– Что случилось?

«В чем я еще виновата?» – вдруг почти выпрыгнуло на язык, но она больше ничего не сказала.

– Его высочество Дэвин при смерти, – офицер старался говорить сухо и официально, но в его голосе звенела отдаленная дрожь искреннего горя. – Он хочет проститься с вами.

«При смерти, – повторила Джемма. – Хочет проститься».

Ее вывели из дома, усадили в экипаж, и тогда Джемма словно стряхнула оцепенение. Ей сделалось так страшно, будто эти люди везли ее не к Дэвину, а в тюрьму.

Возможно, так и будет. Вряд ли кто-то пожалеет дурочку, которая собственноручно освободила дракона. Стоя на балконе особняка Дэвина, Джемма видела, как пылает центр столицы. Ветер был тугим и горячим, он нес запах крови, пепла и сгоревшей человеческой плоти – такой жуткий, что волосы на руках поднимались дымом.

А потом дракон поперхнулся пламенем и рухнул на город – Джемма почувствовала, как дрогнула земля.

– Его высочество убил дракона, да? – осторожно спросила она у рыжего офицера, который сидел напротив. Он снял фуражку, провел ладонью по лбу и ответил:

– Да. Убил.

– Ранен? – Джемма сама удивилась тому, как вдруг задрожал ее голос. Офицер кивнул.

– Медикус говорит, отдача магических полей. И он сильно обгорел, когда спасал королеву с детьми.

«Спасал королеву», – повторила Джемма. Дэвин бросился в огонь к матери, которая отвергла его, ни разу не взяв на руки – а его при этом называют самым страшным и темным, его именем и делами пугают… Офицер словно прочитал ее мысли, потому что негромко добавил:

– Он герой. Если бы не он, то…

Джемма понимала. Если бы не Дэвин, который встал против дракона, то на месте страны была бы выжженная пустыня. И дракон пировал бы на развалинах, пожирая человечину.

– Патриарх велел служить по его высочеству как по святому мученику. Спасителю людей, – сказал офицер, и Джемма ахнула:

– Он же еще жив!

Офицер горько усмехнулся.

– Медикус сказал, что он не доживет до утра.

Только теперь Джемма подумала о том, что же будет с ней, когда Дэвин умрет.

Куда ей идти? Что делать?

«Я освободила дракона, – с болью и стыдом подумала Джемма. – Это я во всем виновата. Только я одна».

Она опомнилась только тогда, когда экипаж въехал в распахнувшиеся ворота Летнего дома – второй резиденции его величества. Вечерело; вдоль подъездной дороги выстроились слуги, облаченные в траур. От факелов, которые они держали в руках, тянулись растрепанные черные ленты дыма.

«Это все, – подумала Джемма. – Это все».

Ее быстро, почти бегом провели на второй этаж. Мелькнули статуи, колонны, мраморная лестница, устеленная пушистым алым ковром, похожим на высунутый язык – и вот слуга открывает двери покоев. Джемма вошла – медленно, словно ее тянули на ниточке.

Вот белая кровать. Человек, который на ней лежал, казался сломанной куклой – перебинтованные руки поверх одеяла, растрепанные темные волосы, лицо в ссадинах. Возле правого виска танцевал золотой кузнечик-артефакт: то запускал лапки в волосы, то начинал поглаживать лоб. Он лечил, вот только толку от его лечения не было.

Джемма сделала еще шаг, чувствуя, как горло сдавливает спазмом.

– Джемма, – услышала она и, почти упав на край кровати, взяла Дэвина за руку.

– Это я, – прошептала Джемма. Лицо вдруг сделалось мокрым, и она подумала: «Господи, как странно. Вчера я не могла смотреть на него без ужаса, а теперь он умирает, и я плачу…»

– Хорошо… – глаза Дэвина были закрыты, едва слышный шепот летел из потрескавшихся губ, и Джемме казалось, что она говорит с мертвецом. – Сейчас придет… священник.

– Дэвин, – прошептала Джемма и вдруг уткнулась лбом в его руку. – Дэвин, не умирай, пожалуйста…

Она не знала, что еще сказать. Мысли путались. Единственный человек, который был к ней добр после гибели отца, сейчас уходил от нее – Джемма почти видела темную фигуру Принца-Вороны, которая неторопливо брела по радужному мосту, что ведет от жизни к смерти и суду Божьему.

