Так начался раздор между совами и коршунами, что длится уже почти полвека.

Однако продолжать разборки прямо сейчас, учитывая летающее где-то в небесах чудовище, казалось глупостью. Выживем, вернемся – там можно и поругаться вволю.

– Как думаешь, оно улетело или затаилось в засаде? – прошелестела я.

В гулкой тишине даже стук сердца оглушал, а едва слышный шепот казался истерическими воплями.

– Вылезем и увидим, – храбро заявил Сальярго, рывком вскакивая на ноги и проламывая спиной наст.

Я поднялась далеко не так быстро и грациозно. Лодыжку приложило еще в полете камнем или слежавшимся снегом. Вроде не перелом, но наступать на ногу больно.

Впрочем, с таким же успехом я могла остаться лежать в сугробе.

На наше появление никто не отреагировал. Чудовище не спешило являться на предложенный пир. Метель поутихла, изредка пробегая поземкой.

Вокруг, куда хватало глаз, простиралась ледяная корка, изредка сменяемая серыми безжизненными скалами. Солнце прочно спряталось за низко нависшими тучами, не проглядывая даже краешком.

Где мы?

В какую сторону идти?

Я сейчас была бы не против попасть даже к коршунам, лишь бы не на север.

Ледяные ступени не зря носили свое название – забраться выше третьей не удавалось никому. Да я и не собиралась. Нечего мне там делать, я нежная дева, воин, а не разведчик.

– И что теперь? – поинтересовалась у Сальярго.

Неприятно отдавать врагу ведущую роль, но, сказать по правде, у меня нет ни малейшего представления, что предпринять. Я никогда не была в дальних походах, мне не приходилось выживать на природе в одиночку.

Как ни грустно признавать, я и есть самая настоящая избалованная «папина жемчужина». Ну, братиковая еще. Не приспособленная к реальной жизни, но вообразившая себя самостоятельной.

Стоило столкнуться с реальной трудностью, и я это осознала в полной мере.

Только поздно.

– Скоро ночь. Метель снова крепчает, – констатировал очевидное Сальярго. – Нужно найти укрытие. Нас вряд ли скоро отыщут, тем более по темноте.

– А еще чудовище, – опасливо озираясь, добавила я.

– Еще оно, да, – делано-небрежно кивнул парень.

Но меч поудобнее перехватил.

Сумерки наступали стремительно. То ли из-за бури, то ли потому что в горах ночь приходит быстрее. Коршун зашагал вперед, похоже, наобум. Я похромала за ним, продираясь сквозь глубокий снег.

Спустя несколько шагов Сальярго сдался и присел.

– Залезай, – буркнул он.

Я колебалась недолго.

В случае стычки он всегда успеет меня стряхнуть, а идти самостоятельно я буду очень медленно.

– Спасибо, – выдохнула с благодарностью, устраиваясь на широкой спине.

Мех воротника защекотал нос, я едва успела отвернуться, чтобы чихнуть.

– Еще и замерзла? – осуждающе проворчал Сальярго, подбрасывая меня и перехватывая поудобнее под коленками.

Ногу вновь прострелило болью, но я стиснула зубы, сдерживая стон.

Надеюсь, это не перелом. Полной уверенности уже не было.

Глава 4

Сальярго брел осторожно, но размеренно, успевая поглядывать по сторонам.

Я тоже следила внимательно, реагируя на каждый шорох и шевеление. Учитывая, что вокруг мело не переставая, – постоянно дергалась.

Чем немало бесила коршуна.

– Да сиди ты спокойно! – наконец взорвался он.

– Брось и не мучайся, – парировала я, крепче хватаясь за мужскую шею.

Пусть только попробует!

Странная форма сугроба привлекла мое внимание. Я сначала всмотрелась, ожидая подвоха (или появления монстра), и указала туда:

– Смотри, что это? Мне кажется или там крыша?

– Откуда крыша посреди ущелья? Мерещится уже со страху, – буркнул Сальярго.

Я стукнула его по плечу. Легонько, для пробуждения разума.

– Сам приглядись.

Коршун сменил направление и двинулся к замеченной мной странности. Чем ближе мы подходили, тем яснее становилось: крыша не одна.

