажда что-нибудь разрушить, и, чтобы этого не допустить, сильнее ударяю крыльями. Думаю, не помешает ещё раз облететь ущелье, голову проветрить.

Куда могла деться одна слабая, не владеющая магией женщина с ребёнком? Замешан ли в этом Жерилан? Порочья пропасть! Если бы он правда стал тёмным, был бы шанс вытянуть эту информацию. Тени порой помнят, чем занимались при жизни, да только порождения похоти крайне неприятны и ловить их сложнее. Во многом потому, что они часто не агрессивны и охотятся исподтишка. Желание разобраться не может перевесить возможные для королевства риски.

Солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в тёплые оттенки оранжевого и пурпурного. Под напитавшимися золотом крыльями острые скалы поднимаются к небу. Порой ветер приносит доносящиеся звуки – шорохи и крики диких птиц. Чувствует тепло заката, но душу спокойствием он не наполняет.

Ущелье уже накрывается сумерками. Не то чтобы я надеялся найти на острых клыках скал всё, что осталось от Вивиан и её сёстры, но спокойнее от этого не становилось. Если она не умерла на этих камнях, совсем не факт, что не умрёт где-то в другом месте. Нарвётся на тёмного, и я точно стану вдовцом. Сложно сказать наверняка, меня это успокаивает или нервирует.

Возвращаюсь к городу с другой стороны. Полёт совсем не помог успокоиться, в моём состоянии уже мало что поможет. Сейчас, когда я нестабилен из-за разорванной связи, сложно предположить, как будут развиваться события. Возможно, мне стоит оставить свой пост лариана, чтобы не подвергать других опасности. В то же время я понимаю, что найти замену себе не так-то просто. А значит, придётся самому разобраться с тем, как я буду справляться с последствиями использования магии.

Приземляюсь на площадке перед своим поместьем, что расположено недалеко от королевского замка.

Тарос сидит на крыльце, его рубашка распахнута, а волосы лежат в беспорядке. Чем он тут занимался?

– Наконец-то. – Гость поднимается и отряхивает брюки. – Идём, есть кое-что интересное о твоей жене. Уверен, тебе понравится.

Я не столько слышу, сколько чувствую вибрацию от скрипнувших зубов. Что ещё она мне не рассказала?

Глава 15

Забыв о вёдрах, воде, картошке и обо всём остальном, я распутываю бинты. Кожа выглядит так, будто я сильно обгорела на солнце, но ни в какое сравнение не идёт с ощущениями, настигнувшими меня после пробуждения. Видно, что рука нездорова. А ещё на предплечье имеется рисунок. Метка, и, похоже, настоящая.

У лорда она напоминала по форме крест. Моя выглядит как схожий по стилистике овал, украшенный линиями и завитушечками.

Но ведь это невозможно.

Иначе чем они занимались на том ритуале, из-за которого умерла Вивиан и на её место попала я?

Может, Ви подставили? Но за что?

Насколько я успела понять, она была всего лишь женой Рейнира. Но если он – какая-то важная шишка, то, в принципе, удивляться нечему. Хотели насолить ему, а влипла жена. Однако зачем им это?

Я, конечно, могу предположить, что проблема в том, что он думает, будто я его обманула, и поэтому ведёт себя как мразь, но что-то слабо верится, что этот тип может быть добрым и любящим мужем, которого сломит потеря жены. Он вполне бодро бегал в поисках меня, нельзя сказать, что это его как-то подкосило.

Хотя, может, из-за этого он теперь не замечает чего-нибудь?

Впрочем, это не мои проблемы. Я его только сегодня в первый раз увидела, мне до него дела нет. Свои бы решить…

Аккуратно заворачиваю бинт вокруг руки и затягиваю узел, помогая себе зубами. Сегодня я точно не хочу разбираться с тем, откуда у меня взялась метка, которой на руке быть не должно. Я уверена, что Рейнир не настолько туп, чтобы не изучить мою руку вдоль и поперёк и убедиться, что его жена – подделка, а значит, метка появилась уже после того, как я оказалась в этом теле. Может, с этим как-то связано?

За невесёлыми размышлениями я добираюсь до мостика. Перехожу на другой берег и снова встаю на понравившийся мне камень. Окунаю ведро, чтобы помыть и ополоснуть его, выливаю в травищу на берегу. Затем кладу на бок и, когда в него набирается достаточно воды, вытаскиваю.