Не удержать. Не поймать. Еще немного – и она останется совсем одна.

– Мы… поженимся, – сиплый шепот стал громче. – Он обвенчает нас.

– Дэвин… – только и смогла выдохнуть Джемма. О чем он говорит? Какое венчание? Как вообще можно венчаться в эту минуту?

Это казалось неправильным и диким.

– Не спорь со мной, – пальцы Дэвина сжались на ее руке, и голос немного окреп. – Ты унаследуешь состояние и имя. И будешь жить дальше…

«Я стану какой-нибудь герцогиней, – Джемма чуть не рассмеялась: настолько нелепой была эта мысль. – Прелестная вдова с состоянием и титулом. Алекс немедленно прибежит свататься».

От мысли о бывшем женихе начинало тошнить.

Она положила руку Дэвина себе на грудь. Как он говорил – сердце к сердцу? Джемме казалось, что комната плывет, что весь мир, пропахший гарью и драконьей вонью, утратил опоры и летит куда-то прочь от нее.

– Моя сила, – сказала она. – Дэвин, возьми мою силу. Пожалуйста.

Лицо Принца-Вороны, наполненное восковой безжизненной серостью, дрогнуло, и Джемма почувствовала легкий укол в ключицу – так иногда ударяет сломанный артефакт, если взять его без перчаток. Она услышала, как открылась дверь, и кто-то вошел, но не могла обернуться.

Над всклокоченной головой Дэвина проплыло облачко искр. Дрогнули веки; Принц-Ворона открыл глаза – темные, мутные, похожие на грязные стекляшки. Джемма чувствовала, как что-то в ней движется к нему – прорывается сквозь кожу, пульсирует в венах, скользит в волосах.

– Дэвин, – услышала она незнакомый мужской голос, но не смогла обернуться. Мертвый взгляд Дэвина прояснялся; рука выскользнула из пальцев Джеммы.

– Ваше величество, – произнес Принц-Ворона. – Прошу. Не мешайте мне.

Джемма обернулась. Возле кровати стоял священник – кругленький, румяный, испуганный. Ларец со святыми дарами в его руках заметно подрагивал: святой отец волновался. У дверей Джемма увидела того человека, которого восставшие собирались повесить – его величество Кормак сейчас казался мрачным памятником самому себе.

От его взгляда Джемме одновременно сделалось холодно и жарко. Она смотрела на короля, не в силах отвести взгляда. Человек, который приказал убить отца и сделать ее рабыней – вот он стоит, смотрит горестно и с какой-то привычной усталостью, словно не ожидал ничего другого.

– Я сделаю так, как сочту… нужным, – отчетливо проговорил Дэвин. Джемма сидела, боясь шевельнуться.

Но король лишь вздохнул и ответил:

– Главное выживи. Хорошо?

Глава 6

Дэвин проснулся от того, что на подоконник села птица и негромко цвиркнула. Хохлатая красногрудка – ее величество их любила и всячески привечала, устраивая в саду кормушки и домики для птиц.

Он открыл глаза – в самом деле, красногрудка. Птица заметила, что Дэвин смотрит, снова цвиркнула и была такова.

«Я жив», – устало подумал Дэвин. Тело казалось чужим – неповоротливым, тяжелым, наполненным болью. Вчерашний день был далеким, похожим на сон. В воздухе плавали царапающие нотки гари.

«Я жив», – повторил Дэвин, перевел взгляд на кресло. Джемма спала, свернувшись в нем калачиком, кто-то из слуг заботливо прикрыл ее тонким одеялом.

Странно, Дэвин был уверен, что его величество выволочет Джемму из комнаты за волосы. Но Кормак лишь встал в стороне и махнул рукой священнику: начинайте, время дорого.

– Мы собрались здесь пред лицом Господа и при достойном свидетеле, – священник испуганно кашлянул, покосился на государя; Кормак стоял, словно памятник самому себе, смотрел во тьму в распахнутом окне. Священник снова кашлянул и продолжал: – Чтобы сочетать законным браком этого мужчину и эту женщину.