Здесь целая заброшенная деревня!

Выбитые окна скалились деревянными зубьями, двери кое-где висели на петлях, в других домах давно отвалились и ушли под снег. Глубокие сугробы занесли улицы, и отыскать здания можно было лишь по облезлым, потерявшим черепицы скатам.

– Ты что-нибудь слышал о поселке рядом с перевалом? – растерянно уточнила я, подтягиваясь выше на спине Сальярго, чтобы заглянуть в очередное разбитое окно. Не поджидает ли нас там засада? Но нет, все было тихо, если не считать завывающего в подворотнях ветра. – Я нет. Здесь ничего не растет, зима круглый год. Смысл строить жилье?

– Может, гостиница? – не слишком уверенно протянул коршун.

– И ни один купец ни словом о ней не обмолвился? – фыркнула я. – Поставь меня, Сальярго, посмотрим, что внутри!

Пробраться в полуразвалившиеся лачуги не составило труда. Основная опасность исходила от их ветхости. Из-за долгого простоя без присмотра остовы готовы были обрушиться в любой момент.

Обыск отчасти увенчался успехом. Я обнаружила, что подвалы и некоторые ящики на кухне не тронуты ни влагой, ни плесенью и их содержимое прекрасно уцелело. Бобы, пшено, ячмень лежали мешками, а на крюке в одном из подполов я обнаружила целую вяленую баранью ногу!

Удержаться и не стащить ее я не смогла. Судя по запаху, отличное мясо, все еще пригодное в пищу.

Что весьма подозрительно.

Вся деревня представляла собой одну большую морозильную камеру. Но даже в ледяной пустыне водятся птицы, грызуны и насекомые. Еда должна была давно испортиться или пойти на корм зверью – однако пролежала все это время, будто нас ждала.

Впрочем, отказываться от находки было бы странно.

Я обнюхала собранное со всех сторон и наконец нашла причину странности. В уголках тканых мешков, на крюках из-под мяса и на коробках, где лежали клубни, виднелся один и тот же знак.

– Стазис. Здесь жили одаренные! – воскликнула я, указывая на предательскую метку.

Какой именно аристократический род рискнул пробраться между нашими землями – неизвестно, одно точно – здесь жило несколько семейств, активно пользовавшихся магией. Возможно, целый клан. Жаль, что определить точную принадлежность невозможно: символы стазиса универсальны, как и многие заклинания. Если хорошо напитаны энергией, прослужат годы, если не десятилетия.

Определить возраст строений было сложно.

При условии, что снег таял и вновь нарастал, – это могло быть и пять лет, и пятьдесят пять. И даже сто.

Мы с коршуном выбрали одно из зданий, что меньше всего пострадало от запустения. Совместными усилиями стащили туда найденные припасы, обломки дверей и окон на растопку и обрывки ткани – завесить дыры в стенах, куда со свистом задувал промозглый ветер, принося все новые слои снега. В самой глубине помещения было посуше и почище, там же, к счастью, располагалась кухня, а в ней – очаг для готовки. Разводить костер прямо на полу чревато – все же строение деревянное. Займется, несмотря на всю влагу вокруг.

Я постоянно посматривала в окно и дверной проем, ежесекундно ожидая знакомой трели. Наши следопыты – одни из лучших в мире. Наверняка отыщут потеряшек в ближайшее время!

Тем более мы не посреди пустыни. Тут целая деревня, мимо не пройдут. Неизбежно заинтересуются. Еще и костер разожжем, нас будет сложно пропустить.

Главное, чтобы чудовище не притащилось на запах готовящейся еды.

С другой стороны, раз припасы до сих пор лежали нетронутыми – пробраться в дома монстр по какой-то причине не может.

О том, что он может быть слишком велик, чтобы пролезть в узенькую дыру от окна, думать не хотелось.

Сальярго проверил трубу в очаге и запалил огонь. Тонкая струйка дыма потянулась вверх, под крышу, и дальше – в темнеющее небо.

Пока парень возился с растопкой, я заделывала окно тканью. Гвоздей, молотка и прочих приспособ не нашла, пришлось действовать варварски – загонять в щели между досками толстые щепки. Исколола все руки, но зато в помещении перестало сквозить и постепенно потеплело.

