Не успел я ему ответить, как рядом показался Олег Максимович. Его эмиссарское высочество знатно напилось, ожидая финального развлечения этого вечера. Вернее, ему помогли. Каждый более-менее титулованный аристократ счёл за честь подойти к нему, познакомиться и предложить выпить бокал вина. А он, находясь в прекрасном расположении духа, никому не отказывал.

Я даже знал причину этой радости и хорошего настроения. И нет, речь шла не о каких-то успехах или достижениях, не из-за глупых мыслей о том, что вскоре я стану плясать под его имперскую дудочку, а из-за обычной человеческой никчёмности. Он тайно праздновал смерть своего давнего соперника, чей род был практически разорён его стараниями. Мелочная обида в юности заставила его погубить целую семью аристократов. Большая часть из них переехала в соседнюю империю, а сам виновник бед, посмевший оскорбить его в присутствии дам, умер в составе отряда наёмников этим утром.

Человеческие страсти и пороки – виновники большинства бед. Этим вечером, думая, что я ничего не знаю, не слышу и не вижу, он потерял очень много очков репутации в моих глазах. Быть может, для императора он и ценный кадр, а для своей семьи – надёжная опора, но для меня он очередной идиот, радующийся без причины.

– Что это вы тут секретничаете? А, Пётр Яковлевич? Весь вечер вы на взводе… Неужто рождение очередной дочери столь сильно подкосило вас? Может, попробуете взять себе в жёны ещё кого-нибудь? – Вразрез с любыми нормами этикета эмиссар навалился на нас и обнял, словно старый друг своих собутыльников.

Я заметил, что после слов Старожилова на лице Сухого проявилось раздражение. Попал в больную точку, когда ему и без того тошно…

– Пьяный эмиссар – горе в империи, – вздохнул я. – Если у вас есть какие-нибудь зелья для протрезвения, сейчас самое время их принять.

Заиграла музыка. Какой-то военный марш… Возможно, гимн княжества. Или самой империи. Глашатай объявил начало казни.

Я начал игнорировать Старожилова, который возмутился и принялся что-то мне объяснять за жизнь, мол, я ещё молодой и многое не понимаю.

Процессия была своеобразной. Явно имел место какой-то религиозный аспект, потому как читались какие-то молитвы. Вообще, всё это выглядело как отлично отрепетированная театральная постановка. Единственное, что бесило всех присутствующих, – это самодовольная улыбка пленника, ведомого к помосту.

Я видел много казней. Сам казнил бесчисленное число ублюдков и монстров с человеческим обличием. Для меня всё это не выглядело чем-то запредельным или волнительным. Я следил за потоками маны, смотрел за поведением людей, пытался ощутить появление новых магов и… Ничего. Чему он радуется? Может, ворон ошибся и атаки не будет?

– КАР! – тут же напомнил он о себе.

Поднялся ветер… На закрытой территории дворца это не ощущалось, но здесь, на балконе, ветер был таким, что в воздух взлетела пыль и песок, ударяя по глазам аристократов, кровожадно смотрящих за последними секундами жизни пленного дикаря.

Топор палача сделал своё дело. Но улыбка так и осталась на лице жертвы.

– Что за чёрт? Почему у него чёрная кровь?

– Фу… Отвратительно.

– КАР! НАЧИНАЕТСЯ! – приземлился мне на плечо ворон. – Священная жертва, напитанная жизнями нескольких десятков человек…

Слова ворона выглядели нелепицей, ведь он говорил на давно уже мёртвом языке, не знакомом жителям этого мира. Но не мне… Старик странным образом вложил в меня знания, которые мне ещё предстоит освоить. А ещё предстоит понять, для чего они вообще…

– Вижу… – проследил я за чёрной дымкой, что вилась вверх от тела пленника к небесам.

– СОЖГИТЕ ТЕЛО! – прокричал священник, по-видимому, поняв, что происходит.

– Не поможет… – тихо произнёс я. – Готовьтесь к вторжению слимов.

Я произнёс это спокойно и посмотрел в глаза единственному человеку, что сумел заслужить каплю моего уважения, – представителю особого отдела императорской канцелярии по фамилии Сухой. А затем перевёл взгляд на озадаченного генерала, стоящего с бокалом чего-то крепкого в руках.

