– Мужчина не ждал бы полчаса, оценивая ширину места. – парировала Серафима.

Толстяк покраснел так, будто его сейчас разорвет изнутри. Таисия примирительно улыбнулась:

– Простите, мы просто торопились.

Пока они шли к двери, мужчина сзади бормотал что-то непонятное. Но тут зазвонил его телефон и, пользуясь моментом, Грайлих поспешила к дверям магазина. Она всегда терялась от хамства, не понимая, как вести себя в таких случаях. Но толстяк держался в рамках, не выругался ни разу, а это еще больше озадачивало.

Она буквально втащила в магазин Серафиму, которая тоже возмущенно что-то бормотала. В ноздри сразу ударил тот самый запах! Таисия расчихалась, а подруга все бормотала и Грайлих ткнула пальцем в первый же предмет, попавшийся ей на глаза.

– Смотри, какой интересный экземпляр!

Серафима перестала бормотать, поправила очки, уставилась на предмет, потом на Таисию:

– Это решетка от радиатора. По-моему, ее поставили здесь хозяева магазина. Мы еще в зал не вошли! Н-да… похоже, ты безнадежна.

– Доброе утро Серафима Ананьевна! Боюсь, для вас сегодня ничего интересного, но если что – зовите. – Молодой человек, почти мальчик, заулыбался так, что темное помещение осветилось.

– Спасибо, Антон. Говорят, у вас новое поступление и я привезла подругу, чтобы она немного, так сказать, приобщилась к радости охоты за антиквариатом.

Мальчик церемонно поклонился.

– Приятно познакомиться. Всегда рад помочь очаровательной даме.

– Сколько вам лет, молодой человек? – Подняла брови Грайлих.

– Достаточно, чтобы ценить красоту. Поэтому я так хорош на этом месте.

Женщины переглянулись.

– Меня только что приравняли к рухляди? – Прошипела актриса.

– Брось, он милый юноша, всегда готов отложить что-то интересное, за определенную цену, конечно.

– Я так стара? – Таисия вглядывалась в потрескавшееся зеркало шкафа, которому явно было лет на сто больше, чем ей.

– Не обращай внимания. Давай развлекаться.

– Да, конечно… Интересно, сколько они хотят за ту решетку у дверей. Она неплохо смотрелась бы в моем саду.

Серафима расхохоталась. – Смотри, какой шкафчик в гостиную.

– У меня есть гостиная? И вообще он немного…

– Немного что?

– Староват…

– Мы в антикварном магазине! Как насчёт…

– Вот! Вот это! – Внезапно вскрикнула Грайлих, указывая на что-то через плечо подруги.

Серафима резко обернулась и увидела буфет из темного дерева, весьма простой на вид.

– Ну… я бы не сказала, что это настоящий антиквариат… – она присмотрелась к ценнику. – Но с чего-то надо начинать, да и цена разумная.

– Нет же! Вон там, на полке.

Серафима подняла взгляд, помолчала секунду.

– Ты же шутишь, да? Скажи, что пошутила!

– Я серьёзно, – сказала Грайлих, ухмыляясь.– Это довольно мило.

– Мило? Это ужасно! Это самая кошмарная вещь которую я видела!

– Наверное, мне нравятся кошмарные вещи…

Серафима снова уставилась на полку – на ярко раскрашенного, блестящего, угрюмого керамического кота в застёгнутом жилете и фуражке. Взяла этикетку, прочла вслух: глиняный кот, цена пять тысяч рублей.

Взглянула на кота с плохо скрываемым презрением. – Ну… по крайней мере мы не разоримся… Но он отвратителен.

– А мне нравится. Похож на кота соседки, а у нее скоро день рождения. Должна же я поблагодарить Маргариту Михайловну за то, что присматривает за моим новым домом. И моим котом. Она очень… суровая. Может, немного повеселеет.

Серафима кивнула. – Ну, он, как минимум, рыжий. Но совсем не похож на кота! Смотри, как плохо сделана мордочка, он то ли кот, то ли человек. Какой-то ужасный кот-оборотень! И похож… на проводника на железной дороге в прошлом веке. Или на кондуктора.

– Ты хотела, чтобы я что-то купила. Я куплю это. Ты должна быть счастлива.

– Нет, ты это не купишь.

– И как ты меня остановишь?

– Я это куплю.

