Магическая доставка леди Марты (страница 2)
Ларец с легким щелчком открылся. Внутри, на бархатной подушке, лежал не свиток, а изящная карточка из отлитого вручную бумажного пергамента. И в воздухе разлился низкий, бархатный голос, который я не слышала полгода, но узнала бы даже после тысячелетнего сна.
«Марте, моей не в меру предприимчивой внучке.
Твои земные суеты утомляют твою кровь. Отложи счеты и посылки. Я требую твоего присутствия на ужине в лунную фазу Хеллара. Моя скала. Закат. Я соскучилась по запаху твоего раздражения.
Не опаздывай.
Любящая тебя, бабушка Зинара, Пламя Вечерних Зорь».
Голос отзвучал. Карточка мягко опустилась ко мне на ладонь. Она была теплой.
Джинн-чистильщик поднял бровь. В его глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее понимание и… сочувствие?
– Проблемы с семейными обязательствами, мадам Орханская? – спросил он сухо.
– Вы не представляете, какие, – вздохнула я, потирая виски.
Ужин с бабушкой-драконицей. Это было хуже, чем нестабильный агарант. Агарант можно было уничтожить. От Зинары Пламени Вечерних Зорь не откупишься страховкой и не отмахнешься стандартным актом. Её капризы были титаническими, её ностальгия – пожароопасной, а её любовь выражалась в том, что она могла зажарить для тебя целого зубастика, искренне считая это деликатесом.
– Работайте с камнем, – сказала я джиннам, глядя на карточку. – У меня… появляется новое неотложное дело. Семейного характера.
Джинн кивнул, и они с привычной ловкостью приступили к изоляции агаранта. А я стояла, держа в руках это изящное, пахнущее древней магией приглашение на ужин, и думала, что, пожалуй, взрыв столицы был бы хоть и хлопотным, но более простым выходом из положения.
Моя бабушка, Зинара, была аристократкой не просто до мозга костей, а до последней молекулы чешуйки на своем драконьем хвосте (который она, впрочем, в обществе предпочитала не показывать, считая это «делом интимным»). Её жизнь была отлита по форме, утвержденной советом старейшин рода за тысячу лет до её рождения.
В восемнадцать – блестящий дебют на Балу Хрустальных Сфер. В девятнадцать – брак с предназначенным ей женихом, моим дедом, матерым серебряным оборотнем из древнейшей лунной династии. Их союз был эталонным: крепкий политический альянс, безупречная генетика (сила дракона и ловкость зверя – что может быть лучше?) и полное отсутствие надоедливой «любви», которую Зинара считала легкомысленной болезнью простонародья. Она родила ему троих сыновей и двух дочерей с той же эффективностью, с какой её предки откладывали кладки. И каждого – пристроила. Это был её главный жизненный проект и единственная признанная ею форма «труда». Удачно женить, выгодно выдать замуж, втереть в высшее общество, прикрепить к доходным магическим источникам. Её дети стали её визитными карточками, живыми трофеями на полке её социальных достижений.
И ни дня в своей долгой, долгой жизни она не работала. Понятие «зарабатывать» вызывало у неё легкую, брезгливую дрожь в кончиках крыльев. «Мы не зарабатываем, милая. Мы распоряжаемся». Её мир состоял из управления имениями (через управителей), инвестиций (через доверенных банкиров) и поддержания безупречной репутации (через армию слуг и портных). Её работа заключалась в том, чтобы быть: быть образцом, быть символом, быть связующим звеном в паутине аристократических связей.