– Радуйтесь! Вы получили то, что хотели. Настоящее вторжение слимов. Покажите же мне, как вы собираетесь остановить их и спасти город от разрушения.

Этими словами я дал понять эмиссару и крутящейся вокруг него свите, что предпочту позицию наблюдателя, раз уж мои слова для них были шуткой.

Жалко людей, но если я не проявлю жёсткость и не получу удовлетворяющий моим не такие уж и огромным требованиям договор, то однажды меня самого поимеют, а мой народ будут ждать пыльные камеры тюрьмы и не менее ужасные лаборатории, превращающие людей в эликсиры молодости.

Это тот самый момент, когда я хочу помочь, но и пальцем не пошевелю, пока самозабвенно упивающийся собственной важностью эмиссар не сделает то, что нужно мне.

Небо разорвало на части, и тьма посмотрела на молодую столицу княжества. По всему городу заиграли сигналы тревоги. Офицеры наперебой приказывали всем бойцам вооружиться, а людям – укрыться в домах и не выходить на улицу, пока ситуация не нормализуется.

– Всем солдатам, гвардейцам и вольным защитникам города на время тишины рекомендуется перейти на письменные аналоги общения либо военные жесты… Повторяю… – разнёсся мужской голос из динамиков.

Не успел он повторить своё послание, как первые капли убийственного дождя упали на город. А я стоял у карниза и смотрел вверх, на Герру тьмы. На то, как она расползается всё дальше и дальше, постепенно скрывая большую часть небосвода. Даже не представлял, что они могут быть такими огромными… Боюсь, она своими размерами превзойдёт сам город.

– Ладно, вы оказались правы! Понятия не имею, почему это произошло, но сейчас самое время доказать империи свою… – Абсолютная тишина накрыла дворец, не давая резко протрезвевшему эмиссару договорить, на что я ответил ухмылкой.

Ветер усилился ещё больше и стал штормовым… Хороший ветер, то, что нужно для битвы. Но пока не время…

Сдувало бутылки со столов, вазы с фруктами, мусор и пыль летели отовсюду, поднятые начавшимся ураганом. Дамы придерживали юбки, мужчины берегли свои шляпы, не понимая, что им делать. И лишь моя версия договора, придавленная тяжёлой тарелкой с фруктами, оставалась спокойно лежать на столе.

Я вытащил из внутреннего кармана костюма ручку и, не поворачивая головы, протянул её эмиссару. Секунда, две, три… Он развернулся и ушёл. Тень этого самовлюблённого и слишком уж самоуверенного идиота исчезла.

Эти архариты опасны… Они опаснее, намного опаснее, чем кажется на первый взгляд. В безумии и фанатизме кроется значительная часть их силы. В тёмных искусствах контроля и призыва слимов кроется их возможность нанести удар с самое сердце империи.

Понятия не имею, почему они решили нанести этот удар именно так… Обязательна ли была эта жертва и сколько на самом деле людей отдали свои жизни, чтобы призыв подобного масштаба разразился над Радаевском?

Последним ушёл Сухой. С оружием в руках. И я остался один на балконе. Они вступают в битву за город, за право империи диктовать свою волю всем людям в этом княжестве. Но это не моя битва…

Они сами отвергли мою помощь. Пока гордыня не будет сломана внутри самозабвенно убеждающего себя Старожилова в том, что всё в порядке, договор с нужными мне условиями не будет подписан и я всё ещё буду в статусе «добычи» империи. Как и мои люди…

«Такова цена… По-другому они не понимают», – с грустью смотрел я на разворачивающийся вокруг хаос.

Глава 2

Огонь битвы разгорался с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Я впервые увидел эффективность военных технологий нового времени. То, что когда-то было и у нас, пусть и в немного другом виде, продемонстрировало слимам, что человечество лёгкой добычей точно не будет.

Вертолёты взлетали, выходили из-под слимопада и начинали отрабатывать зажигательными снарядами по упавшим на землю тварям. Самолёты один за одним выходили из радиуса поражения, стараясь держаться подальше. И всё же при мне рухнуло шесть стальных покорителей неба. Ещё больше наверняка стоят в ангарах, ожидая застрявших на полпути пилотов.

