Серг Усов: Бастард рода Неллеров. Книга 8

© Усов Серг

© ИДДК

Глава 1

Есть вещи, о которых посторонним знать не следует совсем, вот только Эрик никакой не посторонний, а один из самых моих доверенных людей. Так что он сейчас составляет мне компанию в путешествии по начавшему погружаться во тьму Неллеру, ставшему в этом новом для меня мире родным городом.

Темнеть-то темнеет, да, но этой ночью столица герцогства спать не будет, и следующей тоже, и ещё неделю. Праздник, куда деваться. Не каждый день у нас меняется власть, а, учитывая возраст нового герцога Джея, следующие такие торжества пройдут лет через пятьдесят или более, если, конечно, мой сродный брат не будет настолько же беспечным и невезучим, как наш с ним отец.

– Вон тот проулок, между трактиром и вертепом, – негромко сказал лейтенант.

Он у меня сегодня опять в роли штурмана. На Вдовьей площади мы с ним обошли толпу зевак, горланящую вокруг столбов, на которых вверх ногами висели всё ещё подающие признаки жизни, облепленные мухами тела четверых казнённых душегубов, промышлявших похищениями детей для извращённых удовольствий.

Перед тем как отрезать негодяям гениталии и содрать кожу, их опоили алхимическим целительским зельем, иначе давно бы уже сдохли, казни-то сегодня на городских площадях все состоялись ровно в полдень. Впрочем, как и помилования тех, чья вина не столь велика.

Волею нового правителя Неллера свыше трёх десятков воров, убийц по неосторожности, мошенников, должников и даже один фальшивомонетчик получили прощение и свободу. Этих счастливчиков ровно столько же, сколько и тех, кто понёс заслуженное наказание. Традиция у нас такая, в день коронации и казнить, и миловать, и чтобы всё было ровно.

– Так там прохода нет, – присмотрелся я в указанном направлении.

– Есть, милорд. Сейчас подойдём, увидите.

Куда ступаешь, ещё отлично видно, но в толпе, пьяной, весёлой, гомонящей, уже зажигали факелы и масляные фонари, как и над входами в заведения, и над уличными прилавками, выставленными вокруг всей площади почти непрерывной стеной. Эти дни для торговцев всевозможными товарами будут очень прибыльными.

Обошли двух пьяных подмастерьев, уговаривающих подарить им поцелуи не менее их развеселившуюся девицу, которую напрасно пыталась вразумить подруга, тянущая её за руку.

Оставив эту отбившуюся от общей толпы компанию за спиной, действительно рассмотрел узкий проход между зданием вертепа и глинобитной оградой трактирного двора.

И я, и мой лейтенант двигались под наложенными плетениями отвода глаз, так что, само собой, ничьего внимания не привлекали, нас просто не замечали. Что очень хорошо. Дело, по которому я вынужден оказаться в этом не очень благополучном городском квартале, афишировать нельзя категорически. Не говоря уж о том, что где-то в Неллере сейчас обитает растворившаяся в огромном количестве приезжих семёрка имперских диверсантов, которые, есть подозрение, прибыли по мою душу.

А вот и поворот. Ширина прохода – проулком его можно назвать с большой натяжкой – не позволяла свободно идти вдвоём рядом друг с другом, как и обойти старую нищенку, сидящую, прислонившись спиной к забору, и со счастливым выражением на лице поедающую беззубым ртом объедки, в большом количестве валяющиеся справа от неё. Сегодня настоящий праздник, в том числе для подобных бедолаг.

Вначале Эрик, а потом я переступили через старуху и пошли по тропке, густо унавоженной экскрементами. Здесь остро пахло мочой и гнилыми отбросами. Да уж, давненько мне не приходилось бывать в таких уголках Неллера. Хотя о чём это я? Бывал настоящий Степ, а я так, лишь по доставшимся воспоминаниям.

Проулок вывел нас на безлюдную узкую улицу, по обе стороны дома располагались вплотную друг к другу, без проходов и двориков.