Должно быть, государь просто не стал спорить с последней волей умирающего героя. Если человек убил дракона и спас столицу от разрушения, а людей от мучительной гибели, то он имеет право жениться на ком угодно. После похорон Джемму, конечно, не примут при дворе – но и не лишат состояния и имени. Вдова героя есть вдова героя: народ не поймет, если ее выбросят на улицу в рубище. И Джемму сошлют куда-нибудь в резиденцию в Западных землях, будет там жить потихоньку…

Дэвину хотелось напоследок сделать что-то хорошее. Остаться в чьей-то памяти не чудовищем, а спасителем.

– И я спрашиваю тебя… – священник покосился на Джемму, она прошептала свое имя. – Джемма из семьи Эвилетт. Согласна ли ты взять в мужья этого мужчину, любить его, разделять с ним счастье и невзгоды, пока не разлучит вас Господь?

Лицо Джеммы дрогнуло, и по щеке пробежала слезинка. Пальцы, сжимавшие руку Дэвина, стиснулись сильнее.

– Да, я согласна.

Кормак прикрыл глаза, словно хотел сказать: еще бы ты не согласна, дочь мятежника. Священник кивнул, посмотрел на Дэвина.

– Тогда я спрашиваю тебя, Дэвин из семьи Иглангаров. Согласен ли ты взять в жены эту женщину, любить ее, разделять с ней счастье и невзгоды, пока не разлучит вас Господь?

«Должно быть, это будет самый короткий брак в истории», – подумал Дэвин и прохрипел:

– Да, я согласен.

Священник вздохнул, понимая, что через несколько часов будет доставать в этой комнате Святые дары и служить сопроводительную службу по мертвецу.

– Тогда, дети мои, я объявляю вас мужем и женой, – с искренним теплом промолвил он. – Любите друг друга, живите счастливо. Пусть Господь даст вам долгие дни и наполнит светом и надеждой.

Джемма всхлипнула. Кормак кивнул и бесшумно покинул комнату.

…скрипнула дверь, и Дэвин услышал опасливый шепот:

– Еще спят, ваше величество. Но он жив, хвала Господу!

Дэвин перевел взгляд в сторону дверей и увидел испуганное личико служанки. За испугом крылось любопытство. Ох, сколько же сплетен сегодня поползло из дворца по столице! Самый страшный темный маг убил дракона и женился на бывшей невольнице и дочери бунтовщика! Взял в законные супруги ту, которую позавчера привез с аукциона невольников!

Разговоров хватит на год, не меньше.

Служанка нырнула в коридор, уступая место, и в комнату заглянула Тесс – живая, здоровая, встревоженная. Дэвин с искренним удивлением обнаружил, что эта тревога – о нем. Это было настолько странно и непривычно, что он ощутил знобящее беспокойство.

– Ваше величество… – прохрипел Дэвин, и Тесс скользнула в комнату и махнула рукой.

– Молчи, тебе нельзя разговаривать.

Джемма шевельнулась в кресле, просыпаясь – и тотчас же села, не сводя с государыни испуганного взгляда. Должно быть, она и в страшном сне не могла представить, кто однажды станет ее свекровью. «Такой муж, как я, должно быть, еще страшнее», – подумал Дэвин и сказал:

– Мне уже легче.

Некоторое время Тесс смотрела на него, и Дэвин чувствовал, что мать растеряна и потрясена. Возможно, впервые в жизни она по-настоящему не знает, что делать. Когда-то долг и семейная честь приказали ей отречься от старшего сына и вычеркнуть его из жизни – и вот он спас ее и младших детей от неминуемой гибели, он убил дракона и стал героем, и Тесс понятия не имела, как ей теперь себя вести.

– Слава Богу, – ответила она. – Я рада, что ты жив… Дэвин.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Дэвин. В горле заскреблись невидимые когти. Тесс улыбнулась: это был обычный вопрос, и можно было вести себя привычно, по-светски.

– О, прекрасно! – ответила она. – Никто из королевской семьи не погиб, старшие дети были с отцом в Северном дворце, – Тесс сделала паузу и добавила уже другим тоном, намного искреннее: – Все очень благодарны тебе. Вся столица молится за твое выздоровление.

Дэвину удалось улыбнуться. Те люди, которые обводили лица кругом и едва не мочили штаны от страха при его появлении, теперь бьют поклоны в храмах – и это тоже совершенно искренне. Как переменчиво людское мнение, надо же.

Для этого надо всего лишь убить дракона.