Яркие вспышки столкновений появлялись повсюду. Весь город прям утопал в красках фестиваля. Но абсолютная тишина напоминала, что это не несущие радость взрывы салютов, а отблески боевой магии и взрывы гранат и магических снарядов.

Радаевск очень не хотел повторить судьбу Вишнёвого Сада. Тот город пал задолго до развития технологий. На него упали тысячи слимов, а в защитниках была всего лишь горстка бойцов.

Здесь же ситуация намного лучше. У солдат есть не только факелы, но и армия, маги. Да и опыт приграничных сражений помогал им сдерживать орды слимов, падающих с небес.

Но и слимов было не пару тысяч… Столько их упало на улицы города лишь в первую минуту. Это был настоящий штурм. Каждый житель города, что не успел спрятаться либо же сбежать от угрозы, становился новым озверевшим монстром, пытающимся уничтожить всё живое вокруг.

Рядом со мной в пламени огня сгорел мелкий монстрик, размером чуть больше небольшой безродной дворняжки. Таша стала передо мной и вопросительно глянула в глаза.

Я покачал головой. Нет. Сейчас мы во вражеском городе, осаждаемом ещё одним врагом. Намерения эмиссара я понял, прочитав его «предложение» по размещению моих людей и их статусе. У уличной собаки прав и гарантий на достойную жизнь больше будет.

Если он меня считает за идиота, а мой народ за людей не считает, я не вижу смысла в каком-либо сотрудничестве. Я буду делать то, что считаю необходимым для спасения своего народа.

Ворон довольно подставил крылья ветру и взлетел на крышу дворца, наблюдая за сражением. Я пустил на него поток воздуха, что сбил его с лап. Нашёл чему радоваться…

«Первая сфера… Я обменяю долговечность жизни элементаля на его силу и мощь. Земля, силой природы укрой тех, кто не в силах дать отпор. Дети, женщины, простые и беременные, старики, не способные поднять ничего тяжелее трости. Огради их от беды, пока имперские амбиции не превратили их в сотню тысяч рабов слимов», – отдал я первый приказ из многих, что ещё предстоят мне в этот день.

Сфера энергии, наполненная духовной силой, способная дать новую жизнь и новое тело легендарному духу, отправилась вниз и, врезавшись в камень дворцовой площади, исчезла, растворяясь в толще земле.

Были ли когда-нибудь местные маги свидетелями того, как оживающая природа, используя слияние силы магии и духа, вырастает на их глазах, ломая бетонные плиты, окутывая дома и проникая в запертые комнаты своими побегами? Ощущали ли они дрожь земли от проснувшейся природы? Видели ли они, как миллионы корней, прорывая бетон и асфальт, цепляются за ноги женщин, не давая им уползти, и хлёсткими ударами проросших стеблей отбрасывают, размазывая по ближайшим стенам, слимов? Как людей, ничего не понимающих, укрывают цветочные сферы, полные ядовитых колючек с внешней стороны? Как жадные слимы превращаются в пенообразный гопслим, наваливаясь на них и получая дозу магического яда, прожигающих самую суть их существа?

Вряд ли… Да я и сам наблюдал это впервые. Эти ростки величайшего живого элементаля природы проживут всего сутки вместо вечности. Но эти сутки они будут величайшей защитой для нуждающихся. И опаснейшим врагом для тех, кто попытается добраться до людей внутри.

Магам и прочим, кто может сражаться, тоже мало не покажется, если пожелают нагло забраться внутрь. Корни ожившего огромного растения спеленают их, как котят, и не позволят сделать ни шага. Будут их душить потихоньку, словно удав свою жертву. Так слишком назойливые и будут из плена природы наблюдать за сражением, пока всё не кончится.

Ворон расстроился и впервые при мне показал, что не только книги читать умеет. Упавшего прямо за наши спины слима он превратил в кучку полезного ресурса, используя силу магии воздуха. Правда, лезвия ветра из-под его крыльев привели к ещё большим разрушениям на балконе. Лишь один стол остался стоять по моей воле.