– Что?

– Это твой первый поход в антикварный магазин. Если моя подруга хочет этот ужас, пусть будет так. Я подарю его тебе. И не разорюсь!

– Прекрасный выбор! – затараторил подбежавший Антон. – Глиняный кот XXI века, который выглядит довольно роскошно! Происхождение неизвестно, но для любителей кошек…

– Я возьму его! – раздался голос. Розовый толстяк протиснулся к прилавку, растолкав женщин. – Я был первым, просто отвлекся на звонок… Мне нужен этот кот. Сколько стоит? – Он схватил с прилавка ценник. – Пять?

– Кота уже покупают эти дамы.

– Десять. Я даю десять тысяч!

Женщины изумленно переглянулись.

– Я. Покупаю. Этого. Кота. – Размеренно, выделяя каждое слово, сообщила Серафима.

– Пятнадцать тысяч.

– Извините, но кота уже покупают, – примирительно улыбнулся Антон.

– Двадцать.

– Это безумие. – Пробормотала Грайлих.

– Вот моя карта, пробивайте в конце концов! – Серафима даже ногой топнула.

– Пятьдесят! Пятьдесят тысяч! – Толстяк снова стал красным как рак.

Серафима молча приложила карту к терминалу. – Не заворачивайте, мы так заберем.

Антон запротестовал, достал пупырчатую упаковочную бумагу, замотал кота, уложил в пакет и протянул покупательнице.

Задохнувшийся толстяк догнал их на улице.

– Сто.

– Что сто?

– Сто тысяч. Это последнее предложение.

Серафима сглотнула, потом расплылась в улыбке. – Мои чувства к этой статуэтке бесценны. Кот не продается.

Она гордо вскинула голову и поплыла к машине. И в этот момент она дала бы фору самой великой Грайлих, достоинство сыграно блестяще!

– Серафима! – Таисия плюхнулась на сиденье рядом. – Сто тысяч! Ты понимаешь, от чего отказалась? Да Бог с ним, с котом! За эти деньги мы могли бы скупить полмагазина.

– Такие мужики должны быть наказаны. Поехали, повезем Степана домой.

– Степана?

– У кота за сто тысяч рублей должно быть имя, ты не находишь?

***

Когда Степан занял место за столиком под лампой, выгодно освещавшей все его десять сантиметров высоты, Серафима покачала головой:

– Хм… пожалуй, стоило взять у розового поросенка его деньги.

– Да, стоило. В смысле – кот мне нравится, но сто тысяч!

– Нелепая цена за нелепое чудище. Впрочем, если оно тебя радует…

Таисия взяла кота в руки. – Раз я хочу его подарить, лучше пока спрятать. У соседки через неделю день рождения, не хочу, чтобы она увидела подарок раньше времени. Пусть будет сюрприз.

Серафима представила себе реакцию Маргариты Михайловны на подобный подарок, но решила промолчать. Спишем на эксцентричность бывшей звезды.

– Он ей понравится, – словно прочла мысли подруги Грайлих, – и потом, раз тот толстый господин готов был отвалить за…э…Степана сто тысяч, возможно это произведение искусства. Может, у меня нюх не только на драгоценные камни! Представь, а если он был долгое время спрятан в тайном месте и…

– Если он был спрятан, а я была автором, я бы приплатила, чтобы никто это произведение не увидел.

– Да ладно тебе! Я же вижу, как ты смотришь на Степана. Он и тебе уже нравится.

– Между любовью и ненавистью тонкая грань. В любом случае мы хорошо развлеклись и уже поздно, мне пора домой. Боюсь, мне всю ночь будут сниться коты-оборотни.

– Спокойной ночи, дорогая. – Грайлих заперла дверь и посмотрела в сторону кладовки. – Спокойной ночи и тебе, Степан, кем бы ты ни был.

Глава 3.

В Болтужеве Таисии спалось так, как не спалось, пожалуй, даже в детстве. Она проснулась рано, выглянула в окно. За ночь снег окончательно растаял, обещали целых десять градусов тепла и, выйди солнышко, жизнь стала бы абсолютно прекрасной. Но в ноябре солнышко дремало, не любило вылезать на холод из теплого одеяла туч и радовать жителей маленького городка своим теплом.