Я набрала в два котелка снега из ближайшего сугроба и пристроила их над огнем. Растопится, сделаю в одном кашу из пшена, во втором – чай.

Уж таким мелочам меня воины научили. В полноценные походы меня не пускали, только на учения. Но зато я постепенно понимала, почему.

Лишения и неудобства я терпеть не могла, и все мои близкие об этом знали.

Зачем мучить девочку, которая все равно рано или поздно выйдет замуж и будет вести хозяйство? Мечом пусть машет на здоровье, умение защитить себя не помешает. А все эти палатки, ночевки на холодной земле и прочие развлечения лучше оставить обычным солдатам.

Мало ли, застужу что. Как детей потом рожать?

Глава 5

Замерзнуть за этот бурный вечер я успела несколько раз, до самых костей. Потому придвинулась к очагу почти вплотную. Промокший от снега плащ скорее холодил, чем согревал, я стянула его и развесила по стене, используя те же щепки как крючки.

Но нижняя курточка и рубашка предоставляли мало защиты от мороза.

– Снимай сапог, – приказал Сальярго, беззвучно подходя со спины.

Я аж подпрыгнула.

– Зачем?

И руками коленки обхватила, готовясь сопротивляться до последнего.

Парень выразительно закатил глаза и так протяжно вздохнул, что выбившиеся из моих кос волосы всколыхнулись.

– Лечить будем твою травму. А ты что подумала? – Он вытащил из пояса небольшую баночку с плотно притертой крышкой и сел рядом.

Плащ Сальярго тоже снял, а кожаную жилетку со множеством карманов и широкий пояс оставил. Оружие сложил неподалеку, отстегнув, но и кроме меча с кинжалом на нем явно было много чего интересного. Из ряда ячеек выглядывали острые лучики сюрикенов, из кармашков тянуло травами и чем-то сладковатым. Еда? Или еще лекарства?

К походу и любым неожиданностям коршун был готов куда лучше меня.

И это особо бесило.

Но перестать хромать хотелось сильнее, чем поругаться с врагом.

Так что я без дальнейших споров расстегнула ремни, стащила оба сапога, носки и водрузила пострадавшую лодыжку на колени добровольцу.

– Ну лечи, – разрешила ему.

А обувь приставила поближе к огню. Пусть сохнет. Внутри все хлюпало после купания в сугробе. Надеюсь, до утра основная часть влаги выпарится, а материал выдержит резкий нагрев.

Никогда не обращалась настолько небрежно с одеждой. Да и не особо занималась ею в принципе – для того слуги есть. Но об основных проблемах, которые могут возникнуть от такой вот экстренной сушки, знала.

В отличие от меня, братья частенько попадали в передряги, ночевали в глуши и прочее. А после приходилось чинить доспехи, плащи, а кое-что и выкидывать.

Сальярго от моей наглости слегка опешил. Оглядел лежащую на его бедре розовую ступню, перевел взгляд на меня.

Я приветственно перебрала пальчиками.

– Вот бессовестная, – в голосе коршуна проскользнуло уважение пополам с восхищением. – Никакого стыда.

– Я ж не спинку потереть прошу, – пожала плечами. – Тем более ты сам предложил помочь. Откуда мне знать, что там у тебя – мазь, порошок, капли? И как с ними обращаться нужно, чтобы сработало.

– Секретный рецепт моей матушки, – лицо Сальярго смягчилось.

Он провел пальцами по моей щиколотке, безошибочно отыскивая припухлости в тех местах, где уже начали наливаться багровым синяки.

Приложило меня неслабо. Повезло, если в кости нет трещин. Впрочем, на совах все заживает быстро, почти как на кошках.

Ткань штанов скользнула вверх, открывая колено.

Прикосновения Сальярго стали еще нежнее и бережнее. Я сглотнула, успев за эти мгновения сто раз пожалеть о собственной храбрости. Зачем полезла провоцировать коршуна? Знала же, что он обязательно воспользуется предложенным.

И возьмет сверху все, что пожелает.

– Перелома нет, – деловито констатировал парень и щедро зачерпнул из баночки резко пахнущую смолой и свежестью полупрозрачную мазь.