Через сотню ярдов, преодолевая которые мы встретили только раба, тащившего от колодца два наполненных ведра и с опаской прижавшегося к стене, когда мы шли мимо, лейтенант остановился.

– Вот этот дом, – показал он на одноэтажное строение из тёмного кирпича. – Пришли. Побудьте здесь, милорд. Сначала я зайду. Проверю, что там всё нормально.

Дом, к которому он направился, находился на другой стороне улочки, чуть по диагонали от меня. Вместо крыльца там перед дверью была единственная широкая ступенька.

Окон на нашу сторону выходило четыре. Все они узкие и плотно закрыты ставнями, как и в большинстве других зданий, хотя дневная жара последнего летнего месяца едва-едва только отступила.

Представляю, какая сейчас духота внутри. Впрочем, их обитатели, поди, все сейчас на центральных улицах и площадях, где выступают уличные музыканты, циркачи, артисты, где вино и эль льются рекой.

Эрик постоял на ступеньке, некоторое время прислушивался, затем три раза негромко постучал. Дверь распахнулась сразу же, будто нас ждали у порога. Да, наверное, так и есть.

В проёме показался Иван Чайка, высунул голову и посмотрел по сторонам. Стоявшего прямо перед его носом командира сержант не видел, тот ещё ни прикоснулся к нему, ни обратился.

Вариант плетения отвода глаз, который я сегодня использовал, будет держаться ещё не менее трёх часов. Так что мы могли действовать не спеша.

Кто-то посчитал бы мои действия безрассудными. Ходить по городу в сопровождении одного лишь соратника, когда против меня злоумышляют, не очень разумно, но я всё для себя решил. Иногда, да что там, часто, неадекватная реакция на угрозы намного хуже, чем они сами по себе. Для многих я как тот луч света в тёмном царстве, но ещё для в разы большего количества людей скорее как кость в горле. От меня уже пытались избавиться, пытаются и будут пытаться. Так что мне, запереться в четырёх стенах? Нет, стану с этим жить. Безумствовать не собираюсь, от осторожности не отказываюсь, однако и трястись как осиновый лист мне не к лицу. А в данном случае главное – свои обещания нужно выполнять. Милорд Джек свою часть нашего с ним уговора выполнил и продолжает выполнять, значит, и моя ответная помощь не задержится.

Юлиана, поди, уже меня хватилась. Мы всей семьёй Неллеров и с нашими именитыми гостями были сегодня в амфитеатре, где прошло реально эпохальное представление. Лично мне впервые довелось наблюдать, как гладиаторы бились рота на роту. Двести человек на арене собралось за раз. Два с лишним часа красные и синие истребляли друг друга. Песок весь пропитался кровью. Меня даже мутить начало, хорошо, что я выучил пару самых простых лечебных плетений, одно из них пригодилось.

Поздно вечером и почти всю ночь в замке, на площади перед нашим дворцом, продолжатся другие представления, уже не такие кровавые, хотя пару преступников муренам всё же скормят, но в остальном – песни, танцы, акробатические номера, тупые шутки скоморохов и театральные сценки от лучших артистов.

Прибывшая на коронацию виконтесса Юлиана Дитонская, несмотря на заметно округлившийся живот, пропускать веселья не желала, а без меня ей праздник не в праздник.

Ничего, оправдаюсь. За ней есть кому присматривать. Помимо мужа Андре рядом с моей любимой кузиной постоянно его мать графиня Надия Дитонская. Свекровь выпьет всю кровь – это не про неё. Нормальная тётка, только уж больно активная. И любопытная чрезмерно. Первая обратила внимание на странный цвет сахара, который я Юле презентовал. Серый, а не жёлтый тростниковый из империи.

Я пока, что тот партизан на допросе, от честных ответов увиливал. Тем более что похвастать и есть чем, и нечем. Моя задумка удалась, сладость мы с братом Георгом получили, вот только выход готового продукта из местного сорта подобия сахарной свеклы оказался даже ниже, чем я опасался.