Как ни странно, здесь у Таисии все время находились какие-то дела, скучать некогда. Сегодня она собиралась навестить Мармиру, как прозвали ученики, а за ними весь городок, бывшую учительницу музыки Марину Мироновну Светлицкую. И не просто навестить, а основательно покопаться на полках букинистического магазина, открытого Мармирой пару лет назад. А потом, к обеду, она пойдет в гостиницу Серафимы, туда и Леля из своего кафе подтянется, интересно, чем она сегодня удивит? Сразу разыгрался аппетит и Грайлих отправилась на кухню, ставить чайник.

Сэр Уильям приоткрыл один глаз, закрыл, приоткрыл второй, вздохнул и начал потягиваться в особой кошачьей манере. Сначала он весь растягивался и в идеальной позе йогов – обе передние лапы впереди, хвост поднят к верху, по очереди вытягивал задние лапы, напоминая хозяйке, что пора и ей о гимнастике вспомнить.

Хотя какой же хозяйке, сожительство их было на равных, уважительное и дружеское. Сэр Уильям панибратства не терпел, а вот мурчать умел отменно.

Дама и кот позавтракали, растягивая удовольствие завтрака в тишине, когда не нужно никуда спешить. Потом кот вальяжно направился к выходу из дома, судя по всему сегодня у сэра Уильяма также намечалась серия визитов. Грайлих открыла дверь и с удивлением увидела перед собой старшего следователя Александра Михайловича Стрельникова. Вздрогнула от неожиданности.

Следователь стоял у двери, покачиваясь на каблуках и что-то бормоча себе под нос.

– Доброе утро, уважаемая Таисия Александровна. Решил нанести вам визит, узнать, как вы устроились.

– Проходите, дорогой Александр Михайлович. Чайник еще горячий.

Они расположились за кухонным столом, где моментально появились лелино варенье и лелино печенье, коих запасов у Грайлих хватило бы на годы, все благодаря подруге. Леля все производила в промышленных масштабах.

– У меня все прекрасно, спасибо. Как ваши дела?

На вполне светский вопрос последовал такой же безликий светский ответ:

–Лучше не бывает. Проходил мимо и решил заглянуть. Давно не виделись, подумал, что было не плохо… поболтать.

– Я всегда рада вам, Александр Михайлович. Но поболтать… так на вас не похоже! Вы хотели обсудить что-то конкретное?

Старший следователь улыбнулся, замялся…

– Нет… Ну, да. Возможно. Видите ли, я подумал… не слышали ли вы чего-то… ну, вы понимаете.

– Господи, дорогой мой, вы же не о преступлениях? Здесь… тихо.

– Вот в том-то и дело. Здесь так тихо, что я скоро с ума сойду от скуки. И вот, решил…

– Решили поинтересоваться, не нашла ли я еще парочку трупов? Нет, вынуждена вас разочаровать! – Таисии стало ужасно смешно. Нет вы подумайте только, у нее что, теперь репутация мисс Марпл? Стоит ей появиться в городке и убийства должны посыпаться одно за другим?

– Ужасно тихо. – Продолжал между тем следователь. – На самом деле я не должен такого говорить, но я уже сам готов нарушить, так сказать, общественный порядок, потому что устал собирать пасьянсы на компьютере. Я просто подумал, может быть, с вашей способностью замечать всякие вещи, вы что-нибудь слышали. Ну, знаете, такое, на что никто не обращает внимание, а вы…

– На вашем месте я бы радовалась. Это значит, что правоохранительные органы Болтужева хорошо работают.

Стрельников улыбнулся. – Спасибо. Я, разумеется, рад. И не хочу, чтобы случилось что-то слишком уж непредвиденное. Не знаю, разве что немного… какая-то мелочь. Конечно, не убийство. Боже упаси!

Тут уже Грайлих не выдержала и расхохоталась. – Я сделаю все, что в моих силах.

– О, нет, пожалуйста, я же не серьезно! – Теперь рассмеялся и следователь.

В дверь заколотили, да так, что весь дом затрясся. Грайлих и Стрельников изумленно переглянулись и одновременно поспешили к двери. Там стояла взволнованная Серафима.

– Я… я в ужасе… они всё испортили, всё перевернули, все мои вещи! Я не знаю, смогу ли…

– Какие вещи? Что случилось?

– Мой дом. Там, где я живу.

– Давай по порядку. Успокойся.