Сахарок всё равно получается дороговатым. Хотя мы тут с казначеем братом Алексом и подьячим Виктором прикинули, даже если в два раза дешевле имперского продавать, станем получать приличную прибыль.

Правда, выяснилось, что у юстинианцев он слаще. Козлы. Ну ничего, я и с таким им бизнес серьёзно попорчу. Мой ответ на их козни. Если потребуется, начну демпинговать.

Пока размышлял, мой лейтенант уже себя обозначил прикосновением к груди Ивана и вместе с вздрогнувшим от неожиданности моим спасителем вошёл внутрь дома. Да, если бы не Чайка, где бы я сейчас переродился? Ладно, чего опять о грустном? Вон они снова вдвоём появились на крыльце. Сержант меня, понятно, видеть не мог, зато Эрик поднял кулак, дескать, всё нормально, можно заходить.

Ну, можно – значит можно. Своим людям доверяю не только потому, что они у меня отличные ребята, а и из-за того, что их благополучие и все планы на дальнейшую жизнь во многом зависят от меня. Мы не то что одной верёвочкой связаны – канатом.

За входной дверью небольшая прихожая, здесь не освещено, но из следующей комнаты пробивался тусклый свет, да и глаза уже привычны к сумраку, так что не запнусь об высокий порог, тем более что Иван меня в полголоса предупредил:

– Осторожно, ваше преподобие.

Сто раз ему говорил, что вне стен моей обители и без сутаны никакое я ему не преподобие, а милорд. Ну ладно, с момента, как он прикрыл меня своим телом и спас от здоровенной каменюки, едва не размозжившей одну непутёвую голову вселенца из другого мира, прошло меньше двух месяцев. Моя благодарность ещё не остыла, и из-за подобной ерунды, как путаница в обращении, показывать сержанту своё неудовольствие не стану.

Мы прошли через гостиную в короткий коридор и вскоре оказались в освещённой масляным фонарём спальне, где меня дожидались четыре человека. Один из них – штаб-капрал Николас, мой приятель со времён раннего детства, замерший у окна, двое других – мужчины, они стоят у изголовья кровати, оба одеты подобно обычным горожанам, но рожи висельников. Им далеко за сорок. Оружия у них не вижу. Четвёртая в комнате – молодая женщина на постели.

Последняя, как легко понимаю, и есть моя пациентка. Она прикрыта лоскутным одеялом почти до подбородка и смотрит на лейтенанта единственным глазом жутко изувеченного лица.

Насчёт духоты за закрытыми ставнями домов я угадал, а тут в комнате ещё и спёртые запахи пота, мочи и гниения. Чувствуется, состояние больной тяжёлое. У милорда Джека Мстителя имелась возможность кое-как магически подлечить жену своего погибшего друга, иначе её бы сюда не довезли, только вот на большее его источник оказался непригоден.

– Где твой целитель, Эрик? – Мужчина постарше шагнул вперёд. – Ты нас обманул?

В его руке будто из воздуха появился изогнутый нож. Откуда он его извлёк, даже не заметил. Ему бы сейчас на Дворцовой или Ратушной площади фокусы показывать. Наверняка бы медные зольды восторженных зрителей лопатой загребал.

Только подумал о местах увеселения, как сквозь щели в ставнях засверкали огоньки алхимических фейерверков и донеслись их трески и хлопки, но в повисшем в спальне напряжении только я и обратил на это внимание.

– Здесь его целитель, – ответил я и сразу же стал видимым всем присутствующим. – И что, тебе легче стало? Нож убери, где взял.

– Ты… вы… – Растерявшийся бородач не сразу выполнил отданный мною жёстко приказ, но всё же засунул нож куда-то за спину.

Мои парни, получается, так и не сказали этим мятежникам, кто является тем самым целителем, к которому они доставили изувеченную. И Мститель им не сообщал. Хотя мужчины могли бы и сами догадаться. Тот, кто способен исцелить последствия жутких пыток, явно ведь не на помойке живёт. Тем не менее от моего вида, смотрю, оторопели. Что, неожиданно?